осколок

Не намного Победы он старше,
Лет, примерно, на двадцать пять.
Но осколок ровесником страшным
Резанул против сердца опять.

И припав, как от грома орудий,
Он подумал с оркестром не в лад,
Что победы стареют, как люди,
И без них громыхает парад.

Всё на месте: шеренги и танки,
И девятого мая привет.
Вон — министр «по гражданке» и… янки.
А её-то, родимой, и нет.

Он узнал бы её по походке,
По пилотке, заломленной так…
По «Ура!», раскалённому в глотке
И ревущему лавой атак.

И осколок, с Берлина засевший,
Снова начал за душу хватать:
Зря пригрел железяку у сердца,
Коль Победы твоей не видать.

Ей не вынести натовской рожи.
Для того ты бросался на смерть?
Для того ли до старости дожил,
Чтоб за Красную площадь краснеть?

И ворвавшийся в грудь в сорок пятом,
И пронзающий годы, как миг,
Вдруг осколок в две тыщи десятом
Всё же сердца солдата достиг.

И упав от злопамятной мести,
Был он мысли последней не рад,
Что Победа погибла с ним вместе
И по ним прокатился парад.