После «Беглецов» – оказывается, это только первая часть сериала, что, наверное, кого-то обрадует – читать что-либо у Шустермана не хочется. Пренеприятнейшая книга.
Если бы дело было только в простоте сюжета и характеров, достаточно высокой предсказуемости поворотов и миленьком финале, то роман можно было бы забыть – ну ладно, написал автор приключалку, поразжёвывал мысли и чувства персонажей, рояли расставил в кустах аккуратненько, бывает. Но слишком явная идеологическая окраска задаёт тон всей книге в начале и постоянно подпитывает атмосферу в дальнейшем.
Дело в том, что в романе представлена точка зрения пролайферов (противников аборта), причём в её радикальном, агрессивном выражении – не любовь к жизни, а ненависть к тем, кто отстаивает право на выбор. Именно сторонникам абортов, в понимании автора, якобы безразлично, кого кромсать: плод внутри матери, младенчика на органы или подростка – на отдельные части, да ещё и поддерживая его в сознании. Ведь если «жизнь не представляет ценности» в чьих-то глазах, то она не представляет ценности в любом виде? И вот это передёргивание, эта попытка вывернуть право на выбор, изобразить его как садизм под видом благодеяния, поддерживаемый равнодушным обществом, сразу вызывает неприязнь и к автору, и за компанию ко всем пролайферам. Впрочем, возможно, это и было целью Шустермана: представить их как недалёких людей, неспособных отстаивать свою точку зрения иначе как пририсовывая оппонентам рога и хвост.
То, что разбор живого, находящегося в сознании человека и извлечение из тела женщины ещё не родившегося ребёнка — вещи совершенно разные, автор отметает. У него своя логика. То, что родители будут кормить, одевать и учить потомство в течение 13 лет, а потом решат ухнуть все траты и усилия, и им никто это не возместит, и это при том, что можно родить дитё и отдать в приют – похлеще, но автору и это неважно. То, что в этом случае дети станут совершенно неуправляемыми, а общество нестабильным — выясняется спустя долгие годы после введения новых законов, а прежде никто и не догадывался, – ещё один косяк, но так же надо по сюжету... Таких странностей в тексте хоть отбавляй, желающие смогут посчитать сами. Добавлю только, что регулярно заходит разговор о душе, о душе разобранного, о том, в ком душа помещается после разборки, того ли хотел Бог или не того ли хотел Бог, мелькают младенчики, подкидыши и сиротки, и у всех добрых людей оказывается своя причина, чтобы быть добрыми и оказывать помощь – словом, автор постарался и вложил «духовности», в его понимании или в понимании его гипотетических читателей, полной ложкой. Ему всё равно, что это не духовность, а в одних случаях схоластика, в других пустословие, в третьих – игра на читательских эмоциях.
Роман стоит отнести к особому жанру: антиутопия абсурда. При этом сама история закручена ладно, и уместись это произведение на 40 страницах, мог получиться шедевр, хотя и тоже специфического жанра: пропагандистская фантастика. Но такая в наше время – дело привычное.