Добрый пропойца Служкин устраивается учителем в школу, чтобы передохнуть от наездов осатаневшей, но любимой жены, устроить ее личную жизнь, а заодно попрактиковаться в давнем намерении попробовать святую жизнь. Намерению мешают заскорузлость жизни, крикливые подростки, которые географа в основном презирают, ученица, к которой у географа вспыхивает взаимная, но невозможная любовь — ну и мешает Служкину, конечно, привычка не подставлять вторую щеку и решать любые проблемы выпадением в алкогольную спячку.
Пермский говор относится к самым узнаваемым и неискоренимым диалектам современного русского языка. Почти все подростки в фильме говорят по-перьмски — потому что сыграны и озвучены местными силами. При этом остальные персонажи говорят по-среднерусски, начисто выпадая из предполагаемой картины мира. Та же беда со всем фильмом: аутентичные камские берега, облупленные панельки, ржавые трубы и отдельные куски подлинной жизни остаются в раме, созданной прекрасным романом Алексея Иванова — а высокопрофессиональное действо вываливается, как умелая пластилиновая нашлепка из бумажной аппликации. Временами все очень хорошо — детки отличные, Будкин замечательный, Хабенский издали похож на провинциального алика-интеллигента — а общее впечатление все равно неловкое, как от мхатовского придыхания в повседневном разговоре.
Неплохой фильм. Но и не хороший.
Очень жаль — книга-то великая. Да и «Живой», предыдущий фильм режиссера Велединского, позволял надеяться на большее.
цитировать
свернуть ветку