Хорошая статья Марины Галиной в Новом мире.
«Авторский текст и сам по себе сакральный объект, то ли продавливающий реальность, то ли в пределах своего
пространства пренебрегающий линейностью времени; эти штуки может вытворять даже никакой в художественном смысле текст, но качество текста в принципе повышает
качество его профетической составляющей.
«В этом смысле тексты, использующие элементы, скажем так, нереализма, обладают большими степенями свободы и, как следствие, более широким инструментарием;
и 451 градус по Фаренгейту до сих пор остаются исчерпывающими моделями тоталитарных режимов; но, если даже уйти от социального (а как от него уйдешь?);
фантастика запускает щупальца в те области, до которых не всегда дотягивается реализм с его старательной интенцией
чтобы все было как в жизни, в
зону бессознательного.
Иными словами,фантастика при всей ее внешней рациональности, искусственности далеко не всегда апеллирует к рацио; отсюда и прорывы и провалы жанра.
Тогда может, еще раз посмотрим — а какими признаками должна обладать сугубая фантастика, чтобы не просто быть причисленной к мейнстриму, но вот именно что войти в его золотой фонд?
Качество письма — дело само собой разумеющееся, оно сразу отметает несметное количество поделок, которые
и разговора-то не заслуживают, но вот мы имеем какое-то число достаточно крепких текстов, которые несомненно
принадлежат только фантастике, никаким образом не выходя за ее границы (тут дело не в том, претендуют или не претендуют авторы за эти границы выйди — обычно
оно получается как-то само собой). Что с ними не так? Или, напротив, что с ними так, как надо, почему они на своем месте
— и ни шагу дальше?
С исключениями и оговорками, причин несколько.
1) Большинство текстов, остающихся в границах жанра, написаны потому, что у автора есть определенный устоявшийся, сложившийся круг поклонников — а
читательские ожидания нельзя обмануть.
Иными словами, автор пишет не потому, что испытывает потребность выговориться(письмо вообще физиологический процесс,пускай это и душевная физиология), а
потому, что этого от него ждут. К тому же жанровый автор вынужден писать много, именно это и делает его жанровым
автором, то есть повторяться, досуха выдаивать перспективные темы и надувать объем с помощью определенных приемов. При соответствующем профессионализме и таланте такие вещи бывают очень неплохи, но шансов быть замеченными вне уже сложившейся аудитории у них немного.
2) В тот самый золотой фонд (меня саму раздражает это определение, а как еще сказать — в классики, что ли?) входят
вещи, написанные по очень мощному внутреннему побуждению — автор чувствует настоятельную потребность рассказать о чем-то сущностно для него важном,
выговориться, а уж какую форму, какой жанр он для этого выберет, вопрос второй; в долгом забеге выигрывают тексты, где за рассказанной историей стоит еще что-то; какая-то навязчивая идея, какая-то мысль, толкающаяся в горячую лобную кость. Очень мало авторов чувствует настоятельную потребность ежегодно выговориться романом объемом в
десять-пятнадцать печатных листов, —
и см. первый пункт.
3) Преимущества имеет текст, сознательно или несознательно выстроенный автором как многоплановый, открытый
толкованиям и интерпретациям; могущий рассматриваться как метафорическое воплощение некоей идеи или комплекса
идей. Критики, кстати, это любят — такой текст дает им возможность строить вокруг него свои собственные конструкции. То есть жанровый текст рассказывает только
одну историю, хороший жанровый текст рассказывает ее хорошо, а внежанровый рассказывает сразу несколько историй,вложенных одна в другую...
4) Приоритет важен не только в науке — следование старым добрым классическим образцам упускает тот факт, что в свое время эти образцы были дерзким вызовом и пощечиной общественному мнению. Все мы склонны так или иначе
оглядываться на несуществующий канон, одергивать себя; выигрывает тот, кто на канон не обращает внимания — и создает тем самым новый канон (в фантастике таких примеров достаточно, ну хотя бы тот же Толкиен). Тексты экспериментальные, странные имеют, таким образом, преимущество над текстами ровными — но вот сколько
шансов, что издатель подумает так же?
Тем не менее именно эти признаки объединяют тексты, со временем (не сразу, не сразу) ставшие мейнстримом
5) Этот пункт примыкает к предыдущему — в тексте, выходящем за рамки жанра, в идеале решается еще и некая художественная задача, хотя лично я довольно смутно
понимаю, что это такое. Но, так сказать, чувствую.
И, да, я знаю, все это относится и к авторам реалистам, мало того, как ни странно, у них еще меньше шансов войти в тот самый золотой фонд (как раз по причине трудновыполнимого пункта номер три). И вот вам, кстати, одна из причин, почему авторы мейнстрима так охотно обращаются к фантастике.