Вопреки распространенному мнению, писатель Казанцев не был особо популярным в СССР.

(помню как в школе, классе в четвертом, кто-то из наших пацанов показал нам книгу, на одной из иллюстраций которой по суше полз сухопутный линкор.

Даже в том возрасте это казалось полной нелепицей :)

Более популярным был Казанцев-журналист (в смысле — его журнальные публикации :)

Так как гипотеза «Тунгусский метеорит — это потерпевший катастрофу инопланетный корабль» была не просто популярна — знаменита.

(кстати, если кто не в курсе — загадки тунгусского метеорита как были загадками, так и остались, несмотря ни на какие публикации по этой теме :)

И, к слову — самая замечательная версия по этой теме — у АБС в «Понедельнике» :)

Кроме того, у Казанцева была еще одна, не менее интересная версия — по поводу Луны.

В том смысле, что по некоторым историческим данным — Луны в начальный исторический период не было, она внезапно появилась на глазах человечества где-то в эпоху древнего мира.

Опять же, в связи с тем, что полеты на Луну были внезапно прекращены (по причине «там нечего больше исследовать», было такое популярное объяснение с 70х и по 2000-ные :) — вопрос так и остался открытым (вон и Роланд Эммерих не так давно хотел срубить бабла на этой старой теме, неудачно).

Помню еще у Казанцева книгу про Венеру (и книга была слабая, и Венера оказалась совсем не такой), что-то про искусственное солнце (тоже популярная тема в свое время, в дочернобыльский период) и роман про то, что что-то ядерное где-то взорвалось (с жуткой фразой «люди собирали тела погибших и раненых в грузовики. Но вскоре им самим предстояло стать трупами из-за сильного облучения» — как называлась та книга, я не помню уже, но во времена Чернобыля я этот момент вспоминал часто).

И вот в знаменитой серии «Библиотека приключений и научной фантастики» вышла новая книга (с обезьяной на обложке) — «Фаэты»

И в один миг Казанцев, как писатель-фантаст, был реабилитирован в наших глазах (1974, времена прощания с пионерским прошлым и началом вступления в ВЛКСМ — т.е. мы уже не считались детьми, но и взрослыми еще не были)

Итак, что мы нашли в «Фаэтах»? А все самое интересное из творчества Казанцева сразу, в одном флаконе. Эта книга стала его лебединой песней — и если бы не она, автор, скорее всего, был бы уже забыт.

Итак, планета Фаэтон, в которой с полпинка можно было угадать слегка замаскированную Землю (так как на предполагаемой орбите предполагаемого Фаэтона условия жизни должны были быть совсем другие, не похожие на земные и куда хуже, чем на Марсе).

Да и два тамошних континента явно копировали Евразию и Америку (см. значение слова «Океания» :)

Так что эта часть романа воспринималась как очень условная фантастика (на тот момент «разрядка» была больше на словах и большого доверия к ней еще не было).

Благо, по советскому ТВ, в довесок к военным парадам на Красной площади, постоянно показывали документалку, в которой невинный сельский домик внезапно отъезжал в сторону и открывал скрытую под ним шахту с межконтинентальной баллистической ракетой (и это был советский домик и советская шахта, а не что-то империалистическое).

У Казанцева в Фаэтах есть аналог именно этого момента, с запуском ракет из самых неожиданных мест.

(и про систему «Периметр»: еще в 1964 году Кубрик снял фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу», причем про этот фильм в СССР не знал только ленивый (и наверняка были показы для избранных) Так этот фильм и начинается с закадрового текста, который объясняет концепцию «Судного дня» — системы, которая автоматически запускает ядерный удар в ответ на атаку).

Дале была сцена с взаимной атакой орбитальных станций над Марсом.

Тогда никто уже не сомневался в военном назначении орбитальных станций и этот эпизод тоже не выглядел фантастикой.

Часть с описанием жизни и быта колонии фаэтонцев на Марсе тоже воспринималась с интересом (когда это там Викинг прислал фото с лицом на Марсе? В 1976? Таки Казанцев что-то знал :)

Ну и про происхождение людей от фаэтонцев (кстати, от кого тогда произошли сами фаэтонцы? :)

Как раз в то время гипотеза о происхождении людей от человекообразных обезьян стала подвергаться сомнению — биологи таки выяснили, что строение стопы человека, обеспечившей людям прямохождение — никак не могло произойти от обезьяньей, в принципе (смотрим на конечности шимпанзе :)

Именно с тех пор в обиход и вошло осторожное определение — «человек произошел от общего предка с обезьянами» (к слову — ни к чему не обязывающее определение :)

Еще один плюс автору романа.

Далее идет любимая тема Казанцева о палеоконтактах. Это все (буквально) уже было нам знакомо по журнальным публикациям Казанцева, он просто развернул любимую им тему до масштабов художественной книги.

(кстати, по этой теме — см. на известную уже картину «Вознесение Христа» (1710 год) голландского художника Арента де Гелдера и пытаемся придумать убедительное объяснение, исключающее тему «палеоконтакта» :)

В общем и целом, все части книги читались тогда с большим интересом (сейчас все эти темы уже заезжены до безобразия и наскучили, но вот тогда... :)

(а уж как все отлично запомнилось.... как ничто другое, написанной этим автором).

Математика... Никогда не сомневался в том, что она красива и интересна. Но никогда и не понимал её, хоть и хотел понять. То ли у меня не математический склад ума, то ли просто недостаточно ума, то ли не хватало усердия для понимания этой науки. («Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой ум.» Ф. Ларошфуко — одна из многочисленных цитат, использованных в этом романе.) В начальной школе математику понимал хорошо; в средней — решал математические задачи по образцам; в старших классах, когда началась алгебра — перестал понимать совсем.

Прошу прощения за лирические отступления, касающиеся лично себя, но вспомню ещё одно обстоятельство, связанное с этим романом.

В Советском Союзе было в порядке вещей, когда простые рабочие семьи без высшего образования выписывали и читали научно-популярные и литературные журналы. Так было и в нашей семье. Я с интересом перечитывал эти журналы, многие из которых были выпущены ещё до моего рождения, храню их и сейчас — это «Юный Натуралист», «Техника — молодёжи», «Наука и жизнь» (в них часто встречалась и хорошая фантастика). Но на их фоне журналы «Молодая гвардия» не вызывали никакого интереса. Это был скучнейший официозный журнал, где помимо прочего печатали рассказы и повести про колхозников и рабочих, читать которые сейчас нет ни малейшего желания. И, листая эти журналы, я лишь однажды встретил на страницах «Молодой гвардии» научную фантастику. Это был роман Казанцева «Острее шпаги». И она тогда никакого интереса не вызвала. История про математика 17-го века. Ну что это за фантастика?

Но вот сейчас я этот роман прочитал и признаю, что он интересный и захватывающий. Он понравится тем, кого интересует история и математика. Фантастики в нём действительно почти нет. В прологе автор рассказывает, как он встретился с неким таинственным человеком, который якобы доказал теорему Ферма. (На самом деле теорема Ферма была доказана только в 1994 году.) Кроме того, герои романа упоминают некоторые любимые Казанцевым фантастические теории — о палеоконтакте и о племени догонов, которые якобы владеют необъяснимыми знаниями. В остальном это художественное изложение жизни математика 17-го века Пьера Ферма, в котором реальные события его биографии переплетаются с придуманными автором. Ферма жил в мушкетёрскую эпоху, и в романе помимо истинных приключений героя во Франции, Египте и Швейцарии, с участием мушкетёров, гвардейцев кардинала, самих кардиналов Ришелье и Мазарини, присутствуют и приключения интеллектуальные. И эти интеллектуальные приключения наиболее интересны. В тексте и сносках романа встречаются формулы, таблицы, графики и даже шахматный этюд. Если бы я лучше понимал математику, роман, конечно, казался бы ещё интереснее.

В общем, понятно у кого Нил Стивенсон сплагиатил свой «Барочный цикл». Это, конечно, шутка.) «Барочный цикл» не читал, но судя по аннотациям, речь в нём также идёт об истории науки в Новом времени.

Это моё первое произведение Александра Казанцева. Конечно, у меня было определённое мнение об этом писателе и оно, в общем, не сильно изменилось, но кое-что я о его творчестве для себя прояснил.

В советское время отечественная фантастика не отличалась разнообразием, она уступала западной как по количеству новаторских идей в частности, так и по количеству авторов и произведений в целом. Но даже при таком дефиците советские фантасты были разделены на группы, иногда противоборствующие друг с другом. Казанцев принадлежал к группе «молодогвардейцев», авторов, объединённых вокруг издательства «Молодая гвардия». Плоть от плоти коммунистической партии, он продвигал идеи коммунизма, критиковал и клеймил капиталистическую фантастику и сомнительную с идеологической точки зрения нашу фантастику — в том числе братьев Стругацких. Братья Стругацкие даже использовали Казанцева в качестве прообраза профессора Выбегалло — одного из самых неприятных своих персонажей.

Помимо того, что произведения Казанцева называют излишне идеологизированными, часто его считают попросту плохим писателем, чья проза архаична и наивна. Казанцев стал известен в СССР в 40-е — 50-е годы, как фантаст ближнего прицела, который уже в 60-е стал казаться устаревшим. Но, видимо, достижения других фантастов — «Туманность Андромеды» Ефремова и «Возвращение» Стругацких — заставили и его замахнуться на фантастику дальнего прицела. Над романом «Сильнее времени» он работал с 1964 по 1972 год и создал почти что космооперу о полётах в иные звёздные системы и контактах с иными цивилизациями. В целом, в этой теме он оказался вторичен. Упомянутые авторы и другие доступные в СССР (тот же Станислав Лем) писали о подобном раньше Казанцева.

Итак, перед нами человек, клеймивший братьев Стругацких — одних из моих любимых авторов — практически их враг (равно как и клеймивший многих моих любимых западных авторов); автор, пишущий наивно и архаично, мало что придумавший принципиально нового. Почему же я ставлю ему высокую оценку?

Ну, во-первых, Казанцев мне плохим писателем совсем не показался. В романе всё в порядке с сюжетом, языком, диалогами, психологией персонажей. Нет ничего лишнего, например, ненужных для сюжета многостраничных описаний устройства космического корабля или горных пейзажей, что часто встречается у того же Лема. Повествование Казанцева может показаться наивным, если сравнивать, например, с прозой Достоевского, постмодернистами или фантастами новой волны. Но, допустим, Саймак или Филип Дик во многом не менее наивны, но их любят и читают вопреки этому, так как положительное в их творчестве перевешивает. (Один явный ляп в романе заметил — там упоминается древнерусский князь Андрей Первозванный. На самом деле так звали апостола, а не князя.)

Что же касается взаимоотношений Стругацких и Казанцева... Они были противоположны во всём. Стругацкие были либералами, Казанцев — коммунистом. Стругацкие не любили, когда их называли фантастами — они были писателями, использовавшими фантастику как приём. Казанцев же считал себя именно фантастом, даже свою автобиографию он так и назвал — «Фантаст». Но введите в интернет-поисковик «премия Аэлита — 1981» и поиск выдаст вам фото, где Аркадий Стругацкий и Александр Казанцев сидят рядом, улыбаются и держат в руках статуэтки премии «Аэлита». Тогда эта литературная премия вручалась первый раз, и её получили как раз Стругацкие и Казанцев. Глядя на это фото создаётся впечатление, что если у этих писателей и были идеологические и творческие разногласия, то какой-то явной ненависти друг к другу они точно не испытывали. Казанцев плодотворно работал до конца жизни и уже после Перестройки написал аж 7 романов, но он не стал конъюнктурщиком, не погнался за славой, как многие другие авторы, когда стало можно писать о чём угодно. В конечном итоге и АБС и АПК, при всей противоположности их взглядов (а лично я в этих разногласиях полностью на стороне АБС), остались разочарованными тем путём, которым пошло наше общество, но своих убеждений не поменяли.

Наверное, Казанцев заслуженно стал прототипом профессора Выбегалло. Но прошло время, и сейчас не наблюдается тех, кто мог бы на том же уровне продолжить дело Стругацких (для себя считаю достойным этого разве что Евгения Филенко). Но ведь и нынешние выбегалло, хоть и велики числом, мелковаты в сравнении с тем Выбегалло, не идут с ним ни в какое сравнение.

А за данный роман ставлю высокую оценку. Идеология в нём есть, есть и некоторая избыточность событий. Есть и любимые Казанцевым малонаучные теории о палеоконтакте, уфологии, планете Фаэтон. Ну, почему бы и нет? Это ведь не научно-популярная книга, а научно-фантастическая. Но есть в этом романе также большое количество интересных мыслей, идей, ярких чувств.

Станислав Лем однажды запретил издавать в Японии свой роман «Магелланово облако», объяснив это тем, что если этот роман сделает хоть одного японца коммунистом, то ему, Лему, гореть за это в аду. (Россия, в отличии от Японии, уже и без того хорошо знала, что такое социализм и коммунизм, поэтому у нас он издание романа разрешал.) Так вот, если следовать логике Лема, то Казанцев также имеет все шансы гореть в аду, ведь данный роман вполне способен кого-нибудь заразить мечтой построить Утопию.

Творчество Александра Петровича Казанцева вызывает у меня самый живой интерес. Его романы о космосе являются великолепными образцами социальной и философской фантастики. Которая, как известно, в СССР была запрещена. А значит представляют для Нас еще больший интерес. Я не являюсь сторонником палеоконтакта и понимаю, что в творчестве Александра Петровича есть определенные анахронизмы. Но это не повод очернять его память какой-то несусветной чушью. А значит, настало время написать очередной гневный комментарий, требовать возвращения «троек» и немедленно расстрелять! Но, думаю, никто не обидится. Уверен, Darth_Veter прекрасно знает, что такое безумие. И, так же прекрасно, понимает, что в его отзывах на книги Александра Петровича Казанцева достаточно мест, которые человек с таким больным воображением, как у меня, не может не воспринимать, как прямое оскорбление. Для начала даже хотел наставить Вам минусов. Но в итоге поставил плюс. За отзыв на статью, которую не читал, но полностью уверенный в том, что Вы не могли не сказать правду. И это натолкнуло меня на мысль ответить не сильно обращаясь к тексту романа. На моем сознании книги Александра Петровича, действительно, оставили отпечаток и, даже, стали ориентиром и подтверждением некоторых собственных мыслей. Со временем сказанное забывается. Но воспоминания, в подсознании заново строят сгоревшие схемы. И, словно просеяны космическим знанием, мысли рождают энерго-поэмы. Так что, когда гляжу на небо и в нем синеву, вспоминаю кто я такой и для чего я живу. Прочитать мысли других людей нельзя. По этому, при столкновении с другим мнением нужен новый анализ, нужно новое решение. Противоположное мнение необходимо. Но разные мнения не могут висеть в воздухе. В конце концов останется только одно. Ведь, в споре рождается истина. Этим комментарием я постараюсь изменить Ваше мнение о творчестве Александра Петровича Казанцева. Хочу заставить Вас увидеть новые грани, кажущихся обычными предметов. В том, что у меня получится, я не сомневаюсь. Если же нет. То на «нет» и суда нет — как легкомысленно говорили наши предки, не зная о наличии вокруг гигантских газовых скоплений.

Вообще-то, вместо того, чтобы распинаться о смыслах романа, я мог бы рассказать Darth_Veter(у) один бородатый анекдот. НО ИМЕННО ЭТОГО ОНИ И ЖДУТ. Спорить с людьми, пренебрежительно относящимися к советской фантастике бесперспективно. Показываешь цитаты — они рассказывают, как это покорежило их психику. До сих пор считают, что всякий человек с другим мнением, даже если он не один, должен быть невидим. Похоже срабатывает коллективная память о том, как легко было в тоталитарном СССР кого-угодно задавить большинством. А если не получается — в воздухе душно, как на острове Мальта. С одной стороны их можно понять. И я в детстве мечтал быть Народным артистом или строить подземные станции. Теперь же я стал эгоцентристом, подверженным действию гравитации. Но с другой — вы не можете не согласиться — выслушивать истории про то, как с полным обновлением научного знания окончательно устаревают книги только «неправильных» авторов, если понял, что при смене политической конъюнктуры говорящий начинает вертеться, как избушка Бабы-Яги — удовольствие довольно сомнительное. Рано или поздно что-то происходит и человек начинает понимать: в истории логика есть, есть жертвы и высшая цель, и ты всё это должен сегодня учесть, разобраться пытаясь теперь. А что же Мы видим? В юности Darth_Veter восхищался романом Казанцева, а потом перестал. И значит роман нельзя читать никому, кроме жаждущих открытий подростков. Если Вы так уверены в своих словах, то что мешает Вам сделать конкретный вывод. Могли бы сказать, что Александр Петрович Казанцев был замечательным писателем для молодежи и юношества и продемонстрировать это на примерах из текста. Все-таки, это специфический род литературы со своими особенностями. Там Нужен настоящий Герой. Пусть идеалом будут те, кто не дремлет. Те, кто не спит, кто всё время в пути. В пути к совершенству делают дело, не забывая о песнях любви. И молодежь должна знать: то, что проблемы бывают в жизни лишь помогает движению вверх. У Героя должны быть умелые руки, красивые мысли. Пусть слово «слабость» вызывает смех. Читать научные справки в отзывах Darth_Veter(а) куда интереснее. Как и всем, мне нужна информация. Это борьба с дегенерацией. Этой борьбе поможет наука. Но, мне нужна информация честная и проверенная. Любая спецификация лучше скандальной агитации. А ваш отзыв, уважаемый Darth_Veter, это и есть агитка. Причем, одна из самых дешевых. Здесь и пианистка, которая не может стать космолетчицей. Потому, что писатель-фантаст не должен прописывать ничего, что бы этому способствовало. Здесь и картонные персонажи, которые неожиданно не выносят обстоятельств. И ехидные обвинения Александра Петровича Казанцева в неправильности изображения коммунистов Будущего. Но несмотря на это, роман — типичная агитка светлого коммунистического Завтра. Если разложить по порядку всё написанное Darth_Veter(ом), картина будет следующая. Вам объясняли, что Казанцев пишет «вот так» и, поэтому его читать нельзя. Вы знали, что Казанцев пишет совсем не «так» и начали игнорировать ключевые моменты, ведь Вам объясняли, что Казанцева читать нельзя. Дата. Подпись. Заверил доктор Зигмунд Фрейд. Критика стиля Казанцева не нова. Да так, вообще, о всех говорят. Это пропагандистский прием, который надо использовать каждый раз по новому, чтобы удержать внимание тех, кто в данный момент составляет большинство. Только углы потом сами не сглаживаются. Такое большинство умеет лишь думать мысли и говорить слова. А хороший писатель, тем более ведущий фантаст 60-70х годов, должен вести диалог с читателем, донести до него важную идею и, даже, заставить спорить с собой. Ведь холодный расчет, и голая логика, и эгоизм, как педагогика не позволяют человеческим чувствам перейти в позитивное русло. Для осмысления и преображения в каждом заложена тяга к движению. Мысли, и чувства, и просто везение — наш инструмент для изменения. Парадокс. Вы утверждаете, будто бы современные научные исследования что-то бесспорно доказывают. Но забываете, что в эпоху Возрождения алхимик — это реалист. Возможно, мечтать о клетках долговременной памяти иногда полезно.

Пока люди не понимают, что на проблему можно смотреть с разных сторон, они обречены совершать одни и те же глупые ошибки. В случае Darth_Veter(а) ошибки катастрофические. Еще в своем отзыве на роман «Фаэты» Darth_Veter писал, что возрождение цивилизации фаэтов на Марсе невозможно. Я в своем отзыве сравнивал историю мариан с собранием легенд. А развитая цивилизация в легендах могла зашифровать для потомков важную информацию. Уважаемый Darth_Veter, я Вас умоляю, не говорите, что такой знающий и умелый жонглер научными фактами, как Вы, не понял, на чем Александр Петрович Казанцев основывал историю о заселении Марса фаэтами. Я хочу продолжать надеяться на то, что Вы сознательно врете. Касательно романа «Сильнее времени». Где можно найти «сугубое» разделение на растительную и животную жизнь? Не там ли, где Гея описывается, как копия Земли? Грибы с телескопом не ищут. Если же Вы имели ввиду отсутствие разумной жизни, то, к сожалению, я вынужден Вас поблагодарить. Эту часть я перечитал и увидел упоминание о том, что человек использует только 4% мозга. Согласно известной псевдонаучной гипотезе — 10%. Значит, у «землян» из романа в масштабе задействовано меньше нейронов для мышления, чем у Нас. Т.е. моя гипотеза о связи романов «Фаэты» и «Сильнее времени», возможно, подтверждается не только косвенно, но и текстуально... Я — сделяль... Корифеи советской научной фантастики отстаивали идею антропоморфной эволюции разумной жизни. Почему же Александр Петрович Казанцев, который от своего мнения не отступал — за что его и не любят — должен был перейти какую-то запретную черту? И на примере всего двух инопланетных рас показать многообразие жизни во Вселенной? На самом деле в романе не две, а три инопланетные цивилизации. Одна показана мельком и только с технической стороны. И достижения всех трех земляне вполне могут использовать. Это не многообразие жизненных форм, а единообразие развития цивилизации. Три стадии развития и волновое зрение жителей Релы — это не просто биологические изменения. Это — технология. А «Технология» изначально «Биоконструктор». Значит нужно верить в движение, техно-прогресс и быть противником аморфных сред. Согласен, в юности серьезного посыла можно не увидеть. Но в зрелом возрасте можно и обратить внимание. Александр Петрович Казанцев здесь довольно развернуто говорит о вполне конкретных вещах — о влиянии техногенной цивилизации на экологию. Я о этом в своем предыдущем отзыве не написал. А спросить больше, оказывается, не у кого. Своих мозгов, как у гульки? Хватает только, чтобы на памятники гадить. И то, каждый раз мимо. Опять же, без всяких оскорблений. Возможно Вы действительно противник иллюзий. И тогда Ваши действия подтверждают, что Вселенной дорого постоянство. И Вы никогда не задумывались, о чем грустит Ан. На Земле, принесенные технологии помогают спасти человеческую жизнь. Для освоения этих технологий нужно задействовать силы огромных масштабов. Всем миром спасают одного человека. Потом спасут многих — но сначала одного. А Ан прилетел из мира, где всё построено на том, чтобы дать жизнь одному человеку. Его цивилизация достигла пика и, Ана останавливает сама Жизнь. Но персонажи, как всегда, картонные. Женщина потеряла ребенка, пускай и по своей глупости. У нее не осталось никакой живой памяти о любимом, а встретиться и оправдываться она не хочет — и не должна. Да, почти картон. Еще чуть-чуть и трехслойный попрет! Что для Нас одна человеческая жизнь? А что Вы скажите про Эоэллу? Цивилизация На планете Рела полностью подчинена природному балансу. И, вот, одно «полуразумное» существо, вместо выполнения своих запрограммированных репродуктивных функций — ценой собственной жизни — спасает человека. Вилена отправила Арсения в путешествие, не сказав ни слова, чтобы не остановить, не дать отступиться. Человеческая жизнь принесена в жертву прогрессу Человечества. А на Реле разве происходит не то же самое? Да там, после отлета землян, удар по демографии мог случиться. Но на Реле приносят эту жертву. Потому, что их цивилизация достигла пика. А Жизнь должна двигаться дальше.

Александр Петрович Казанцев, конечно, показывает себя стойким оптимистом, описывая новые возможности, которые земляне обязательно освоят. Но некоторые его герои не хотят жить в мире Вавилонской башни. Пускай это очередной антирелигиозный мотив в советской литературе, но он показывает двойственность проблемы. Осуществленная мечта даст Нам удовлетворение и за старания Мы достойны получить награду. Но желание перемен исчезнуть не может. Земляне получили новый толчок к развитию. Они могут сказать:«Знание — сила добытая нами, даже случайность не может мешать.» И, наверняка, не ошибутся. Но, что делать с такими, как Ловский. Может показаться, что сумасшествие Ловского изображено недостаточно «психологично». Зато, как красиво написано. Такие люди могут стать великими только, если вокруг всё мелко. И разве не мелким окажется всё, по сравнению со Светлым Будущим? Ловский продукт старого воспитания. Какими окажутся люди, воспитанные по новым стандартам? Нельзя же сделать так, чтобы в них не было углов и неправильных черт. Возможность пробудить память предков вернет в мир Светлого Будущего непонимание. А чтобы понять люди начнут мыслить так же. Негатив реакции, может, просто заблокируют, а биопозитивность сами сгенерируют. Но, именно, неизвестное вносит случайность, чтобы взгляд на жизнь вдруг стал иным. Не получится ли, что будут глушить эфир и экранировать мысли? Не превратятся ли занявшие в срочном порядке боевые места в вестников зла и исполинов забвенья? И сколько еще в слаженном гуле ликующей массы неразличимых осталось, до срока, пасынков неотвратимого рока? Каждый человек уникален и должен быть свободен в своем выборе, но о накопленном опыте забывать нельзя. Если бы было иначе: биологическое, политическое и любое другое разнообразие давно бы стало объективной реальностью. Писатель не может предсказать, каким будет Человек Будущего. Он может только привести пример из Настоящего. И по этому для меня Александр Петрович Казанцев — честный писатель. Не зная правильного ответа, он предоставил Законам Жизни продолжить расселение Разумного Человечества во Вселенной. Земляне собирают знания, чтобы создать новый опыт. Правильным будет этот путь или нет — Мы не узнаем. И пока есть время будут те, кто захочет двигаться дальше и дальше. А палеоконтакт? Да Вы достали со своим палеоконтактом! Фантастика может изобразить всё. Можно было бы описать целую криптоцивилизацию, где подтверждения берутся прямо из головы. Но в реальности доказательств этому нет. А значит нельзя дать людям одну точку зрения. Миллиарды людей на Земле. Каждый что-то мечтает себе. И мечты часто спорят друг с другом. И народы сгорают в огне. Нужно научиться контролировать свои мечты на вопросах своей судьбы, выбирая главное так, чтоб другим не навредить. Научиться фокусировать мечты на том, что приводит тебя к добру. И особенно надо контролировать мечты о добре.

Ученые могут спрогнозировать и вычислить что угодно. Но правду Мы узнаем только после старта больших космических ракет. Может элы не нравятся Darth_Veter(у) просто по тому, что они слишком на него похожи. Первопроходцы — это герои, но всегда люди. Первопроходцы — мечта и судьба. Но новые подвиги будут ждать сильных и юных. Ведь, Земля ожидает открытий на все времена. Мы не знаем, как космос коварен, что скрывает его глубина. Непреодолима странная ночная пустота и светят звезды мимо. Но для великих дел Мы были рождены. И Мы найдем любой ответ на все вопросы мироздания, что Нас волнуют много тысяч лет. А пока, должны защищать всё, что нам дорого среди безбрежного Ничто.

РЕЗЮМЕ: не стоит резюмировать многоплановые произведения. Люди могут подумать, что Вы начинаете привыкать к земле и будут за Вас переживать. И, даже если Вам не нравиться отсутствие современных технических данных в старых книгах — это не повод не слушать техноромантиков.

Этот роман представляет собой цикл произведений с почти самостоятельными сюжетами. Объединяют их сквозные фантдопущения.

Основных допущений четыре. 1. Планета Фаэтон существовала и была обитаема. 2. Люди произошли от инопланетян. 3. Инопланетяне посещали Землю неоднократно и оставили следы своих посещений. 4. Они же сыграли роль древних богов и культурных героев для обитателей Земли. Нет только любимого автором Тунгусского метеорита. Два допущения не имеют отношения к науке. Аргументов приводить не буду, каждый сам может их подобрать. Два других допущения могут рассматриваться на уровне гипотез. Но Александр Петрович считал, что это не гипотезы, а неопровержимые факты. Ладно, фантастика может быть и ненаучной.

Первая часть, вернее, первая её половина — самая сильная часть книги. Сползание к катастрофе на этих страницах просто физически ощутимо. К 1971-1973 ядерная угроза уже отступила, но страх перед бомбой ещё оставался. Во всём мире. Теперь мы немного расслабились, и, судя по комментариям в Сети, некоторым кажется даже, что ядерная война — благо. Не ядерная угроза даже, а ядерная война. Опять же это мнение расползается по всему миру. Наверное, «Фаэты», по крайней мере, первая их часть, снова актуальны.

Вторая часть вместе с завершением первой (события на Земле) — хорошая приключенческая повесть для подростков. Не больше и не меньше. Вернее, две, три или даже четыре повести. Именно в таком качестве они имеют право на существование. Проводимые здесь идеи — это скорее квазинаучные рассуждения.

Третья часть явно не удалась. Скучно. Она необходима только для логического завершения романа.

Те, кто решится прочитать данное произведение Казанцева, уловят в нем хорошо знакомые нотки: сюжет повести очень сильно напоминает известное произведение братьев Стругацких «Страна багровых туч». Совпадает буквально всё: и место дислокации (вторая планета от центральной звезды), и природные условия на данной планете (эпоха динозавров), и даже количество космонавтов, принявших участие в экспедиции (шестеро человек против пяти человек и одного робота). Первоначально целью обеих экспедиций являлась Венера, но позднее Казанцев заменил ее аналогичной планетой в другой звездной системе. Надо сказать, он был убежденным сторонником единой теории строения звездных систем, согласно которой все планетные системы чужих звезд похожи на нашу — те же 8 планет, расположенные в аналогичном порядке. Причина так же ясна: общность строения протопланетного диска. Правда, интуиция всё же подвела своего хозяина: диски дискам — рознь, и из одинаковых с виду образований получаются совершенно несхожие планеты. Причина такого расхождения — существенная разница в гравитационных полях и прочих физических условиях. Современные исследования выявили одно из таких нарушений — т.н. «горячие гиганты» (планеты-гиганты, находящиеся очень близко к своей звезде). Кроме того, планеты имеются далеко не у каждой звезды, а жизнь на них (пусть даже и растительная) возможна чисто гипотетически, ибо для ее наличия необходимо совпадение большого числа физико-химических условий. В 50-е годы прошлого века об этом особо не задумывались, считая «живыми» все близкие к Солнцу планеты. Ошибка выявилась только в конце 90-х годов, когда наиболее мощные телескопы смогли «заглянуть» внутрь ближайших к Земле планетных систем.

Вторая ошибка автора заключается в его убежденности по поводу посещаемости Земли инопланетянами. Практически во всех своих ключевых произведениях («Фаэтах», «Сильнее времени» и данной повести) он называет доказательства такого визита: пробитые пулями черепа животных, статуэтки догу и фрески Тассили, барельеф Храма Надписей в Паленке и огромные фигуры на плато Наска. Я лично ОЧЕНЬ сомневаюсь, что «братья по разуму» имели к перечисленному хотя бы косвенное отношение: если б они действительно посетили нашу планету, то с нее бы уже не улетели назад. Впрочем, и сам писатель намекает на подобный вариант, указывая на связь между инопланетной экспедицией и возникновением на Земле разумной жизни. Однако, палеоантологи разбили эту гипотезу в пух и прах, установив всю родословную человеческой расы — никакого инопланетного звена в ней не содержится. Да и само существование «разумян» всё еще находится под БОЛЬШИМ знаком вопроса...

Персонажи повести прописаны в истинно «казанцевском стиле»: простые парни без комплексов, исповедующие коммунистическую идеологию. Правда, американцы всё еще верят в бога и Библию, но эта их вера больше напоминает типичный атавизм, который быстро исчезнет со временем. А в остальном всё как и положено: американцы безрассудны и авантюристичны, русские, напротив, хладнокровны и расчетливы. Поэтому вторые спасают первых, а не наоборот. Что касается робота, то он настолько еще несовершенен, что вызывает закономерный вопрос: а зачем эту «говорящую железку» вообще взяли с собой в межзвездный полет?

Сюжет повести простой и незамысловатый: прилетели, сразу сели, попали в беду, героически выстояли в борьбе с дикой природой и ... улетели. При этом нашли на планете уникальный артефакт, подтверждающий «искусственное» происхождение человеческой расы. Каких-то увлекательных приключений для своих персонажей автор придумать не смог, ограничившись только горячечным бредом американцев и эротическими фантазиями русских (перекликающихся с сюжетом романа «Сильнее времени»). Когда Петр Клушанцев решился на экранизацию произведения, больших комбинированных съемок ему не потребовалось — хватило всего пары павильонов. Обязательно посмотрите этот фильм после прочтения повести, чтобы впечатления оказались полными! Пусть эта фантастика и не совсем научная, но своего зрителя она обрести обязана.

-------------

РЕЗЮМЕ: сказ про то, как совместный советско-американский экипаж на далекую планету летал, чтобы раскрыть тайну своего происхождения. Как и все предыдущие произведения писателя, рекомендуется только молодому поколению романтиков.

Человечество получает из космоса два сообщения от инопланетных респондентов и готовит к полету сразу две экспедиции. Поскольку в экипаж входит по 6 человек, конкурс для отбора кандидатов обещает быть очень жестким. Кроме того, поскольку полет будет проходить на околосветовых скоростях, скажется релятивистское замедление времени и к моменту возвращения корабля на Земле пройдут пять десятилетий. Это значит, что время безжалостно разделит меж собой две любящих души: он летит к звездам, а она остается на Земле. Но девушка неожиданно проявляет характер и решает сделать всё от нее зависящее, чтобы свести этот эффект к минимуму. Либо провести эти 50 лет в гибернации, либо отправиться в такой же дальний полет на другом корабле...

Данный роман — типичная коммунистическая агитка, написанная автором в «эпоху развитого социализма». В те далекие годы роман казался мне почти что идеальным по стилю и очень вдохновлял на разные подвиги. Но после развала СССР ситуация поменяла свой знак с плюса на минус, и роман перестал меня вдохновлять. Хотя очень жаль, что мы так и не сумели дожить до такого вот «светлого будущего», разменяв его на слишком уж прагматичное настоящее. Современному читателю роман покажется слишком высокопарным и легкомысленным. Чего стоит хотя бы превращение талантливой пианистки Вилены в опытного инженера нейтринных систем! Автор изобретает просто немыслимые «рояли», чтобы оправдать подобную метаморфозу, — от «генетической памяти» до гипнопедии. И то, и другое сегодня считается типичным научным заблуждением, не стоящим достойного внимания. Так же, как и пропагандируемая писателем гипотеза множественности обитаемых миров. Большой Космос по-прежнему молчит, что вынудило известного советского специалиста по Контакту Шкловского сменить свой оптимистический настрой на жесткий реализм. Но в романе по-прежнему изложены уже устаревшие к тому времени взгляды на устройство Вселенной и прогрессивную роль Разума. Тогда считали, что планеты имеются у каждой звезды Главной последовательности. Сегодняшние результаты поиска планетных систем показали, что роль планетных систем в Галактике была несколько преувеличена: многие звездные системы, ранее считавшиеся чуть ли не обитаемыми (Эпсилон Эридана, Тау Кита, Альфа Кентавра), вовсе не имеют ни одной планеты. Их формирование — куда более сложный процесс, чем это описано в моделях Лапласа и Шмидта. На сей момент телескопы обнаруживают только газовые гиганты, в десятки и сотни раз превышающие по массе Юпитер с Сатурном. Судя по всему, именно такие планеты и преобладают в составе звездных систем. А вот каменистых планет типа Земли и Марса во Вселенной до обидного мало. Причина тому — безжалостный закон гравитационной аккреции первичной межзвездной материи (в которой преобладает не твердое вещество, а летучие компоненты). Эта Вселенная представляет из себя царство газовой материи — звезды, туманности и «строительный мусор», оставшийся со времен Большого Взрыва. Солнечной системе несказанно повезло, что в ней оказалось аж 4 твердокаменные планеты! Так что «разумянам» Казанцева просто негде жить и развиваться... Так же фантастично звучат сегодня мысли о «вакуумном» двигателе будущих звездолетов. Чтобы активировать находящиеся в своеобразной «гибернации» (нулевом энергетическом состоянии) частицы, потребуется огромная энергия, практически сравнимая со вспышкой Сверхновой. Вряд ли подобные «генераторы вакуума» можно поставить на космические корабли. Думаю, матушка-природа совсем не зря изолировала нас от иных звездных систем: «живые» планеты являются в ней исключением, а не правилом. Нет никакого смысла пересекать космос в поисках «братьев по разуму»: за время полета Вселенная успеет распасться не только на атомы, но даже на кварки. А будет ли второй Большой Взрыв — еще неизвестно. Выходит, что за оптимизмом автора не лежит никакого научного резона. Печально, но такова суровая правда жизни во Вселенной.

К сожалению, все основные персонажи романа сегодня так же выглядят несерьезными, почти что картонными. Как дети радуются каждой обнаруженной инопланетной жизни, называя «разумян» совсем уж несуразными именами — энами, элами и танами (причем, этими же именами пользуются и представители указанных рас). А, попадая в серьезные переделки, и вовсе ведут себя как последние параноики (сумасшествие Снастьина, безумство Ловского и несдержанность Виленоль). Разве так должны вести себя представители коммунистического Завтра? Сложно назвать этих персонажей образцами для подражания — даже по канонам капиталистического Сегодня.

Попытка показать нам необычные формы жизни вынудила автора пересечь запретную черту и привела к очередному казусу: трем разноуровневым стадиям развития живого организма (неразумному водному, разумному сухопутному и полуразумному воздушному), а также к разделению жизни на сугубо растительную и животную (планета Гея). Кроме того, у «разумян» Релы радиоволновое зрение, что явно противоречит обычной логике: наибольшую энергию звезды излучают в оптическом диапазоне, поэтому именно на него и должна была эволюция настроить органы зрения всех живых существ. А у Казанцева она оказалась сильно ограниченной в своих средствах и проявлениях. Мне лично гораздо проще принять уникальность земной биологии, чем многообразие инопланетной.

Словом, от былых восторгов 70-х годов прошлого века не осталось и следа. Немалую лепту в этот поворот внес и слишком уж архаичный по стилю авторский язык — такое впечатление, что роман писал не маститый профессор, а совсем неопытный школьник. В наше время он не смог бы опубликовать свое произведение даже в журнальном варианте. Увы, такова судьба всех старинных литературных творений... В большей степени роман подходит только для юного читателя возрастом до 20 лет. Он не заметит всех его странностей и шероховатостей, восприняв только романтику освоения Неизведанного. Взрослому и опытному разуму чтение не доставит такого удовольствия, особенно если этот разум хорошо разбирается в астрономии и космонавтике. Для него куда лучше подойдут творения Ефремова и братьев Стругацких.

-------------

РЕЗЮМЕ: история первых полетов человека к далеким звездам в поисках Высшего Разума. Красивая, но нереальная агитка «светлого коммунистического Завтра», написанная одним из его верных апологетов.

Первая книга трилогии «Сильнее времени» мало похожа на традиционную фантастику, скорее это — типичная love story главной героини к своему суженому, улетевшему в «дальнюю командировку» длиной в 23 световых года. Главная мысль этой части подчеркивает название романа: чтобы быть вместе со своим любимым, героине действительно придется стать сильнее времени. Дело в том, что дальние космические полеты на фотонных кораблях подчиняются не традиционной физике времени, а аномальной, описанной теорией относительности Эйнштейна. Время на корабле и время на Земле будут существенно отличаться друг от друга: на корабле пройдет 5 лет, а для землян минует целая эпоха — свыше 50 лет. Поэтому героиня так ищет способы уравнять эти два времени. А их всего два: 1) заморозить свое тело, впав в гибернацию на несколько десятков лет; 2) отправиться в такой же полет к другой планете, уравняв между собой два полетных времени.

Честно говоря, авторская лексика и стиль изложения сегодня уже кажутся настолько архаичными, что не выдерживают никакой критики. Вы поверите в то, что талантливая пианистка, не знающая почти что ничего о звездах, получит место в экипаже космического корабля, улетающего к созвездию Гончих Псов? Вот и мне это кажется слишком уж фантастичным, более похожим на не очень-то убедительный «сюжетный рояль». Про гипнопедию, благодаря которой героиня быстро освоила нужный объем знаний, даже и говорить-то неудобно: это был типичный блеф 50-х годов прошлого века, усиленно раздуваемый разного рода «неформалами». По большому счету, к этим знаниям полагался еще и аналитический ум, способный ими оперировать. А у женщин он практически не встречается — у них эмоции явно преобладают над здравым рассудком. Софья Ковалевская, у которой был требуемый склад ума, на женщину почти и не походила, совершенно не интересуясь вопросами создания собственной семьи. Так что в этом вопросе писатель явно погрешил против истины. Как и в случае с т.н. «наследственной памятью».

Читать первую книгу следует только в том случае, если вы собираетесь прочесть и всё остальное. Чтобы хотя бы знать, с чего всё началось. Если же авторский стиль покажется вам слишком устаревшим, то лучше отложите книгу в сторону и не насилуйте собственную психику. Лучше почитайте «Стажеров» Стругацких или «Туманность Андромеды» Ефремова.

-----------

РЕЗЮМЕ: история превращения талантливой пианистки Вилены в опытную и умелую космолетчицу. Куча соответствующих «роялей» прилагается. Девушкам должно понравиться, а вот парням...

А. Казанцевым был увлечен в детстве, затем остыл к творчеству этого когда-то известнейшего фантаста. Сейчас решил освежить знакомство, перечитав относительно короткий рассказ «Взрыв», ещё 1946 года. Думал, разочаруюсь, зря поддавшись лёгкой ностальгии. Но — нет. Да, рассказ наивен и, скорее напоминает очерк-гипотезу, облеченный в форму фантастического рассказа. Но для тех времён, крайне бедных на фантастику, был, как мне кажется, свеж и ярок. И, что важно, пробудил широкий интерес к Тунгусскому феномену. Спустя пять лет Станислав Лем в своем романе «Астронавты» вернулся к этой теме более масштабно. Не знаю, был ли знаком Лем с рассказом, но интересно совпадение: у Казанцева над Тунгуской взорвался корабль, прилетевший с Венеры, а Лем позже развивает уже по своему эту тему. В целом — любопытно, но в художественном отношении слабовато.

На планете Фаэна (мифический Фаэтон там, где сейчас пояс астероидов) вот-вот разгорится разрушительная война распада (по-нашему — ядерная). Её пытаются предотвратить, но военачальники и командиры крайне упёртые и узколобые. Для них приказы, даже ведущие к всеобщему уничтожению, не оспариваются. В первой части книги показана вся глубина трагедии, произошедшей с Фаэной. Только за эти первые 180 страниц можно смело ставить оценку 10, ведь в них — предупреждение всему человечеству против применения ядерного оружия и возможной катастрофы на Земле. Причём оно подаётся вовсе не навязчивым морализаторством, а весьма динамичным и интересным сюжетом с яркими героями. Кто-нибудь скажет, якобы произведение Казанцева устарело — ничуть! Оно по-прежнему актуально и даёт богатую пищу для размышлений.

Параллельно ведётся повествование о переселении уцелевших фаэтов (жителей Фаэны) на Землю и Марс. Вторая часть посвящена переосмыслению земных мифов и легенд, очень интересно читать о визитах фаэтов в Южную Америку и основание цивилизации инков, а также в Индию. Теперь во искупление случившейся катастрофы потомкам тех, кто остался на Марсе, нужно уберечь Землю от столкновения с Луной — по Казанцеву, изначально спутником Фаэны. И здесь снова есть над чем задуматься, потому что за весьма красивым сюжетом, основанном на мифологии, автор маскирует в то же время многие важные мысли. Он безжалостно бичует человеческие недостатки и пороки, особенно ярко описывает жрецов с кровавыми жертвоприношениями и недальновидность их религиозных предрассудков, особенно когда сами адепты ни во что не верят и поступают жестоко лишь ради собственной выгоды.

Несколько затянутой и наивной может показаться лишь третья часть книги с финальным выводом «И на Марсе будут яблони цвести!». Но после двух предыдущих блестящих частей автору можно всё простить, особенно благодаря его фразам в послесловии. Конечно, стоило бы превратить последнюю часть в 30-страничный эпилог, но из песни слов не выкинешь.

Послевкусие от книги остаётся надолго. Хочется мыслями не раз возвращаться к описанным событиям и запоминающимся героям. Всё-таки это неувядающая классика фантастики — с хорошими гуманистическими идеями и положительной, хоть и немного грустной концовкой. А первую часть книги однозначно стоит прочесть всем!

10 из 10

«Бешеные дивиденды» — это рассказ с элементами расследования и детектива, в котором кто-то украл суперсекретный радиоактивный элемент. Этот элемент смертельно опасен, и любое прикосновение к нему ведёт к лучевой болезни. Сначала сюжет строится как классическая детективная история с попыткой раскрыть преступление.

Однако, после развязки детективной линии, рассказ неожиданно переключается на антивоенную и антиатомную тему. Автор начинает говорить о том, что ядерное оружие — это зло, и человечество должно прекратить гонку вооружений. Это резкое изменение в тоне и направлении истории показалось мне слишком быстрым и неестественным. В тот момент, когда главный персонаж должен был бы пройти через внутреннюю трансформацию и прийти к этим выводам, этого не произошло.

Получается, что рассказ состоит из двух частей: первая — сюжетная, приключенческая и детективная, а вторая — выразительное послание автора против ядерного оружия. Но эти две линии никак не связаны друг с другом и не образуют цельную историю. Это создало ощущение, что мысли автора просто внезапно возникли, не будучи органично встроенными в основной сюжет.

Я не знаю, что толкнуло Казанцева написать этот рассказ, но здесь ясно обозначены персонажи его романа «Купол надежды»: Тамара Неидзе, Спартак, Остап. Более того, начало рассказа почти точно повторяет начало главы «Земля-кормилица» из этого романа, где еще и упоминается, что Спартак тушил лесной пожар, возникший от самовоспламеняющейся пластинки брошенной по чьему-то злому умыслу. Поэтому очевидно, что «Говорящий холст» есть расширенная версия данного эпизода, либо по каким-то причинам не вошедшая в роман и позже изданная в виде отдельного рассказа, либо написанная позже по его мотивам. Такое встречается нечасто и любопытно было бы узнать настоящую историю создания этого рассказа. Причем тут еще автор ввел в сюжет самого себя и как пафосно звучит в тексте его клятва именем самой Фантазии.

Впрочем фантастического в рассказе немного. Я не знаю применяется ли на деле методика тушения пожаров взрывом, но как вариант это выглядит вполне реализуемым на практике. Правда при этом понятно какое огромное количество требуется взрывчатки, да и видна большая вероятность несчастного случая при этом. Поэтому неочевидно стоит ли игра свеч, тем более в таких больших масштабах бедствия. Автор в качестве изюминки ввернул в текст сонет, к ним он лично был весьма неравнодушен. В общем здесь получился типичный для писателя рассказ, где по стилю и по содержанию легко угадываются сложившиеся авторские черточки.

Интересно, чего же здесь больше-литературного вымысла или инженерной идеи? А вернее всего тут в наличии и то, и другое, тем более зная, что до начала писательской деятельности Казанцев как раз был инженером. Не стал лопатить Интернет в поисках фактов о практическом воплощении авторской идеи, ведь дело в самом ходе конструкторской мысли о возможности создания спасательного судна типа «Лагуны». Наверняка на практике все не так просто и гладко как в рассказе, но как литературная версия идея смотрится совсем неплохо.

Тем более, что Казанцев окружил данное техническое ноу-хау своими любимыми приправами из области чудесного. Тут вам и инопланетяне, и тайна Бермудского треугольника. Версию о сводящем с ума ультра или инфразвуке я уже слышал и даже когда-то читал о ней по моему в сборнике «Тайны веков». Ну а населяющие Бермуды гуманоиды смотрятся там как прописанные в квартире жильцы. Необходимый в будущем подвиг зрелости, уже встречался у Ефремова как пропуск в мир высоких свершений и устремлений, являясь одной из последней ступенек формирования личности ожидающейся светлой эры человечества.

И все это Казанцев окружил антуражем знаменитого плавания Колумба, перекинувшем исторический мостик в двадцать пятый век будущего. В итоге получился не хватающий звезд с неба, но все же неплохой рассказ типичного для писателя литературного покроя.

Очень я уважаю людей всю жизнь горящих одной идеей и пытающихся найти ключ к разгадке великой загадки. Такой глобальной проблемой была для Александра Петровича Казанцева тайна Тунгусского метеорита. Она и послужила отправной точкой начала романа, дав старт последующим грандиозным событиям, чуть было не приведшим к планетарной катастрофе. Вообще творчеству Казанцева присуща очень большая масштабность происходящего. Взрыв планеты, уменьшение активности Солнца, плавка полярных льдов-вот темы романов писателя. Здесь Александр Петрович также не подкачал, исчезновение земной атмосферы событие столь же крупнокалиберное как и вышеуказанные. Примечательно, что инициатором подобных катаклизмов у автора всегда является человек. Деструктивную функцию выполняют представители капиталистического мира, являющиеся в своей вечной погоне за властью и деньгами источником вселенского зла. В противоборство с ними вступают светлые силы, олицетворяемые естественно людьми социалистической системы, в конечном счете неизбежно одерживающие победу. Казанцев не был бунтарем, он всегда принимал правила установленной в те времена игры, впрочем, как я понимаю, он делал это вполне искренне, сформировав таким образом свой собственный типаж героя.

Этот герой всегда горит высокими устремлениями, которым он отдает всю свою жизнь, это всегда идейная, высокоморальная личность с минимальным чувством эгоизма и превалированием общественного над индивидуальным. Почему-то принято считать такие образы бесплотными, рожденными сугубо царившей в то время советской идеологией. Так сформировалось своеобразное клеймо, которое перешло и на все творчество писателя в целом. Но тут дело индивидуального приятия или неприятия. Тот кто подвержен влиянию каким-то образом сложившегося мнения будет следовать ему. Только я считаю, что не стоит привязывать по своей сути общечеловеческие гуманные идеи и ценности сугубо к идеологии, тем более ставя на это штамп. Не спорю, типажи в романе подвержены крайностям. Вельт показан абсолютным злодеем, олицетворением дикого капитализма, где нет места ничему человеческому. Напротив, Матросов, Марина Садовская, Василий Климентьевич, Молния нарисованы ярко идеализированными и отсюда кажущимися неестественными. Но тут вся заковыка в том, что нужно знать особенности литературных приемов Казанцева, в частности его принцип увеличительного стекла. Каждый знает, что под лупой все укрупняется, соответственно увеличиваются пороки и добродетели закрепленные автором за конкретным персонажем и Казанцев сам говорил об этом. Этот прием к тому же позволяет перенести аналогии и на окружающую действительность, естественно для того, кто способен такое сделать.

Отдельно хочется сказать несколько слов о Кленове. Здесь автору удалось отразить смесь таланта, наивной морали. заблуждений, личной трагедии вместившихся в одной единице человеческой личности и скрепленных трогательной старомодной интеллигентностью. Прикоснувшись к великой силе природы, Кленов по своему старался оградить земную жизнь от потенциальной гибели. В романе такая попытка оказалась развенчанной, исходя из мысли, что знание невозможно скрыть, так или иначе оно все равно увидит свет, главное только в чьих руках оно окажется. Парадокс состоит в том, что знание не всегда приводит к прогрессу, оно может служить и основанием для регресса. Так и возник пылающий остров Аренида, сжигающий основу жизни человечества. Казанцев указывает нам на такую опасность и в этом я вижу одну из несомненных ценностей романа.

Благодарности адресовать, видимо, нужно к Jaelse — который опубликовал ссылку утром на данный рассказ — из-за чего он и попался на глаза (случайно, можно сказать).

И вот, значит, Казанцев, и «Счастливчик Пат». Первая мысль, что Пат — это имя, сокращенное от Патрика. Эдакий «lucky Pat». Ан нет, тут надо знать увлечения товарища Казанцева — в какую сторону он сыграет на созвучиях. Пат — это ничейное положение в шахматной игре, когда одна из сторон, получающая очередь хода, возможности оный исполнить не имеет... Ну, что сказать — с литературной точки зрения, рассказ проходной. Автор в целом верно описывает существовавшую тогда систему отбора — через межзональный турнир и финальный матч претендентов. К слову — введена такая система была после протестов Роберта Фишера, имевшего печальный опыт борьбы с советскими гроссмейстерами на острове Кюрасао (1962), каковых он подозревал (видимо, небеспочвенно) в коллективном сговоре против него и Виктора Корчного. Возможно, этим объясняется и наличие в тексте глуповато звучащей фамилии «Тичер». Да, что-то похожее на «Фишера» в ней есть... И, вероятно, Казанцев решил выступить с легкой обратной критикой -с несогласием, что в каких то случаях исход матча решать должен жребий. «По «новым правилам» победителем финального матча считается выигравший пять партий. Ничьи в счет не шли. Если после двадцатой партии выигравшего пять встреч не оказывалось, то участник матча с чемпионом мира определялся добрым старым способом с помощью «орла и решки», словом, по жребию!». Автор, конечно, лукавит. И лукавит сильно. В этом случае победитель был бы выбран по большинству набранных очков, а не по жребию. т.е. в реальности «Тичер» однозначно бы выиграл в матче, поскольку вел в счете. Кстати, именно волей случая мог быть определен победитель в финальном матче претендентов Карпов -Корчной (Москва, 1974) — там как раз едва до жребия дело не дошло. Однако, не зря рассказ назван «фантастическим». То же самое можно сказать и об этюде Казанцева — в практической игре профессионалов вероятность возникновения положения на представленной диаграмме стремится к нулю.

В целом же рассказ подкупает темой и простодушием. И да, один человек, упомянутый в этом «фантастическом» рассказе, действительно существовал — Давид Бронштейн. Не удивлюсь, если он выступил в роли консультанта Казанцева при написании данной истории.

В своем предисловии к трилогии «Фаэты» автор рассказывает, как ему в голову пришла мысль написать подобное произведение. Ключевая фраза здесь такая: «...мне всегда хотелось достигнуть «достоверности невероятного»: фантазировать только на основе реальных фактов и ждущих объяснения загадок». То есть, автор предлагает нам одну из своих вольных фантазий на тему невероятного: связи между гибелью гипотетичной планеты Фаэтон и расцветом месоамериканских культур тольтеков, ацтеков и майя. Фантазия получилась действительно красивой, но — увы! — совершенно неправдоподобной. Но главное то было не в ее правдоподобии, а в полете и широте авторской фантазии. Пусть истины в ней было мало, зато привлекательности — хоть отбавляй! А в молодости красота идеи оказывается важнее ее содержимого. Поэтому-то трилогия была так популярна среди советской молодежи. Даже сложно представить себе, сколько юношей и девушек выбрали из-за нее науку в качестве своего призвания. Впрочем, не только науку: автор вдобавок ко всему был еще и международным мастером по составлению шахматных этюдов. К каждому своему этюду он создавал небольшое разъяснение, записанное в форме исторического или фантастического рассказа. Все они были собраны позднее в не менее известный сборник «Дар Каиссы», который был настолько популярен, что даже в библиотеке получить его было непросто. По крайней мере, все наши супер-шахматисты типа Карпова с Каспаровым его точно читали. Но тогда получается, что, несмотря на все внешние недостатки, произведения Казанцева свою социальную функцию выполнили. А не в этом ли заключается главная цель любого писателя?

Роман-эпопея, хорошо известный каждому читателю советских времен, представляет собой литературную интерпретацию двух весьма сомнительных гипотез. Первая связана с гипотетичной планетой Фаэтон (точнее, ее гибелью), а вторая — с возникновением древних цивилизаций Месоамерики. Поскольку рассматриваемые вопросы очень глобальны по своей сути, объем произведения также вышел глобальным — три книги (правда, их всегда печатали вместе, в рамках одного издания). Первая книга рассказывает о том, как и почему погиб Фаэтон, на месте которого сегодня располагается обширный Пояс астероидов. Вторая книга повествует о спасательной миссии фаэтов на Землю, которой угрожает столкновением сорвавшаяся со своей орбиты луна Фаэтона. Ну а третья книга переносит читателя в наше время (и близкое будущее), чтобы показать, как люди смогли отблагодарить фаэтов за их благородный поступок.

Поскольку трилогия писалась несколько лет, стили всех книг немного отличаются друг от друга. Наиболее «безумной», естественно, является первая. И не только потому, что она описывает «безумную» гипотезу о связи астероидного пояса нашей планетной системы с разрушением десятой планеты с поэтическим именем Фаэтон. Безумен сам литературный стиль произведения — напыщенный, экзальтированный, полный патетических изречений и поступков действующих лиц. Впрочем, 40 лет назад он не казался мне безумным, ибо я тогда был молод и жаждал романтики «дальних дорог». А это как раз то, чего в произведении было в избытке. Отсюда ясна его ориентированность именно на молодое поколение, еще не выбравшее свой жизненный путь. Взрослым дядькам и тётькам читать его нужно только затем, чтобы вспомнить, какими наивными глупцами они были в юношеские годы. Читая же произведение в зрелости, видишь в нем богатую коллекцию ошибок, натяжек и прочих нестыковок. Чего стоит, к примеру, возрождение фаэнской цивилизации из маленькой группы переживших ядерную войну! Биологи четко высказались по этому поводу: для полноценного восстановления генофонда нации нужно несколько десятков тысяч особей, а у фаэтов в наличии было менее 20 человек! Да они уже в третьем поколении выродились бы, ибо должны были бы жениться на своих же дочерях! Примером тому являются те же инки (которые являлись царским сословием, а не народом) и египетские фараоны. Ни одного представителя этой нации сегодня уже нет в живых — их гены стали просто нефункциональны. Так что до заселения фаэтами Марса дело бы точно не дошло. Точно так же фантастична и утопична гипотеза автора о прогрессорской миссии фаэтов. Мало того, что она зависит фактически от одного лица — Инко Тихого, так вдобавок еще и имеет одни и те же корни: ацтеки и майя называли героя-прогрессора Кетцаль-коатлем (Пернатым Змеем), а инки — Кон-Тики (богом Коном). То, что это были разные люди, говорят временные рамки — разница составляет почти 1000 лет! Но автор пытается убедить нас в том, что это был один и тот же человек (точнее, инопланетянин). Роднит же оба этих персонажа только то, что у обоих была белая кожа и борода. А еще то, что они учили отсталые народы уму-разуму (например, как сеять маис и строить жилища). Не соответствует истине и близость указанных в произведении культур: мало того, что ацтеки и майя были очень воинственны, а инки — прагматичны и потому миролюбивы (из-за чего не смогли разбить маленький отряд конкистадоров из 180 человек), так вдобавок между их территориями был нешуточный промежуток в 3000 км! Ну а рассказ о резком поднятии Андской платформы и Всемирном Потопе и вовсе выглядит как сказка, имеющая целью впечатлить юного читателя.

Словом, это не фантастика, а типичная сказка «просвещенных времен», соединяющая в себе элементы псевдонаучной гипотезы и ничем не ограниченной фантазии. Детям она определенно будет полезна, ибо пробудит в них дух изыскательства и будет стимулировать интерес к изучению наук. А вот взрослые люди будут только смеяться над ней, указывая на разного рода «косяки». Третья книга, правда, получилась более философской, нежели сказочной. В ней говорится о роли личности в истории и важной функции знания для построения высокотехнологичной цивилизации, а также о необходимости терраформирования чужих планет. Неподготовленному читателю она покажется сухой и скучной. Для осознания замысла писателя, следует не только прочитать его предисловие к книге, но и послесловие, которое автор записал в виде звукового послания (его можно найти в аудиокниге у чтеца под ником Румаги). Ну а я ставлю трилогии «семерку» только в качестве благодарности за то, что, благодаря ей, я начал интересоваться историей и астрономией.

-----------

РЕЗЮМЕ: масштабное произведение о прогрессорской миссии жителей планеты Фаэтон на Земле. Воспринимайте ее как не вполне корректную попытку связать воедино несколько неясных исторических фактов

Первая книга о цивилизации фаэтов вышла не слишком удачной — как по сюжету, так и по своим персонажам. Сюжет был вторичен уже к моменту написания произведения: сам автор признает, что просто развил идею советского профессора Орлова, предположившего, что Пояс астероидов представляет из себя остатки некогда разрушенной десятой планеты Солнечной системы. Правда, астроном предполагал, что причины ее гибели были вполне естественны: мощное гравитационное воздействие со стороны Юпитера. Но среди обычной публики ходила совсем иная история: якобы планета была разрушена в результате цепной реакции водорода в океанах, вызванной глобальной ядерной войной. Кто впервые высказал такую мысль — неясно. Но к моменту написания Казанцевым первой части трилогии сюжет о гибели Фаэтона уже был использован некоторыми писателями (в частности, Георгием Мартыновым в 1960 году и кинорежиссером Василием Ливановым в 1972-м). Казанцев в то же время создавал свой цикл об Атлантиде, и ему в голову пришла интересная мысль соединить обе катастрофы в одном сюжете. А заодно и заполнить два «белых пятна» всемирной истории — гибель острова Посейдона, описанную в известном трактате Платона, и возникновение уникальных цивилизаций Месоамерики, уничтоженных в результате испанской Конкисты. Тем самым создавалась новая легенда, которой придавались псевдонаучное обоснование.

К сожалению, Казанцев был одним из последних представителей старой советской фантастики и писал в той же манере, что и Алексей Толстой — абсурдно-идеологической. Поэтому первая книга «Фаэтов» так похожа по своей сути на «Аэлиту» — тот же классовый подход к конфликту, та же мировая революция (война) «круглоголовых» против «длиннолицых», те же печальные результаты этой бойни (массовое бегство с планеты). Только Казанцев отнесся к своей истории как к какому-то анекдоту: это видно хотя бы по абсурдным названиям фаэнских континентов (Властьмания и Даньджаб), а также именам основных персонажей (Куций Мерк, Добр Мар, Смел Вен, Мрак Лутон). Читая подобные «словизмы», не проникаешься серьезностью изложенной истории и не воспринимаешь действующих лиц как героев повествования. Такое впечатление, что автор описывает какой-то театр абсурда, главную роль в котором играют не живые люди, а мертвые куклы, которые и говорить-то толком не умеют! Все их фразы либо глупы, либо патетичны до безумия. Эмоции также фальшивы и больше походят на чрезмерно экзальтированные выражения чувств в японском театре «кабуки». Взрослому читателю, воспитанному на трудах Ефремова, Булычева и Стругацких, придется очень туго и некомфортно с такой интерпретацией глобального апокалипсиса. Как если бы данный роман писал не взрослый и умудренный опытом человек, а несмышленый и неопытный ребенок, ничего не смыслящий в человеческих отношениях. Фактически, произведение устарело уже в момент своего выхода из печати, а сегодня оно кажется почти что таким же ископаемым, как и все его действующие лица. Особенно если учесть, что никакой планеты между Марсом и Юпитером не существовало: мощные гравитационные поля Юпитера и Сатурна просто не дали бы ей ни единого шанса образоваться. Да и общая масса всего астероидного пояса составляет всего несколько процентов от массы Земли, чего явно маловато для полноценной планеты. Так что рекомендую отнестись к первой книге как к своеобразному «студенческому юмору» бывшего выпускника Сибирского технологического института.

--------------

РЕЗЮМЕ: первая часть трилогии о жителях Фаэтона, повествующая о гибели планеты и судьбе всех, кто сумел эту катастрофу пережить. По современным меркам, написано слишком примитивным и неинтересным языком.

Очередной свой шахматный этюд автор посвятил известному французскому математику Пьеру Ферма. Почему? Да потому, что тот сумел вырвать из застенков знаменитой Бастилии одного важного узника, причем весьма неординарным способом. Потому что в нем были задействованы шахматы. Вначале герой рассказа даже и не думал, что ему придется идти на такой риск: Бастилия в те времена считалась самой надежной тюрьмой Европы — из ее мрачных казематов никто еще доселе не выходил на свободу. И не вышел бы и на этот раз, не будь кардинал Ришелье таким азартным игроком в шахматы. Как и любой тиран, он считал себя непревзойденным во всех своих начинаниях. Поэтому легко согласился на партию с известным математиком. Впрочем, в те годы Ферма был известен как адвокат и советник парламента Тулузы, а математика была самым необычным из его хобби. Наверное, Ришелье считал себя сильнее, раз согласился в случае своего поражения освободить одного из узников Бастилии. Вполне естественно, по мнению писателя, что подобная партия должна была оказаться особенной, ибо цена поражения была слишком высока для обеих сторон. Ее концовка действительно оказалась в духе самой мрачной тюрьмы Европы: белые отдают все свои фигуры, штурмуя неприступную позицию черного короля, — и совершенно неожиданно побеждают! Неожиданно только для черных, а на самом деле шансов у последних совсем не было: любое продолжение вело к их поражению. Довольно показательный урок для всех самоуверенных ублюдков!

Как и во всех остальных историях данного цикла, шахматный этюд является венцом всего повествования, а вся литературная интерпретация — всего лишь красивый фон, декорация для услаждения вкуса настоящего гурмана. На этот раз одно другого стоит...

-----------

РЕЗЮМЕ: рассказ про то, как умелая игра в шахматы помогла известному математику вырвать из застенков Бастилии престарелого соратника короля Франции Генриха Четвертого. А мне сразу же вспоминается единственное литературное произведение Роберта Штильмарка «Наследник из Калькутты»: оно тоже помогло своему автору избежать смерти в самом мрачном и холодным из сталинских лагерей, расположенных за Полярным кругом.

Французский археолог Детриё во время раскопок в Гелиополе натыкается на интересную надпись, повествующую о каком-то опасном для жизни испытании для будущих жрецов храма Ра. В ней упоминается некая задача, которую должны решить испытуемые, чтобы получить требуемый сан. Современные математики решают подобные проблемы, используя уравнения четвертой степени, но в Древнем Египте трансцедентальные решения еще не были известны. Так каким же образом некоторым из претендентов всё же удавалось найти требуемое решение?

И снова писатель создает таинственный исторический фон, чтобы встроить в него очередную шахматную задачу. Только на этот раз, как мне кажется, ее параллели с историей не так очевидны и удачны. Что вообще может быть общего между измерением диаметра священного колодца с шахматным этюдом? Да только вольные ассоциации автора! К примеру, две тростинки, необходимые кандидату в жрецы для выполнения поставленной задачи, в этюде превращаются в две «диагональные» шахматные фигуры — слона и ферзя, которые совершают по ходу несколько «вилок» — двойных ударов (т.е угроз для двух различных клеток поля). Смысл задачи состоит в том, какая из этих «вилок» правильная (т.е. ведет к победе), а такая — ложная, кажущаяся. Как и всегда, шахматная составляющая рассказа оказывается получше литературной. Составлять сложнейшие шахматные задачки у Казанцева получалось удачней, нежели описания к ним. Хотя тут следует заметить, что за основу своего рассказа писатель взял почти что реальную историю любовных отношений между единственной в Древнем Египте женщиной-фараоном Хатшепсут и будущим архитектором ее погребального храма Сененмотом (или Сененмутом). Во многом рассказанное автором соответствует истине, хотя абсолютной уверенности в этом нет, т.к. никаких летописей или папирусов на этот счет не сохранилось и приходится додумывать многие факты на основе банальной логики. Но историки не отрицают возможной связи Хатшепсут с более низким по рангу архитектором. Автор просто придумал свой вариант этой связи, а точнее, ее возможных оснований. Если простому архитектору было сложно получить аудиенцию у фараона, то как жрец Ра он вполне мог ее получить в любое угодное для себя время. Да и решение им сложной геометрической задачи не кажется притянутым за уши: любой архитектор — это, прежде всего, геометр. Кто не верит, может посмотреть созданный им шедевр по следующей ссылке:

https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.fc25f357-659e9e4a-aa01e092-74722d776562/https/upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/7/74/Templo_funerario_de_Hatshepsut%2C_Luxor%2C_Egipto%2C_2022-04-03%2C_DD_13.jpg/800px-Templo_funerario_de_Hatshepsut%2C_Luxor%2C_Egipto%2C_2022-04-03%2C_DD_13.jpg

-------------

РЕЗЮМЕ: сказ про то, как молодому египетскому юноше Сененмуту удалось решить сложную геометрическую задачу, чтобы получить возможность стать придворным архитектором первой в истории женщины-фараона.

Данный рассказ Казанцева входит в его известный цикл «Рассказы о необыкновенном», который автор посвятил новой трактовке античных мифов. Собственно, это даже не сказка или фантастика, а литературизованное описание разработанных писателем шахматных этюдов. Греческие мифы для таких произведений являются всего лишь фоном, превращающим скучное описание делаемых фигурами ходов в увлекательное повествование. Например, эта история посвящена Гераклу, который хоть и являлся сыном Зевса, но статуса бога не имел (в основном, из-за противодействия жены верховного бога — Геры). Почему именно Гераклу? Потому что этого требует суть самого этюда: по разработанному писателем сценарию, король белых остается в одиночку против мощного комплекта черных (2 коня, слон, ладья и ферзь), но одерживает обескураживающую победу всего за 7 ходов! Как вам такое?? Кажется, что на подобное способен только настоящий герой — как раз такой, каким был мифический Геракл: сильный, уверенный в себе и дерзкий. Только такой персонаж и был способен бросить вызов всем олимпийским богам, чтобы занять среди них достойное положение после смерти. Ну а поскольку античные мифы говорят нам только о его позорной смерти от руки собственной жены, автор придумал вольное продолжение легенды, увязав его со своей шахматной задачей. Получился довольно оригинальный гибрид выдумки с реальностью, читать который куда увлекательнее, нежели утомительные сборники шахматных партий.

----------

РЕЗЮМЕ: описание уникальной по своей концовке шахматной партии, которую автор увязывает с придуманным им 13-м подвигом Геракла. Будет особенно полезно той молодежи, что изучает азы шахматного мастерства.

Советский гигачад-физик любит другого физика (даму), цитирует Библию и спасает мир, попутно любя иностранок. Атомные бомбардировки Африки, ховер танки, банзай-перехват ракет на космопланах, Оппенгеймер, расширение сознания пейотлем и любовь девушек к девушкам прилагаются. Александр Петрович Казанцев иногда умел выдать нечто. Кстати, интересная была бы альтернативная история — с допущением случайного срабатывания атомной бомбы в Европе и локальной ядерной войны в Африке

По отношению к вопросу существования внеземных цивилизаций в официальной советской науке сложилась довольно любопытная ситуация. С одной стороны наличие инопланетных обитаемых миров вполне бы соответствовало догмам диалектического материализма, более того с успехом его бы подтверждало. Сюда же при желании органично вплетается и марксистко-ленинская теория, что для тех времен было немаловажно. С другой стороны имея под собой такую прочную основу советская наука упорно не желала всерьез воспринимать возможность иного разума, отдавая исследование проблемы на откуп писателям-фантастам и любителям-одиночкам. Это вполне можно понять, всем академикам, профессорам, докторам наук комфортно жилось в освоенной уютной нише, а тут какие-то инопланетяне, черт его знает чего от них можно ожидать и к чему вообще приведет исследование такой возможности. Уж лучше спокойно трудиться в построенном храме науки, попросту не обращая внимания на имеющиеся факты, одновременно посмеиваясь над энтузиастами.

Поэтому данная статья Казанцева полностью отвечает такому двусмысленному положению вещей. Надо отдать должное Александру Петровичу, находясь на стороне автора, он виртуозно постарался примирить принятое и непринятое, удобное и неудобное, сталкивая все факты в область фантастики и при этом не отрицая существование самой возможности. Известно, что сам Казанцев горячо поддерживал возможность инопланетных контактов, многие книги писателя посвящены этому, но подводить фантастику под научный базис было бы уж слишком смело. Вот и приходилось создавать такую немного путанную мешанину во избежание открытого заявления о своей твердой позиции. В этой связи довольно забавно было прочесть в концовке статьи о соотнесении фантазии с материалистическим мировоззрением. О времена, о нравы!

Интересно по прошествии десятков лет читать такие опусы. Судя по описанию произведений автор их даже не читал (это относится и к Захарченко, и к Гансовскому), но зато любит резать правду-матку. Да, в то время у многих любимым было выражение — «Не читал, но осуждаю». O tempora, o mores!

Ну, и какой же вывод сделал автор? Правильно — скоро всей вашей Америке кирдык!, или дословно — «Советские люди много думают об американцах. Им хочется больше и лучше узнать их стремления, мечты, тревоги. Фантазия — отражение действительности, ее волшебное зеркало. Через фантазию американцев можно увидеть и понять их действительность, почувствовать тупик американского образа жизни, в котором бьется, как в клетке, мечта».

Плюс один балл за ознакомление советских читателей с зарубежными авторами, пусть и на прокрустовом ложе.

Моя первая книга Казанцева. До сих пор храню этот небольшого размера толстенный том. Одна из сцен, что впечатлила в детстве, был короткий эпизод с атакой армады бомбардировщиков на СССР, где им противостояли радиоуправляемые истребители. По сути, те же БПЛА. То есть, о проблеме сохранения жизней пилотов задумывались ещё тогда. Ну и Тунгусский метеорит, естественно. Из этой книги и узнал о нём)

Произведение Казанцева безусловно несёт все огрехи своего времени, но по прошествии полувека через налёт советской пропаганды проступают черты футурологии: подробно и масштабно нарисована и фрагментарная миллионолетняя история будущего человекообразных жителей Фаэтона, и механизм тотальной ядерной войны их уничтожившей(причём все подаётся пугающе подробно и технически достоверно), и сама история показана как некий транспланетный процесс с переселениями, планетарной инженерией, прогрессорством и т.п. Мне совершенно очевидно, что источником вдохновения прослужил роман Олафа Стэплдона «Последние и первые люди» : помимо некоторых мелких легко узнаваемых сюжетных ходов вроде переклички цивилизаций посланиями через эоны лет, гигантских искусственных баз в космосе и т.п. имеем — взрыв целой планеты (цепная реакция в океанах — у Стэплдона была такая же в земной коре) как следствие применения ядерных технологий или тема с падением/изменением орбиты Луны ,например (сам Стэплдон взял ее из повести Холдэйна, кстати). Любопытен также мотив спасшихся от ядерной катастрофы случайных членов космической миссии на Землю , на которых возложено бремя возрождения цивилизации — в «Последних и первых людях» есть точно такой же эпизод с экспедицией на северный полюс прямо перед окончательным крахом человечества. Отдельно замечу , что Казанцев несколько раньше Дорис Лессинг («Шикаста») распахал делянку «палеоуфологии» с богами-нлонавтами, и в чем-то повторил аналогичную историю будущего — роман Моисея Маркова «Ошибка физиолога Ню», написанный ещё в 30е годы (издан в середине 80х). Наверное это редчайший случай в советской фантастике, когда ценность футурологических пророчеств (особенно про ядерную войну) перевешивает издержки политической самоцензуры. Это только у безответственного фантазёра Ефремова коммунизм-ленинизм восторжествовал после эпохи ядерных войн. Более честный Казанцев многократно поднимает в романе тему апокалиптических последствий такой войны и ратует за ограничение ядерных технологий.

Книга явно недооценена критиками жанра и заслуживает если не переиздания, то глубокого беспристрастного критического анализа (или экранизации в виде комикса). Пугающие смотрятся едва ли не актуальнее, чем в момент написания. Действительно, не влезая в исследования эволюции духа , которые любили АБС, Александр Петрович бесхитростно предсказал технические подробности и политические события, предшествующие ядерному апокалипсису. Не замахиваясь на большую философию, автор , как уже заметили ранее некоторые фантлабовские рецензенты, попал буквально в самую точку темы с ядерными кнопками, ошибками систем слежения за пусками и оружием судного дня в. Снимаю шляпу перед ушлым советским футурологом.

p.s. Любопытная подробность, что именно Казанцев впервые ещё в 60е годы упомянул в советской критике роман «Последние и первые люди» Стэплдона, обозвав его «Алафом Стеббельдогом».

Фантастика и конспирология

Роман прочел в детстве. Был в восторге. Перечитал в студенческой юности, когда Великая империя на всех парах мчалась к краху, подгоняемая своей гнилой элиткой и населением, жаждавшим побыстрее продать все достижения отцов за джинсы и 20 видов колбасы в магазине. Мнение не поменял. Разумеется, это никакая не подростковая литература, а великолепный образчик классической советской фантастики, где приключенческий сюжет сочетается с глубокими политическими и научными прозрениями.

Теперь, когда нашему широкому читателю оказался доступен весь пласт переводов классической западной НФ того времени, можно смело утверждать, что Фаэты не уступают лучшим произведениям Гамильтона, Уильямсона или Нортон, а в чем-то и превосходят. Что касается идеологич. составляющей, то и у западных авторов ее было не меньше, а справедливое коммунистич. будущее Казанцева лично мне намного симпатичнее аналогов у его западных коллег.

Попытки сравнения Казанцева с Ефремовым считаю некорректными. Это все равно, что сравнивать Гамильтона с Олдисом или Биром. Разные жанры, разные задачи, и — да, заведомо разный уровень писательской мощи. Но в своей нише Казанцев — классик, без всяких скидок.

А чтобы слегка заинтриговать читателей, в заключение отмечу факт, мимо которого прошли прочие рецензенты. Я имею ввиду описание начала ядерной войны на Фаэтоне. По сути, это сценарий срабатывания в СССР сверхсекретной на тот момент системы Периметр, более известной на Западе в кодировке НАТО, как Мертвая рука. Система создавалась, на тот случай, если некому будет отдать приказ о запуске ядерных ракет. Датчики регистрировали смертельное повышение радиации в стране, после чего система автоматически давала команду на запуск. На момент написания романа эта система только разрабатывалась.

Что это? Гениальное прозрение автора? Или он, благодаря своим связям в руководстве страны, знал чуть больше обычных ее граждан? Тогда кто позволил ему раскрыть эту информацию?..

Да, фантастику ближнего прицела Казанцева, типа «Арктического моста», мы уже забыли, и правильно — даже в детстве с трудом осилил это занудство )). А вот Фаэты останутся с нами надолго, как вершина творчества писателя.

Если бы я не знал автора данного предисловия, то начав читать текст сразу бы понял кто его написал. В своей критике пороков и изъянов капитализма Александр Казанцев очень узнаваем, можно сказать это его конек, ведь большое число произведений писателя отражает этот вопрос. Тут важно определить, правомерно ли поднимать такую проблему по отношению к такому знаковому произведению как «451 градус по Фаренгейту», нет ли здесь заигрывания с советской идеологией того времени?

Деградация общества описываемая Брэдбери в романе очевидна и Казанцев в своей статье подмечает это верно. Поэтому зная биографию Александра Петровича вполне можно было ожидать аналогий с реальным американским обществом того времени. Можно назвать это флиртом с советским режимом, но и можно видеть в подобном личные убеждения писателя. Поэтому в этом отношении арбитром должен служить субъективный взгляд каждого читателя.

Но ведь в сказанном в статье есть много и других вещей, надо только суметь очистить текст от своеобразной кожуры. Взять хотя бы слова Казанцева о том, что подлинный гуманизм есть вера в человека или замечательное образное выражение о «лупе совести». Здесь есть над чем подумать и сделать на основе прочитанного свои собственные выводы.И тогда сказанные в предисловии слова сразу перестанут казаться банальными, обретут свой смысл и красоту. Я думаю именно таким образом нужно подходить к подобного рода статьям, ведь в те времена они писались далеко не глупыми людьми. Так что рекомендую пропустить через подобное сито содержание данного предисловия, соотнеся его с содержанием романа, да и с текущим моментом. С этой точки зрения я статью оцениваю положительно, признаю ее полезность и содержательность. А что касается иных аспектов романа, не вошедших в область рассмотрения предисловия, то тут уж дело за личными мнениями многочисленных читателей.

Думал, дополнять ли свой и без того огромный отзыв. И жаль, что повод появился. Я люблю советскую фантастику. Для меня это новый, до сих пор, никому не известный мир, изучая который можно делать новые открытия. И я устал злится на людей с их личным мнением по любому поводу. Но перестать злиться не могу. Поэтому я каждому категорически не советую ходить в школу лет до 12-13, да и потом тоже. На своем личном примере могу точно сказать, что лишь сейчас понимаю каким наивным дурачком я был лет в пятнадцать. Взрослый человек, читающий сказки выглядит глупо. Действительно, зачем нам Крылов, Пушкин, Салтыков-Щедрин, Шекспир, Гёте, Гомер — только лишние имена запоминать. Хотя, и при таком развитии событий, имена запоминать, всё равно, придется. Потому, что в нашем мире есть сказки, вера в которые настолько велика, что в споре с их поклонниками можно потерять здоровье. Я, лично, за русские народные в трактовке Владимира Яковлевича Проппа.

Клише, клише, клише. Мы научились видеть все клише. Мы поняли, что их настолько много, что уже не важно, как они работают. А, на самом деле, клише настолько мало, что весь интерес, именно, в том, как они работают или не работают. Но, если Вас не интересует, как авторы заставляют работать клише, то как Вы догадались, что это советские идеологические клише? Неужто по тому, что это лежит на поверхности?! Как сказал один умный Человек:«Не мечите бисер перед свиньями.» И не надо обвинять меня в оскорблениях незнакомых людей, всем известно, что эти слова уже две тысячи лет работают, как часы. Тем более, что в романе этот вывод представлен, принципиально, иначе. Книга рассчитана на подростков: она увлекательна и познавательна; она дает толчок к дальнейшему развитию. И вот, Вы развились, и оказывается в книге ничего и нет. Так не бывает. Просвещение заставит Вас увидеть что-то новое. Но смогли Вы увидеть только советскую идеологию. Вы не любите советскую идеологию. Вы страдаете от одного упоминания советской идеологии. А где теперь эта ваша советская идеология? Там же, где и в романе. Вместо неё осталось лишь личное мнение. Мнение большого ученого Ума Сата, который так и не узнал людей. Который решил, что должен исправить лишь свои ошибки, чтобы никто не совершал такие же. Допустив, что чего-то быть не должно, что в чем-то разбираться не нужно, Ум Сат перестал быть великим учеными и превратился в каменного идола имени самого себя. Он дал людям Завет, который, по прошествии тысячелетий, работать перестал. И точно такую же ошибку, вольно или не вольно, совершил и Инко Тихий, принеся людям свое видение их прошлого. Фактически, роман «Фаэты» — это новая Библия. Более короткая и понятная. Более наукоемкая и экзотическая, потому более интересная. А написал её, от начала и до конца, советский писатель, Александр Петрович Казанцев. Но Вы стали уже слишком взрослыми, чтобы верить в эти сказки. Что ж, спасибо! Теперь я точно знаю, что надо только подождать. Правда еще не решил: миллион лет или тринадцать тысяч.

И всё это время люди будут совершать одни и те же ошибки. И над их ошибками будут всё так же смеяться те, кто знает, что всё это повторяется не в первый раз. Пора бы придумать что-то новое, а то от однообразия жизни устаешь. Пускай такие книжки читают дети — может быть чему-нибудь научатся. А взрослые уже всё и так знают. Наметанный глаз сразу определяет картонность и шаблонность героев, уверенный в том, что объяснений эти выводы не требуют для умеющих читать. Для этого же Мы книги и читаем? Зачем еще и задумываться: для чего они пишутся? А картонный персонаж, всё же, по определению, объемней бумажного листа. Я, лично, считаю, что упрощенность характеров в романе «Фаэты» — специальный ход для создания эффекта псевдоисторического, эпико-героического текста. Но ко мне можно и не прислушиваться. В конце концов, Толкиена я не прочитал, потому что два раза заснул. Значит, вернемся к очевидному. Казанцев поставил своих героев на уровень поведения и мышления подростков — кем некоторые из них, по сути, и являются. Но даже подростки, никогда не видевшие катастроф, понимают, что люди спасать будут самое ценное — своих детей, а не как учат на уроках ОБЖ. Они — ГЕРОИ. Потому, что оторваны от логики выживания и ставят себя выше нее. И разве это действительно — не глупо? Общечеловеческие, в полном смысле, гуманистические идеалы лежат за пределами общественных рамок. Герою выживать не свойственно. А общество довлеет над личностью и всегда будет довлеть — это единственный верный способ человеческого выживания. Яр Юпи, Добр Мар, Куций Мерк и не должны вызывать у Вас никаких чувств сопереживания. Это лишь фигуры на шахматной доске. Вы должны увидеть что и как они делают. По какому праву Куций Мерк судит Яра Юпи? По какой причине Мы считаем это справедливым? Потому, что в «Ромео и Джульете» Меркуцио — единственный персонаж, говорящий правду героям в глаза. Так он это говорит в последние мгновения жизни, когда терять больше точно нечего. А в романе «Фаэты» — всей планете терять больше нечего. Это агония последнего безумства. Куций Мерк и Яр Юпи боролись за одно и то же, они прошли почти одинаковый жизненный путь — они, как люди, ничем не отличаются, кроме своих знамен. Они всю жизнь играли роли, и в конце у них не остается выбора. Куций Мерк — пешка, становящаяся ферзем. Он не может отказаться от этой логики потому, что ему незачем отказываться от этой логики. Вот принципы общественного выживания: всё четко, как по учебнику. И не очень интересно. Мы же Живые Люди — с нами такого не случится. У Нас вся жизнь не промелькнет перед глазами только в конце. Но Жизнь — штука сложная. И разные мнения остаются и спустя тысячелетия. В новую эпоху появляются новые персонажи, сталкивающие свое личное с общественным. Мона Тихая и Нот Кри — это, почти, ницшеанские сверхчеловеки. В них непримиримо сталкиваются Мораль и Долг. Я признаюсь, что наблюдать за ними, как за главными действующими лицами, было бы куда интереснее. И нет сомнения, что под их руководством миссия Разума спокойно шла бы столетия. Столетия необходимых жертв и череды поколений, непонимающих друг друга. Но такого не должно быть и не может. И Мона Тихая, и Нот Кри порождены своим Обществом. Они поражены своим Обществом. Они считают, что видят Общество потому, что верят в рамки своего Общества. У них не будет никакого конфликта между Моралью и Долгом. Будет только объективный Выбор, который нужно понять, оправдать и принять — ну, знаете, — чисто по-человечески. Какой толк от этих прогрессоров? Чего они добьются, особенно если решат ничего не делать? И, да. Я намекаю именно на то, о чем все подумали. Пускай мнения побурлят. А то, Александра Петровича Казанцева привыкли обвинять в идеологической непреклонности, будто это что-то бесполезное. Но объяснить ничего не могут, ведь «глупых книжек» не читают.

«Фаэты» раз за разом показывают Нам одно и то же. Постоянное повторение выводов, которые человек может сделать за свою жизнь, и такая же постоянность сменяемости общественных формаций — один из интересных вопросов философии космизма, например у Циолковского. Эта материалистическая философия рассматривает возможность множества взаимосвязей. Таких, как параллель между эволюцией биологических организмов и эволюцией общественной — одна из проблем романа «Сильнее Времени». Глобальность рассматриваемых проблем и четкая связь с наукой, дают возможность космизму постоянно развиваться. Но, рассматривая общечеловеческие проблемы, он очень похож на религию. Прежде всего тем, что принципиально антирелигиозен, но признает религиозные символы понятными — созданными Человеческим Разумом. Это Мы видим и в романе «Фаэты». Надеюсь, никому не надо объяснять, кого изображают Аве и Мада. Они привлекают внимание читателя. Заставляют видеть красоту и неоднозначность задумки. А главное, дают поверить в реальность сказки. Но сказка всегда остается сказкой. Отвлекать внимание — её задача. От Нас скрывают образ Гора Зема, прикрывая его маской трагической предопределенности. А Гор Зем — это главный двигатель общественного прогресса. Он — обезумевший инженер. Но парадокс в том, что Разум ему не особо нужен среди фаэтообразных. Он делает то, что в его силах. Это его миссия Разума. Гор Зем, в прямом смысле, становится инженером человеческих душ. Как бы красиво это не звучало, но людей, по этой логике, он видит, как сырьевую базу. Гор Зем понимает, какие всходы даст эта почва. Но сеять разумное, доброе, вечное — это его задача. Потому, что, так же парадоксально, но он часть своего Нового Общества. Один человек не может ничего изменить, но, именно, жертвующий собой Человек меняет Общество. И, когда люди решают, что имеют право жертвовать кем-то, чтобы нести благо другим — это всегда ужасно. Но без идеологии, действительно, не так страшно. Настолько не страшно, что осознание масштабов своей беспомощности заставило Аве долбить скалу, чтобы оставить в память о последних настоящих Людях хоть что-то. Проходят эпохи и Мы уже можем увидеть за образами сказочных персонажей трагедию Человечества на пути к Человеку. Это сделать легко, ведь в конце романа Нас окружают только Люди, со своими уже не столь кажется большими проблемами. Наступает, кажется, время Утопии. Но это лишь образ Утопии. Он растает, как только Вы зададите себе вопрос: как это работает? Как только Вы решите, что кто-то прав, а кто-то — нет. Как только Вы поверите в то, что есть нечто более сложное и важное, чем простая человеческая Жизнь. И на такое способен — только Человек. Как говорится, Мы живем в SOCIETY. И в Ваших руках будущее. Кто, на этот раз, будет для Вас Героем?

Я пишу длинные отзывы потому, что бывает разница между тем, для чего автор пишет книгу и тем, что Мы хотим там увидеть. Заполнять пробелы — интересно! Если я могу это сделать, то я хочу о этом рассказать. Если не могу, то удивляюсь некоторым отзывам. Хочется сказать что-нибудь весомое. И я пишу, прекрасно понимая, что и этот отзыв, и весь этот сайт может просто исчезнуть в один момент. Но с надеждой, что этого никогда не случится. Ведь у меня раз за разом складывается болезненная уверенность в том, что о некоторых вещах никто никогда и ничего за меня не скажет. А Вы для чего так авторитетно излагаете свое авторитетное мнение, о книгах, прочитанных эн-ное количество десятилетий назад? Как взрослый человек, до сих пор ведущий себя, как ребенок, я могу сказать только одно:«ОБИДНО, СЛУШАЙ. ЧЕСТНОЕ СЛОВО, ОБИДНО. НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! ПРОСТО ЗАШЕЛ!»

Прежде всего, категорически не рекомендую читать эту книгу взрослым. Сама прочла ее лет в 15, и уже тогда она показалась мне довольно примитивной (я была начитанной девушкой). Хотя в том возрасте, конечно, увлекало обилие научных теорий. И про пояс астероидов, и про Америку. Разумеется, идея происхождения людей от инопланетян всегда будоражила умы. Только подано все это довольно топорно. Герои картонные, и ужасно раздражают советские клише про злых капиталистов и великодушных советских инженеров. В целом, занимательная книга для подростков 12-13 лет, трамплин к увлечению наукой, хотя в наше время можно найти и поинтереснее.

Литература, как и все искусство, неотделима от жизни человека, поэтому в книгах отражается все, чем живет человек. А главное в человеческой жизни-это большая цель и упорный труд ведущий к выбранной цели. Данная автобиографическая повесть как раз и посвящена размышлениям писателя о своем пути к выбору жизненного предназначения, причем не как результата случайного стечения обстоятельств, а как итога становления личности. Помню связанную с эти мысль Льва Толстого о огромной важности практики быть «полным» человеком и жить с целью. В связи с этим цель не нужно выдумывать, она должна быть найдена сообразно наклонностям человека и которая как будто бы всегда существовала в скрижалях индивидуальной судьбы, а была осознана в результате трудных поисков.

Именно по такому пути и шел Александр Петрович Казанцев, очень здорово показавший в повести все важные вехи своей жизни. Частенько вроде бы заурядное событие, даже не событие, а просто эпизод, на самом деле оказывается очень важным и определяющим. Так, перевозка вещей в полуразвалившейся тачке, выработала для Казанцева девиз на всю последующую жизнь. А изобретательская деятельность талантливого инженера и сопутствующее этому знакомство, послужили началом писательской деятельности в жанре научной фантастики. Автор называет произошедшее как бы случайным, но на деле это и есть осознание именно своего, родного, явившееся итогом творчества и неустанных исканий в различных областях знания и человеческой деятельности. Именно это присуще людям нестандартным, деятельным, неустанно ищущим и никогда не знающим покоя. Так рождается личность, а в литературной сфере одаренный писатель, книги которого будут читать и перечитывать как современники, так и будущие поколения читателей. Мы знаем, что множество писателей-фантастов были талантливыми инженерами, изобретателями, учеными-о таких людях пишет Казанцев в повести, таким является и он сам. И здесь еще важен вечный поиск, доводящий порой до изнеможения, а иногда и до болезни, но дающий в награду своеобразную встряску и в результате свершение задуманного. Так вышло для Александра Петровича, к примеру, в случае с «Пылающим островом», претерпевшим множество коллизий.

В повести автор очень хорошо показывает, что книги, как и люди, имеют свою судьбу, интересную и порой трагическую (очень показателен пример академика Майского). Казанцев рассказывает как написанные им произведения дарили трогательную обратную связь с читателями, дающую писателю не только оценку своих трудов, но и материал для создания новых сюжетов и героев. Автор очень трепетно относится к этой связи, вырабатывая тем самым методы и приемы построения того, что на его взгляд можно назвать качественной фантастикой. Именно эти приведенные в повести соображения являются для меня самым ценным в данном произведении. А принцип создания героев, как носителей идей, с выработкой нерушимых моральных принципов и жизненных убеждений, является для меня классическим примером создания персонажей в лучших традициях советской фантастики. Именно за это я люблю Казанцева. а данная повесть помогла лучше узнать о жизни этого безусловно талантливого, может быть в чем-то спорного (как и все талантливые люди) человека.

Вся прелесть подобных рассказов состоит в том, что они основаны на реальных событиях и связанных с ними гипотезах. Тема падения так называемого тунгусского метеорита является излюбленной для Казанцева, ей он посвятил очень много времени. Я называю тунгусский метеорит так называемым, потому что по данному факту имеется очень много вопросов на которых нет ответа для официальной версии, а раз так, то для писателей фантастов открывается широчайшее поле деятельности. Эти предпосылки и послужили причинами появления данного рассказа.

Версия Казанцева конечно же относится к области фантастического, но рассказ построен таким образом, что создает ощущение принадлежности к научно-популярному жанру. По сути так оно и есть, просто автор облек содержание в литературную форму рассказа-гипотезы, как это определил сам писатель. Очень хорошо показаны люди научного поиска, готовые ради доказательства своей гипотезы, пуститься в длительное и трудное путешествие по тайге в поисках следов падения, а также таинственной черной женщины. Ход действия весьма динамичен, имеют место и неожиданные повороты и пересмотр героями своих взглядов, а развязка по законам жанра наступает в концовке. Конечно доказательная база для серьезной гипотезы прямо скажем довольно зыбкая, а вот в плане красоты сюжет достоен похвалы. Ведь читателя всегда манят тайны и загадки, нестандартные версии общепринятой трактовки. Кстати, для тех кто может быть не знает, существует еще одна версия тунгусской катастрофы, связанная с экспериментами Николы Теслы.А автору спасибо за отличный рассказ, за нестандартное видение ситуации, ну и за стремление привязать жанр научной фантастики к действительно случившемуся, и до сих пор не объясненному событию.

Зачастую очень трудно видеть окружающую действительность незамутненным взглядом. Слишком все сложно и непросто, слишком много обстоятельств наслаивается на сознание человека, искажая картину окружающего мира. И вот здесь может помочь «фантастическая оптика», способная по меткому определению Казанцева служить увеличительным стеклом, показывающим мир в котором мы живем. Социальная фантастика Казанцева со времени написания и переработки «Льдов» претерпела причудливую трансмутацию. Ожидания явно не свершились, а вот все пороки «дикого капитализма» пришлось ощутить воочию. Время показало насколько прав был Казанцев, нещадно критикую изъяны капиталистического строя и приобретя тем самым ярлык идеологически удобного для советской системы фантаста-ортодокса. К сожалению поставленный штамп всегда убрать очень трудно, но если внимательно посмотреть вокруг себя и непредвзято сопоставить увиденное с большей частью сюжета «Льдов», то выводы очевидны. Как говорится имеющий глаза да увидит, но не стоит больше зацикливаться на этом, ведь в романе так много того, о чем можно долго и с удовольствием говорить.

Для меня это в первую очередь созданные писателем замечательные образы своих литературных героев. Эти типажи настолько великолепны, что в моем восприятии отодвигают научно-фантастическую часть романа на второй план. И на первом месте стоит конечно же Шаховская! Казанцеву удалось создать не только яркий образ своей героини, но и в несколько несвойственной себе манере показать всегда волнующую мужчин, невероятно притягательную, слегка сексуальную идеальную женщину, обольстительно красивую и невероятно умную. Впрочем я не совсем прав, в плане создания выразительных типажей Казанцев всегда был мастер, просто здесь это получилось уж очень впечатляюще с точки зрения именно женской притягательности. Настоящая женщина всегда должна быть загадкой для мужчины, поэтому немудрено, что Рой Бредли и Николай Буров потеряли голову от таких чар. В повествовании нашлось место и для потрясающей романтики, чего только стоит ночь под звездным алтарем неба, с трогающими душу строчками завораживающей песни. Это даже не лирика, это некая интимность, жизненность, сближающая с самой обычной человеческой жизнью твердые убеждения, подвиг, научный поиск.

Под стать Шаховской вышла и Лиз Морган, еще один прекрасный женский персонаж, казалось бы готовый предстать в виде развращенной и капризной миллионерши, но на деле оказавшейся умной, ч и благородной женщиной. Я поначалу думал, что Лиз будет представлена автором как антагонист Шаховской, но Казанцев подошел здесь гораздо тоньше, показав несколько другую ипостась женской натуры, различной в нюансах, но родственной в принципе.Вот так американская миллионерша заняла свое достойное место в сложном хитросплетении чувств и обстоятельств в «великолепной четверке»: Елена Шаховская, Элизабет Морган, Николай Буров, Рей Бредли.

Что же касается главных героев мужчин, то здесь безусловно тоже есть о чем сказать. Николай Буров воплотил в себе все, что может быть прогрессорского в науке. Это человек идущий против устоявшихся стереотипов, сложившихся мнений и взглядов, которые постепенно закостеневая, начинают претендовать на роль непогрешимой истины. Буров конечно же представляет собой образец человека будущего, в классическом варианте советской фантастики. Многим не нравится однозначная идеологическая привязка такого героя к идеям коммунизма, но хочу заметить, что термин «советская идеология» давно уже канул в лету, став уже историческим понятием. Сейчас уже совсем другие времена и коммунизм можно рассматривать вне идеологического кокона, как чистый вариант общественного развития будущего. Казанцев видел в этом вершину социального уклада человечества и я считаю, что прошедшее время сняло с такого убеждения писателя печать ортодоксальности. Тем более, что в романе Буров как раз и борется против научной ортодоксальности, не боясь обвинений от схоластических коллег.

А вот Рой Бредли показан как честный и прогрессивный человек находящийся, как тогда любили говорить, в тисках прогнившего буржуазного общества. Стоит сказать, что такому человеку всегда трудно в принципе, почти при любом социальном укладе, так как, увы, такие люди во все времена составляют меньшинство. Попробуйте быть таким сейчас и сразу станет ясно как это трудно. Вот Казанцев и ставит своего героя в подобные обстоятельства, с изрядной долей оптимизма показывая, что жить по законам чести можно в любых условиях. И при этом, в системе ценностей тоталитарного прагматизма, быть способным на большое чувство, отважные поступки и твердое убеждение собственной правоты.

Вот такие даны человеческие характеры, такие показаны людские судьбы на фоне грандиозных природных и социальных катаклизмов и столь же масштабных научно-фантастических идей. Не стоит быть излишне строгим к откровенно фантастическим допущениям Казанцева к возможности погасить Солнце или же наоборот «зажечь» Юпитер. Писатель сам признает это, относя к уже упоминаемой «фантастической оптике»-понятно, что невероятной в реальности, но чертовски увлекательной в литературном смысле. Впрочем Казанцев приводит и вполне осязаемые идеи о гипотетической памяти предков, возможных причинах рака, значении нуклеиновых кислот, гипотезах развития Вселенной. Чувствуется, что автор приводит в романе эти теории не ради чисто литературной увлекательности и остроты сюжета, эти вопросы волновали Александра Петровича на протяжении всей его жизни, находя отклик и в других произведениях писателя. Это прерогатива думающего человека, пытающегося дать обоснование своим взглядам на выбранном жизненном пути писателя-фантаста. В роман вложен очень большой труд и одно это уже заслуживает уважение, даже если не принимать во внимание все вышесказанное.

Казанцев всегда был мною любим, безусловно специфичен, но именно подобная специфика определяет тот или иной читательский интерес, расставляя определенные акценты. У писателя всегда было и есть много критиков, но на мой взгляд книги Александра Петровича дают возможность для интеллектуального чтения по многим сферам деятельности человека, с пищей для размышлений и выводов. А переработанные и дополненные «Льды» как раз такое чтение и предоставляют.

Я творчеством Александра Петровича Казанцева неподдельно восхищаюсь, пусть и не всё еще прочитал. Так, что никаких отрицательных эмоций у меня роман «Фаэты» не вызвал. Но и к просто хвалебным отзывам я присоединиться не могу. Навевают на меня КОСМИЧЕСКИЕ романы Казанцева какую-то мрачную грусть. Они заставляют думать. И для меня это, не в последнюю очередь, связанно с тем, что впервые с творчеством Александра Казанцева я познакомился не через его книги, а через отзывы о нем. Есть в открытом доступе достаточное количество рассуждений по поводу советской фантастики, где Казанцева именуют: и отсталым, и ретроградом, и совком, карьеристом, конъюктурщиком, даже вором, — самые обоснованные доказательства, естественно, приводятся на «великом и могучем». Но, прочитав «Фаэтов», даже через призму всех этих мнений, я увидел большого писателя — конкретно, эпического жанра (хотя я до сих пор уверен в том, что эпос — дело далеко не индивидуальное). Язык «Фаэтов», как единственного произведения Александра Петровича, которое я тогда читал, не произвел на меня большого впечатления. Но яркие события и образы врезались в память. И для меня сюжет романа представлялся своеобразной новогодней гирляндой, сверкающий огоньками и, по огромной спирали времени, уходящей куда-то вверх — к сияющей звезде. Сейчас я перечитал «Фаэтов» уже в третий раз. И таких ассоциаций у меня больше нет. Наоборот, весь сюжет для меня — неостановимый маховик истории, вращением создающий монолитность, манящий к себе, но пугающий знанием о том, что прикосновение к нему сотрет тебя в порошок.

Самое большое разочарование у меня вызывало описание Фаэны. С приключениями на Земле всё было понятно: джунгли, экзотика, палеоконтакт. Представители технологически развитой цивилизации, столкнувшиеся с миром первобытных людоедов и поиском дальнейшего развития. Кровожадные аборигены джунглей и строители будущей Империи Инков. Космические путешествия и планетарная катастрофа. Это не может не вызвать интереса своими красочными деталями. Ну и, классическое советское будущее, в изображении которого авторы гигантские размахи строительства чередуют с великолепными описаниями природы. На этом фоне рассказ о Фаэне выглядел как-то блекло и схематично: с типичным кризисом капиталистической системы, необъясненностью многих, интересующих больше всего читателя, аспектов и наигранностью всего происходящего. Таким мое мнение было тогда. Но теперь я понял, что изображение кризиса — это и есть суть планеты Фаэна. Блекло не её описание, а сама планета. Удаленная от светила, Фаэна — мир вечных сумерек. Не даром же мариане так легко приспособились к жизни в пещерах и глаза их становились все больше. Мир, где смена дня и ночи отмечается только появлением звезд на черном небе, мир утренних туманов и замков-небоскребов с узкими окнами-бойницами. Прекраснейшее место для проявление великих чувств двух влюбленных. Но и, как литературное описание, это тоже близко своему времени. Без победы Социалистической Революции Фаэна пришла к закономерному исходу: формирование фашисткой диктатуры, защищающейся от не менее тоталитарной монополии рыночной экономики. Параллели? Аве поражает Маду своим виртуозным владением доской на волнах, чего дочь диктатора никогда в жизни не видела. А чем еще «свободный американец» может удивить чопорную, консервативную публику другого континента? Только серфингом и Кока-Колой — последней нет. Вообще, если облечь происходящее в популярный киберпанк, получится завораживающее зрелище. По примеру рассказа Азимова «Приход ночи», разве тысячи ракет в тусклом небе, зарева ядерных взрывов не сведут фаэтов с ума окончательно. Но это всё, фантазии.

Каким бы не было моё восхищение романом, читатель легко может заметить, что Казанцев допускает некоторые, портящие цельную картину, вольности. Цивилизация, существующая миллион лет без изменений, с обычным для космической оперы открытием исправных древних технологий. Неизвестно откуда взявшийся звездолет гигантов — как намек на межгалактические перелеты. Александр Петрович редактировал свои произведения, подгоняя их именно под подростковую аудиторию. А такого читателя нужно сильно заинтересовать. Но, всё же, «Фаэты» далеко не детский роман. Мысли в нем огромных масштабов, важности и противоречий. Что уж говорить, если в первоначальном варианте Яр Юпи был аналогом Адольфа Гитлера, а Ум Сат — Альберта Эйнштейна. Ум Сат раскрыл тайну распада вещества обеим сторонам, надеясь заставить их бояться последствий. А ведь, американские физики поступали так же, передовая свои разработки СССР. И теперь Ум Сат лишь постоянно ошибающийся Старец. Может ли Человек изменить Историю? В романе Казанцева «Сильнее времени», например, ответ не ясен. Тот роман основан на идеях философии космизма, где человек — лишь часть целого. Герои могут увидеть результат развития, но предотвратить процесс они не в силах. Общественная эволюция, даже суммируя результаты чужого опыта, будет совершать свои непоправимые ошибки. «Фаэты» дают на этот вопрос другой ответ. На что способен разумный человек: на всё, хоть удержать Луну от падения. Главное в этом романе — Миссия Разума. А вот, трудна ли эта Миссия?

Разум должен нести идеи Справедливости. И, согласно этим идеям, разве важно от кого произошли Братья по Разуму? Ведь, Аве не учил полинезийцев кататься на досках по волнам — их тогда не было. Тем более, он не учил инков строить мол-волнорез. Эра Луа собрала сани, хотя не знала, что это — так было разумно. Гиго Гант никогда не видел ни корабля, ни паруса, но создал их из необходимости. Важно ли? Конечно, важно! Не важными эти споры станут только после наступления всеобщей Справедливости, когда Люди будут равны. А пока, сколько людей — столько и мнений. Люди созданы равными и различаются лишь средой воспитания. Не стоит высказывать мнения о неправдоподобии общения развитых пришельцев с дикарями. Они их воспринимают, как равных. Чичкалан разочаровывает мариан, но Тиу Хаунака они считают опорой в своем деле. Знаток Знания инков — гений, ушедший дальше в науках, но не поднявшийся выше законов своего общества. Змея Людей, верховный жрец Толлы: читающий по звездам, не верящий в богов и возвращения после смерти, планирующий политические акты на поколение вперед — разве он не такой же гений для своей среды. И Тиу Хаунак точно так же примитивно рассуждает о сути Людей и необходимости сохранения чистоты крови. Весь роман строится на всё глубже уходящих столкновениях мнений. Яр Юпи и Добр Мар безумны в своей вражде, но тот же расовый конфликт разгорается и на Земе. Гор Зем не желает подчинятся новому диктатору, просто по тому, что Аве «культурный», а он сам — «высший». Через почти миллион лет эта вражда давно забыта, но друзья Инко Тихий и Нот Кри никогда не сходятся во мнении. А в наше время спор продолжают уже Галактион и Даль Петровы — родные братья. Люди продолжают делится на две противоборствующие стороны. Только культурная среда, в которой живет человек, способна на него так влиять. Люди не откажутся — до поры, до времени — от условий, гарантирующих им выживание и комфорт. Яр Юпи и Добр Мар не ничтожны — они слепы. В отрыве от общественного диктата, это обычные люди, не старающиеся быть плохими. Это не обеление диктатуры. Просто, зачем бояться обычного человека, который, вероятно, не умнее Вас. Главное, чтобы Вы были разумнее в своих суждениях. Ведь, Нот Кри высказывает идеи вполне подходящие под Учение Ненависти Яра Юпи, и к его мнению можно было прислушаться. Но вторая сторона вечного столкновения — это Люди, несущие Разум. Готовые жертвовать собой, совершая неправильные поступки ради изменений в будущем, зная, что их они никогда не увидят. Это называется подвигом. И это невозможно как-то описать — подвиг должен быть и всё. Гор Зем и Аве Мар, в отличии от «отцов-основателей», враждуют из-за своего предназначения и долга перед цивилизацией. Не тот, ни другой в Истории Земли остаться не надеются. Ива Тихая и Гиго Гант остаются, потому что это нужно народу инков — а инки имеют свои представления о жизни. Главное — это работа, которая будет продолжена марианами. В конце концов разум должен восторжествовать. Это займет огромное количество времени. Но в будущем Мы видим вражду родных братьев. Мона Тихая, Нот Кри, Ум Сат — не люди Подвига. У них есть определенные цели, но трусами или лицемерами их никто назвать не сможет. А на Галактиона Петрова, со всеми его теориями, обрушивается невероятная правда жизни. Никто его не собирается оправдывать. Хотя знак спирали, который и Инко, и Даль считают древним символом Галактики — эмблема государства Властьмания. Сын Аве и Мады получил имя Змей. А Толтекоатль, Мишкоатль, Кетсалькоатль стали кровожадными змеями-правителями Толлы. Пробелы в своей версии они закрывают общими местами. Где силы убеждения и примирения, которыми должны руководствоваться в утопиях? Повествование выходит на уровень реальности. Личностный конфликт не будет разрешен никогда. И, чего бы Инко Тихий не добился в своей жизни, само человеческое счастье останется фантазией.

Но что такое фантастика, пусть и научная, без фантазии. Картины, нарисованные в романе «Фаэты» не очень многих своих бывших поклонников впечатляют. Рассказы старика о своих бывших подвигах мало кому интересны, даже если когда-то этого старика именовали богом. Нет того ощущения вечной сказки, как например от эпопеи о Дюне. Но это Миссия Разума, таков подвиг Инко ради Человечества. Не его вина, что Люди добились большего, чем он мог мечтать — это его скромный вклад. Сделать его Инко Тихого побудил именно Долг перед Разумом. В конце у него не осталось ни любви, ни счастья. Но счастье и любовь окружают других в будущем. И у этого будущего должен быть крепкий фундамент. Хоть сами мечты никуда не денутся. В романе, на самом деле, многое объяснено и одновременно навсегда скрыто тайной времен. Ведь, Инко лишь рассказывает стройную историю из собранных им же марианских легенд. Лишь его личное участие в некоторых событиях является претензией на правдоподобность. А эпос может и драку в деревне описать, как битву Богов и Титанов. Марианские исследователи о жизни землян ничего не знают и принимают их поведение, как должное. Без четкой фиксации всех конкретных деталей. Есть здесь, где разгуляться воображению! Можете говорить, что сейчас я буду оправдывать все огрехи автора. Но дело в том, насколько доказательство будет глупее утверждения. На мой субъективный взгляд, как раз, всё логично.

О Фаэне Мы ничего точно не знаем. Фактически, перед нами любовный роман, где герои иногда переходят на, прямо, шекспировские диалоги. Но те же диалоги Мы наблюдаем и в общении Моны Тихой — Инко в это время был на Земе и их не слышал. Может и с историей заселения Мара не всё так однозначно. Власту Сирус земные ученые определили, как человека. А Нот Кри постоянно напоминает, будто бы мариане и земляне разные виды. Мариане — «носолобые». Цивилизация на Маре существует миллион лет. За это время фаэтообразные Земы естественно развились в людей. И, если Совет Матерей уверен, что бег без дыхания позволит будущим поколениям мариан дышать в атмосфере Марса, то что еще они могли сделать с биологией мариан. Миллион лет — не шутка. И исправные механизмы древних фаэтов в брошенном городе Жизни выглядят довольно странно. Но зачем марианам, вообще, покидать свою древнюю столицу? Судя по легенде о Томе-Мео и Эне-Эте, они либо забыли свою историю, либо переписали. Не потому ли, что нарушения Запретов Старца и естественные научные открытия происходили постоянно. По крайней мере, вырождение миллион летней цивилизации за десять тысяч лет выглядит странно. И недовольные были, да еще и космические корабли строили? Странно. А, ведь, Нот Кри тоже говорит странные вещи. Например, о удалении памяти поколений. И ему никто не возражает, будто бы это обыденный факт, а не только что возникшая идея. Узнаем ли Мы, вообще, что-то точное из легенд Мара? А Инко Тихий в своих кошмарах точно ли видел Землю? Может увиденное позже наложилось на его рассказ? А может, это и есть память предков. Как в романе «Сильнее времени». Может от туда прилетел и звездолет гигантов? Ведь земляне заселявшие Гею были гигантами. И важно им было переселится на планету, где нет местной разумной жизни — другие развитые животные там были, значит и эволюция шла. Мона Тихая врать не могла при свидетелях. И слово её на Маре стоит не мало. Земляне на месте древних кратеров, оставленных кораблями фаэтов, находят следы ядерных взрывов — как раз, перед городом Долга. А, ведь, эти кратеры-оазисы обрабатывали неисчислимые поколения мариан. Может Галактион Александрович Петров был прав в своих теориях переселения древних землян. Парадоксально, но он не дожил до того момента, когда, хотя бы иронически, мог заметить, что фаэты действительно хоронили умерших в космосе. Может не стоит обвинять его в упорствовании?

В 1962 году вышла в свет повесть Александра Петровича Казанцева «Планета бурь». А в 1975 году, в связи с новыми научными открытиями, он её переписал. Не стало больше в нашей солнечной системе доисторических джунглей Венеры и синих растений Марса. Но осталась надежда и очень большая мечта. Старая теория о атомарной структуре планетарных систем заиграла новыми возможностями. Атом вещества неизменно участвует в одних и тех же процессах. Так может и в одинаковых системах планет история будет идти чуть-чуть одинаково. Лично для меня теперь книги:«Фаэты»,«Сильнее времени» и «Планета бурь» — одна огромная Вселенная Мечты. Настолько многовариантная, что какие-то претензии к ней звучат глупо. Но, как фаэты, мариане и земляне постоянно строят звездолеты «Поиск», так и эта Вселенная не имеет смысла без поиска. Люди должны стремиться к знаниям. Опыта никогда не будет достаточно. И это главное занятие для Человека. Аве Мар прожил жизнь, как сумел. Даже уход детей, возможная смерть, на него никак не повлияли — один человек по-прежнему ничего изменить не может. Но стремиться оставить предупреждение он обязан: пускай от бессилия, но ради других. Инко Тихий увидел результаты своих стараний. Но это не дало ему счастья. Все счастливые семьи счастливы одинаково. А история Ромео и Джульеты — всегда будет трагедией. В череде нескончаемых веков запоминаются только они. Но, всё равно, повторяются постоянно. Потому, что люди всегда будут одинаковыми.

«Так разве не лучше ли было хоть сто лет подряд слать с Земли в космос ракеты Жизни вместо того, чтобы за сто минут погубить ракетами Смерти жизнь на Земле или даже уничтожить всю планету, как случилось с Фаэной?»

Мудрые слова повидавшего многое человека. Только вопрос: а о ком Инко Тихий говорил?

«скрючившись в три погибели и опираясь ладонями на роскошный, хоть и потертый бювар, торчком поставленный на острые коленки, сидел сам Гнойный Прыщ... Много-много лет назад, когда я был сравнительно молод, вполне внутренне честен и непроходимо глуп, до меня вдруг дошло (словно холодной водой окатило), что все эти мрачные и отвратительные герои жутких слухов, черных эпиграмм и кровавых легенд обитают не в каком-то абстрактном пространстве анекдотов, черта с два!… Они ходили среди нас с руками по локоть в крови, с памятью, гноящейся невообразимыми подробностями, с придушенной или даже насмерть задавленной совестью, – наследники вымороченных квартир, вымороченных рукописей, вымороченных постов». (АБС «Хромая судьба»).

Тот самый «Гнойный прыщ». Это потом уже АБС стали отнекиваться, мол — никого конкретного не подразумевали. А в конце 1980-х, когда довелось побывать на одной встречи с АБС ответ был совсем другой — про «любителя молов и мостов»...

Начну с того, что десять баллов поставил этому роману, прочитав еще только первую книгу. Поступок достаточно опрометчивый. Ведь, на мой взгляд, с доказательствами палеоконтакта Александр Петрович сильно переборщил. На сегодняшний день, половину из этого можно выкинуть и смотрятся они, как антинаучная мишура. Но, в общем-то, если хочешь узнать что-то конкретное, нужно хорошенько подумать, чтобы избавиться от лишнего. И когда этот процесс Вас захватывает: остановить движение вперед уже невозможно.«Ничто великое в мире не совершалось без страсти». Таков эпиграф к данному роману. Александр Петрович Казанцев — как всегда — не скуп, но лаконичен в описании человеческих чувств. И так иногда создается огромное несоответствие внешнего исполнения и внутреннего эмоционального наполнения первой книги. Это странно и интересно: тем более, что в черновом рассказе «Вилена» Казанцев чувства героев изобразил очень жизненно. Всё дело в том, что перед нами кипят страсти. Большое количество персонажей полностью раскрыть, просто, невозможно. Они появляются, как яркие запоминающиеся иллюстрации. Проявляют себя во взаимодействиях и столкновениях. Читатель не примеряет на себя роли, а, как бы, наблюдает чужую жизнь со стороны. Он становится посвященным в некоторые секреты, видит некоторые планы. И, как в реальной жизни, рассказывать о них всем подряд будет неприлично. Может персонажи и сами обо всем догадываются, может нет. Зачем лезть в чужую жизнь со своими принципами? Если чего-то не случилось или об этом никто не узнал — может оно и к лучшему. Тем более, что Вы и сами должны понимать намеки, важность деталей и ненужность некоторых объяснений. Опять же интересно, что мир Земли утопичен. Трудности созданы, чтобы герои учились их преодолевать. Не смотря на боль и несчастья, для Человека в этом Будущем возможно всё: полеты к далеким мирам, освоение планеты, открытие новых технологий. Всё это не обойдется без жертв. Но будет. По тому, что это нужно, а значит — возможно. Это мир реальный, но тот, в котором хочется жить. Ведь он так отличается от нашего: что сейчас, что тогда. Первая книга живая — земная. Нам и героям предстоит от этого уйти. И, прочитав роман до конца, оценку я хотел изменить. Но, что поделать, за это время шкалы побольше не ввели.

Арсений и Вилена отправляются к разным планетам, чтобы снова встретиться через полвека. Чтобы всё было, как раньше. Звездолеты постепенно теряют связь с Землей. Как путь их лежит через пустоту и неизвестность, так и происходящее во время долгого полета остается тайной. Это иногда оказывает Казанцеву медвежью услугу. Но тут всё зависит уже от предпочтений читателя. Я предположу, что перед нами не только изображение теории относительности, но и создается своеобразный эффект «натуральной» машины времени. И герои исчезают из нашего мира, чтобы оказаться в ином. По-настоящему Ином. Рай и Ад существуют лишь в нашем воображении, точно также, как и прогнозы будущего. И иногда их невозможно отличить друг от друга.

Рела — это Рай? С диалектической точки зрения: конечно. Это обитель Разума. Местные жители нашли способ мирного сосуществования с окружающей средой, одновременно, получив неограниченные возможности её преобразования. Для того, чтобы изменить замкнутую среду, живой организм должен неизбежно изменяться: и сам, и в составе общества. Эту идею выразил еще Циолковский, описывая Космическую цивилизацию. Чем это не Рай? И чем Идеалистический всезнающий Разум — не Бог? Эмы так же всезнающи. Для их науки нет границ мироздания. И их цивилизация точно так же бездеятельна — или, если хотите, трансцендентна. Оказавшись на Реле, Арсений выполнил свою логическую функцию, достиг цели своего жизненного пути — таким он и видел свой путь, ведь правда. Но Человек связан с Землей. Он, как и в старой сказке, не вынесет райской скуки. И происходит побег. Или изгнание. Нельзя к произошедшему относится однозначно. Чувства не подчиняются разуму, но в одном порыве, порой выражается то, к чему подбирал слова долгие годы. Арсения уносит из другого мира крылатое ангелоподобное существо. Спасение землянина — акт всеобъемлющей Любви, в том числе и физиологической. Идеальный мир можно увидеть, но он становится недоступен живым и чувствующим существам.

Гея — это Райский Сад? Гея, так же как Рела, уподобляется Казанцевым планете Фаэтон. Казалось бы, можно использовать Марс, Землю, Венеру. Почему Фаэтон? Еще один вымышленный мир. Подобный Эдему, где только появился первый Человек. И этим обреченный на забвение, в случае повторения допотопной истории. Борис Ловский — столичный интеллигент, начитавшийся вредных книжек. И ему, буквально, ударило в голову стать прародителем нового человечества. Казанцев и в случае описания сумасшествия не показывает особенностей долгого межзвездного перелета. Это похоже на навешивание ярлыков. Но присмотритесь к жизни и словам Ловского. Они характеризуют его очень достоверно. Человек прошлого, пробудившийся дикарь. Вечный парадокс общественной жизни: все люди подчиняются одинаковым законам, но те, кто устанавливает законы, не считают нужным им подчиняться. Общество Будущего изменилось и оно требует изменений от Человека Будущего. Борис же выбирает для себя исход древний и куда более страшный. Вся его жизнь — это Судьба. И в Новом Мире он тоже обречен. Его смерть становится не легендой, но уроком. Ведь убивают его не карающие стрелы громовержца и не таинственные силы другой планеты, а вещь куда более реальная — электрическая дуга. Самое страшное — то, последствия чего ты можешь себе представить, мифы появляются потом. Борис Ловский появился в безмятежном Райском уголке и повторил судьбу всех бунтарей. Повторит ли теперь Гея судьбу Фаэтона?

Этана — Ад ли? Конечно, Ад. Для Вилены это одно из мест воплощающих разлуку с Арсением. Но Ад странный. Протостарцы, не причиняющие вред другим разумянам, даже при угрозе своей цивилизации. Мир, забывший о войнах. Мир победившего знания. Казанцев показывает сверхразвитую и дикую цивилизации так, как у западных фантастов я, например, не видел. Они взаимосвязаны. Не только какие-нибудь индейские имена, типа Быстрый Конь, но и наши, теперь обычные, в древности несли конкретные значения. Многое из старых верований восстановить невозможно, потому что сакральное раньше отражалось общеупотребительными теперь словами. Так же и на Этане: дикарю удобнее называть предмет не абстракцией, а его конкретным значением. Он открыт к обучению. И всё это единая цивилизация, соблюдающая правила своего выживания. Живущие — это протостарцы. Угнетен Человек, но не Общество. Зачем же разумным существам идти по такому жестокому пути развития? А могло ли быть по другому в замкнутом мире? Выясняется, что у этананиан одна почка. То есть, симметрия организма у них лишь внешняя. На пороге научного прогресса их цивилизация должна была отказаться от привычных нам понятий человечности. Протостарцы не только протезируют организм, но и удаляют клетки долговременной памяти. В замен, повторяя историю общественного развития для каждого индивида. Для землян это «память предков наоборот», для этананиан — местное выражение коммунистического общества. Ведь, если из-за асимметрии организма отсутствует идея полезности трансплантации органов, то для данной цивилизации любая наша антиутопия превратится в ад на земле. На одной чаше весов будет научный прогресс, а на другой — практически каннибализм. Настоящему Человеку в таком мире нет места. И, узнав о существовании земной правды, Ан отправляется на Землю с надеждой на изменение старых порядков. Ведь больше мир Этаны не закрыт, у него будут новые примеры жизни. И возможность дальнейшего развития для этананиан не исчерпана.

Пройдя «огонь и воду» наши герои возвращаются на Землю. Но «натуральная» машина времени не знает пути назад. Арсений и Вилена оказываются в новом мире. Прогресс не стоит на месте. И появляются «Мы» и «Они». Пусть люди еще не другие, пусть пришельцев из прошлого встречают знакомые лица. Но раньше главные герои были, практически, элитой. Они относились к происходящему вокруг, как совершенно понятному. И у них было время задуматься о себе и других. На Земле через пятьдесят лет нужно узнавать и новые законы общества. Это обстоятельство придает описаниям будущего элемент уже антиутопии. Эти другие земляне почти не изменились. Они достойны занять место главных героев. Новые знания дарят новые открытия. Но, что впереди у Земли? Человечество должно преодолеть зависимость от природы для построения справедливого общества. Каждый новый индивид получает гипнотическое воспитание, гармонично развивается, получая знания. Память предков, которую можно прочувствовать на себе, вместо писанной истории, для понимания которой нужна специализированная научная степень. Больше не будет «Ловских». Но не значит ли это, что не будет и «Вилен»? Виленоль способна отличить прошлое от настоящего, но для этого нужна помощь понимающего человека. Будут ли еще нужны понимающие? Ведь земляне, вооружившись новыми знаниями, идут строить новые материки и покорять океаны. Всё это Мы уже видели. И подслащенные пилюли в виде клонирования и голограмм не могут избавить от ощущения масштаба надвигающихся изменений. Когда-нибудь земляне закончат собственную Вавилонскую башню и превратят свою жизнь в «рай», где больше не будет места подвигам и свершениям. Казанцев находит для своих героев «третий путь». Как было написано в одном дрянном отзыве:«...как-то обидно советским людям, строителям коммунизма, происходить от обезъяны. Лучше иметь в предках Аэлиту!» Но дело, как раз, не в пути развития. Дело в том: не измельчают ли Люди на своей «малой» Родине. Преодолело ли Человечество порог самоуничтожения? Или один и тот же путь оно будет проходить раз за разом? И после прочтения романа таких мыслей у меня становилось всё больше и они были всё мрачнее. Но это нормально. Как сказал Циолковский:«Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно оставаться в колыбели». Наши герои еще не совершили первые шаги в свой новый мир. В конце романа Вилена прощается со своей родной планетой, друзьями, родными и читателем. Здесь она должна оставить мысли о будущем Земли, которого она не знает и уже не сможет исправить. Ей предстоит долгая дорога к своей собственной жизни. И пожелать удачи нашим героям совсем не хочется. Она им, просто, не поможет. Они готовы идти вперед и цену этому уже знают. Возможно эту цену осознает и кто-то из нас. Ведь для Константина Эдуардовича Циолковского выход Человечества в Космос был непосредственно связан с научным прогрессом. А вот, сегодня Нам не очень то нужны обширные научные знания и космос Мы не особо стремимся покорять. Вилена прощается со свои домом, а читатель прощается с ней, оставшись в своем реальном мире. Где Будущее — будет оно хорошо или плохо — еще не наступило. Мы остаемся наедине только со своими размышлениями о его перспективах. Есть и будут среди нас и свои Вилены, и свои Арсении. Это хорошо, ориентиры всегда важны. Людям нужны мечты и надежды. Но так же важны и такие мрачные размышления. Только с их помощью мечты и надежды не превращаются в самообман.

Когда меня что-то раздражает, я пытаюсь сдерживаться и не переходить на личности. Но после прочтения романа «Сильнее времени» возмущение поднимается волнами. И молчать я не могу. Очень хочется задать пару вопросов всем знатокам, ощутившим на своей шкуре и измерившим миллиметровыми линейками ущербность советской фантастики. Как там дела с социальной тематикой и философским наполнением?! До сих пор ничего не нашли?! Или даже мысли не было, никогда?! Ну, я обычный человек и меня иногда посещают плохие мысли. А роман на самом деле, исключительно, жизнеутверждающий. Рассчитанный вызывать бурю эмоций. Может быть из-за этого незаметен более серьезный посыл. А он совсем не заурядный. Идея подобия жизни на разных планетах в исполнении Александра Петровича, на первый взгляд, безысходна. Но теория палеоконтакта позволила Казанцеву сделать интересный и смелый ход: показать Космическую Эру Человечества без подобия цивилизаций Кольца Ефремова. Представьте насколько ужасно стремиться в Космос, чтобы выяснить, что там нас никто не ждет. В этом мире способом познания и изменения Вселенной становится сама Жизнь. Будет трудно понять, как Разумная Жизнь может подчинить себе законы Природы, если она сама подчиняется тем же законам. Но на то она и Разумная, чтобы понять. Земля, Рела и Этана разделены огромными пространствами. Разумяне на них шли разными путями развития. Но согласно идее подобия, возможно, они не только Братья по Разуму. Пусть эмам не нужны космические полеты. Пусть Ан говорит, что его сородичи никогда не были на Земле. Но возможно ли, что на Землю когда-то прилетели не такие разумяне с Релы или Этаны — а Люди? Просто им пришлось забыть, что они были другими когда-то. Прошлое, вообще, помнить очень трудно.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Перед моим отзывом раньше стоял еще один. И была в нем фраза, вроде «...но куда записать этих энов-эмов-элов». Я еще тогда хотел пошутить и дать дружеский совет. Но мой собственный отзыв выглядит довольно жестко. И я всё раздумывал: не будет ли моё мнение принято за грубость. Пока думал, отзыв удалили. А жаль. Шутка была хорошая. Мы привыкли видеть задачу фантастики в изображение новых картин. Но литература, в том числе и фантастика, постоянно повторяется. Хотя, в некоторых случаях похожесть не только не осуждается, но и вызывает у публики интерес к сравнению разных взглядов. А сейчас Мы, вообще, живем под постоянным влиянием чужой поп-культуры. Так что, здесь я, просто, оставлю анекдот для любителей кинофантастики.

Больше всего Джон Шеридан боялся того, что однажды к нему заявятся посол Кош в обнимку с мистером Морденом и начнут орать:«Ты, кто такой?! Чё те надо?!»

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Сложное впечатление от прочтения. Вроде и написано не плохо и тема интересная, а все-таки что-то не так на мой вкус. Не цепляет, не хватает какой-то малости, что бы сделать повесть по настоящему увлекательной. Начатые и брошенные сюжетные линии, спорная логика поведения героев, отмеченная выше сухость слога.

Хотя в целом читабельно, но восторга не вызвало.

Перечитав уже в зрелом возрасте полного разочарования не испытал, книга «заиграла» по другому, а с учетом геополитических реалий 2022 года тоже есть о чем задуматься. Разочаровало то что не малая часть книги и действия связана с древними народами южной Америки, которые читателю НФ совсем не в тему даже (или тем более) с добавлением примитивной темы прогрессорства и «пришельцев» богов.

Полярная ночь, мороз, лютая пурга. Но пожилой охотник упрямо идёт за сто десять километров через тундру, чтобы исполнить священный долг – выбрать депутата в Верховный Совет Советского Союза. Не проголосуешь – позор, как потом оленеводам в глаза смотреть? И драматически опаздывает на несколько минут. Вот урна, вот бюллетень, однако время истекло и голосовать нельзя, потому что всё очень-очень строго. Но мир не без добрых людей. Шатающегося от горя охотника сажают в самолёт и вместе с бюллетенем перевозят в Архангельск, в другой часовой пояс, где партиец с дореволюционным стажем сможет всё-таки удовлетворить свой основной инстинкт. Время побеждено, спасённый Верховный Совет облегчённо вздыхает и расслабляется.

Мне интересно: верил ли сам автор хоть в слово из этой идеологически выверенной белиберды, которую произвёл на свет?

P.S. И шиш бы в 1951 году человек вот так запросто взял и проголосовал бы на другом избирательном участке, за полторы тыщи км от места регистрации. Ага. Так что тянет, считай, даже на альтернативную реальность.

Простая советская женщина голыми руками вытягивает тюленя из проруби и приканчивает ножом. И не потому что она враждебна к тюленям – наоборот, любит, – но очень нужно накормить собак. А собаки голодные, потому что метеорологи не настреляли по осени достаточно белых медведей для прокорма (обычно собак кормят белыми медведями, чтоб вы знали). Никто понятия не имел, как охотиться – вот и не настреляли. Да и много других важных общественных дел хватало у четырёх зимовщиков – создавали кружки английского языка, музыкальный, физкультурный, шахматный. А ещё факультативно занимались ударничеством. Вы сначала по личной инициативе пробейте полынью в арктических льдах в пятнадцати километрах от берега и ходите туда-сюда каждый день, чтобы «брать регулярно пробы морской воды с разных глубин и определять ее соленость, температуру»? Слабо? И не надо дурацких вопросов «кому это надо?» и «не лучше ли заняться непосредственными обязанностями?». Оно, может быть, и лучше, но для Казанцева слишком банально – идеологически вернее вставить придуманным героям соломинку и надуть казённым героизмом и всепобеждающим энтузиазмом.

Агитплакат, в общем. Как и все все предыдущие рассказы в цикле. Ну, здесь хотя бы не ездят по тундре на вездеходе два месяца без заправки, как в «Помощи»... В качестве плаката – норм, искать какие-либо другие достоинства – бессмысленно.

Александр Петрович Казанцев с присущей ему идеологической направленностью разбирает творчество Станислава Лема. Основная идея статьи заключается в анализе творческих метаний Лема между двух стилей жанра: американского и советского. И так как пан Станислав являлся жителем страны социалистического лагеря, то в итоге он конечно же стал на правильный путь. Жаль только, что по всей видимости Лем и не подозревал о таком своем раздвоении.

Ничего не поделаешь, в ту эпоху были именно такие реалии, понять которые могут только люди жившие или хотя бы краешком зацепившие то время. Иного и быть не могло, поэтому в подобных статьях надо все-таки пробовать искать позитивные моменты. К таковым безусловно относится стремление Казанцева отразить жизнеутверждающие, гуманистические начала жанра научной фантастики. В этом смысле показательна концовка статьи, где говорится о фантастике как о литературе Мечты. Этот термин был очень популярен в то время и собственно для меня он остается актуальным и поныне. Ну, а попытка Казанцева привязать творчество Лема к этому направлению говорит только о многогранности таланта польского писателя, заключающего в себе возможность найти основания для точек зрения различных идеологий.

Многое говорилось о творчестве Казанцева. А я, вот, не знаю что сказать. Но то, что он просто переписывал свои произведения для совпадения с новыми научными открытиями или как конъюнктурщик — я бы не сказал. Для меня такие выводы звучат странно сами по себе. Роман «Внуки Марса» строился на довольно старой теории о зависимости эр развития планет соответственно их удалению от Солнца. И в «Планете бурь» та же теория подтверждается предположением об атомарном строении солнечных систем. Тоже идея довольно старая, но держащаяся на своей сложности. Подобная архаика, по мнению некоторых, никак не сочетается с эпохой межзвездных перелетов, когда всё должно стать в разы проще и наукообразней. Но никто не вспоминает про то, как звездолет, рассчитанный на многолетние перелет и возвращение, должен экономить топливо. Или, как звездолет размером с три-четыре космодрома должен сесть и взлететь с планеты. Зато спустя полвека все задают вопрос: как можно высадиться на неизвестную планету без проб и скафандров? Робот-рыцарь тоже выглядит смешно — в будущем это, скорее всего, должен быть андроид. Но, смеясь, не замечают карикатуры на человека, ищущего легкого решения проблем, потому что работать над их решением слишком сложно (развитие технологий ведет к загрязнению — загрязнение вредит здоровью — заменим всех людей). Действительно, старая история, рассказанная на новый лад.

Нововведений довольно много. И не сказать, что они не обдуманы. И, в принципе, я был готов читать совершенно другую книгу. Но посадка на Венеру-2 возвращает читателя в мир «сказочной» Венеры с её облаками, папоротниками, медным солнцем и всеми приключениями. Это был — настоящий восторг! Сложность нового путешествия оттеняет красоту забытой мечты. В варианте 1962-го года космосу посвящен всего лишь эпизод, чтобы показать реалистичность и опасность. Здесь же Космос создает гнетущее впечатление. Тишина в космосе — не то, что на Земле. Вместо четкой теории: дни, месяцы, годы раздумий и «кромешной тишины». Звездолет выполняющий программу полета механически, по расписанию. Гибель корабля «Мечта» больше не метафора долга перед теми, кто шел впереди. Это неудачная попытка в череде неудачных попыток, число которых неизвестно. Полет — воплощение мечты новой социалистической Земли. Но к посадке готовы совершенно другие люди. Изменением нескольких слов Казанцев меняет весь настрой. Например, Мэри Стрем. Изначально это эмансипированная дочь миллионера, готовая доказывать свое равенство с мужчинами. В новом варианте: зачем она объезжает лошадей, зачем прыгает со скалы? Чтобы соответствовать статусу героической дочери героического космонавта? Нравоучительная линия продолжается. Но посвящает её Казанцев уже Аллану Керну. Капиталистическая вражда забыта. Но к кому обратиться Керну за советом, как не к своему старшему брату? Как пренебречь мнением, проверенным временем? Если Мы все — одного племени? Американцы, как всегда рассуждающие о ужасной судьбе человечества, выглядят куда более живо и реалистично для фантастики. Но и русские богатыри исчезли. Вместо воплощения сказки наяву, остаются понимающие взгляды и раздраженные реплики Доброва. Из книги не только логически изъяты описания растительности на Марсе, но и в конце автор убеждает, будто встреча с братьями по разуму — ничто, кроме воображения Алеши. И всё, что сейчас нужно героям — вернуться на Землю.

Поставить высокую оценку этому произведению трудно. «Историческая справедливость» за «Внуками Марса». Да и настрой не привычен без узнаваемого оптимистического пафоса. Но, тем не менее, это одна и та же книга. Просто в 60-х годах казалось, что до мечты можно будет достать, всего лишь, протянув руку. А с новыми открытиями показалось, что звездолет «Земля» находится в световых годах от «планеты-мечты». Так же, как и от единой Земли будущего. И космонавты уничтожают следы пребывания на другой планете. Одновременно доказывая: мечта — не только воображение, но и то, что Мы творим своими руками. Отсутствие свидетельств палеоконтакта еще не равняется отсутствию разумной жизни в космосе. Просто нужно долго искать. Сложность в том, что Александр Петрович Казанцев не ставит жирных знаков вопроса. Но может быть историческое сравнение двух «Планет» заставит кого-то спросить: почему?

Захватывающее произведение. Возможно, действительно, лучшее у Казанцева. Если научная фантастика должна увлекать людей новыми идеями, то это именно такая книга. Достоинства же её заметить может быть сложновато из-за невозможности точно определить жанр. Твердая научная фантастика (на время написания), альтернативная история, приключенческий боевик или, выходящая на первый план, сказка?

Илья Богатырев, Роман Добров, Алеша Попов — несомненная отсылка к былинам. И так же, как «исторические» богатыри, наши герои являются отражением сложного комплекса общественных отношений. Книга открывается сложной тирадой о эволюции человеческого мозга. И Казанцев великолепно заканчивает её не менее сложным выводом. Дарвин объяснил принципы эволюции, но кардинальное отличие человека от животного всё еще можно оправдать божественным вмешательством. Резко оборванный тезис превращается и в секундное размышление, и в тему, которой Богатырев посвятил всю жизнь. Требующую увлеченности, преданности и настоящей силы воли для ответственного подхода. Явно описанный, как воспитанник и наследник Ефремова, Богатырев представляет собой старшее поколение: сделавшее себя само, преобразовавшее окружающий мир и узнавшее насколько нужно быть осторожным. «Противоположностью» ему представляет Алеша. Человек увлекающийся, чьи интересы огромны на столько же, на сколько для него открыли новые возможности. Так сказать, знание без опыта. Когда в начале описываются его размышления, даже ритм повествования меняется. Алеша Попов — ходячий недостаток, за себя не отвечающий. Способный осуждать недостатки английского буржуазного уклада, но мгновенно находящий общий язык с идеологическим врагом, как только тот выскажет интересную молодому человеку идею. Но воспитание Алеши проходит успешно не по тому, что он копия идейно правильного Ильи Юрьевича, — а по тому, что все люди — братья и интересы их, в конечном счете, одинаковы. В принципе никакого идеологического давления или вскрытия недостатков здесь и нет. Создается впечатление, что Александр Петрович спорит сам с собой. Откровенность, достойная по-настоящему одаренного писателя. Если автор готов раскрыться перед читателем, вспомнить самого себя — это высший признак понимания и веры в возможность его осуществления. Ни Богатырев, ни Попов не находят нужных для себя точных ответов. Не в последнюю очередь по тому, что Добров отстаивает позиции жесткого реализма. Но и в науке гипотеза не сразу становится аксиомой. Красное тепловое пятно: древний город или кольцо вулканов — вопрос открыт. Автор настаивает на вашем участии в дискуссии.

Но нельзя забывать и то, что фантастика должна быть увлекательной и развлекательной. Александр Петрович Казанцев — мастер художественного запечатления момента. Он, с кинематографической точностью, передает ощущение неземной природы, невероятных приключений на каждом шагу, давящих героя эмоций. Но главное, всё же, приключения. И самой внушительной по впечатлениям сценой становится спуск американцев на Венеру. Здесь и красочность опасности, и шутки над ситуацией, и героическая отвага. Без сомнения, такой сценой гордился бы любой американский фантаст. И так же нет сомнений, что его герои бы встали, отряхнулись и перебили всех доисторических гигантов. Казанцев же сталкивает американцев с последствиями безрассудства. Главное правило фильмов ужасов: не разделяться. Но как иначе продвигать сюжет, если герои будут делать всё правильно. Но наши новые богатыри, памятуя историческую быль ( — Кого послать: Добрыня упьется, Алеша по бабам пойдет? — Сам пойду.) и общественный прогресс, идут к своей цели вместе. Приключения их выглядят менее масштабно, зато, сколько бы их ни было, всегда заканчиваются удачно.

Слово нужно сказать и о американских астронавтах. Как с советской стороны Казанцев послал на Венеру переработанных сказочных персонажей, так и с американской стороны мы видим стереотипы, известные советской фантастике. Они должны ярко показать противоречия капиталистического строя, с чем успешно справляются. Но неприязни или отторжения к ним не чувствуется. Следуя идеям гуманизма и убежденности в братских узах народов, Казанцев описывает достойных людей. Человеческие страсти и страхи должны быть понятны каждому. А люди науки всегда найдут общий язык. И, в конце концов, придет осознание, что мы находимся на одной планете. Единственное, что может смутить — это неверие автора в успех кибернетики. Но, пускай многим не понравится, с логической точки зрения Александр Петрович прав. Человек не создаст устройство, не зная как оно работает. Рассказ о том, как работает алгоритм программы может показаться убийством волшебства. Но раз уж автор позволил себе использовать и русских богатырей, и Соловья Разбойника, и вещих птиц, то и я рискну на вольность фантазии. Керн означает пробу породы — пускай в книге дается другое объяснение, но не даром же Аллан Керн постоянно говорит о покорении недр. Вуд — дерево. Стрем — поток. По аналогии это: Горыня, Дубыня и Усыня — великаны русских сказок. Великаны обладают силами стихий, но в сказках они точно знают свою судьбу и не могут ей противостоять. Только главный герой спасает их от саморазрушения. Чем не метафора идеологического противостояния XX века?

Грандиозное произведение эпических масштабов. Если оно заставило Вас над чем-нибудь задуматься — других достоинств ему не нужно.

Это самая нелепая фантастическая чушь, которую мне доводилось читать. Я даже не могу сказать, что конкретно в ней плохо, потому как в ней все — дикая ахинея. Начиная от дегенеративного проекта строительства дурацкого моста — это, конечно, за гранью добра и зла — и вплоть до любвеобильных любовей с американцами.

И время написания этой писунины не играет роли. Вы почитайте пиндостанских фантастов. Того же Хайнлайна — ровесника Казанцева. Его книжки — тоже порядочная чушь, но Казанцев, конечно, его по этому показателю сделал с сухим счетом.

Как беллетризованное научно-популярное сочинение о математике — вполне неплохо и даже по-своему увлекательно, хотя популярность изложения сильно страдает от того, что автор словно сам себе объясняет. Как исторический роман — плохонько, хотя есть попытки обыграть трилогию Дюма. Язык, которым разговаривают персонажи, предельно неестественный, неживой. Нет-нет да проскальзывают перлы вроде:

«Но я ничего не могла сделать, парализованная, словно взглядом кобры.

А кобра с усами британского генерала холодно произнесла:

— Мы принимаем ваш вызов, сударь.»

Ну а диалоги вроде ниже процитированного уже воспринимаешь как нечто совершенно обыденное, люди ведь всегда подобным образом разговаривают:

"— Ваша философия насилия как побудителя расцвета цивилизации не делает чести вашей нации, сударь, — возразил наконец Ферма.

— Что? Что вы осмелились сказать о достоинстве моей нации? — поднял великолепные брови, готовясь вскочить с кресла, сэр Бигби.»

«Поднял великолепные брови, готовясь вскочить с кресла», бог ты мой.

И сразу вспоминаешь, кого именно читаешь, и передергивает. Все-таки Казанцев это подлинная антилитература, прям эталон из палаты мер и весов.

В своем НФ-романе «Фаэты» Александр Казанцев так толком и не показал, являются ли современные земляне прямыми потомками фаэтов или произошли в процессе эволюции от архантропов, населявших Землю миллион лет назад. Есть кое-какие намеки, что возможно было и генетическое смешение с архантропами. Хотя последние и показаны как лютое зверье и каннибалы. (Что и было на самом деле.) Гипотезу о существовании на Земле высокоразвитой технологической Глобальной цивилизации, погибшей во время глобального катаклизма Казанцев мимоходом вкладывает в уста не самого симпатичного персонажа романа. В свое время Осип Иванович Сенковский описал эту цивилизацию в своем «Ученом путешествии на Медвежий остров», но описал в шуточной форме. Создается впечатление, что тема эта запретная. Что напиши сегодня об этом серьезный роман, издатели скажут «неформат», не объясняя ничего… А вот о инопланетянах пиши сколько хочешь. Можно даже писать и об этой Глобальной цивилизации, если она слишком и запредельно высокотехнологична. Как, например, роман Стэла Павлоу «Код Атлантиды» о глобальной нанотехнологичности… Вопрос в другом. Почему, следуя принципу «бритвы Оккама», инопланетные цивилизации более понятны и вероятны, чем земные?..

Совершенно прав Казанцев, охарактеризовав свою книгу как роман-мечта. Действительно, в основе книги лежит творческая человеческая мысль не знающая покоя и преград, стремящаяся к достижению максимального совершенства в научных исканиях, инженерных замыслах, искусстве. Но тем не менее автор подчеркнул, что мечта должна отталкиваться от действительности и свершившимся показано то, что уже ищется, может быть достигнуто и к чему должно стремиться человечество. В этом заключен смысл и наилучшие традиции так называемой «чистой» научной фантастики, о которой так удачно написал Иван Ефремов в своей статье «Наука и научная фантастика (см. альманах Фантастика 1962). В данном контексте в романе показан и человек, такой какой он и должен быть, в противовес человеку потребителю, видящему смысл жизни только в максимальном потреблении материальных благ и получении наибольших удовольствий при минимальных трудозатратах. В книге эта мещанская идеология отражена в теории «маленького человека», обычно представляющего собой большого негодяя как Юрий Сергеевич Мелхов. Вообще для Казанцева традиционно рассмотрение двух полюсов человеческой натуры: благородства и подлости. Здесь в противовес романтическому рыцарскому образу академика Анисимова показан научный чинуша-карьерист Ревич.

Основа сюжета романа-создание Города-лаборатории, прообраза жизни будущего человечества, где продукты питания будут получаться на микробиологическом уровне, транспортные средства не будут отравлять воздух выхлопами двигателей внутреннего сгорания, заводы и фабрики не будут загрязнять вод. Это и есть мечта Казанцева. Конечно, можно поспорить с автором о помещении такого Города-надежды в заведомо наихудшие условия Антарктиды. Ведь героям романа пришлось преодолевать значительные дополнительные трудности в возведении Города. Но это законное и обоснованное желание автора, придающее сюжету книги дополнительную остроту. Главное-это самоотверженные и творящие люди, такие как Спартак, удерживающий падающую на Анисимова ледяную глыбу или сам академик, не только гениальный ученый, но и талантливый скульптор, первоклассный спортсмен. Увы, такие люди редкость, поэтому не случайно Казанцев затрагивает вопрос о необходимости создания в городе школ по воспитанию настоящего Человека. Ведь действительно, вопросы науки и техники второстепенны по сравнению с задачами формирования человеческого самосознания.

В повествование органично вплетена тайна Бермудского треугольника, с отсылкой на действительные публикации, а также смелые научные предположения, например попытка использования обонятельных рецепторов умершей собаки. Это особенности стиля Казанцева, то что в нем мне очень нравится.

К относительным недостаткам романа отнесу его избыточную идеологизированность, выразившуюся в обильном описании противоборства двух социальных систем: советской и американской. Написанное было увлекательным, но далеким от научной фантастики. В результате практически все события книги происходили как-бы около Города-надежды, напрямую не касаясь его детального устройства и функций. Однако это можно назвать и так сказать «социалной фантастикой», где на чаши весов положены идеализированная модель близкого коммунизма и порочная модель загнивающего капитализма, противоборство которых происходит как раз на фоне фантастического проекта Города-надежды. Кстати, сейчас мы имеем возможность воочию вкусит плоды критикуемого писателем общественного строя и каждый читатель может сделать свой вывод-так ли архаичен был в этой книге Казанцев. Для меня в этом заключен парадокс-для времени написания романа это возможно и выглядело архаично, зато сейчас на фоне происходящего выглядит вполне современно. Так что для вдумчивого и делающего какие-то выводы читателя, этот роман будет как увлекательным, так и полезным.

Данная статья идёт предисловием в русских изданиях к великолепному рассказу Дэймона Найта «Двое лишних», что является недопустимым решением, портящим впечатление и заранее раскрывающим некоторые сюжетные ходы. Читать ее совершенно не нужно, так как она, во-первых, никакого потайного смысла не раскрывает, который сложно понять самому, во-вторых, закладывает немного другое впечатление от рассказа неуместными отсылками к политике, в-третьих, вводит в заблуждение своими домыслами, например, указано, что автор выразил свое мнение в названии, говоря,

Я думаю, что пришло время отдать дань уважения книге, которая стала для меня точкой отсчёта, отправным пунктом в мир фантастики и художественной литературы в целом. А началось все в довольно далёком уже 1995-м году. Мне было семь лет, когда я получил в подарок от бабушки книгу с дарственной надписью. Это был второй том собрания сочинений А. Казанцева («Молодая гвардия», 1977). Почему именно второй? Дело в том, что моя любимая бабушка (которой сейчас почти 80 лет, но она даст фору любому студенту) со школьных лет увлекалась загадками древности, всем непознанным и необъяснимым. Поэтому рассказы о Тунгусском метеорите, рисунках Наски, фресках Тассили и т.д. были для меня желаннее любой сказки! Я знал об этих удивительных вещах практически все, но никогда не видел, не мог даже представить, вообразить... Сегодня все эти загадки стали заезженным вдоль и поперек «ширпотребом», а тогда — это было нечто! И вот второй том собрания сочинений Казанцева как раз и стал для меня тем самым «наглядным пособием» — фотографии на вкладках к статье «Из космоса — в прошлое» буквально взорвали мое детское сознание, ошеломили... «Ну это же совершенно точно человек летит в ракете!» — говорил я бабушке, показывая на фото с изображением барельефа в гробнице Пакаля. А рассказ «Гость из космоса»? Это же о Тунгусском метеорите! Неужели действительно корабль? Тогда я не сомневался ни на секунду...

Однажды я пролистал книгу чуть дальше — стало жутко интересно, что же там есть ещё... И вдруг увидел титульную надпись: «Сильнее Времени. Научно-фантастический роман в трёх книгах». Объем этого произведения меня тогда очень сильно озадачил... Я всегда любил читать, но это были в основном энциклопедии или сказки. Настоящей художественной литературы, особенно таких масштабов, для меня тогда ещё не существовало. Робко перелистываю страницу... «Книга первая. Вилена» (никаких параллелей с Владимиром Ильичем мне тогда, разумеется, и в голову не пришло проводить. Просто женское имя невероятной красоты. Космическое имя...). И на следующей же странице я ее увидел... Красивая девушка играла на рояле, а в глазах — такая печаль! И памятник космонавту, а за ним — радиоантенна на фоне бесконечности космоса... Я тогда все прочувствовал! Буквально «считал» с рисунка все эмоции, хотя ещё не знал о чем роман (о том, что этот рисунок создан мастером фантастической иллюстрации Юрием Макаровым, я тогда даже и не догадывался!). Но я подумал, что читать о любви, пусть даже в произведении на космическую тематику, мне ещё рановато и решил перейти сразу ко второй книге. Она называлась «Разумяне»... И вот тут — как гром среди ясного неба (гениальные иллюстрации Макарова снова были на высоте) — изображение «неведомых»! Странные существа в мантиях с миндалевидными глазами и чем-то похожим на хоботы. Я был просто в восторге и мгновенно начал читать... Очень хорошо помню это ощущение глубочайшей таинственности. Было невероятно интересно, в большинстве случаев понятно, но в каком-то лёгком «тумане». А сцена «полета любви» с Эоэллой вызвала особые эмоции — чего-то будоражащего и одновременно печального, но закрытого моему полному пониманию, пока я не стану взрослым. Это была моя первая попытка осилить серьезное произведение. Конечно, дальше второй части я тогда так и не продвинулся, но любовь к такому типу произведений разгорелась во мне не на шутку! Я тогда был настолько вдохновлён этим благородным таинственно-мечтательным настроением, что даже пытался сам сочинять рассказы в таком духе и печатал их на машинке!))) Сейчас все это вспоминается только с улыбкой, но начало большой любви к художественной литературе было положено! А та самая книга, бережно отремонтированная в переплетной мастерской, до сих пор хранится на полке на долгую-вечную память...

К роману «Сильнее времени» я потом с удовольствием возвращался и в годы учебы в колледже. Но только сейчас, перечитав его снова (теперь — в оцифрованном первом издании 1973 года на электронном ридере), я будто впервые «увидел» и «почувствовал» это произведение. Для меня «Сильнее времени» — это роман о человеческой страсти в самом благородном смысле этого слова, о бесконечных возможностях человека, заряженного этой удивительной энергией! Это роман о любви, преодолевающей космические расстояния, об упорстве, меняющем судьбы цивилизаций, о неустанном поиске, который рано или поздно будет вознагражден... Это произведение все время взаимодействовало со мной, заряжая чем-то очень важным и необходимым. Я постоянно ощущал внутренний отклик, какую-то особую вовлечённость, «подключение» к книге.

Сразу хочется отметить удивительную лёгкость и композиционную стройность повествования, чего лично мне не хватило, например, в «Фаэтах» (хотя работа над произведениями велась примерно в одно время).

Первая книга — «Вилена» — покорила своей эмоциональной наполненностью, психологизмом и детально проработанными образами героев. Вроде бы простая, на первый взгляд, человеческая жизнь, а оторваться невозможно! Профессор Шилов, Ваня Болев, академик Руденко, Авеноль — они как живые. Но особенно удалась автору его Вилена. Я поверил ей сразу, поверил в ее любовь к Арсению, в ее человеческие качества... Как возможно было сделать так, чтобы от каждого ее слова, от каждого ее взгляда, решения, действия исходило «вот это»? Безумная, неукротимая женская энергия, скрытая за внешней сдержанностью и спокойствием. Как автор сумел это передать? А в сочетании с тем, как ее изобразил художник Юрий Макаров (в первом издании иллюстрации ещё богаче и красивее, чем в с/с — даже в одних и тех же сценах использованы другие, более удачные на мой взгляд, дубли), Вилена Ланская автоматически заняла вторую строчку в моем личном списке самых ярких женских образов (если угодно — «секс-символов») советской фантастики сразу после Фай Родис.

Говоря о первой книге, хотелось бы упомянуть ещё пару моментов. Мир Земли близкого будущего описан автором настолько зримо, что в отдельных сценах (путешествие Вилены и Арсения в Америку, уже ставшую частью Объединённого мира, посещение Ниагарского водопада, поездка Вилены в Голландию и др.) мне показалось, что не только образы персонажей, но и места, впечатления, мелкие подробности, полностью «списаны» автором со своей собственной жизни и как бы адаптированы под мир будущего и стилистику произведения. Ну и, конечно, уже с первой книги романа мы видим одну из «фирменных фишек» Казанцева — невероятную насыщенность повествования научно-фантастическими идеями, фактами, гипотезами и предположениями. В этом произведении она достигла поистине рекордных масштабов! И центральное, на мой взгляд, место среди них занимает теория вакуумной энергии, которая не только совершает революцию в земной энергетике будущего, но и открывает людям (как, например, теория струйных космических течений из «Парадокса Глебова») путь к свободным межзвездным перелетам. Произведение П. Аматуни из трилогии «Гаяна» я вспомнил не случайно — мне показалось, что Юль Роот является неким прообразом Вилены Ланской. Я не раз мысленно проводил параллели между ними в процессе чтения. Считаю их «сестрами по оружию», но как бы из разных миров.

Вторая книга — «Разумяне» — состоит из трёх сюжетных линий, развивающихся в той или иной степени параллельно друг другу. С учётом этого, повествование стало более сжатым и стремительным, но без скомканности и эффекта нагромождения. Присутствуют четко выверенные линии с кульминацией в финальной главе каждой части. Таким образом, все локации получаются уникальными и, одновременно, косвенно связанными между собой как сюжетно, так и поднимаемыми в них вопросами.

Настоящей творческой находкой автора стала разумная цивилизация Релы (часть первая — «Неведомые» — та самая, которую я прочитал в детстве) с ее невероятным перерождением в трёх ипостасях. Сколько философского смысла зашифровано в этом перерождении! Пусть каждый читатель поймет его по-своему. Главный же вопрос, сформулированный автором в этой сюжетной линии — «может ли истинный Разум быть полноценным отдельно от чувств?» Разум эмов, холодный и безупречный, лишенный душевных проявлений, поначалу восхищал землян:

«...как развивалась бы вся человеческая культура, если бы на нее не влияли страсти жрецов и фараонов, королей и придворных, феодалов, цезарей и римских пап!.. Как бы выглядела наша история без фавориток и временщиков, если бы ее отделить от любви, честолюбия, ненависти, мести? А главное, жажды власти?» 

Но оборотная сторона этой «идеальности» в итоге чуть не стоила Арсению — возлюбленному Вилены — возвращения на Землю!

Уже упомянутая в предыстории сцена с Эоэллой — кульминация первой сюжетной линии — является совершенно особенным эпизодом, который невозможно «разложить по полочкам» и передать словами. Его нужно от начала и до конца пережить самому, т.к. он полностью построен на эмоциональном и чувственном восприятии. И сейчас, спустя 25 лет после первого прочтения в детстве, впечатление нисколько не потускнело, а лишь дополнилось недоступными для восприятия в раннем возрасте красками. Эта сцена, будучи грамотно перенесенной на киноэкран, могла бы составить конкуренцию любому современному фантастическому блокбастеру!

Вторая сюжетная линия (и, соответственно, вторая часть — «Другие миры») лично мне показалась чуть слабее первой и третьей. Но от этого она не стала менее значимой и ценной для повествования. Во первых, именно в этой части автором был сформулирован и отражен очень интересный вопрос не только нравственной, но и психической подготовленности человека, отправляющегося к звездам. В этом плане показательны образы Снастьина, и, в ещё большей степени, Ловского. Именно на нем остановимся подробнее. Этот яркий персонаж — по своей сути индивидуалист-одиночка — изначально внутренне противопоставляет себя цивилизации, имея выдающиеся способности и собственный взгляд на мир (90 процентов читателей «тайно» узнают здесь себя). И взгляд этот, увы, имеет под собой достаточно веские основания, хотя и идёт как бы из «давно пройденного этапа» земной жизни:

«Вспомним гитлеризм, не такое уж давнее прошлое. Люди оказались способными быть хуже зверей. Львы и тигры не истребляют поголовно все лесное стадо, не мучают жертв. Исторические исследования, художественная литература, театр и кино — все это безжалостно изобличало человека, в котором всегда дремлет дикарь.»

«Бесстыдной пропагандой, коварной организацией, обожествлением вождей не раз удавалось в разные времена и в разных странах пробудить дикаря не в отдельных изгоях, а в огромной части трудолюбивого, культурного народа, который потом со стыдом вспоминал это.»

Но весь шарм благородного бунтаря и обличителя мгновенно улетучивается, когда Ловский проявляет себя в деле. Мы видим молодого человека с неуравновешенной психикой, комплексами и манией величия, который не в силах совладать с внезапно обрушившимися на него впечатлениями. Он начинает вызывать в нас жалость и сочувствие, а вовсе не восхищение! Не буду раскрывать подробности сюжета, но именно прелестный минимир, с такой душевной теплотой описанный автором в этой части, выступил в роли «тестирования» на нравственную и психическую состоятельность, которое Ловский, увы, не прошел. Запоминающийся и драматичный образ, безусловная удача автора! Во-вторых — гуманистический и антивоенный посыл этой части также невозможно не ощутить: 

«...В нем он познал бескорыстную гуманность разумян, которую людям, пожалуй, стоило перенять раньше, чем даже антигравитацию.»

«...цивилизация и — уничтожение. Разве это не исключающие друг друга понятия, друг-командир?»

Здесь же получает развитие гипотеза первичного возникновения жизни на пятой планете звёздной системы, как повторяющейся закономерности мироздания (ещё один привет «Фаэтам», далеко не единственный в этом романе!).

Третья часть — «Протостарцы» — пожалуй, стала для меня кульминационной. Яркий сюжет, драматургия, кинематографичность и зрелищность повествования — все соединилось в идеальной пропорции! Неспроста эта часть (в несколько отличающейся по тексту редакции, как и в случае с «Фаэтами») была ещё в 1968 году опубликована в журнале «Искатель» как тизер к роману. Именно здесь новые персонажи показались мне наиболее колоритными — один из них в одночасье полностью перевернет изначально сложившееся мнение о себе (и совсем не так, как это получилось у Ловского), другой — полюбится настолько, что дальнейшее повествование покажется без него неполноценным (к счастью — это почувствует и сам автор!). В этой же части читатель после «долгой разлуки» вновь встретится с Виленой, что дополнительно обогатит повествование эмоционально. 

«Может ли истинный Разум существовать вопреки законам Природы?» Автор сталкивает две противоборствующие концепции — вечная жизнь отдельного разумного существа за счёт искусственных технологий и вечная жизнь цивилизации за счёт постоянного естественного обновления и возрождения в потомках. И ещё один, уже более тонкий и индивидуальный, вопрос незримо проводится автором через эпизодического персонажа по имени Эт, который своими действиями выворачивает душу читателя наизнанку: «Можно ли простить благородного старика, которого внезапный страх перед стремительно приближающейся естественной смертью толкает на предательство?» Что особенно интересно, печальная и неожиданная кульминация этой части удивительным образом подсознательно напомнила мне финал культового аниме Хаяо Миядзаки «Навсикая из Долины Ветров», вышедшего одиннадцатью годами позже. Видимо, мысли обоих авторов были созвучны друг другу!

Третья книга романа — «Даль» — сводит все линии воедино. Здесь я хочу быть более кратким и сказать лишь о самом главном. Сцена возвращения Вилены на Землю спустя десятилетия (одна из сильнейших в романе) дает в полной мере почувствовать, что такое бессмертие человека в поколениях потомков! Это обескураживает, пробирает до глубины души, заставляет каждого из нас еще раз осознать удивительную реальность этой простой истины... Мы можем увидеть и ощутить это сами, познакомившись с новой героиней третьей книги, со всем, что окружает ее, движет ее поступками, составляет ее жизнь! А невероятная процедура пробуждения памяти предков, даже обретения черт личности своего предшественника, так ли она фантастична? Или это удивительная реальность, подаренная нам природой? «У тебя мамина улыбка...», «Твой дедушка поступил бы так же...», «Ты весь в отца!» Это чудо, которое живет с нами тысячелетиями! Мы привыкли к нему, хотя это и есть самая настоящая фантастика!

После прочтения мне всегда особенно интересно попытаться найти глубинную суть каждого произведения — ту мысль, тот образ, который неожиданно становится четко виден лишь когда соединяются все элементы повествования. И именно в третьей книге я окончательно увидел его для себя. Что же в итоге оказалось сильнее времени? Любовь? Уважительное и бережное отношение ко всему живому? Исцеляющая сила подлинного искусства? Вечная эстафета жизни? Тысячу раз да! Но есть еще что-то... Ведь гениальная «игра» на парадоксе времени, как на разнице курсов валют — это яркая находка, в которую автор вложил что-то реальное, земное... Если внимательно посмотреть, что же помимо вышеупомянутых качеств объединяет всех героев этого произведения, то ответ придет сам собой: движение! Постоянное движение! Они не останавливаются ни на секунду, не успевают даже перевести дыхание, бросаясь «из огня — в полымя» и обратно! Они дерзают, пытаясь обогнать время, и оно щедро вознаграждает их за смелость. «Отправить» из настоящего частичку себя — свои мысли, знания, открытия — которые потом чудесным образом «подхватят» тебя и близких тебе людей в будущем! Вот трудный, но единственно доступный человеку способ быть сильнее времени, который, как мне показалось, и хотел обозначить нам автор.

Очень не люблю придираться и искать минусы, особенно в любимых произведениях. Во время чтения я упорно заставлял себя не замечать один факт, но, если прочитано хотя бы несколько значительных произведений советской фантастики, «развидеть» его не удастся (оборотная сторона любого, даже самого маленького читательского опыта). А заключается он в том, что некоторые эпизоды романа написаны, скажем так, под вдохновением от «Баллады о звёздах», «Лезвия бритвы» и «Эллинского секрета», «Туманности Андромеды» и «Магелланова облака». Не буду описывать, в чём именно. Кто знаком с перечисленными произведениями — без труда это увидит. Даже имя Эоэлла позаимствовано Казанцевым из его же собственного произведения «Планета бурь» (оно же — «Внуки Марса»). Но! Для меня это никак не отразилось на качестве и ценности романа, т.к. все заимствования были пропущены автором «через себя» в полной мере и показаны по-своему. Тоже своего рода «память предков»!

Так почему же в итоге десятка?

Все просто! Произведение впервые опубликовано почти пятьдесят лет назад. Почти двадцать лет, как не стало Александра Петровича Казанцева. И я тут сижу в своем далёком двадцать первом веке, перечитываю «из будущего» на высокотехнологичном устройстве это «старье», а в сердце загорается огонек... И мысли — одна за другой...

Значит, действительно «сильнее времени»!

Фабула романа «Тайна нуля» поражает своей странностью. Начнем с того что в 2076 году люди не просто научились строить межзвездные звездолеты, они уже способны летать с субсветовой скоростью. Но вот незадача, в теоретическом плане наметился какой-то ложный путь, теория относительности Эйнштейна признана неверной, ее место заняла «теория абсолютности». Согласно этой теории, проклятие космонавта, вернувшегося со звезд к своим далеким потомкам – не более чем псевдонаучная фикция. Уверовав в истинность теории, было решено запустить экипаж к далеким космическим объектам (космонавты же должны вернуться еще при жизни тех, кто их туда посылал). Ожидаемо, что покорители звезд, имея ложные представления о свойствах пространства-времени, терпят аварию. Им на помощь спешит второй экипаж.

Многочисленные сюжетные противоречия, слабые, неправдоподобные диалоги, архаичная стилистика, шаблонные герои – все это в избытке присутствует в «Тайне нуля». Чтобы не быть голословным, приведу несколько наиболее говорящих примеров:

• Первое, что пришло в голову космонавту, оказавшемуся в открытом космосе после аварии с ограниченным запасом кислорода в баллонах – а как было бы хорошо сейчас сочинить любовный сонет… Стоит ли говорить, что в этой безнадежной ситуации космонавт чудесным образом был спасен, а сонет таки был измыслен;

• В порыве эмоций девушка-дельтапланеристка прыгает на своем «крыле» с московской высотки, не обратив внимания при этом на неподходящие для полётов погодные условия. Еле справившись с ветром, она не приметила, что городская застройка кончилась и перед тем как плюхнуться в какую-то речушку, успела в уме выстроить доказательства ошибочности теории абсолютности. Во время полета была раскрыта «тайна нуля» и «коэффициент любви»;

• Прямо таки перенесенный из 1930-х годов пропагандистский эпизод с американским космонавтом Генри Гри, который оказался… женщиной. А скрывал(а) он(а) свой пол потому, как будучи женщиной, никак не мог(ла) выиграть на выборах пост сенатора. Поскольку Генриэтта возглавляет некий Союз обездоленных, надо чтобы она вернулась из спасательного звездного рейса национальным или даже всепланетным героем. В итоге этот персонаж стает вице-президентом США.

Особо следует отметить попытки автора изобразить романтические чувства или показать внутренний мир женщины на страницах книги. Такое впечатление, что Александр Петрович понятия не имеет, как на самом деле происходит процесс, какие слова говорят в соответствующих ситуациях, а какие нет. Читая все это, иногда ловишь себя на мысли, что, возможно, фантаст хотел рассказать о сложном (в т.ч. и о сфере личного) простым языком, в стиле снисходительный взрослый что-то объясняет детям. Но эти намеренно упрощенные, наивные до искусственности обороты речи, всевозможные старосветские понты очень уж диссонируют с избыточными, перегруженными физическими и математическими данными примечаниями. Хотя в основном тексте этого добра тоже хватает. Потому для меня так и осталось загадкой то, для какой же читательской аудитории Казанцев писал свой роман.