Итак, недавно я участвовал в ролевой игре «Граница». Вводная такова — есть мир, в котором власть держит Мировое Государство. Все люди, живущее в этом мире, усреднены — они одинаково думают, одинаково живут. Все расписано по шаблонам и трафаретам, благодаря чему возникает иллюзия спокойствия и счастья. И только думающие, чувствующие и творческие люди оказываются вне закона и отправляются в научно-исследовательские центры, где подвергаются принудительному лечению.
Вот мой небольшой отчет по игре. Я его писал для форума, посему не удивляйтесь, если иногда в тексте будут проскальзывать незнакомые вам имена или факты.
Наверное если не все, то многие знают, что до «Границы» я был «девственником» — это была моя первая игра. Не поехать не мог, уж больно заинтересовала тема. Посему как только Денис (будущий номер Третий) рассказал о том, что такое вообще будет, я в тот же день выпросил у него e-mail и отправил заявку. Откликнулась милая девушка Верданди, мы начали общаться, создавать квенту (в виду моего дебюта я решил особо не выпендриваться и сыграть самого себя — тоже ведь интересно посмотреть, какая бы лично у меня была реакция на попадание в НИЦ и всего, что там может случиться)... Затем я изза работы пропустил сыгровку (должен был быть допрос у Мольфары дома) и... как будто отключился. Моя сердечная благодарность Верданди — она сама написала мою анкету и тем самым дала новый толчок. Видя, как мастера хотят, чтобы я поехал, как я нужен в игре, я не мог позволить себе соскочить с поезда...
Итак, утро, вокзал, электричка. Грязный вагон, единственные знакомые — Денис с женой где-то в другом конце вагона, на столике через проход от меня суетятся крысы, общаются и смеются какие-то люди. Слушать интересно, но вставить нечего — в основном обсуждаются предыдущие ролевки, рассказываются байки и т.д. Я не в контексте всего этого, но уже понимаю — с такими людьми игра должна удасться как нельзя лучше.
Балта. Крохотная станция, долгие поиски магазина (красный и зеленый черепа рулят:))), осы, жалящие игроков, гавкающие собаки — местная фауна явно не рада игрокам. Ну и черт с ними, мы прем прямиком через поля. Мягкая земля расползается под ботинками, сантиметровыми слоями липнет на подошвы, чередующиеся спуски и подъемы выматывают похлеще любого тренажерного зала, но вот за очередным поворотом мы видим ржавые ворота, а значит вот он — полигон (по жизни — пионерский лагерь, пустой по случаю окончания сезона отдыха). На территории лагеря пасутся коровы, бегают собаки (в том числе и большой дог-грязнокровка — грозного вида собака, крайне опасная своим добродушием и дружелюбием: не успеешь оглянуться, как она забодает тебя до смерти:))) и ходит сторож с циркулярной пилой. Барак, в котором будут жить пациенты холодный и мрачный, кухня огромная и темная, туалет, как говорится, типа «сортир» — дырки в полу в рядочек, кран с холодной водой на улице... Благоустроенное дитя цивилизации может сразу падать в обморок. Пока будущие пациенты ходят и привыкают к спартанской обстановке, администрация НИЦ спешно дорисовывает финальные штрихи.
И вот, в половине восьмого вечера пациенты прибывают по назначению. На улице темно, только тысячи звезд над головой (никогда еще я не видел такого неба) у входа в наш барак (не буду же я говорить «палаты», правда?) горят несколько фонарей в лицо, люди в белых халатах сгрудились на крыльце, охранники с фонариками следят за порядком. В эту-то минуту ты и понимаешь, что твоя жизнь меняется и ты не будешь таким, как прежде. Пациенты по одному вызываются и на грудь им наносится номер — имена остались в прошлом. Раньше я знал Дениса Давыдова, потом Вольдемара Швайнкопфа... теперь я знаю только номера Третьего. Четвертый, Пятый... Приходит и моя очередь, я — Седьмой. Счастливое число, улыбаюсь про себя...
После нанесения номеров — маленькая реприза с разбросанными по полу спичками и ползающими на коленях пациентами — кто соберет больше всех, то сможет распределять наряды, а другие про себя будут называть его подлизой. особенно те, кому выпадет убирать ершиком туалет. Затем — обед, остывшие макароны с сыром: еда очень вкусная, пока теплая, и совершенно не желающая залазить в рот, когда холодная. Почуствуй себя заключенным, ага — пусть даже и не в тюрьме, а в научно-исследовательском центре, сути это не меняет. После еды — первый психологический семинар. Традиционный листик бумаги, вопрос первый — «что мне мешает быть полноправным гражданином общества?». Вопрос второй — «Как это изменить?» Все просто вроде бы, ага. Только многие сознательно либо несознательно не справляются, начинаются первые конфликты. Тут же — второй эксперимент, не отходя от кассы. Служитель Токио Марцинкявичюс сходу заставляет искать друг в друге подлецов, подлиз, стерв и трусов. Этого делать не хочется, некоторые саботируют. Что ж, вот и все. Отбой.
В камере на стене стих, в тайнике — письмо, по полу разбросаны мелкие бусики и цветочки. Сосед по камере — номер Первый, девочка из трущоб, ставшая изгоем лишь потому, что посмела родиться естественным образом. Разговоры до поздней ночи, первые робкие планы мятежа и вдруг — свистки, топот. Пациентов выгоняют на улице и устраивают им бег на месте. Затем — показательное избиеней сокамерников тех, кто саботировал опрос служителя Токио, подведение итогов — и снова отбой.
Ночью в палате холодно, потому затекшее тело с радостью откликается на утреннюю зарядку и эстафеты и тут — как гром среди ясного неба: «Лицом к стене/дереву, руки за голову, ноги на ширине плеч». Обыски, допросы... Что случилось? Пациенты выкрали из кухни два ножа! Как они это сделали, ведь на кухне за всем следит повар и охранник. Факт остается фактом. Обыски ничего не дают, тогда охранники вверх дном переворачивают камеры. Снова никаких результатов...
Прямо с допроса меня забирают на РДВ. Главврач и ассистент железными цепями приковывают меня к кушетке, одевают на голову «корону» с электродами и с помощью специальных приборов начинают проводить сканирование. Мое пожизненное тело знает, что это просто безобидный дарсенваль, но номер Седьмой ощущает крайний дискомфорт. Его начинает знобить, колоть и он вяло (оглушенный уколом) пытается отодвинуться от прибора. Внутреннее напряжение достигает предела и лопается. Все, я разбит к чертовой бабушке. Врачи под руку выводят меня из процедурной и сваливают как мешок с картошкой в коридоре нашего барака. Я в отключке — все вижу, все понимаю, но не могу даже пошевелиться. Прямо предо мной строй пациентов (уже и друзей!!) приседает с подушками в вытянутых руках. Пока не будут найдены ножи, приседания не закончатся. Те, у кого не остается сил, падают, их выводят, заставив перед этим отдать подушку кому-нибудь, кто еще может приседать. Я опять проваливаюсь в яму и прихожу в себя только в палате с номером Первым...
Потом было много что еще — секс посредством шоколадок, мое переселение в тринадцатую камеру к номеру Третьему и вдруг, как гром среди ясного неба — бунт. События развиваются стремительно, переплетаются, путаются в голове. Ты уже не вполне уверен, кто враг, кто друг, кто жив и опасен, кто обездвижен и заперт. Раздается стрельба, номер Первый носится с аптечкой по Центру, помогая раненым, только бронированное стекло камеры спасает мою голову от пули... И вот все успокаивается. Мятеж удался. Начальник охраны Гюнтер сбегает, остальные обезврежены. Но к Центру приближаются правительственные войска и мы уходим из лагеря — через поля, медленно, опасаясь в каждом шорохе обнаружить еще живого Гюнтера и наконец встречаемся в лесу с партизанами и укрываемся у них.
Игра закончена, появляется бутылка коньяка и начинается бурное обсуждение, длившееся практически всю ночь.
Извините, что многое не попало в отчет — дерзкая попытка побега номера Восьмого, избиение Девятого в изоляторе, сожжение «Лолиты», «Книги Мормонов» и свадебного венка, разбитый в дребезги древнеримский килик, доносы и кляузы, приведшие к тому, что охранник Джон Кин был разжалован и отправлен к нам номером Шестнадцатым, загадочная и до сих пор мною до конца непонятая полудетективная линия Двенадцатого и служителя Тин, финальный штрих «Уходя гасите всех!», когда Тринадцатая перед побегом из лагеря пристрелила (с добиванием!) ни в чем не повинного и безоружного повара и Пятого. Не попало в отчет и многое, что осталось вне поля моего зрения.
Игра получилась невероятно богатой и насыщенной, заставившей содрогнуться и поверить.
И номера, которые нам выдавались, навсегда останутся в наших сердцах.
Спасибо огромное всем, кто играл вместе со мной в «Границу«Нулевой километр».
Ваш номер Седьмой!:)
цитировать
свернуть ветку