Не в первый уже раз встаю на защиту Макьюэна. Люди добрые! Ну сколько ж можно попрекать его отсутствием сюжета? В этом романе, да наверное и вообще во всех макьюэновских, это не главное. Не в этом его сильная сторона, не этим он цепляет за живое.

Самое ценное в Макьюэне то, что он дает возможность «побывать в шкуре» своих героев, примерить что называется на себя их ситуацию, прочувствовать изнутри их горе, едва ли не как свое собственное. «Дитя во времени» – это скорее то, что «внутри» человека, чем то, что «вокруг».

Сюжет действительно можно описать одной фразой: пара потеряла ребенка. Все. Точка. Но речь-то по большому счету не о пропавшей девочке, а о том, как по-разному Он и Она пытались справиться с этой потерей. Вместе не смогли – расстались. Слишком много было между ними недомолвок, невысказанных обид, взаимных упреков и обвинений, что стало непосильным бременем. Он обвинял ее в пассивности, бездействии при поисках. Она, в свою очередь, не видела в этом смысла и винила Его в недосмотре за дочкой. Молчали каждый в своем углу, пропасть между ними росла с каждым днем…

В какой-то момент сдались, не смогли дальше выносить общество друг друга. Он пил, ходил по дому в трусах и днями не вставал с дивана. Она жила отшельницей в глуши и посвятила себя музыке. Каждый должен был самостоятельно, в одиночку пережить трагедию, понять, что прошлое не вернуть и отпустить его, научиться жить по-новому.

Лишь спустя время, пройдя шаг за шагом весь этот трудный путь от неверия и неприятия до осознания и смирения, они смогли вывести отношения на следующий уровень. Тяжело принять то, что боль не ушла и не уйдет никогда, все теперь будет по-другому, возврата нет. Но нужно двигаться вперед, нужно жить.

Невосполнимая утрата изменила их самих – они стали сильнее, мудрее, терпимее, они стали лучше…

Долго находилась под сильным впечатлением от прочитанного… Какая жалость, что я «проглотила» уже все романы Макьюэна! С нетерпением жду выхода «Закона о детях» в переводе и искренне желаю писателю творческого долголетия. На радость таким, как я.

До «Амстердама» знакома с Макьюэном не была, как оказалось, очень зря. Зацепило сразу, с первых страниц. Убедилась, что предложенное к прочтению не просто так именуется «интеллектуальным бестселлером».

Многими критиками и читателями роман не был принят что называется «на ура», дескать, и концовка смазана, и сюжет не очень… Думаю, в данном случае, сюжет вторичен, равно как и образы, характеры. Макьюэн делает ставку на мысли, восприятия, чувства, индивидуальное сознание, дает возможность увидеть конкретную ситуацию глазами разных ее участников.

Эта концепция прослеживается во многих макьюэновских произведениях, и наиболее ярко в «Искуплении». В словах Брайони, как мне кажется, выражен взгляд самого писателя на современный роман. Главная цель – «внедриться в чужое сознание, показать, как оно работает или реагирует на внешние воздействия». Очень интересно сравнение сознания с рекой, которая течет сквозь время. Литературу, в этом контексте, можно рассматривать как способ передать течение этой реки, а также притоки, которые она вбирает, препятствия, меняющие ее русло.

В свете вышесказанного, любопытным представляется спор по поводу публикации фотографий, с которого начался конфликт между двумя друзьями в «Амстердаме». У каждого своя точка зрения, и каждую ты понимаешь и, что важнее, принимаешь! Говорит Вернон – и ты соглашаешься с ним, принимаешь его аргументы. Но вот парирует Клайв – и ты уже не его стороне! Как же так получается, что оба правы, виновных вроде бы нет, а конфликт налицо? Как Макьюэну удалось добиться подобного эффекта? Думаю, именно в этом его изюминка, его «фишка», его талант. Аплодисменты мастеру.

Подкупает и внимание автора к деталям, которые делают реальным вымышленный мир. О чем бы ни шла речь в произведении – об искусстве, о науке, о политике – Макьюэн всегда на высоте, демонстрирует глубокое знание вопроса, оперирует соответствующими терминами, причем делает это настолько лихо, что веришь ему безоговорочно.

Что еще хотелось бы сказать о романе: он дает пищу для размышлений. Как ни пафосно звучит, но невольно задумываешься о смысле существования и ценности отдельно взятой человеческой единицы. Вот, скажем, живу я на свете со своими стремлениями, внутренним миром, мечтаю, планы строю… А не станет меня – и что? Да, собственно, ничего. По большому счету все останется по-прежнему… Грустно…

Подводя итог, еще раз отмечу, что «Амстердам» — прекрасный роман, написанный истинным профессионалом.

Не лучший роман Йена. «Суббота» понравилась больше. Слишком много, на мой взгляд, описаний всяких радиоприборов. Но хорошо описана психология. Макьюэн безжалостно правдив, когда дело доходит до описания человеческих отношений. Очень он чувствителен к этой теме.

Сюжет: англичанин-рохля Леонард Макнем работает в Берлине на американскую разведку. Помогает прокладывать кабель в подземном тоннеле, чтобы прослушивать сообщения советских войск в Восточном Берлине. Все его тюкают, критикуют, он застенчив и зажат. В ресторане с ним знакомится зачетная немка по имени Мария — очень немецкое имя, не правда ли? Она совращает нашего молодца, который невинен и физически, и нравственно — совершенно не разбирается в жизни. Леонард сразу начинает чувствовать себя крутым, у него немного едет крыша, и он решает поиграть с Марией в ролевую игру. Пытается типа как изнасиловать ее, аки настоящий самец. Она не выражает никаких признаков удовольствия, напротив, окатывает его презрением. Леонард ничтоже сумняшеся сбегает с ее квартиры, потом долго и униженно молит о прощении. Как говорится, не строй из себя мужика, если ты не мужик. Вообще в их отношениях Мария абсолютный лидер, лепит из так называемого любимого все, что хочет, он только делает то, что ей нужно. И прямо говорит, что с самого начала выбрала его, потому что девственника легко научить всему, что надо женщине. Если это и есть любовь — увольте.

Дальше. Мария прощает несостоявшегося альфа-самца, у них все зашибись. Помолвка. Когда гости расходятся, наши герои едут на квартиру к Марии, чтобы продолжить праздник в более интимной обстановке. Леонард уже в ней, и тут Мария замечает, что в шкафу кто-то есть. Это ее бывший муж, Отто, пьяница и драчун, который периодически ее избивал. Ситуация явно патовая, и тут оба влюбленных показывают свои истинные лица. Леонард шокирован тем, что Мария до него могла любить такого мужчину, он явно не знает, что делать. Мария начинает злиться и требует от Леонарда... хрен пойми чего, сделать хоть что-то. Причем сама уже давно решила, что именно, но не говорит прямо, а все в загадки играет — хочет, чтобы Леонард сам догадался. Отто вылезает из шкафа, бычит на женщину, ГГ оказывает робкое сопротивление. В драке убивает Отто какой-то херней, я так и не понял, чем — какой-то штукой для сапог, вроде колоды. Тут мы и узнаем, что за мысль пришла в светлую голову Марии — расчленить труп мужа и спрятать в камере хранения на вокзале. Следует самая отвратная в мировой литературе сцена неумелого расчленения трупа. Нет, право же, у этих чопорных британцев точно какой-то бес внутри сидит. Ничего себе романтика!

В общем, Леонард надеялся обрести счастье, а огреб проблем выше крыши. Ему приходится таскать через весь Берлин два ящика с кусками тела. В конце концов он прячет их в тоннеле, где работает. Вот-вот его расколят. Он сдает тоннель русским. Операция раскрыта. История пошла по другому пути только вот из-за этой безумной случайности.

Мария надеется на продолжение банкета. Леонард, естественно, думает по-другому. Он Марию больше видеть не может. Я так понял, Макьюэн считает его неправым. Да ну вас к черту! — скажу я.

Напоследок, анекдот.

В 70-е Макьюэн посещал в Штатах семинары Малькольма Брэдбери. Тот очень поддерживал молодого автора и никогда не критиковал.

Встречаются они в ресторане. Заказывают еду.

- Какие планы? — спрашивает Брэдбери.

Макьюэн: Да вот, думаю написать рассказ о том, как тринадцатилетний подросток насилует свою сестру.

Брэдбери (откусывая большой кусок пирога): Когда заканчиваешь?

Начав слушать «Искупление» в аудио формате, уже после первой главы я поняла, что мне просто необходимо самой, без посредников, прочитать эту книгу, впитать ее. У Макьюэна потрясающе красивый, образный язык, богатый на визуальные представления. Такая языковая живописность, на мой взгляд, является одним из главных достоинств романа. Писатель сумел словом создать удивительно выразительные картины. Однако, подобная красочность не умаляет значения сюжета, не позволяющего оторваться от текста, а также усиливает глубокий эмоциональный фон произведения...

Роман, как становится ясно из финальной части, представлен в виде исповеди 77-летней писательницы, Брайони Толлис, в 13 лет совершившей преступление. По глупости, из-за детского эгоцентризма, незнания жизни, возможно, зарождающейся амбициозности начинающего писателя, может, от желания поскорее войти во взрослый мир каким-то значительным шагом, Брайони оговорила невиновного человека. Этот поступок повлек за собой целую цепь событий, поломавших судьбы одним, сыгравших на руку другим. Но основной удар пришелся по самой Брайони, из упрямства продолжавшей упорствовать в своих ложных умозаключениях еще целых 5 лет. Итогом стали 59 лет попыток получить прощение. Быть может, понадобилось бы гораздо меньше времени, не разразись в 1939 году Вторая мировая война...

Макьюэн в лице главной героини показывает, что писатель способен не просто изложить свои воспоминания. Брайони необходимо было донести правду, восстановить доброе имя человека, на которого возвела напраслину, указать истинно виновных, обрести душевный покой, изменить прошлое. Какие писательские приемы использовать для воплощения задуманного — ее личное решение: как она воспринимает произошедшее, видит всю историю, так и подает ее на суд читателя. Во второй части романа описывается отступление в Дюнкерк частей британского экспедиционного корпуса и остатков французской армии в мае 1940 года. По ходу повествования встречаются неточности, к примеру, в описании военной формы, техники (писатель признает это, вставив объяснения в сюжет). На что Брайони отмахивается: «Если бы я действительно так уж заботилась о фактической достоверности, я бы написала совсем другую книгу».

Слияние автора с придуманным персонажем настолько правдиво, искренне, что сам Макьюэн оказывается как бы проводником, а его Брайони оживает, становясь реальной личностью. Замечательный британский прозаик Иэн Макьюэн передал нам «Искупление» — книгу-покаяние, на создание которой у писательницы-романистки Брайони Толлис ушла вся жизнь.

Я прочитал «Амстердам» за два дня, и, хотя я был знаком с Макьюэном раньше, это мой первый полностью прочитанный его роман. Сразу хочу отметить великолепный перевод, благодаря ему роман читается очень быстро, а удовольствие получаешь как и от описаний, размышлений главных героев, так и от диалогов. Это история о двух давних друзьях, которые имеют совершенно разные моральные принципы, и из-за этого сталкиваются

Аннотация повергла меня в уныние. Мне хочется звезд и космолетов, а тут внезапно Макьюэн с историей какого-то искупления. С дяденькой-автором я была знакома только по «Цементному саду», который как шокировал, так и отвращал. И каково же было мое удивление, когда первая часть «Искупления» получилась нежной, как самая мягкая летняя травка. О, сначала я ныла нескончаемо, что, мол, описания бытовухи – это скука, но меня не оставляла мысль, что история специально раскручивается неторопливо и описательно. И оказалось – правда.

Вторая грянула, как отрезала: летний зной, большой дом, фонтан с вазой, конверт, библиотеку, неверные интерпретации, горечь предательства и расставания смыло одной мощной волной, которой вообще наплевать на человеческие судьбы. Вот так, за какие-то несколько строк то лето стало практически беззаботным и совсем не страшным. Вторая часть далась сложнее всего. В те дни, когда я ее читала, мне часто приходилось просыпаться посреди ночи, вроде бы без причины. Но ведь просыпалась, и лежала в темноте в полчетвертого ночи, не могла заснуть, думала. Надеялась.

Третью я читала под стать содержанию – отрешенно и безучастно, спрятав сердце от новых потрясений. Где-то удалось, где-то – не очень; Люк Корне заставил меня плакать. Последние слова автора размывают границы между писателем и Богом. Только вот она не играет ими, переставляя фигурки по полю, она дарит им жизнь на страницах своей книги.

Еще пару слов о начинающей романистке, ненароком разрушившей человеческие судьбы. Мое отношение к ней менялось по мере повествования: от легкой скуки к неприязни, раздражению и лютой ненависти ближе к концу первой части. Третья примирила меня с ней, я поняла, что этой девочке еще жить с чувством вины, ей предстоит найти свое искупление. Как бы больно не было думать о том, что могло бы быть, если бы не череда нелепых умозаключений, повлекших за собой ад, – мне думается, мало что изменилось бы. Был бы тот же Дюнкерк, был бы тот же Бэлхем. У них просто было бы чуть больше времени. А девочка в итоге искупила вину на свой лад. Настоящий катарсис.

Я в этом году довольно неохотно раздаю пятерки, но Макьюэн заслужил все десять. Он ввел меня в состояние слабо контролируемого эмоционального дисбаланса. В самом начале я определила книгу в категорию «тягомотина», а в итоге не могу собрать себя обратно по кусочкам.

Прочтя, в свое время, совершенно потрясающую «Невинный, или Особые отношения» Иэна Макьюэна, я, с волнением и предвкушением предстоящего наслаждения, брался и за эту книгу. Тем горше, как говорят в романах, было мое разочарование.

Совершенно безвольный и бесполый текст. Несмотря на небольшой объем книги, не покидает ощущение некоторой рыхлости, я бы даже сказал — эндоморфности текста.

Книга описывает один день из жизни мужчины – нейрохирурга. Стареющего, но еще вполне себе бодрячка. День этот, как вы, наверное, уже догадались – суббота. Суббота от раннего-прераннего подъема и до позднего вечера. В романе то и дело делаются попытки «нагнетания обстановки». Читаешь, и кажется, что автор подводит тебя к чему-то страшному, что случится вот-вот, уже на следующей странице. Но когда, наконец, автор решается на эскалацию напряженности, то эскалация эта оказывается какой-то фигней. Точнее – фигней оказывается то, как автор об этом самом конфликте написал.

Один штрих, благодаря которому роман навеки поселится на моей виртуальной полке «барахло». Как я уже писал, роман невелик по содержанию. И, тем не менее, одна из проблем, волнующих главного героя (и отражение этой проблемы нашло место в романе) – комильфо или не комильфо мужику писать сидя. Тьфу на вас, автор!

Признаюсь честно, люблю я лихо закрученные сюжеты, когда действие стремительно развивается, что от книжки не оторваться! Этого не скажешь про данное произведение. Решив ознакомиться с творчеством хваленого Макьюэна и начав именно с этого романа, я, возможно, сделал ошибку... Возможно, этот роман не самый сильный в активе автора, а возможно, это просто не мой писатель. Но мне чтение далось с трудом, если учесть не такой уж большой объем вещицы. Хотя не буду возводить напраслину, пишет Макьюэн хорошо и даже очень. И отдельные мысли и идеи произведения очень интересны самы по себе, они заставляют задуматься и сопереживать главному герою. Но сюжета в этой книге ноль. И лично для меня это огромный минус, такой уж я читатель, люблю, когда мудрые мысли вкрапляются в остросюжетную линию повествования. Но это очень субъективно, я знаю многих людей, ценящих именно такой вот неспешный вид повествования. Каждому свое. Но в целом я остался не очень доволен знакомством с Иэном Макьюэном.

При всей неожданности концовки, при несомненном таланте автора, при довольно виртуозном бэкграунде, я не в большом восторге от романа и не понимаю, чего с ним все так носятся. В конечном счете прочитать эту книгу любопытно, хотя и есть откровенно затянутые места. Однако внутренняя скрепа романа держится на честном слове, и это делает всю созданную конструкцию уязвимой. Прежде всего потому что книга претендует на психологичность, но, по моему мнению, психологизм главной героини хромает на обе ноги.

Мы встречаем Брайони 13-летней девочкой. К этому времени и английские, и русские школьницы давно взрослые. И отлично понимают, что такое хорошо и что такое плохо. Брайони же представляется какой-то инфантильной пятилеткой, которая придумала себе сказку и не хочет от нее отступать. Бывает такое? Да, бывает. И в 13 лет (делая скидку на время, описанное в романе) она совершила намеренное, протяженное во времени — она дает показания в суде, а не просто под внилянием минуты тыкает в Робби пальцем — зло. Если ребенок так поступает в 13 лет — давайте будем честны — это испорченный, бессердечный, эгоистичный ребенок. В каком-то смысле такой Брайони и показана. И тут опаньки — прошло 5 лет. И вот она уже, оказывается, мучается муками совести и не знает, как ей свою вину искупить. Вот скажите, с чего? Откуда вдруг такое преображение? Совершенно невозможно это объяснить простым взрослением. Дети делают детские глупости, потом вырастают, раскаиваются, делают взрослые глупости. Но то, что делает Брайони это не глупость. Это проявление характера, проявление нутра. С одной стороны, это хорошая, милая девочка, выросшая в любящей семье. С другой — червивое яблоко. Как это уживается? Ничего не сказано, кроме того, что она была влюблена в Робби. Да, она мстила, но ведь она домстилась до суда, до обвинительного приговора. Никакой хороший внутри ребенок не станет доводить до этого. С другой стороны — как она осознала ужас своего поступка? Как к этому пришла? Ведь ее поддерживала семья. Ничего, ничего не объяснено. Конечно, бывает, люди раскаиваются и в проступках, и в преступлениях. Но это долгий, мучительный процесс. Он не падает на человека результатом только потому, что он, этот человек, достиг совершеннолетия. И вот мы видим Брайони, скорбно и терпеливо мучающуюся в госпитале — со смирением, достойным матери Терезы. С точки зрения психологии откровенно притянуто за уши. А все для того чтобы «родить» бесконечно новую, откровенно шедевральную, потрясающую в своей гордыне идею равенства писателя Богу, всемогущество писателя над этим миром, его способность создавать мир новый, свой, достоверный и практически реальный. Что ж, почему бы и нет. Какая-никакая, а идея в романе. Правда, непонятно, как она связана с долгими и кровавыми описаниями войны. Что война это плохо? Грязно? Ну так в чем дело — писатель же бог, пусть напишет, что войны не было, и все дела. Такое чувство, что огромный кусок описания работы Брайони в госпитале дается не столько для более полного раскрытия образа главной героини, а сколько для того, чтобы показать, какой автор молодец — как он умеет долго и детально описывать спичечный коробок.

Вывод — книгу можно прочитать, потому что вроде как это явление в современной литературе. Но и все. Лично меня не зацепили ни образы, ни идея. Паточно-вареньичная история любви не увлекла меня вовсе, и как бы эта линия ни напоминала романы Хэмингуэя, извините — это не Хэмингуэй. Хорошо, на мой взгляд, показана Лола, но это проходной образ и он брошен за ненадобностью в самом начале (Лола-старушка и ее постаревший муж отлично показывают, как автор противоречит сам себе — ничего не меняется в людях просто так. Какие они были, такими остаются). Предложенная идея творца и творчества — это на любителя. Многие полюбили — пожалуйста. Хотя заключительная эпическая фраза «для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист» лично для меня осталась загадкой. При чем здесь атеизм? Почему — «даже»? Зачем искупление Богу? Какой-то набор слов, претендующий на непостижимую даже не глубину, а бездну. В которую никто не решается заглянуть, а уж дно достать — и подавно))) Но, может, это просто завихрение мозга у переводчицы. Хорошая идея напоследок — свалим все на неё.

Один из характернейших романов Макьюэна. Идет себе такое неспешное повествование о первой любви, приправленное для остроты шпионско-параноидальными темками. А потом, через запятую, без всякого изменения тона все это сваливается в чернейшую чернуху с кровью, мясом и прочими отвратительными подробностями. За такие вот переходы мы и обожаем нашего Йена.

Кто хочет понять, его ли автор Макьюэн, рекомендую начать с этой книги. Лирика и жесточайшая жесть в одном неразделимом экстракте.

Для такого маленького по объёму произведения оно содержит невероятно много всего. В ней есть и сказка, и ужастик, и школьная драма, и расследование, и первая любовь. И так ярко подано всё это варево, что при чтении буквально захлёбываешься от удовольствия, мечтая проглотить всё и сразу.

Но читать это лучше неторопливо. И вовсе не для того, чтобы упустить из виду какую-то важную для романа деталь, а просто для смака.

Я так же, как и sham, никогда бы не подумал, что человек, написавший такие глубокие и жуткие книги, как «Цементный сад», «Первая любовь, последнее помазание», может создать такую добрую и светлую историю. Но он смог. И тем самым ещё больше доказал, что Иэн Макьюэн — настоящий мастер.

Не скрою, книгу я купил исключительно ради линии с Перри. В тексте (вроде в приложении) было замечено, что в голове просто не укладывается, как такое прекрасное чувство — любовь — может быть связано с нарушением психики. Интересно, что момент ненормальности возникает с первого же предложения Джеда помолиться вместе с ним. Казалось бы, религия — распространённый и благожелательный аспект, но как же это, оказывается, отталкивает! Может, это глупо, но было искренне жаль Джеда на протяжении всей истории. Я был абсолютно уверен, что его любовь настоящая, не подтолкнутая какими-то отклонениями. И потому становилось ещё обидней от того, что главгерой его так шарахался.

Наверно, я пытаюсь оправдать Джеда. Не знаю, что бы делал на месте Джо, меня вообще-то тоже отталкивают люди с подобными нарушениями. И, наверно, по-другому это всё же закончиться не могло =(

Упомяну ещё про многочисленные размышления самого Джо обо всём на свете: вроде улыбок детей, каких-то научных тем и т.п. Это всё присутствует в развёрнутом виде и очень много. Я поначалу на них зависал постоянно — от неожиданности: что это здесь делает? Потом привык, и кое-где даже начал находить интересные мысли.

В общем, два балла я убрал за размышлизмы и чрезмерную агрессию главгероя (это лично мне просто не понравилось).

Забавно. Перевод Арканова не оставил за кадром ни одного матерного слова, отчего читать это вообще становится как-то непривычно. Но всё равно забавно. Главное чтобы этот рассказ не попался вашему ребёнку, а так всё супер.

Вторая прочитанная книга Макьюэна оказалась на порядок лучше, чем его же «Амстердам».

Язык, плавный, неторопливый, с хорошо прописанной атмосферой, постепенно разворачивает полотно жизни Эдварда и Флоренс, словно черно-белые фотографии смотришь в старинном альбоме.

Роман о двух молодых людях, которые считают себя взрослыми, а на самом деле остаются наивными детьми — каждый из них лишь мечтает о браке и о том, что он им даст, но готовы ли они работать над достижением своего счастья вместе? Нет. Они не откровенны друг с другом, по сути, они любят лишь представление о другом человеке, а не его самого.

Флоренс, погрязшая в своих страхах из-за предстоящей брачной ночи, невежественна и аморфна, вместо того, чтобы открыться мужу, пытается притворяться ради... ради чего-то. Но разве страдание — должная цена счастья? А Эдвард, точно так же влюбленный в идеальный образ идеальной девушки, не может принять Флоренс такой, какая она есть на самом деле — со всеми ее недостатками.

Из минусов хочется, конечно, отметить излишнюю детальность некоторых описаний — понимаю, зачем автор использовал этот прием, но все же впечатление от музыкальности слов из-за этого портится. К тому же, отсутствует послевкусие — Макьюэн не смог дотянуть до той планки, когда текст и герои после последней страницы живут словно сами по себе, и читатель все еще с ними, гадает, как сложилась их судьба.

Из плюсов: философия от противного, о том, как не стоит жить. Хотелось бы читать книги более возвышающие, но и трезвый взгляд на розовые мечты, приводящие к краху, если кроме них, нет более ничего — тоже имеет смысл быть.

Это первая прочитанная мной книга Макьюэна, и наверное, она же последняя. После интригующей аннотации и довольно таки хвалебных отзывов — два часа моей жизни оказались выброшены на ветер. Бывают такие книги, которые читаешь — вроде ничего особенного, и вдруг, в конце, все переворачивается с ног на голову и это заставляет тебя совершенно по-новому взглянуть на текст. Так вот, в «Амстердаме» ничего подобного нет.

И за «это» он получил премию? Может, в том году просто награждать было некого?..

Никакой проблематики, сплошная пустота, куча каких-то ненужных подробностей и герои, имена которых стираются из памяти уже через минуту после прочтения книги. Единственная сцена, всколыхнувшая хоть какие-то эмоции — выбор гг, заступаться или нет за женщину в парке? Тонкая ниточка, протянувшаяся через повествование, его муки совести по поводу своего решения (надо заметить, весьма поверхностные) — вот и вся драматическая составляющая.

Редко встречается такое, что я не сопереживала НИ ОДНОМУ персонажу — они словно картонные фигурки, которые от скуки переставляет автор.

Четверка лишь за перевод. Нет, он не вызвал восторга, просто своеобразный поклон человеку, который это не только читал, но и переводил.

Очередной букеровский лауреат, оставшийся для меня каким-то не особенно понятным и близким. Кажется, критерии присуждения этой премии рискуют так и остаться для меня тёмными и неясными. Как и в случае с «Предчувствием конца» Барнса, которое я прочёл недавно, нельзя не отметить целый ряд очевидных достоинств романа. Но точно так же остаётся стойкое ощущение, что на лучшую англоязычную книгу года прочитанное ну никак не тянет.

Макьюену, несомненно, удались персонажи, их портреты психологически точны и очень красивы. Автор тщательно, пусть и слегка мрачновато, выписывает героев, добавляя всё новые штрихи за счёт самых разных мелочей. Случайные реплики, кусочки внутренних монологов, отношение к работе и дружбе: в ход идёт всё. Особенно удачна аналогия между характерами и профессией героев, отчётливо демонстрирующая, как в абсолютно разных обстоятельствах одни и те же черты характера приводят к одинаковым же результатам. Вот главред Вернон, постоянно в движении, постоянно на бегу. Десятки встреч, сотни дел, которые нужно утрясти за день. А вот — композитор Клайв, полная, казалось бы, противоположность своего друга. Замкнутый интроверт, привыкший творить в уютном одиночестве кабинета или гулять по безлюдным горным тропинкам, ожидая прилива вдохновения. Но обоих объединяет общий порок, имя которому — эгоизм. Именно зависть и болезненное какое-то самолюбие сквозят в каждом поступке героев. Чувства окружающих, память о любимой, даже совесть — в расход идёт всё. Борьба Вернона за идею больше напоминает травлю, симфония тысячелетия, что пишет Клайв, оборачивается жалким плагиатом подлинно великих. Когда видишь, как рушатся карточные домики, которые герои наивно полагали делом всей своей жизни, даже навязчиво-неправдоподобный финал кажется каким-то более логичным и закономерным, чем есть на самом деле.

Но и так финал, да и сюжет вообще, выглядит каким-то простоватым. Да, два парня потихоньку съехали с катушек и решили поквитаться разом со всем миром, в качестве первой мишени выбрав лучшего друга. Но ведь это читается с самого начала, как только понимаешь, что глубокая и сильная драма об эвтаназии — это не здесь. У Макьюена ещё был шанс представить роман своеобразной летописью войны за память. Но Вернон и Клайв убивали и умерли вовсе не в борьбе за право считаться истинной любовью Молли. Сомневаюсь, что она вообще по-настоящему что-то значила для кого-то из них. Просто желание самоутвердиться потихоньку и исподволь стало для каждого своеобразным Raison d'être, выело душу и вольготно улеглось в новообразовавшейся пустоте. Примечательно, что в итоге герои поступили ровно так, как и было обещано. Оба утратили контроль над собой и своими поступками, став марионетками в руках своего же безумия. И оба исполнили договор, из ненависти к врагу совершив то, что собирались сделать для друга. Это, конечно, символично и где-то даже изящно, но явно недостаточно даже для простой незаурядности, не говоря уж о гениальности. Авторская попытка постфактум, когда уже сыграны последние такты ставшей реквиемом симфонии, представить всё в виде тонкой многоходовки выглядит глупо и нелепо. Такая пародия на дьявольское коварство, каждой чёрточой, однако, выдающая истинную свою сущность рояля в кустах.

Даже не знаю, стоит ли познакомиться с другими вещами Макьюена. В «Амстердаме» чувствуется почерк мастера, но всё же книга далека от совершенства, да и моих собственных ожиданий она не оправдала. Медитативно, раздумчиво, без изысков и откровений. Рекомендую разве что для общего развития ну и просто любопытствующим.

Если в двух словах — то это невероятно подробное описание первой брачной ночи,

«Они были молодыми, образованными, оба – девственниками в эту их первую брачную ночь и жили в то время, когда разговор о половых затруднениях был невозможен».

с отсылками к предыдущему образу жизни, воспитанию и окружению главных героев. На этот раз обошлось без привычных Макьэновских финтов ушами, и надо сказать, этих самых финтов мне как раз и не хватило для счастья. Пожалуй, не лучшая его книга, несмотря на небольшой объем — искусственно замедленная и нудноватая, но тем не менее довольно изящно написанная и, как всегда, довольно психологичная.

«Неискушённому читателю — держаться подальше!» — такая вывеска неоновыми буквами должна украшать сборник знаменитого британского прозаика XX века Иэна Макьюэна. Это не показное предупреждение, ведь автор сборника знаменит своими шокирующими акцентами, элементами и вкраплениями. В некоторых рассказах, включённых в данный сборник, вы можете встретить нецензурные выражения, эротические подробности и нестандартные мировоззренческие высказывания. Однако несмотря на все эти неприглядности, в сборнике больше смысла, больше посыла читателю, чем иной раз в крупногабаритном романе. Семь разносторонних рассказов, объединённых темой постели, позволят читателю провести некоторое время либо с выпученными от шока глазами, либо с блаженным от смакования каждого абзаца лицом.

Все рассказы принадлежат к реалистичному жанру (а порой до отвращения реалистичному), и лишь в одном из них можно встретить эксперимент автора с будущим. Есть в рассказах и элементы психоделики, так что любителям этого жанра будет чем здесь поживиться. У всех героев сборника есть серьёзные проблемы, и хотя основа у всех одна — постель, — последствия у всех разные.

Любителям подглядывать и поклонникам автора рекомендую.

+7

Психополис по Фрейду — каждый город мира, где правят бал люди, которые никому не нужны. Они могут кричать о своих бедах во весь голос, стоя посреди улицы, и им не ответит даже эхо. Каждый город — словно Чёрная дыра, в которую падают ещё живые люди, но обитают в ней только их бесцветные оболочки. Они могут думать, что где-то там, в других городах и странах лучше, но поговорка «лучше там, где нас нет» к рассказу Иэна Макьюэна не применима.

Её герой — никто. Один из многих. У него есть какие-то увлечения, но он может провести целый день в мучительных поисках подходящего занятия. У него есть любовница, но её порывы ему непонятны. У него также есть приятели, которых он обретает с временным переездом в Лос-Анджелес, но они ему по большей части неприятны. Он не умеет играть на флейте, но мучает её не только на потребу публике, но и оставшись один. Если у него и есть жизненные принципы, они совершенно не видны.

Никто в этом рассказе никому не нужен. Даже собравшись вместе, герои не могут найти общий язык. Они и не хотят его находить. Это современная болезнь любого Психополиса, одна из самых страшных болезней человечества. Зацикленность и глухота.

Не претендую на единственно правильный вариант прочтения рассказа. Его смысл может быть заключён совершенно в ином, но я изложила то, что увидела в нём сама.

+8

Как возлелеять, заполучить и уничтожить мечту? Данный рассказ — наглядное к тому пособие. Его главный герой — британец-миллионер, который может позволить себе всё, что душа пожелает. За плечами у него три развода и нажитый честным трудом внушительный капитал. И вдруг — влюбляется, как мальчишка, и без дамы сердца своего жить не может. И пока он описывает свои эмоции и терзания, он и сам удивляется тому, что они его постигли. Хотя рассказ и принадлежит перу известного своей резкостью и откровенностью Иэну Макьюэну, эти чувства описаны столь нежно, что не верится в авторство. Такие естественные переживания человека, давно привыкшего получать всё, такие живые эмоции, почти страсть... Прелестные сцены выписаны Макьюэном так, что не остаётся сомнений — это любовный рассказ, и главное здесь не эротизм, без которого немыслимо творчество этого британца, а любовь. Человек, который имеет всё, нуждается в такой же любви, какая свойственная менее обеспеченным социальным слоям.

Макьюэн был бы не Макьюэн, если бы рассказ был лишён трагизма. Влюбился наш герой, завладел объектов желания, и стали они (как в сказке) жить и добро наживать. И всё прекрасно, и всё безоблачно, пока не появился третий лишний. В этом рассказе третьему не отведено почётного места, о нём говорится вскользь, что обличает незацикленность героя на второстепенных факторах — он желает разобраться с возлюблённой, выяснить, что чувствует она. О, тут описания эмоций героя не поддаются перенесению в отзыв! Ревность, тоска по женской ласке, стремление всё вернуть на круги своя и нежелание первым делать шаг к примирению... Поразительно красивые эмоции. Опасные, но красивые. И замечательно изложенные.

Развязка совершенно закономерная, хотя и трагическая. Дочитавший до конца либо поймёт этот рассказ правильно, либо плюнет на творчество автора.

Но, я надеюсь, он удивится тому,

+8

Создавая этот рассказ, автор, вероятно, расчитывал, что к финалу XX столетия мир рухнет. Ну, не конец света произойдёт, а кое что пострашнее: мы останемся существовать физически, но умрём нравственно. Обращаю внимание читателей, которые рискнут ознакомиться с этой вещью, на дату написания рассказа (1978 г.), а также на название рассказа. Как видите, автор не Нострадамус. И это хорошо, потому что человечество вряд ли осталось бы в своём уме, превратись мир в Хаос.

Именно о Хаосе и идёт речь в данном рассказе, и это удивляет, ибо Макьюэн поражал скорее личностными проблемами героев, чем глобальными бедами человечества. Ну да ладно, захотелось ему с фантастическим жанром побаловаться, и пусть, а наше дело посмотреть, что из этого эксперимента получилось.

Рассказ разбит на две части, два фрагмента: субботу и воскресенье. Принадлежат они британцу, у которого есть маленькая дочка, мама в Кенте и любовница. И смутные мечты. И неутешительная реальность в виде постапокалиптического Лондона. Картина перевернувшегося с ног на голову мира рисуется не хуже, чем в книгах серии «S.T.A.L.K.E.R»: брошенные дома, обмелевшая Темза, никому не нужные машины по обочинам дорог. Заводы стоят, теле- и радиовещания нет, перестало существовать само понятие «система». Кусочек текста посвящён как раз ностальгии по смерти этой системы: вспоминаются светофоры и чёткая структура движения на дорогах. Любовница героя мечтает, чтобы всё вернулось на круги своя, а герой хочет поехать в деревню к матери. Не сказать, что он против возвращения в мир Мира, но у него как будто совсем о другом болит голова. О чём — точно не понятно.

Анализируя изложенные в рассказе события, я пришла к выводу, что наиболее близко этот рассказ стоит к бессмертной вещи Макьюэна — «Цементному саду», где дети также были оставлены без старой системы в виде мамы-папы и ударились во все тяжкие. И так же, как здесь, не у всех рождались сожаления об утрате.

Попытка автора вторгнуться в будущее достаточно неплохая, но изложение... не скажу, что хромает, однако что-то осталось недосказанным. А вот что, я, убейте, не поняла.

+6

Почему раздумья, спросите вы? Да потому, что весь рассказ представлен размышлениями, действие здесь играет роль второстепенную.

При чём здесь обезьяна, спросите вы? Да при том, что она, то есть он — главный герой рассказа.

И последнее: при чём здесь альфонс? Обезьяна, что ли, альфонс?

Ну вы же знаете Макьюэна, этого нарушителя всех мер и полумер! Да, альфонс в этом рассказе, не зря включённом в сборник «Меж сбитых простыней», именно обезьяна, самец, живущий у некой дамы, с которой он находится в... как бы это поаккуратнее сказать?... в подобии отношений. Интимных отношений, конечно (или это был бы не Макьюэн!).

Фу, какая гадость, скажите вы. И будете правы.

Но вся сложность в том, что Макьюэну мало совместить несовместимое, он ещё накладывает на и без того острое содержание философско-психилогические слои: дама является автором нашумевшей книги, но дальше этой книги написать ничего не может. Обезьяна (или обезьян?) испытывает к даме не просто сексуальное притяжение, но и вполне человеческое сочувствие, некую даже ревность к книге, которую она старается, но не может начать. Рассказ по этой причине очень многогранен, в нём туго сплелись как эротические, так и нравственные нотки, а также есть размышления (опять же, принадлежащие альфонсу) о тщетности и безнадёжности, о стремительно угасающих чувствах, о вере. Нужно только отринуть не слишком приглядные покровы, чтобы разглядеть вполне себе качественные раздумья.

И даром, что принадлежат они обезьяне.

+7

Я уважаю Иэна Макьюэна за то, что он привносит в нашу размеренную жизнь электрические ноты правды, которую обычно не говорят. Делает он это всегда жёстко, но чётко, с таким эмоциональным накалом, что в конце некоторых его вещей вполне можно заработать сердечный приступ. Вот и «Порнография», открывающая сборник «Меж сбитых простыней», создана как будто только для того, чтобы повергнуть читателя в шок, заставить его ужаснуться, отпрянуть в приступе брезгливости — и не отрываться, не отрываться от сюжета. О, этот чудовищный и прекрасный Макьюэн, в отвратном прячущий крупицы истины!

Сюжет закручен вокруг мужчины, по описаниям не обладающего особыми жизненными принципами, переносящим свою беспринципность на двух своих подружек. К тому же он болен, заражён крайне неприятной болезнью, и это придаёт сюжету ещё большую остроту. За что поплатится он вперёд — за двойную игру или опасную для его дам заразу?

Вещь очень морализаторская, бьющая прямо под дых. Есть в ней неприятные моменты, есть страстные, напряжение с каждой страницей растёт, и какая участь постигнет героя, читатель узнает только в последних абзацах.

Достаточно сильно, достаточно резко. Наличествуют нецензурные выражения.

Рекомендую поклонникам автора. Незнакомым с его творчеством и манерой письма лучше не соваться — вероятен летальных исход.

+7

Отвратительная вещь. Не ожидала от Макьюэна, который меня приятно удивил изящной формой своего «Искупления» и выверенной стройностью «Субботы».

Здесь все гадко, в этой книге. Серпентарий бесчувственных деток, зацикленных каждый на себе, и баюкающих свои пороки. В особенности это касается мальчика, от имени которого идет повествование. Полное отсутствие привлекательных персонажей (разве что мама всех этих деток, ее просто жаль) приводит к тому, что книга перестает быть хоть сколько-то интересной. Здесь хватает и грязи, и вони, но самое неприятное — эгоизм, переливающийся через край. Но до гротеска (когда можно уже выдохнуть с облегчением) ситуация так и не доходит, постоянно оставаясь в рамках возможного.

Понятно, что можно уговорить себя, и найти в книге ряд достоинств, и даже анализировать их путем «ума холодных наблюдений». Но не хочется. Потому что, читать противно и единственное желание, которое остается после прочтения — выбросить книгу подальше.

Странные впечатления вызвала у меня эта книга.

С одной стороны, грязненькая вещь, на которую хочется закрыть глаза и отнекиваться, восклицать: «Да как можно! Это же дети! Ну зачем вы так?» С другой же стороны, потрясающе сильная, глубокая книга с прописанными характерами и отличным стилем повествования.

Роман атмосферный и очень-очень прочувствованный и эмоциональный, буквально каждое слово вызывает отклик у читателя. Он не затянут, но вмещает в себя очень многое: моменты ужасные и добрые, смешные и скорбные. Читаешь и спрашиваешь себя: «Ну как такое могло случиться?», и сам же отвечаешь: «Вполне могло». Но как не допустить такого?

Роман действительно полон символизма. Этот цветущий сад, хиреющий, постепенно превращающийся в цементный. Невольно возникает ассоциация с этими же детьми, «цветами жизни», за которыми если не ухаживать, получишь серую, ровную, лишенную чего-то дорогого площадку, на которой больше не видно профиля отца, да и мать теперь закатана глубоко под слоем бетона и если о ней и вспоминают, если появляется та обнадеживающая трещинка, то из нее смердит — и дети замуровывают ее вновь.

Может, делая всё это, они просто пытаются убежать от давящей на них действительности, каждый по-своему? Джули ищет человека из внешнего мира, притом взрослее ее, который вроде бы даже и хочет заботиться о них всех, снять со старшей сестры обязанности «мамы». Джек — подросток, соответственно с подростковым бунтом и половым созреванием со всеми вытекающими, замкнутый в своем мирке. При этом лично у меня возникала какая-то надежда на его «исцеление» с помощью подаренной ему книги, когда он вроде бы начинает мыться и следить за порядком, подобно командору Ханту. Но Джек интерпретирует всё по-своему, и ничего хорошего не выходит. Сью, которая пытается всячески сбежать в выдуманный мир: будь то дневник, в котором она говорит с мамой, или постоянное чтение книг, или ее разговоры с Джули и желание вникнуть в жизнь сестры. Том, который желает быть то девочкой, то грудничком, в чем ему потакают сестры, настолько удалившиеся из реальности, что не понимают, что делают с ребенком, и хоть в чем-то находят развлечение.

И удается ли в результате кому-нибудь из четверых детей убежать от реальности? Едва ли. И инцест между Джули и Джеком лишь символически подтверждает это: она отказывается от «внешнего» Дерека, он продолжает в том же духе. Сью присоединяется к ним. И лишь Том, спящий грудничок Том, еще имеет надежду остаться в счастливом мире. Впрочем, довольно призрачную.

Прочитав «Цементный сад», дебютный роман современного английского писателя Иэна Макьюэна, хочу отметить выверенный слог и хороший стиль автора.

Роман весь представлен из иносказаний и символов. В то же время, герои реальны и очень ярки, события логичны. Поразительно, как писатель собрал все это в единую, подчиненную сюжету, картинку.

Сад возле дома — олицетворение семьи. Глава семьи растил и усовершенствовал это место. В начале книги садик прекрасен, как мечта. Он воплощает все замечательное, что было раньше, тесный мирок любимых и любящих, родных людей. Не зря отец семейства «мечтал оградить свой мирок высокой стеной». Аллегория — шутка детей по поводу сада, обидевшая их отца. Она показывает, что дети не станут продолжателями его дела, хранителями семьи, т.к. издеваются над вещами, которые их родитель считает идеалами.

Цемент — груз ответственности. Отец серьезно болен. Садом перестают заниматься, он приходит в запустение. Как рушатся и отношения внутри семьи. Садик, как и семья после смерти главы, оказывается погребенным под спудом обязательств. Символично и то, что мать была похоронена под этим же гнетом. А отпечаток лица отца был затерт на свежем бетоне, его образ стерт из памяти.

Дети — характеры собирательные. Джули, еще молодая, чтобы быть главой семьи, но уже взрослая, чтобы жить самостоятельно. Джек, мечущийся из крайности в крайность эгоист. Сью — серединка между детством и подростковостью. Том, младший — предстает то мальчиком, то девочкой, то грудничком.

Образ Дерека также символичен. Джули приводит его в дом, как отождествление внешнего мира, вторгшегося в жизнь ребят. Логично, что именно он раскрывает все их секреты.

История получилась мрачная и горькая. Реальность обычно жестока и цинична по отношению к тем, кто живет на окраине общества. Как бы хорошо и уютно ни было в укрытом мирке, все хорошее когда-нибудь кончается. И вместе с новым днем начнется совсем другая жизнь.

Интересно? — Да! Захватывающе? — Да! Великолепный слог? — Да! Выверенные персонажи — Да! Шикарная концовка — Да!

Так что же не хватает этой книге, для того чтобы стать настоящим шедевром? Что необходимо, чтобы люди не плевались переворачивая последнюю страницу романа?! Наверно надо, чтобы переменились мы сами, чтобы общество начало воспринимать детей такими как они есть. Без житейского опыта, и без оков цивилизованности и страха

«Но это же ДИКОСТЬ!» — скажите Вы, и будите по-своему правы, но только чуть-чуть и немного по-совему... А попробуйте поставить себя на место детей, на глазах которых МЕДЛЕННО умирают родители и вокруг нет никого. Вообще никого нет. Ни бабушек, ни тётей, ни дядей, учителей тоже нет, даже соседей и то, за версту не видать. О чём в это скорбное время должны думать дети? О службе соцзащиты? О нотариусе? Ха!.. Щас!

В итоге мы имеем великолепный психологический, сдобренный мягким юмором роман, о детях с безупречно прописанными характерами, на фоне немного мерзской сюжетной линии.

P.S. Из детей особенно впечатлил Том. Одни только описания его логики и действий стоят, того чтобы прочесть всю книгу.

Роман очень не похож на творчетсво Макьюэна. Никогда не думал, что он, автор многих ранних патологических вещей, сможет написать настолько хороший детский роман.

Книжка маленькая — по объему больше повесть. Представляет собой роман в рассказах: вступление + 7 историй про 10-летнего мальчика. Мальчик, главный герой, живет в своих грезах, поэтому рассказики получились фантастические: он находит крем, которым стирают людей; меняется телом с котом; воюет с ожившими куклами сестры; за ночь становится взрослым и проводит таковым целый день и т.д...

Книгу нельзя назвать детским чтением. Я, взрослый человек, получил удовольствие от чтения этих небольших рассказиков. В них нет той наивной детской простоты, которая вызывает обычно зевоту у взрослых при чтении детских произведений. В общем, читайте, любопытно...

До чего же замечательная книга! Добрая и ностальгическая, немного напоминающая Брэдбери, но при этом все-таки более детская. Автор отлично понимает психологию ребенка, поэтому когда он пишет от лица десятилетнего Питера начинаешь узнавать в юном герое самого себя.

Приятно было еще раз окунуться в атмосферу наивных приключений, удивительных открытий, маленьких трагедий, в общем, всего того, что может подарить нам только детство! При этом книгу нельзя назвать однозначно детской. Она не написана примитивным языком и сюжет, не смотря на простоту, не лишен определенной интриги.

Я уверена, что всем нам иногда необходимо снова очутиться в теле ребенка и взглянуть на мир детскими глазами, и эта книга — самый лучший способ.

В качестве героя выступает совершенно мелкая и непривлекательная личность. Когда то герой получил Нобелевскую премию по физике, но это было очень давно. С тех пор он ведет жизнь научного чиновника, не занимается наукой, не желает нести никаких обязательств перед близкими. Обманывает всех. При этом жизнь этого человека довольно успешна, сначала он директор научного института (за прошлые заслуги), потом глава коммерческой фирмы с неплохими оборотами.

Интереса книга не вызвала, потому что совершенно неинтересен главный герой. Хотя встречаются отдельные веселые моменты (забор, который съел семнадцать процентов бюджета научного института, описание группы сторонников глобального потепления в Арктике), но в целом жизнь героя книги оставила абсолютно равнодушным.

Надо сказать, что мое мнение об этой книге менялось по мере ее чтения. Первые страниц 30 — совершеннейшая тоска, а потом как-то вчитываешься, главный герой перестает казаться унылым автоматом и вроде и неплохо. Тем не менее, книга мне даже не показалась в должной мере художественной — скорее документальные зарисовки из жизни современного белого человека. Не более. Пожалуй, любой из моих знакомых может написать такую книгу за неделю, совершенно не напрягаясь. Вроде и не поток сознания, читается не то чтобы легко, а при этом ощущение поверхностности и желания не дай Бог, не влезть в какую-нибудь тему глубже и эмоциональнее, чем это прилично для светской беседы за обедом. Политкорректность что ль, уже совсем неискоренима в просвещенных Европах?

В итоге же, «Суббота» скорее понравилось, чем нет, но признать шедевром я ее не могу.

В двух словах, это один день из жизни нейрофизиолога средних лет, от восхода до заката и даже чуть дальше. Мне видится в этом одном дне некий отсыл к «Улиссу», но искать параллели было лень.

Главный герой — Генри, вполне состоявшийся в жизни человек, у него есть любимая работа, любимая жена, двое взрослых уже и довольно талантливых детей. Он вполне счастливый человек и вместе с тем, скучающий в этой своей устроенной и размеренной жизни. Поэтому внезапное неприятное происшествие его даже и не злит, оно лишь вносит оживление в стандартный сценарий.

Внутрь своей небольшой по объему книжки Макьюэн постарался уместить все, что так или иначе попадает в рамки «жизнь современного человека»: новости со смертельными исходами, утренний кофе, привычку проводить массу времени на работе и находить в этом некое успокоение, удовольствие от готовки еды, на которое чаще всего уже нет времени, обязательный сквош (неважно какой вид спорта подставить) пару раз в неделю, необходимость иметь и высказывать свою гражданскую позицию (по-отношению в войне в Ираке, и эти места дико занудны), попытки читать что-то серьезное, хотя ни времени, ни желания уже нет, жалость к людям, не имеющим всей выше перечисленной грозди обязанностей и возможностей, замкнутость в маленьком мирке и нежелание из него вылезать.

Довольно стройная и умная книга, но при этом слишком много холодного расчета и выверенности и слишком мало естественности. Получилась занятная вещь, очень современная по восприятию, и, кстати, вот это отсутствие непосредственности, оно, наверное, тоже вписывается в общее понятие современности, и возможно к нему автор и стремился в конечном счете.

И еще. Это книга для взрослых людей, для тех кому уже за 30, потому что многие моменты — до них надо дожить, чтобы ощутить ярче и правильнее.

Оценка 8

Когда удается преодолеть первые невероятно медленные страниц 100 (темп 19 века, даже, кажется не начала 20-го), то оказывается, что это действительно одна из тех книг, которые хочется называть литературой.

Мне как-то не попадалось в отзывах об этой книге то, что она, в том числе и про войну. Знай я заранее, точно читать бы не стала (не люблю я эту тему). Однако сейчас, прочитав, вынуждена сказать, что не жалею об этом, и даже наоборот.

Книга состоит из четырех частей: первая — описание мирного английского дома и его жителей (взгляд 13-летней девочки), вторая посвящена отсутплению англичан из Франции (взгляд английского солдата, закончившего Кэмбридж), третья — госпиталь в Лондоне (глазами юной медсестры) и, наконец, последняя — 60 лет спустя (ироничная старушка).

В конце первой части происходит событие, которое вносит полный раздрай в жизнь почти образцовой (по-крайней мере внешне) английской семьи. На читателя с оглушительным грохотом обрушивается скелет из шкафа и вдруг оказывается, что у книги есть сюжет, персонажи, содержание, стиль и даже форма. И дальше с каждой строчкой она становится все гармоничнее, заворачиваясь в изящную спираль, и отражая саму себя в самой себе.

Да, мне понравилось. Трудно сравнивать с прочитанной ранее «Субботой», книги совершенно разные, хотя, пожалуй, каждая в своем роде — красивый литературный эксперимент, осуществленный весьма и весьма профессионально.

P.S. Прочитав примерно половину, я подозревала, что «Искупление» будет последней прочитанной мной книгой Макьюэна. Потому как длительные вступления — не мой любимый стиль. У меня было внутреннее ощущение, что я читаю английский перевод Толстого. Вроде и неплохо, но откровенно занудно. Надо признать, что сейчас я готова прочитать у него что-нибудь еще.

«Суббота» — роман с прямо противоположными по эмоциональному фону частями. Если начало представлено жизнью обычного нейрохирурга, материалиста с четким видением окружающего его мира, имеющего обычную семью и обычное дневное расписание, то финал в прямом смысле способен поднять артериальное давление. Причем в данном романе завязка (до того момента, когда все становится критически опасным) удлинена настолько, что несколько раз становится откровенно скучно. Да, жизнь главного героя Пероуна овеяна романтикой их знакомства с женой, любовью к двум замечательным детям, родством с эксцентричным отцом супруги, а также в равной мере политической ситуацией в мире, но рассуждения автора – словно старый несладкий сироп. Не цепляет и не вкусно. Роман наполнен медицинскими терминами, как водоем – личинками. На протяжении двухсот страниц я искала тот самый повод для взрыва, который феерически завершит день главного героя, но распылялась между несколькими альтернативами. Одна суббота Пероуна оказалась насыщена событиями и эмоциями, и каждое могло бы стать катализатором взрыва. Метание от основной стези к второстепенным рассеивает внимание: то упавший самолет, то игра в сквош, то демонстрация, то неприятное столкновение на улице, то отношения с родственниками, то визит к матери…. Слишком много всего накручено в одном дне, но даже в этом супе нет почти ничего вкусного.

Но вот наконец тот самый взрыв – и несколько страниц аж руки дрожат от напряжения, мысли мечутся, кажется, что вот сейчас автор сделает что-то мерзкое, к чему уже практически подвел героев, и это наложит отпечаток на всю жизнь Пероуна и его семьи. Страшно становится просто оттого, что автор может это сделать, а читатель не в силах на что-то повлиять. Вот где отточенность текста действительно становится видна, вот где размышление почти выливаются в действия.

Потом оп – и все. И встает проблема милосердия, ибо в данном контексте она действительно проблема. Но кто должен осмыслить эту проблему, кто должен решить ее: профессионал с грузом опыта за плечами или человек, семью которого унизили? Быть милосердным или воздавать по заслугам – вот вопрос.

+7.

Рекомендую только самым упертым поклонникам автора.

Очень достойная история.

Эта книга совершенно неожиданно открыла для меня талантливейшего шотландского автора. Представлялось, что такая манера письма уже давно забыта и предана в пользу новых форм, более коротких, менее описательных и более динамичных.

Макьюэн иносказательно, изобилуя метафорами, сравнениями, эпитетами описывает происходящее, настроения, природу, тем самым заставляя нас ощущать парящий воздух лета 1935, запах травы, растоптанной между камнями у дома, закат, золотой, теплый, искрящийся, полный надежды. Удивительно, описания не навязчивы и совершенно не нудны. Они и есть само повествование, из них автор лепит настроения героев, их чувства. Первая часть — красивая, поэтичная, легкая, уютная, теплая, солнечная, вторая — серая, жестокая, гнетущая, сухая и отчаянная, третья — о Брайони, как будто ее не должно быть, но она есть и она нужна, она замыкает и распутывает клубок первой и второй частей, подводя итоги и лишая роман его духа классической истории.

Проводя четкие границы между частями книги, автор доказывает, что его стихия разные жанры, что он умело опишет любовь, войну, поднимет насущные вопросы бытия и писательствования как такового. Он существует в межжанровом пространстве. Используя известные приемы, он поднимает новые вопросы и преподносит их необычным образом. Время в книге разорвано. Повествование прерывается в одной части книги и начинается в другой, через много лет, через несколько месяцев — это мы не сразу можем понять. Автор кидает нас из одних декораций в другие, вкрапляет воспоминания, повторяет одни и те же моменты с позиции разных людей, или даже одного и того же человека.

Автор любит играть с деталями, перемещать одну вещь из одной сцены в другую, рассуждает устами молодой Брайони, о том, как описать полет птицы над озером, когда до этого мы уже успели увидеть это удивительное своей образностью описание ранее (значит ей удалось!), рассуждение девочки о литературных стилях, о реализме, воплощается дальше, когда история переходит из одной головы в другую. Поток сознания? Нет. Логически четко построенная схема повествования с нужными акцентами и отсутствием лишних деталей и строк. Все в этой книге зачем-то нужно и намерено акцентировано.

Главные герои почти идеальны, они этим прекрасны. Брайони — умная, интересная девочка, которая почему-то в виду своей фантазийности и, видимо, избалованности встает на странную дорогу однажды, чем отравляет жизнь себе и близким. Она пишет в конце, что не хотела убивать героев и расстраивать читателей, поэтому придумала новую сцену, однако она их убила и написала пронзительно грустную книгу, безнадежно грустную, но от этого еще более красивую и достойную.

Еще кое-что. Книга заворожила еще и темой творчества, литературными мотивами, символами знаний. Книги, книги, стихи, пьесы, письма окружают героев. Они изучали английскую литературу. Они сочиняют сами, они почитают творчество других, они цитируют поэтов, они рассуждают о жанрах, манере письма, занимаются любовью в библиотеке, празднуют юбилей там же. Их окружают книги, авторы, они сами герои и авторы и творцы, причем не всегда своих жизней.

Прекрасная книга. Красивая.Пронзительная. Грустная. Ценителям красивой и глубокой прозы рекомендую.

Прекрасный образец качественной психологической прозы. Прочитал буквально за день. Отличный язык, великолепные описания, точно подмеченные детали. Все замечательно!

Макьюэн — мастер нагнетать ситуацию, и при чтении буквально ощущаешь мурашки, которые начинают бегать по коже от тех странностей, которые происходят с главными героями.

Сразу было понятно, что финал будет трагическим. И Макьюэн не разочаровывает.

Автор давно попал в список любимых и не спешно мной вычитывается.

PS читал в переводе Михайлина — отдельно хочется это упомянуть. Славный перевод!

дкая книга. Красиво написанная, странная, вроде как достаточно глубокая, она, тем не менее, отвратительна, поскольку извращённое сознание её героев — детей, одновременно детьми не являющихся, — настолько картинно грязное, что вызывает тошноту. Это подростковые комплексы, возведённые в высшую степень: заливание трупа матери в цемент, мальчик, стремящийся быть девочкой и одеваться в женское платьице, грязь и неприятные запахи, и — как вершина — инцест в противовес маячившим впереди нормальным отношениям. Буэээ. Но, конечно, очень стильное буэээ.

Я прочла этот роман за несколько часов. Макьюэн, как всегда, блещет всеми своими сильными сторонами, благодаря которым он приобрел славу одного из лучших прозаиков современности: язык, шикарный и богатый, в котором уместно соединяются и переплетаются образность и сухость, научность и разговорность, поэтичность и резкость; тонкие оттенки психологических портретов героев, которые делают образы живыми и объёмными, поразительная дотошность в описании научных исследований, современных тенденций, да вообще всего, о чём ни зайдёт речь на страницах романа. То, как серьёзно и основательно подходит писатель к сбору матчасти, вызывает восхищение: работая над «Субботой», он был свидетелем реальных операций на мозге и повседневного труда нейрохирургов, при работе над этим романом консультировался с целым скопом физиков и математиков из разных университетов. «Солнечная» — в некоторой степени производственный роман, работа физика Майкла Биэрда, его исследования и теории даны очень подробно, и они развиваются на страницах романа. Ну, и конечно, нельзя не сказать о главном герое, центральной фигуре, солнце этой системы, уже означенном физике. Макьюэн, как и в случае с героем «Субботы» Пероуном, погружает нас глубоко в мысли, повседневные заботы и более глобальные проблемы одного конкретного и, в общем-то, ординарного человека. Доклад идёт по полной программе: если, не дай бог, на теле героя появится новый прыщ или он съест за обедом на порцию больше, чем обычно (а «обычно» в случае с Биэрдом – это очень много), читатель немедленно будет уведомлен об этом. Так автор создаёт ощущение того, что не только он, но и мы, читатели, залезли в мозги главного героя, живём в его теле, дышим его лёгкими и перевариваем пищу его желудком. Не говоря уж о работе остальных органов. И каково же нам в теле физика-теоретика, нобелевского лауреата Майкла Биэрда?

Надо сказать, весьма неуютно. Даже в физическом плане – бедняга-физик из страницы в страницу заплывает жиром, покрывается болячками, страдает от одышки, с отвращением взирает на себя в зеркало и ест, обильно, бессистемно и вредно. Чревоугодник он редкостный, и это далеко не единственный из его грехов. Прибавим сюда постоянную неверность, слабоволие, ограниченность, эгоцентризм, лицемерие и патологическую неспособность быть с кем бы то ни было честным, прямым и искренним – включая его родных, коллег, многочисленных жён и любовниц. Вот с таким героем нам и предлагают провести девять лет, которые охватывает действие романа, пережить взлёты и падения карьеры, встречи и расставания, а также одну трагическую случайность, которая самым коренным образом изменит жизнь Биэрда…но не его самого.

Но является ли Майкл отрицательным персонажем, отвратительным злодеем? В общем-то, нет, ни одного жуткого преступления он так и не совершил, но подлостей и проступков на его счету не мерено. И начиная с первой и заканчивая последней страницей, мы только и наблюдаем, как он делает ошибку за ошибкой, проступок за проступком, снова и снова сдаваясь под натиском своих слабостей и недостатков, а все мысли об изменении, самосовершенствовании и жизни в мире со своей совестью безжалостно давятся и тонут в его сознании, как он сам тонет в жировых отложениях. Если задуматься, мало кто из нас может с полным правом считать себя намного лучше Биэрда, и если бы писатель, подобный Макьюэну, решил написать роман обо мне, я не ручаюсь, что была бы персонажем, более приятным, чем Биэрд.

Вместе с тем, не всё так безнадёжно. В романе есть весьма любопытные, почти юмористические сцены, много остроумной иронии и фраз, которые хочется растащить на цитаты. Хотя почему это произведение классифицировали как юмористическое, я, как и Макьюэн, не понимаю. В потребительских привычках Биэрда, наверное, почти каждый может найти что-то, сходное с собственными, — как я, например, разделяю его бессмысленную тягу к чипсам.

Но в целом, сказать, что роман шокировал, изумил, порадовал или оставил приятное послевкусие, нельзя. Он, надо признаться, вообще не оставил никакого послевкусия – в отличие от «Искупления» и «Субботы». Нет желания вернуться, перечитать, вникнуть, поразмыслить. В принципе, всё, что изобразил здесь Макьюэн, от поразительной человеческой способности оправдать себя в любой ситуации и примирить свою вымышленную совесть с любым деянием до бессмысленного и беспощадного стремления людей к потребительской жизни во всех формах, будь то основание бизнеса на новом виде энергии или погоня покупателей за вещичками «младенчески-сладенького» оттенка розового цвета, — очевидно и не нуждается ни в спорах, ни в доказательствах. И только серьёзная углублённость в проблемы изменения климата, каковыми они видятся современным учёным, а также тонкость в описании психологических и бытовых нюансов делают эту книгу достойной прочтения. Хотя бы одноразового.

«Цементный сад» Макьюэна — роман-предостережение, нацеленный в первую очередь на родителей, а потом уже на всех остальных. Причём нацеленный в прямом смысле этого слова: страницы так и сворачиваются в угрожающее дуло, резким движением сдёргивая завесу с последствий недопустимого обращения с детьми.

Как бы это резко не звучало, но каждый родитель имеет такого ребёнка, каким он его воспитал. Воспитание — это не только заложение основ правильного поведения, опека, ценные и не очень советы, которых у родителей всегда в достатке — это собственный пример. Пожалуй, вот самая важная составляющая правильного воспитания. И как же трудно быть таким, каким хочешь видеть других. «Цементный сад» как раз об этом.

Какое-либо использование детей в выяснении отношений между родителями — незавидная роль для ребёнка, хотя и полезная для будущего писателя. Уж не знаю, из-за чего в действительности Макьюэн решил написать такое своеобразное пособие в художественной форме, но такое ощущение, что на это его сподвигло не сиюминутное вдохновение, а нарастающая идея, которая рано или поздно обязательно бы выстрелила и получила бы воплощение на бумаге. Ведь, как нам говорит эта история, случайностей не бывает, всё имеет свою причину.

Автор с присущим ему прагматизмом и выверенностью упорядочивает главы по порядку, не нагромождая роман отвлечёнными темами, в нём нет лишних персонажей. Никаких банальностей, тягомотины и соплей в этой книге не найти, всё по существу и прямо в лоб. Что ходить вокруг да около — предостережение действует, когда им можно испугать, а это Макьюэену удалось, поставленная задача выполнена.

«Цементный сад» также и о ценностях: ребята пытаются сохранить семью. Родители, порой сами того не замечая, без лишних слов учили своих детей не разбегаться в разные стороны даже когда частенько происходят ссоры и недопонимания. Помня об этом, детки с присущим подростковым максимализмом решили сохранить свою немногочисленную семью любой ценой.

Хочется отметить, что история, описанная в книге, ничуть не банальна, а в головах подростков наверное даже пугающе не уникальна. Макьюэн даёт шанс пересмотреть свои установки и задуматься. Кому? Будущим и нынешним родителям, то есть получается, что всем.

«Суббота» Макьюэна — взгляд на мир глазами прожжённого материалиста, коим автор и является. Цинизм, рациональность, холодный расчёт и выверенная точность — неотъемлемые черты характера врачей, особенно хирургов. Но Пероун не безнадёжен: он невольно фантазирует в свободные минутки, но всё это между делом или даже во время, незаметно для себя. «Ему неинтересно открывать мир — куда полезней было бы его объяснить». В этой фразе точно определена сущность главного героя.

От первой до последней страницы роман изобилует философскими рассуждениями на самые разные темы: будь то медицина, политика, религия, литература, общестенная жизнь. Далеко не всё в этих рассуждениях убедительно и не со всем можно согласиться. Весь роман пронизан идеей точного эпиграфа, который неслучайно начинается со слов «Конкретно? Вот конкретно...», что сразу настраивает на точную формулировку последующего ответа длиною почти в 300 страниц.

Любой человек, даже самый далёкий от происходящего в обществе и считающий себя выше толпы, похожей на стадо, так или иначе вынужден приспосабливаться с законами жизни этого стада. И отрицать это, как показывает практика, не представляется возможным. Надо признать, что это не особенность современности, так было всегда и со всеми. От этого осознания рождается неподдельный страх. Сталин сильно боялся окружение и это привело к массе репрессий и культу личности. Боятся все: от чиновников разных мастей до рядового гражданина. Когда царит безверие, то человеку некуда бежать, негде спрятаться и взять передышку, ему остаётся надеяться только на свои силы, которые часто превращаются во враждебность, резкость, жестокость и злость. Чтобы избежать этого, нужно верить! Религиозная вера или вера в чудо, мечту — для каждого своя.

Любопытно, что посвящение романа: «Уиллу и Грегу Макьюэнам» отсылает читателя к Уильяму Макьюэну — одному из основоположников нейрохирургии. Очевидно, что Генри Пероун — собирательный образ автора и именитого хирурга.

Стоит также добавить, что «Суббота» — пример хорошего саспенса, когда напряжение нарастает с каждой главой, предчувствие всё сильнее и сильнее, наконец — кульминация и сразу же автор даёт повод для нового пугающего предчувствия. Напряжение ненавязчивое, но ощутимое. В итоге читатель не расслабляется практически до самого конца. Для любителей жанра этот роман — просто кладезь удовольствия.

Достаточно было увидеть имя автора на обложке, чтобы книга тут же была схвачена с полки магазина и унесена домой (пришлось заплатить, конечно, но сумма, запрошенная на кассе, была несравнима с ценностью приобретенного текста). Роман был лихорадочно прочитан, выводы сделаны. Вот в чем они заключаются.

Макьюэн шокировал меня всеми предыдущими произведениями, читанными у него, поэтому, заполучив «Невыносимую любовь», я приготовилась к мерзкой выходке, неожиданному финту сюжета. Финт был, это да. Чтобы не пересказать здесь суть романа, укажу лишь, что герои были представлены обычными людьми, живущими ничем не примечательной жизнью, в которую вдруг вторгается несчастный случай. И отсюда все финты, собственно. Они всегда будут связаны с главным героем, который постепенно превратится в параноика и стремительно начнет терять частички своего мира. Я получила роман, окутанный нитями рассуждений, пронизанный причинно-следственными связями, которые есть в судьбе каждого из нас, но которые так остро могут проявиться только в жизни того, кто что-то потерял или в чем-то виноват. На мой взгляд, конечно.

Безусловно прекрасная вещь, хотя некоторые моменты дались мне тяжело. И это не совсем тот шокирующий жанр, который я привыкла видеть у Макьюэна. Читатель вряд ли поймет, за что я люблю Макьюэна, если начнет знакомство с ним с этого произведения, но зато получит филигранный роман о чувствах и истоках чувств, о сознании ошибок и о корнях безумия.

+10

Гораздо сильнее «Солнечной». Хотя, конечно, растянуто. Роман и сам по себе совсем небольшой, даже маленький, и при этом он кажется чрезмерно длинным, огромное количество каких-то сценок и подробностей не несут никакой нагрузки — ни эмоциональной, ни смысловой. Кажется, что Макьюэн просто придумал для своих героев много-много эпизодов, а когда оказалось, что для сюжета они не нужны, попытался так или иначе прикрутить их к роману справа и слева. Это касается, в частности, рабочих подробностей жизней обоих центральных персонажей. Сама же суть романа занимательна. Два друга совершают — в какой-то мере независимо друг от друга — не критичные, но этически некорректные поступки. И каждый знает о другом. И каждый винит друогого (сознавая, что виноват сам). И оба решаются на гм...оригинальное решение моральной проблемы. Прочесть стоит.

Все мне рассказывали, как крут и интеллектуален Макьюэн, и я за него взялся. Гм... Я не очень понимаю, зачем рассказывать о таком герое. Подленький, мелочный, толстый бабник, среднего таланта физик, по иронии судьбы обретший Нобелевку (боже, это такой натяг, такой натяг), использующий работы покойного коллеги, в чьей смерти он сам косвенно и виноват... И всё долго, скучно, пережёвывая его внутренние переживания, его внутреннюю слепоту и высосанные из пальца проблемы. Ничего не увидел в этом романе, пустота.

Чудовищная книга о чудовищах, как сказали бы персонажи Джоанн Роулинг, прочитай они «Утешение...». Характерно для этой книги и этого автора вообще то, что чудовищная ситуация с чудовищами появляется только в финале, а на протяжении двухсот с лишним страниц ничего особенного не происходит. Пара довольно молодых, но уже порядочно взрослых людей отдыхают где-то в Европе (не совсем ясно, где), их отношения напоминают унылое барахтанье мухи в остывающей патоке. Они и отдыхают-то не как обычные туристы, а как какие-то амебы – вечно теряются, вечно спят или едят (или моются). Мэри и Колин – не супружеская пара, у каждого есть свое прошлое и обязанности перед ним. Они не эксцентричны и довольно бесцветны.

Трудно рассказывать о том, чего заранее ждал. «Утешение странников» — не первая книга Макьюэна, в которой я жду плохого с самого начала, и это, к сожалению, еще больше нагнетает ужаса. Хотя ничего такого и не происходит в двух третьих произведения, я подноготно жду неприятностей, которые должны случится с героями, и страшусь их. От книги просто веет ощущением неизбежности – ведь это Макьюэн.

Если быть предельно краткой, то скажу, что книга оставила чудовищный осадок. При великолепном языке суть романа сводится к ужасным действиям, к порочным качествам людей, и это отталкивает. Книга отправляется на полку для долгого отлеживания.

+8

Продолжаю чтение Букеровцев. Вот теперь очередь дошла и до Макьюэна!

Это третий роман, прочитанный мной. До этого были «Дитя во времени» и «На берегу». И могу сказать точно — «Амстердам» понравился, пока, больше всех, не смотря на то, что в интернете можно встретить мнение, что этот роман у автора не самый сильный. Если сравнивать Амстердам с двумя вышеперечисленными книгами, то он, безусловно, самый динамичный. Сюжета на такую небольшую книгу много, особенно для Макьюэна.

Сюжет: умирает женщина. На похоронах встречаются ее муж (крупный бизнесмен) и три бывших любовника (политик, редактор журнала и композитор). Вся книга — это выяснение их отношений, с конечно же, фирменным трагическим финалом. Как всегда в романе мало диалогов, но больше, чем обычно! Как всегда имеет место политика. При очень скромном объеме романа и напряженном сюжете — книга проглатывается за вечер! Наверно, именно с этой книги хорошо знакомиться с Макьюэном (9 из 10 баллов).

Ближайшее, что напомнил роман, — повесть М. Фейбера «Квинтет Кураж» — тоже очень много внимания уделено музыкальному творчеству, только композитора, который пишет симфонию тысячелетия.

PS особенно отмечу перевод — Виктор Голышев, как всегда, на высоте (Русский Малый Букер за перевод)!

Я читала это произведение довольно давно, но до сих пор не могу забыть тошнотворное, леденящее впечатление от концовки. Примерно 4/5 романа события развиваются в принципе тихо-мирно, хотя некоторое ощущение тревоги культивируется, а потом, в конце — как ушат холодной воды. Впечатлительным людям я бы не посоветовала. Равно и тем, кто находится в состоянии депрессии или печали. Да и счастливым — зачем омрачать свое счастье?

Написано великолепным слогом, описания завораживают, детали проработаны до мелочей, но... После прочтения хочется хорошенько отмыться жесткой мочалкой.

Очередная история на тему детей без присмотра, менее философичная, чем у Голдинга. Опустевшие кварталы застраиваются индустриальными монстрами-многоэтажками. Мать с отцом умерли, оставив без присмотра четверых детей разных возрастов.У детей Макьюэн захватил именно пограничные возрасты. Том — переход из младенчества в детство, Сью — из детство в отрочество, Джули и Джек — из отрочества в юность. И кажется никто не хочет переходить на стадию ближе к взрослению. Вскрывая внутренние конфликты детей, становится видна вся противоречивость природы взросления человека. Сам роман тонок и лиричен. Но, может, из-за своего раннего взросления или из-за разного менталитета психология пятнадцатилетнего подростка мне не очень понятна, особенно желание Джека играть, бегать и быть маленьким.

Роман для невзыскательного читателя. Хороший язык, красивые зарисовки курортной жизни – несомненный признак крупного писателя. Название «Stop-кадр» подходит как нельзя лучше роману, чем «Утешение странников». Произведение напоминает сценарий психологического триллера, но менее динамичный. Из истории, на мой взгляд, можно было бы выжать больше. Абсолютно беспомощная концовка и рассказ идеи произведения в конце (что я, в принципе, считаю глупостью, хотя как раз в рамках полутриллера смотрится хорошо). Основная идея: мужчины любят причинять боль, а женщины подчиняться. Квинтэссенцией наслаждения болью Макьюэн называет смерть. Не примитивно, но как-то не оригинально.

«Искупление» — великолепный постмодернистский роман Иэна Макьюэна. В центре повествования мечтательная героиня Брайони, фантазии которой доводят любовную интригу сестры до абсурда. В сущности это роман в романе. Стареющая писательница пытается искупить вину за содеянное и изо дня в день в каждой рукописи пишет о своей боли и пытается заслужить прощение. Первая часть романа — это семейная история в духе романов 19 века. В некоторой степени Брайони похожа на своенравных и любящих во все вмешиваться героинь Остин. Вспоминается Эмма из одноименного романа. Пожалуй, главное в первой части это модернистская игра с душевным состоянием, памятью и сознанием главной героини. Далее по тексту Макьюэн дает ключ к первой рукописи Брайони (первой части), ссылаясь на роман «Волны» Вирджинии Вулф. Но тут же, введя письмо от издателей, говорит что так писать нельзя. Следует больше заботиться о читателе. Вторая и третья части читаются гораздо интересней, потому что Макьюэн меняет стиль повествования. Вторая — это скорее документальное описание отступления английских войск во время второй мировой войны, третья — литературная (работа медсестрами и встреча сестер и Робби для восстановления имени и прощения также в военное время), но с учетом корректировок издателей (в письме издатели ссылаются на Элизабет Боуэн, предлагая в качестве примера как следует писать). История Сесилии и Робби трагична, и Брайони всю свою оставшуюся жизнь пытается искупить вину. Только вот перед кем? Нет того, кто мог бы простить. Если у человека нет возможности исправить свою ошибку, то как с этим жить?

«Вопрос, порожденный этими пятьюдесятью девятью годами, таков: в чем состоит искупление для романиста, если он обладает неограниченной властью над исходом событий, если он – в некотором роде бог. Нет никого, никакой высшей сущности, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы ниспослать ему утешение или прощение. Вне его не существует ничто. В пределах своего воображения он сам устанавливает границы и правила. Для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист. Задача всегда была невыполнимой, но именно к ней неизменно стремится писатель. Весь смысл заключен в попытке.»

Автор романа в представлении не нуждается. В романе выверенная комфортная жизнь нейрохирурга Пероуна на грани слома. Ее можно сломать одна лишь встреча на дороге. Сам роман о прощении и поднимает острый вопрос гуманизма. Рассуждения о войне в Ираке переплетаются с судьбой обычной семьи Пероунов. Может ли человек простить причиненное зло (тут скорее попытка причинения зла), если оно касалось лично тебя. Что лучше бесчеловечный режим Хусейна или влияние США на Востоке. Похоже англичан также занимают данные вопросы. Так как люди в большинстве случаев индивидуалисты и показывают свою позицию в отношении того, что касается лично их, то Макьюэн проводит параллель между жизнью обычного человека, где возможна личная потеря, и возможной войной в Ираке, где потери могут исчисляться сотнями тысяч. Чтобы обострить ситуацию автор делает своего героя врачом-нейрохирургом, ведь все мы помним, что есть клятва Гиппократа. Так возможно ли простить и помочь человеку, который желал причинить зла лично вам и вашей семье? На данный вопрос каждый ответит себе сам.

Роман увлекателен и не сложен по форме. Чувствуется зрелость автора. Читать ли? Если поклонник Макьюэна, пожалуй. А, в целом, не самый сильный роман у автора, лишь самый понятный.

Как мне показалось, любовная история здесь служит фоном для показа «неприглядности» (по мнению автора) телесной, физиологической стороны жизни, рассказ буквально перегружен скользкими и пахучими подробностями — тут и парша на ступнях, и налитые кровью коровьи, а затем крысиные потроха, и месячные у героини, и гниющая в летнем зное река, причем везде автор не забывает упомянуть и о запахах. Тут же возникают и фантазии героя о подробностях зачатия, и кульминационный образ — жерло ненасытной фабрики, изрыгающее нескончаемый поток отработавших смену работниц. Но что же уравновешивает эту набрякшую тяжесть, не давая сюжету скатиться в безнадегу? Конечно, детский азарт, восприятие жизни как игры, причем не только Адрианом, но и отцом Сесиль, и главным героем, и даже Сесиль, которая к финалу наконец «встряхивается», что вселяет некоторую надежду на оптимизм :)

Рассказ запомнился яркостью красок, смелостью мазков, сильной экспрессией.