Вторая статья «Кинодозора». (видеоверсия прилагается)
цитата
Фильм, о котором я хотел бы поговорить, — это фильм советского режиссера Ричарда Викторова «Отроки во Вселенной». Следует сказать, что это часть дилогии, первый фильм назывался «Москва — Кассиопея».Фильм 1974 года — очень интересного периода для советской кинофантастики, периода, когда ее просто не было. Только такой энтузиаст, ценитель, любитель, фанат фантастики, как Ричард Викторов, мог решиться снимать фантастическое кино. И только в одном виде можно было это кино создать – в виде детского фильма.
Фантастике отводилась роль развлечения для детей, возможно, еще для технической интеллигенции, которая в представлении власти тоже от детей ушла недалеко. И вот под личиной детского фильма был снят двухсерийный фильм «Москва — Кассиопея» и «Отроки во Вселенной». В рамках жесткой цензуры, к чему нужно добавить еще достаточно сильное отставание в технической базе и элементарную нехватку цветной кинопленки (огромное количество фильмов в то время выпускалось еще на черно-белой пленке), Ричард Викторов ухитряется снять фантастический двухсерийный фильм.
Он снят с очень неплохим уровнем спецэффектов для того времени. Но самое главное, что он снят с большой любовью, добротой, чувством юмора и не бессмысленно. Сюжет очень прост: группа пионеров отправляется на космическом корабле к другой звезде, откуда подаются сигналы о помощи. Благодаря ошибке в пилотировании корабля они попадают к этой звезде не взрослыми, а 13-14-летними подростками, там вступают в контакт с другой цивилизацией и сражаются с опасностью, которая ей угрожает. Опасность вполне фантастическая: на планете создали роботов, которые решили, что людям надо помочь избавиться от страданий. И с целью избавить людей от страданий роботы лишают их эмоций, после чего те доживают свою жизнь и умирают, не испытывая никаких чувств, не размножаясь, не влюбляясь, осталось несколько десятков или сотен жителей, которые живут на орбитальной станции, вращающейся вокруг планеты.
История немудреная и достаточно традиционная для фантастики — фильмов подобного рода много было в то время за рубежом, да и сейчас они выходят непрерывно, десятками. Но она подана не только как некое забавное космическое приключение. Как ни странно, Викторов умудрился поднять и социальную сторону. Видимо, в рамках детского фильма это было сделать проще, потому что в образах роботов-вершителей, которые легко все решали за людей, или роботов-исполнителей, которые были очень сильными, но достаточно глупыми, чтобы перегорать от простейшего вопроса, можно было угадать некую сатиру на социалистическое общество того периода, на власть, которая экспериментировала на людях, с дивной беззаботностью решая, как сделать их счастливыми, на органы власти, которые готовы были слепо исполнять ее любую волю.
При желании социальный подтекст тут находился, но я не думаю, что Викторов его закладывал сознательно, скорее всего, это получилось случайно. Невинная детская сказка про отважных пионеров, которые уничтожили роботов, превратилась еще и в историю про то, что надо жить самостоятельно, думать головой, не подчиняться слепо приказам, испытывать нормальные человеческие чувства и действовать, исходя из моральных принципов, а не слепой логики.
Я думаю, что если бы у нас снималось больше таких фантастических фильмов, то была бы как-то веселее вся история страны в те годы. Фильм получился с таким неожиданным социальным посылом. К счастью, никто его во власти не заметил и не истолковал как иронию над существующим строем. А картина иронизирует над любым строем, который только можно придумать, это скорее посыл к тому, что надо бороться за свои права и отстаивать свои интересы, власть не может бесконтрольно вести людей к счастью так, как она это понимает. Такой свободный посыл характерен для фантастики, но в советское время подобные мысли, да еще в кинофантастике, были редкостью.
Первый раз я попал на фильм, когда мне было лет 7 или 8, я был совсем еще ребенок. Фильм только что вышел, это была такая неожиданность, это было как открытая дверь, которая вела в другой мир. Маленький южный город Джамбул, маленький кинотеатр без всякого Dolby, по-моему, даже без стереозвука — обычное провинциальное заведение, где внезапно открываются двери в космос, в будущее, к каким-то небывалым приключениям. Фантастику я к тому времени уже читал, и много, но мысль о том, что это можно показать так ярко, красиво, в голову не приходила.
Я думаю, что многих детей в ту пору этот фильм потряс, кого-то, может быть, заставил полюбить фантастику, кто-то стал так или иначе к ней причастен, как я например. Я не скажу, что этот фильм сыграл главную роль, но он был одним из камешков, которые укрепляли мое увлечение фантастикой. В детстве я посмотрел его раз десять — по всем возможным кинотеатрам, на всех детских утренних сеансах. И во взрослом возрасте несколько раз, натыкаясь в телеэфире на этот старый фильм, с ностальгическим ощущением ушедшего детства его смотрел.
Понятно, что сейчас он не заинтересует практически никого из современных детей и подростков, ведь по сравнению с современной фантастикой это все устарело и выглядит наивно. Возможно, лет в 6-7 он должен смотреться еще хорошо. А в более старшем возрасте, боюсь, избалованные современными технологиями и спецэффектами подростки, скорее всего, пропустят то хорошее, что в нем есть. Но кто смотрел его в детстве, остались его преданными поклонниками. Я знаю, что есть свой сайт в Интернете, где бережно и любовно собрано все, что можно было найти про этот фильм, актеров, режиссеров. Наверное, это одна из краеугольных вех в кинофантастике.
Момент бунта машин, роботов, против человека – не новый. Само возникновение слова «робот» связано с романом Карла Чапека, в котором и происходит бунт роботов против человека. С той самой первой мысли человека о том, что хорошо бы придумать себе электронного слугу, который будет за тебя работать, помогать, сразу возникало опасение, что произойдет, если этот слуга возьмет все в свои руки и постарается выйти из угнетенного состояния.
В фильме более интересный вариант: здесь нет бунта роботов в понимании «злобные роботы сбрасывают своих поработителей и берут все в свои руки» — роботы действуют исходя из лучших побуждений, они стараются сделать людей более счастливыми, но так, как представляется им, не учитывая человеческие интересы. Этот момент более свежий, он был показан в западном кинематографе гораздо позже. Относительно недавний фильм «Я — робот», имеющий малое отношение к исходному рассказу Айзека Азимова, как раз в полной мере эксплуатирует эту тему – тему бунта роботов, которые сами решают, как людям теперь жить, как им стать счастливыми. Я не удивлюсь, если какие-то отголоски пришли из нашего старого советского фильма в эту американскую картину. Там есть тоже тема старых роботов, которые несовершенны, но верны людям и не пытаются навязывать им свои догмы. Эта тема есть и в фильме Ричарда Викторова. Я бы сказал, что Викторов даже опередил западную кинофантастику в трактовке бунта роботов. Наверное, это было навеяно социальными условиями, поскольку в Советском Союзе все понимали, что власть хочет только добра, но не всегда это добро устраивало жителей СССР.