Среди материалов, подготовленных для публикации в новых «Избранных произведениях» АКД некоторое место занимают его стихип а также поэтическая переписка (в чисто шотландском жанре «флайтинг»).
Привожу образец.
Артур Гитерман
Письмо сэру Артуру Конан Дойлу
Сэр благородный! Начну я превежливо:
Редкие были настолько успешливы!
Были Вы, словно кокеткою юною,
Облагодетельствованы фортуною.
Руку все дали бы на отсечение:
Стать вам хирургом! Но мигом учение
О порошках вы забыли и птицею
Снялись в арктическую экспедицию.
Для медицинского дела серьезного
Были горячи и амбициозны вы...
Жажда Романтики, цели высокие!
Стали писателем вы, как и многие.
Нынче же спрашивают незадачливо:
«Как повели вы игру столь удачливо?
Как излекать из чернильницы прибыли,
Пооткровенничать вы не могли бы ли?»
Родса интригам и Бурской кампании
В вашем памфлете нашлись оправдания;
Зверства британцев, творящих насилие,
Только горячностью вы объяснили, и
В Рыцари были тотчас «препоясаны».
Мне же увидеть вовеки заказано
(Будь и характера я подхалимского)
Крест Иоанна Иерусалимского!
Созданы вами «рассказа» образчики,
Но попеняю слегка я рассказчику:
Холмса встречали у вас не однажды мы!
Сыщика образ — известно то каждому —
Копия только и верх ординарности!
Но, отвечая лишь неблагодарностью
Эдгару По, насмехается с легкостью
Холмс над дюпеновскою «недалекостью»...
Даже Лекок не избег наказания
Приобретя лишь «посмещиша» звание!
Муз геликонских ввергая в уныние,
Габорио вы должны и поныне, и...
Сэр! Позволяю напомнить: в обычае,
Что должники соблюдают приличия!
Впрочем, я выскажу общее мнение:
Сколь ни ругай ваши произведения,
Не заскучаешь за повествованием,
Сдобренном живостью и обаянием!
Как надоели страдальцы нам сирые...
Дайте же нам смельчаков, компенсируя
От второсортных романов мучение!
Ждем детективов мы и приключения!
Хьюлетта слишком бредовы материи...
Лакомей грозные нам динотерии!
Сэр! Полюбил, говорю откровенно я,
Творчество ваше необыкновенное!
Перевод Вадима Раскумандрина
В ответ на это письмо последовал ответ:
Артур Конан Дойл
Недогадливому критику
Нынче иной восклицает без робости:
«Есть ли пределы людской узколобости?»
Я виноват, пишут мне ординарности,
Что «отвечая лишь неблагодарностью
Эдгару По, насмехается с легкостью
Холмс над дюпеновскою недалекостью»...
Достопочтеннейший критик! Вы кстати ли
Отождествили с созданьем создателя?
Чту я Дюпена! Его эрудиции
Я воздавал славословья сторицею,
И, признаюсь совершенно не сетуя,
Перенимал детективов сюжеты я.
Но приписать мне слепое тщеславие?
За персонажа ответить не вправе я...
Если насмешлив он, тотчас вам блазнятся
Автора шпильки! Усвойте же разницу,
Тем показав проницательность редкую,
Меж кукловодом и марионеткою!
Перевод Вадима Раскумандрина
цитировать
свернуть ветку