цитата
-Боги любят шутить, — повторил Овельтар себе под нос. – Но только другие боги могут оценить эти шутки по достоинству.Бояндин К. «Безвозмездный дар».
Современный литературный процесс в России удивительно похож на ночное небо: одни звезды гаснут, другие – зажигаются, третьи – будут светить даже в первых лучах солнца, разгоняющих мрак и возвращающих читателя обратно, в реальный мир. А луна, это великое светило, на которое одни ровняются; другие – проклинают, но признают его влияние – это зарубежная, переводная литература. И так же, как жена Кесаря – вне подозрений, так и книги, идущие к нам с Запада – оцениваются совершено по иной шкале ценностей: снисходительнее и спокойнее.
И, хотя авторы, входящие в золотой фонд всемирной литературы, образовывают созвездия Большой и Малой Медведицы: взрослой прозы и детской сказки; произведений реалистических и фантастических, критики, поглядывая в небосклон писателей, любят ехидствовать и над белыми карликами, и над сверхзвездами. Но не сильно, а так, чтобы не задавались сильно, чтобы и дальше светили с высоты, но не с высока.
Когда же вспыхивают новые, неведомые звезды, читатели благоговейно затихают и ждут: какой приговор вынесут мудрые астрологи писательских судеб, заметят ли новые светила, выдвинут ли в номинанты, или сделают вид, что ничего не произошло? А, может быть, все в голос объявят, что и не звезда это, а комета пролетела, хвостиком махнула.
Звезда Константина Юрьевича Бояндина вспыхнула ярко: её заметили. Писателя дружески похлопали по плечу, но вот оценили ли? Впрочем, всем давно известно, что литературные премии, так же, как лотерея или государственные экзамены – не всегда определяют наличие или отсутствие таланта.
Рассказы из цикла «Истории Ралиона», созданные молодым, но, безусловно, одаренным автором, своим букетом напоминают старые, выстоявшиеся вина. В них есть все: динамика, магия языка, неожиданные сюжетные ходы и даже видимая простота, за которой скрывается долгая и кропотливая работа. И в каждом рассказе есть свой, пусть маленький, но реальный, осязаемый и такой узнаваемый мир.
К. Бояндин вплетает в канву своих произведений ассоциативные ряды, восходящие к творчеству таких признанных мэтров, как Фриц Лейбер, Роберт Асприн, Анджей Сапковский. Но, заметьте, — не заимствует темы или героев, а сохраняет дух правдоподобности в волшебной, вымышленной стране на самом высоком уровне. Тонкие, едва уловимые нити аналогий, которые рождают сами тексты, — это и есть то самое классическое вино, от которого так часто пьянеют серьезные, думающие читатели.
Эпичность, тяготение к развернутому действию, ироничная усмешка над современными реалиями и штампованными клише фэнтези, мистики и хоррора, — выдают творца, способного взлететь еще выше к солнцу.
Константин обладает «Привилегией хозяина» впустить или выставить зло из собственной души и из вымышленного мира. А это – уже дерзость. Ведь от Леонида Андреева повелось в русской литературе жалеть и оправдывать Иуду Искариота и самого Дьявола. А Бояндин взял, да и выставил Деструктора вон!
Да что автор? Сами персонажи, герои рассказов, будь то чистильщики оккультного мусора, кузнецы, рукокрылые машины, студенты или князья, все они не только самобытны, но и живы. В каждом из этих героев есть нечто такое, что мысли невольно возвращаются к этим образам.
Автор сумел задеть за живое, подцепить. Есть в Бояндине и философская глубина, и национальное чувство трагедии, и мудрость. И в каждом рассказе немилосердные боги любят жестоко шутить.
Впрочем, усмешки богов иногда скрывают невидимые миру слезы. И только вдумчивый читатель может оценить этот мрачный юмор по достоинству.
Екатеринбург, март 2000г