Итак, Кондратьев со Славиным очутились в новом для себя мире, где желания превратились в действительность. Но пока для Кондратьева на первом месте естественно было желание жить, четырежды переломанный позвоночник и разбитый череп — травмы очень серьезные, даже для продвинутых технологий будущего, которое постепенно открывалось для штурмана сквозь невыносимую боль. Пока Сергей Иванович не мог даже взглянуть в окно, но Женя Славин вкратце описал ему, скажем так, формулы мироустройства XXII века.

Стругацкие набросали эти формулы внешне незаметно, в виде тезисов в диалогах, но слова эти очень важны для тех, кому дорог этот грядущий мир. «Хотеть — значит мочь», такой мощный стимул делает невозможное возможным, взять хотя бы излечение тяжелейших увечий Кондратьева. Этот принцип творческой мысли породил также к примеру и Д-космолеты, дорожку к которым проложил своим отважным полетом «Таймыр». Едва очнувшись Кондратьев с опаской начал воспринимать новую для себя реальность, заранее определив для себя место чужака. Но верно сказал Женя, здесь нельзя быть одиноким, да их тут и не бывает в принципе, так как боязнь и личные комплексы уничтожаются автоматически, благодаря открытости жителей мира Полдня. Это Сергей почувствует и оценит позже, а пока он слушает восторженные оценки своего напарника, выраженные очень простыми словами: «Новый мир — очень хороший мир». А построили его сами люди, опять же по словам авторов «спокойные, умные доброжелательные, всегда очень занятые и очень этим довольные». Ближе с этими людьми нам и двум оставшимся в живых членам экипажа «Таймыра» предстоит познакомиться в последующих новеллах повести.

Здравствуй, племя младое, незнакомое! Здравствуй, юность Полдня XXII века, которой еще предстоит дерзать и действовать, оставляя свои следы на пыльных тропинках далеких планет. Слова Пушкина пришлись здесь очень кстати, ведь в них содержится оптимизм того удивительного времени нашей жизни, когда все еще впереди, энергия бьет ключом и по плечу любые трудности. Ритмы такого пульса проходят лейтмотивом по всему рассказу и от этого становится очень хорошо, также, как может быть замечательна та пора «когда мы были молодые и чушь прекрасную несли».

Показываемая Стругацкими школа живо напоминает ефремовские школы эры Великого Кольца. Там, в отрыве от семьи, воспитываются те, кому своей деятельностью предстоит ткать ткань того будущего, в котором по словам авторов очень хочется жить и работать. Когда-то мне казался негуманным тот факт, что в очень раннем возрасте дети отрываются от родителей для учебы в подобных школах. Но практика нашей жизни показывает, что как бы не старались загруженные работой и бытовыми проблемами папы и мамы плотно заниматься своими детьми, качественно им это сделать не удастся. Стругацкие и Ефремов понимали это и считали подобные школы необходимыми, по крайней мере в литературном будущем, где мало кто сидит на одном месте и все рвутся в космические дали. Но это вовсе не подразумевает холодность к близким, в рассказе по этому поводу ничего не говорится, зато чувствуется. Таковы они и есть, четверка Аньюдинской школы мира творцов и искателей. И как велика здесь роль учителя, такого как Тенин в рассказе, чуткого и умного, все понимающего и делающего все возможное, чтобы не заставлять своих подопечных лгать и притворяться. Я очень завидую таким людям, завидую по доброму и поэтому мне так по сердцу пришелся этот рассказ.

Хроника является очень безжалостной вещью. Перечень скупых фактов, цифр, данных с точностью передают информацию о судьбах частного и вселенского порядка, минуя все моральные излияния. В общей канве повести данная новелла представляет собой отчет Международного Центра Научной Информации, необходимый для понимания того, что же произошло с «Таймыром». И естественно как самостоятельная единица, вне повести новелла не имеет значения.

Но все же в этих строчках лежит мечта грядущего, так сказать посягательство на один из самых фундаментальных законов природы. Я имею в виду достижение материальным объектом границ скорости света. Под материальным объектом само собой подразумевается звездолет с экипажем, осуществляющий межзвездный перелет. Для физики это пока недостижимо, для фантастики нет проблем. Проблематика пространство-время дает пищу для целого направления в фантастической литературе и данный рассказик только вскользь касается этой волнующей темы. Однако и здесь чувствуется пульс этой великой тайны, грозящей гибелью всем дерзновенным. Таким образом по воле авторов и появились Кондратьев со Славиным в грядущем XXII веке, не учтя грозных легенных ускорений.

Всякая история имеет свою завязку. Желательно, чтобы завязка была острая, сразу привлекала к себе внимание и в хорошей книге развитие дальнейших событий соответствовало бы такому умело заданному старту. В этом отношении обстоятельства возвращения на родную Землю остатков экипажа «Таймыра», полностью соответствует качеству высококлассного десерта к изысканному блюду гурманов. Неизвестный устаревший космический корабль, катастрофа, чудом выжившие незнакомые люди, что можно еще желать для острой завязки истории. Тем более к ставшему культовым известнейшему произведению братьев Стругацких.

Перестарок по своей словесной форме представляет собой довольно уничижительное значение. Но не для жителей двадцать второго века, диспетчер, злясь и негодуя, принял все меры, чтобы посадить неизвестный корабль. Ведь там должны были находиться люди — самая главная ценность для грядущего, куда неожиданно ворвался гость из прошлого. Поэтому разбитое Главное Зеркало здесь не в счет, также как не идет в счет опасность приземления неизвестного перестарка. Опасность — это то, над чем смеются жители Мира Полдня, наоборот, они ищут ее, не ради бессмысленных экстремальных ощущений, а ради полезной практической деятельности. Вот этот мир и принял своих прапрадедов, а вместе с ними и нас, читателей.

Люди будущего у Стругацких избавлены от необходимости заботится о куске хлеба, поэтому стала возможна работа приносящая каждому человеку личное удовольствие. В связи с этим авторами в рассказе затронута тема мечты и жизненной цели. Действительно, в этом отношении жителям мира Полдня XXI века можно только позавидовать. Ведь все наши нынешние устремления на самом деле проистекают из чисто бытовых вопросов, по сути сводящихся к добыче этого самого куска хлеба, впоследствии на который можно будет намазать масло, положить колбаску, а то и сдобрить красной или черной икрой. В общем тяга к материальному изобилию естественна и как подмечается в тексте вполне обоснованно является одной из целей коммунизма. Но цель эта не окончательна, а лишь ступенька к более высоким устремлениям, даже оставивших позади достижение духовной и физической красоты.

О подобном и задумывается Кондратьев, наведенный на подобные размышления разговорами с Ириной. Кто-то может сказать, что работа в Океанской охране как-то не смотрится верхом человеческих желаний. Но во-первых этим тоже необходимо кому-то заниматься, а во-вторых и в данной работе человек может самореализоваться и получить удовольствие. Более того, Стругацкие в начале рассказа очень здорово описали то, что может принести и счастье. Тихое и немудреное, но от этого не менее глубокое.

Но кроме философских материй рассказ богат и экстримом. Погоня за кашалотами выписана прекрасно, противоборство стихии, огромных животных и человека смотрится очень впечатляюще и уже не встает вопрос о незначительности работы Океанской охраны. Как мы видим в мире грядущего Стругацких каждый человек находит место по своему вкусу и это очень здорово!

Мечта и реальность стали объектами рассуждений для знаменитого дуэта писателей-фантастов в предисловии к переизданию их известной повести «Возвращение», обретшей новое название «Полдень, XXII век». Очень замечательные, очень ценные мысли высказаны здесь Стругацкими. Писатели ничего не имеют против литературной мечты, просто считают ее не исчерпывающим определением фантастики, а только одним из ее аспектов. С этим трудно не согласиться, тем более, что авторы в статье популярно поясняют свою точку зрения.

Каждый писатель-фантаст вырабатывает свой идеал, который он и предлагает читателю и читатель в свою очередь, исходя из собственных представлений, принимает или же нет взгляды писателя. Писательский же идел, если он устойчив и идет сквозной линией через все его творчество, формирует авторский мир, устроенный так, как желает его создатель. В этой связи очень чувствуется в статье огромное желание Стругацких видеть в реальном будущем тот мир, который они и показывают на страницах своей повести. Авторы не берутся ничего утверждать, они только примеряют свою мечту на человека, причем на человека одновременно знакомого им и несколько идеализированного. Причем идеализированного не в смысле воображаемых качеств, а в количественной величине таких людей. Писатели говорят прямо, что в данных момент людей такого плана не так много. А я бы сказал то, что Стругацкие не могли в то время написать в статье — такие люди единицы по отношению к многочисленной серой массе. Авторы это прекрасно понимали, но тем не менее очень сильно желали, чтобы творцов, тружеников, со сложившейся нравственной чистотой и интеллигентностью, было как можно больше. Стругацкие сами были такими и реализовывали свои помыслы в книгах, неизбежно входя в конфликт с тупой тоталитарной системой. Творческий тандем прекрасно понимал сложность взятой на себя миссии, поэтому в концовке статьи братья со всей определенностью говорят, что если хотя бы часть читателей сумеют проникнуться духом мира Полдня XXII века, то они посчитают свою задачу выполненной. Поэтому я желаю всем читателям, всем любителям творчества Стругацких, следовать этому завету. И чем больше будет таких людей, тем весомее будет обрастать плотью тот мир будущего, в котором так страстно хотелось бы жить и работать великим писателям.

Первоначальный вариант «Улитки на склоне», в отличие от финального текста, относящийся к Миру Полудня. Изначально повесть была написана именно в таком виде, однако что-то авторам не понравилось и главы «на Горе» с Горбовским, были заменены на Управление, в результате на свет появилась «Улитка» и в такой редакции, после мытарств и запретов, была опубликована. Но в начале 1990-х Стругацкие решили напечатать (видимо заработка ради) и изначальный вариант — под названием «Беспокойство». А и хорошо. :)

На странной планете Пандора царит лес, вернее даже — Лес. Земляне устроили свою базу на плоскогорье, поглядывают оттуда вниз, а иногда устраивают вылазки в джунгли — поохотиться, а попутно попытаться что-нибудь слегка исследовать. И вот однажды прилетает на Пандору Горбовский, известный уважаемый человек, занятой наверное, сидит на базе и ничего не делает. Не охотится, в Лесу не бывает, а зачем сидит там, никому непонятно. Общается иногда с руководителем базы на философские темы, вспоминает Атоса-Сидорова, погибшего на Пандоре, фантазирует о вариантах эволюционного развития. А Атос, оказывается, вовсе не погиб, а просто затерялся в бескрайних джунглях, живёт в деревушке вместе с туземцами, о фантазиях Горбовского не знает, но видит много непонятного (и неприятного) своими глазами.

Две части, главы которых чередуются — Лес и Гора. Люди рассуждают и предполагают, природа же располагает — эволюция на Пандоре пошла по очень странному пути, где там место человека, хомо сапиенса обыкновенного, не очень то и понятно, цивилизационный конфликт налицо. Общая суть этого конфликта всё та же, что и в «Улитке» (не могу опять не сравнить, всё же «Беспокойство» мной было прочитано после), но всё более прозрачно и, фактически, устами Горбовского разъясняется в прямом виде.

Более традиционалистская и простая, чем её сестра-близнец, повесть, вполне интересная и умная сама по себе. Однако стоит ли читать и «Улитку на склоне», и «Беспокойство» — большой вопрос, если меня спросить, так наверное нет. :) Ну или читать через большой промежуток времени, когда многое уже подзабылось.

Эту небольшую повесть можно перечитывать десятки раз. И, все время, находить новые мысли, каждый раз смотреть на происходящее под разными углами, пытаться осмыслить поведение каждого из ее героев.

Сложное и многогранное произведение.

Прочитал первый раз, подростком — отличная приключенческая фантастика, мрачная, атмосферная. Местами жуткая.

Взрослым читателям покажется, что это — философское произведение.

Ещё, книга прекрасный образец ксенофантастики, где авторы мастерски попытались смоделировать один из вариантов контакта.

Ну, и, конечно, здесь огромное количество различных морально-нравственных проблем.

Вообще, наверное, грустная книга.

В общем, рассуждать об этой повести можно бесконечно.

Наверное, просто нужно прочесть и попробовать поставить себя на место каждого из персонажей.

Мастерская работа Стругацких.

Не знал что и сами АБС нелестно отзывались об этом произведении. Ну что ж плюсик им в карму — не многие творцы способны на объективность в отношении своих творений. Полностью поддерживаю мнение Стругацких — книжка получилась чрезмерно наивной и местами подростковой. Впрочем судя по тому как ее растащили на цитаты и хитрые подмигивания так и надо было писать для определенной аудитории. В финале авторы пытались немножко усложнить картину, но было уже поздно.

В свое время сами братья нелестно отзывались об этой книге, считая её чрезмерно наивной и бестолковый. Что же, возможно, порой творцы бывают сами слепы к своему творению.

«Обитаемый остров», будучи, на первый взгляд, простой и бодрой историей о том, как бравый комсомолец будущего волею судьбы оказался на неблагополучной планете, на которой творится форменный ядерный постапокалипсис, населенной несчастными, угнетаемыми людьми, и решил взять все в свои руки, людей освободить, угнетателей свергнуть и повести народы в прекрасное далеко, на деле оказывается одним из самых глубоких и сложных произведений братьев и мировой фантастики вообще.

Максим, столкнувшись с реалиями Саракша, в частности, так называемой Страны Отцов, где с помощью башен-излучателей 95 процентов населения одурманены и лишены критического мышления, а оставшиеся 5 процентов, которые при выкручивании излучения на максимум испытывают жуткие боли, прозваны «выродками» и объявлены врагами народа, виновниками всех бед, на протяжении всей книги отчаянно стремится найти способ уничтожить порочную систему, побывав и в элитных частях армии Страны Отцов, в Черной гвардии, выполняющей функции ваффен СС и гестапо в одном лице, и среди выродков, стремящихся снести все башни, и в этом благом деле Мак им помогает, в итоге попадает на каторгу, где, завладев самоходной ракетной установкой, оставшейся еще со времен ядерной войны, отправляется агитировать на восстание мутантов, главных жертв войны, но те, будучи слабыми и вырождающимися, не желают вновь бросаться на амбразуры ради освобождения граждан Страны Отцов от гнета, и советуют ему попробовать заключить союз с Островной империей, которая, как оказывается, по уровню зверств и неоправданной жестокости даст сто очков вперед отряду 731 и отряду Дирлевангера вместе взятым. В своих мытарствах Мак, будучи амнистированным зэком, попадает на войну между Страной Отцов и её бывшими провинция, Хонти и Пандеей, а оттуда прямиком в столицу, в институт, коим руководит Странник, один из неизвестных отцов. Тут с ним на связь выходит ещё один высокопоставленный чинуш, Умник, заявляющий, что башни можно сокрушить одним ударом по центру управления, тем самым вернуть несчастным саракшцам свободу. Мак, в конце концов, добравшись до центра, уничтожает его, разом обрушив всю систему, позволявшую Неизвестным Отцам держать под колпаком нацию, и теперь население Страны Отцов воспрянет и пойдёт в светлое будущее. Или нет?

Башни, как оказывается, служили не только средством контроля населения, но и сбивали с курса субмарины Островной империи, постоянно ищущих возможности высадить десант у берегов Страны Отцов, к тому же передвижные излучатели никуда не делись, война с Хонти и Пандеей проиграна, но враги не хотят останавливаться и перешли в наступление вглубь государства, как раз в тот самый момент, когда население неконтролируемо, резкое отключение излучения привело к депрессии, а многие из-за лучевой голода и вовсе могут свихнуться. Выродки же, более не испытывающие мук, подняли голову и готовятся добивать режим, а ведь многие из них вовсе не белая и пушистая совесть нации, а просто обиженные жизнью властолюбцы, которых бывшие соратники оставили на обочине истории (Неизвестные Отцы-то и сами выродки), а другие вовсе не хотят уничтожать башни, вместо этого направив их излучение на «благое дело». Умник, в общем-то, ведет свою собственную игру, пытаясь устроиться поудобнее в политическом гадюшнике Страны Отцов, на народ ему до фонаря, а вот Странник, коего Максиму вырисовывали чуть ли не главным людоедом Страны, оказывается мало того что единственным правителем, думающем не только о собственном благополучии, но и о благополучии граждан (какое-то время Мак работает в институте, куда Странник собирает наиболее способную и думающую часть молодежи Страны Отцов, позволяя ей трудиться на благо общества), так ещё и

Многие читатели, среди которых оказались и любители натягивать сову реалий фантастического мира на глобус современного им общества, за фасадом типичной «антиутопии по Оруэллу» с всесильным государством, угнетением бессильного меньшинства, вечным эхом войны и превозмоганием в борьбе с режимом, не увидели главной мысли книги — мир не черно-белый, ничего в нем не происходит просто так, и все имеет свои последствия. В какой-то степени «...Остров» учит, как мне кажется, пониманию позиции оппонента, даже если она вам совершенно не близка.

К прочтению однозначно рекомендуется, ибо все вышерасписанное — лишь поверхностное изложение того, что происходит в книге.

Как-то раз, не столь уж и давно, я закончил читать «Град обречённый» и закрыл книгу — седьмой том собрания сочинений Стругацких, осмысляя свои ощущения от прочтения. Через некоторое время впечатления улеглись и, готовый к дальнейшим читательским свершениям, я книгу вновь открыл. Следом после «Града» (зачем-то) шла «Повесть о дружбе и недружбе».

Андрея Т., отрока четырнадцати лет, 31 декабря поразила ангина, совершеннейшим образом спутав его планы на новогоднюю ночь и каникулы. Родители уехали в дом отдыха, дома скучно и одиноко, а друг, обещавший прийти в гости, что-то не идёт и не идёт. И тут вдруг... Генка (никак-не-приходящий-друг) шлёт сигнал SOS, так что ничего не остаётся, как его срочно спасать.

При чтении я пребывал в некотором смятении — а точно ли это Стругацкие? Может это какой-то издательский брак и в книгу попало чьё-то чужое произведение? Нет, не брак. Да, я понимаю, что это сказка, но есть огромное количество детских книг, читая которые, получаешь удовольствие, пусть они и несколько наивные. Но тут, даже сделав скидку на «детскость», дочитываешь исключительно для галочки, не более того, мучаясь вопросом, для чего же это написано? Самое интересное, что авторы, видимо, задавались тем же вопросом. Борис Стругацкий — «Вполне могли бы мы ее не писать совсем. А если уж написали, — печатать под псевдонимом, чтобы не портила нам творческой статистики. Однако, слово из песни не выкинешь. Был, был у нас этот сбой.» Ну и печатать её никто не хотел, включая детские издания.

Очень наивная, очень советская — безнадёжно устаревшая, неинтересная и прогнозируемая повесть.

Обитаемый остров.

Аркадий и Борис Стругатские.

«— Трудно сказать… Больше всего он, пожалуй, похож на дикаря. На хорошо отмытого и ухоженного горца. Но я легко представляю себе ситуацию, в которой он выглядит сумасшедшим… И потом эта вечная идиотская улыбка, кретинический лепет вместо нормальной речи… И весь он какой-то дурак…»

Максим Каммерер. Человек из счастливого будущего. Где не знают ни о болезнях, ни о горе. При кораблекрушении своего космолета попадает на планету, где того и того в избытке. Планету Саракш. Весьма сходна с Землей, но переживает последствия ядерных войн. Человеческое население живет преимущественно в паре государств, которые ведут против друг друга холодные, перетекающие в горячие, войны. Максим, как человек, который пытается разобраться во всем умудрится пройти через несколько фракций. Послужит как Стране неизвестных отцов, так и повоюет в сопротивлении этим же Отцам. По началу его метания кажутся наивными, но не имея доступа к достоверной информации, как бы мы вели себя на его месте? Сюжет, по сути, так и крутится вокруг его дилеммы, когда многое он принимает, веря на слово, но потом замечает, что что-то не то. Надо разобраться. И вечно улыбается так что это всех раздражает. Отдельно я бы выделил мерисьюшность Максима, его очень трудно убить, но это совершенно не мешает общему впечатлению.

Сам сюжет гениален в своей простоте. Если брать Страну Неизвестных Отцов с их излучателями, которые контролируют поведение и мышление людей, а тех, кто не поддается излучению раз в сутки контузит, и их таким способом вылавливают пока тепленькие, то аллегорий даже на современные государства можно наклепать огромное количество. И это делает данный сюжет актуальным всегда. Всегда будет государство, пропаганда и несущие здоровое, доброе, вечное в массы людей. Если взять островную империю, то примеры уже были и в нашей с Вами истории на ближайшую сотню лет в прошлое. Человечество вообще любит наступать на те же самые грабли. Сюжет цельный, все клубки к финалу распутываются. Всё будет объяснено, я лично закончил читать книгу совершенно без вопросов.

«И вдруг Гай подумал, что друг Мак уже не тот, что прежде. Он вспомнил, что давно уже не улыбался Мак своей знаменитой ослепительной улыбкой, что давно он не пел своих горских песен и что глаза у него стали теперь без прежней ласковости и доброго ехидства, твердые стали глаза, остекленели как-то, словно и не Максим это, а ротмистр Чачу.»

За данную повесть, Максим повзрослеет, поймет, что доверять становится труднее, и не все его доверия достойны. Пройдет через потери и ужесточится. Но не потеряет веру что человечество может быть лучше.

Это отличная многогранная социальная фантастика. Помимо главной линии про Максима, между главами вкрапливаются моменты обсуждений друг с другом неизвестных Отцов. Один из них, по имени «Странник» ищет Максима, остальные в принципе тоже, но этот более яро. В этих обсуждениях можно найти достаточно много детективной составляющей, так как в их разговорах становится понятно кто на кого может работать и так далее. И догадываться там придется самому, да, это немного противоречит тому что я написал выше, про то что все клубки будут распутаны, но справедливости ради, многие зацепки можно и вообще не заметить. Финал у этой истории был потрясающий, хоть и не подрывающий устои. Это первая книга в этом году которой я смело поставлю 10 из 10. Буду читать продолжение.

Спасибо что дочитали!

P.S. Пара слов о фильме Федора Бондарчука. Фильм возможно звезд с нема не хватал, особенно визуалом. В голове то понятно, все по-другому выглядит. Однако фильмы следуют книги практически вровень. И одна из главных претензий у рецензентов была в том, что Максим без конца улыбался первую часть фильма как дурочек. И вот я прочел книгу, где добрую половину книги Максим улыбается как дурачок… В общем фильм меня не оттолкнул от прочтения книги, а наоборот подогрел интерес. А финал в фильме практически такой же, только более наваливает эмоций.

Книгу советую обязательно к прочтению.

Эта повесть об ограниченности нашего познания. Умнейший парень, обладающий базовыми знаниями на уровне далёкого будущего, попав в незнакомую страну на незнакомой планете, оказывается вовлечён в кровавую вакханалию и вынужден неоднократно делать выбор, который до некоторого момента оказывается ошибочен. Его убеждают, что страна в опасности, её надо защищать, и вроде бы всё верно, а если нет, то проверить это невозможно. Ну и как, Читатель: на месте Максима разобрались бы? Не пошли бы в Гвардию? Не стали бы валить вышки? А как бы поступили, ещё ничего не зная про Центр? Я, возможно, того и другого не сделал бы, но не от избытка проницательности, а от недостатка храбрости. А уничтожение Центра — так ли оно правильно? Судя по словам Странника — совсем неправильно, то есть Максим снова попал в ловушку своего неведения. Да и в другой повести — «Малыш» — говорится, что на Саракше Максим наломал дров. И вот тут я бы поспорил. Потому что человек принимает решение в рамках своего знания, а не некоего абсолюта истины. Знала бы умница Жанна Дарк, что французская знать предаст её — как бы поступила: не стала бы спасать Францию? Или осуществила бы переворот, досрочную Великую Французскую революцию с сотнями тысяч отрубленных голов? По правде, именно этот вариант мне бы понравился больше, но — учитывая, какова альтернатива. А если её не знать?

Да и так ли дурно поступил Макс, уничтожив Центр? Да, задал головной боли Страннику, но ведь сильно помог ему. Судя по другим произведениям АБС — катастрофы на Саракше удалось избежать, и Максим сыграл в этом немалую роль. Наломал дров — да, но сыграл свою роль в спасении планеты — что важнее?

Итак, принимая решение в рамках недостатка знаний, легко ошибиться. Однако порядочность превыше знания и подсказывает правильное действие. Думаю, именно в этом суть повести.

Эта повесть очень специфична. Во-первых, её антураж — научная тематика. Персонажи так и сыплют специфическими терминами, причём не из одной области наук, а сразу из многих. Во-вторых, язык повести — рваный, нервный, впору добавить эпитет «ненормальный». В-третьих, сюжетные события разворачиваются так, что впору поставить жанр «фэнтези»: иначе как чудесами это не назовёшь.

И при этом всё совершенно логично. Потому что сюжетные события связаны с удивительными явлениями, происходящими с учёными. Некие высшие силы препятствуют им в осуществлении революционных открытий, которые способны перевернуть эволюцию человечества, а в более далёкой перспективе... вызвать конец света. Нет, не ужасы Апокалипсиса, а сотворение нового мира, в котором разум будет властвовать над стихией и хаосом. С этим обстоятельством связан и язык повести: как иначе описать чудеса на грани сумасшествия или ночного кошмара?

Всякий, кто знаком с историей мировой науки, подтвердит, что сюжетная основа повести взята не с потолка. Почему совсем юным погиб Эварист Галуа? Чем вызвана нелепая смерть Пьера Кюри? Почему римский солдат нарушил приказ своего командира и убил Архимеда? Ещё несколько примеров Стругацкие дают прямо в повести. И ведь это то, что известно всем. А сколько безымянных учёных не смогли завершить свои труды? Варварство, инквизиция, НКВД, гитлеровский геноцид — кого они отняли у человечества?

И всё же повесть не о тёмных силах, которые тормозят процесс познания. Повесть о выборе. Потому что каждый персонаж делает свой выбор. Правда, у всех он оказывается прост: капитуляция. Только один идёт до конца, сознавая, что на него обрушивается мощь всего мира. Того самого мира, которому он, Вечеровский, готовит конец. Победит ли он? Это кажется невозможным: «один человек — и такая махина...» Однако авторы дают уверенный ответ на этот вопрос. Этот ответ — в заглавии повести.

Вот я и добралась в своём перечитывании до культовой научно-фантастической повести братьев Стругацких, которая стала классикой жанра и оказала значительное влияние на развитие отечественной и мировой фантастики.

По сути это не цельная книга, а сборник кратких и не очень историй о жизни людей из мира будущего, когда космические перелеты стали почти обыденностью, а Венера, которая так ужасала в первой книге почти приручена человеком. Стругацкие рисуют образ будущего, где человечество достигло не только технологического совершенства, но и нравственного развития. Это общество, где нет места войнам, бедности и несправедливости.

В рассказах так или иначе поднимаются важные философские вопросы о смысле жизни, роли человека во Вселенной, о добре и зле, о свободе и ответственности. И всё это подано с легким юмористическим оттенком, вскользь упоминая героев предыдущих книг, создавая этим легкую неуловимую связь в данной книжной Вселенной.

Герои рассказов вначале совсем ещё «зеленые» максималисты, мечтающие о героическом освоении новых планет, вдохновленные своим Учителем (вот уж действительно пример с большой буквы), в дальнейшем ставшие учёными и исследователями, которые руководствуются стремлением к познанию и желанием сделать мир лучше.

Ставшие такими близкими на протяжении всех этих забавных, романтических, мудрых и драматических историй — Ливерполли, Панин, Горбовский, Кондратьев, Славин… и над всем этим витает крик пандорского ракопаука, упустившего добычу😁

Перечитала, закрыла книгу и поняла, что не зря так люблю этот сборник, для меня «Полдень, XXII век» – это не просто научно-фантастические рассказы, это философское произведение, которое заставляет задуматься о месте человека во Вселенной и о том, каким может быть будущее человечества (в идеале). Книга оставляет после себя ощущение надежды и веры в светлое будущее, в котором наука и гуманизм будут служить на благо человечества, пускай я не верю, что сейчас это возможно, но как цель, к которой можно и нужно стремиться — однозначно да🫶

Проводится Эксперимент. Условия Эксперимента довольно просты — есть реальность (или, скорее имитация реальности), состоит она из Желтой Стены, бесконечно высокой, и Пустоты, бесконечно глубокой. Между ними существует широкий уступ (судя по некоторым моментам в книге, ширина его не постоянная и меняется от места к месту, в среднем составляя около 2-3 км), есть Солнце (или, опять же, имитация оного), зажигающееся и гаснущее по расписанию, искусственно разделяя сутки на день и ночь. На уступе расположен Город, и ключевых особенностей у города две — каждый его обитатель через определенные промежутки времени, определяемые властями Города, обязан сменить профессию, из-за чего вчерашний политикан может стать в одночасье мусорщиком, а какой-нибудь вчерашний сапожник — налоговым инспектором, и тот факт, что все его обитатели выдернуты из различных годов 20 века. Тут тебе и социолог из Америки 60-х, и шведская проститутка из 70-х, и комсомолец из 50-х, и много кто еще. Город разделен на, собственно, городскую часть, и болота, на которых фермеры производят пищу для всего Города (фермеры — единственные, кто свободен от «рабочей ротации»). И еще один немаловажный момент для понимания романа — все люди, прибывшие в Город, сделали это добровольно — кто-то из идеологических соображений, кто-то — спасаясь от наказания, кто-то — в поисках лучшей жизни, и так далее. Таким перед нами предстает мир в самом начале романа.

Очень долго я эту книгу обходил стороной, и, наконец, когда уже все кроме нее из Стругацких было мною прочитано, собравшись с силами, я проглотил ее за неделю, плюс — дополнительный «Комментарий к пройденному», чуть глубже поясняющий смыслы романа (читал в издании АСТ 2021 г.). Книга вызвала очень смешанные чувства, местами крайне негативные, местами — диаметрально наоборот. На негатив меня пробивали, например, моменты дубовой, подающейся в лоб антисоветчины, или напротив, настолько «глубоко» завуалированной, будто бы авторы нам говорят, подмигивая, «Жаль, что не все поймут, действительно тонко...», в прочем, от части это можно понять — разочарование в идеологии на фоне крушения государства было характерно для творчества многих авторов того времени. Сюда же можно отнести поведение Андрея — порой он ведет себя как эталонный мудак и чмошник, причем чем дальше, тем больше. Так же тоску нагоняет чрезмерное количество чернухи, и это проблема всей книги — Город до переворота предстает перед нами как этакий кирпично-бетонный гадюшник, в самом начале он буквально засран павианами, мусор свозится на окраины, преступность крайне высока, полиция ходит без оружия (правительственное распоряжение), люди описаны незатейливо и с неуместной натуралистичностью, после же переворота он становится разве что чуть более прилизанным (спасибо Гейгеру и его стройкам), однако последняя часть романа отыгрывается в этом плане на все деньги — болезни, пот, понос, вонь немытых солдатских тел, оскотинивание участников экспедиции, и, как апофеоз, гибель всех в кровавой бане (описание трупов прилагается). И чего же в этом произведении могло вызвать у меня восторг? Да много всего — сама задумка с Экспериментом невероятно интересная, так же, несмотря на всю чернуху, произведение выдерживает атмосферу, и читается оно легко — этого у Стругацких не отнять, даже в самых сомнительных их произведениях текст и атмосфера на высоте, а созданный в «Граде...» мир попросту интересно изучать, начиная с первой главы и заканчивая похождениями по «кафкианской» пустыне. Так же порадовали второстепенные персонажи — их много, они разные и каждый вполне интересно прописан, у них были свои причины прийти в Город, и наблюдать за тем, как они меняются со временем, не менее интересно, чем погружаться в придуманный братьями мир — даже язвительный Изя Кацман, вызывавший у меня раздражение в первой трети романа, в конце концов завоевал мою симпатию. Относительно философской составляющей- в «Комментарии...» Борис практически напрямую говорит, что главная идея романа — продемонстрировать движение человека идейного и фанатичного, в лице Андрея, к идеологическому вакууму, и изучить его поведение на этом пути. Удалось ли им это? Ну... В моих глазах в начале Андрей предстает инициативным, пылким, но глуповатым юношей, но в конце он вовсе скатывается к бесхребетности, и когда ситуация требует от него максимальной собранности и жесткости, он лишь размышляет, что да, надо было бы тогда наказать Хнойпека, расстрелять (когда после проступка этого самого Хнойпека прошло не меньше недели), короче, вместо того, чтобы действовать, он лишь воображает, как бы он действовал. Других идей и тем в романе тоже хватает — от природы власти до абсурдности бытия, но если перечислять и расписывать все, то придется еще одну книгу накатать.

Оценку книге я ставить не буду, так как слишком сложно объективно оценить произведение, вызвавшее настолько диаметрально противоположные чувства.

Продолжаю знакомство с творчеством братьев Стругацких – одних из самых известных советских фантастов, чьими книгами восхищаются уже несколько поколений наших соотечественников. «Улитка на склоне» – вероятно самая противоречивая и неоднозначная повесть в библиографии писателей. Кто-то считает её самой слабой, а кто-то, включая самих Стругацких, самой лучшей. Какой же она стала для меня, давайте разберемся вместе.

Действие романа происходит в вымышленном мире. Тут два главных героя, Перец и Кандид, чьи сюжетные линии чередуются. Сначала мы знакомимся с Перецом, который работает в Управлении по делам Леса. Вокруг этого самого Леса и взаимодействия с ним строится повествование. Особенностью Стругацких является то, что они не очень-то заботятся о читателях и совсем не стараются объяснить происходящее. Это присутствует и в «Хищных вещах века» и в «Трудно быть богом», но тут они переплюнули сами себя. В начале чтения меня не покидал вопрос: «Что тут вообще происходит?». Лес, как гигантский океан, омывает континент, где и живут люди. Управлению доступна лишь небольшая часть этой территории. В самом Управлении очень странная логика, точнее ее почти нет. Например, есть группа Охраны Леса и есть группа Искоренения Леса. Как это сочетается? Да никак. Перец работает в Управлении и мечтает побывать в Лесу, но в пропуске ему раз за разом отказывают. Тогда он помышляет о возвращении на Материк, но ему и это никак не удается. При каждой попытке его что-то или кто-то останавливает.

Второй герой, Кандид, живёт как раз-таки в Лесу. Когда-то его вертолет потерпел крушение, и теперь он живёт среди местных аборигенов. Его деревня – очень странное место. Между жителями и Лесом складываются необъяснимые взаимоотношения: это не борьба, а скорее симбиоз. Кандид после крушения страдает некоторыми пробелами в памяти, а местные называют его Молчуном. Это очень кстати, т.к. аборигены постоянно болтают попусту. Каждое утро он собирается послезавтра отправиться в некий Город, и даже набирает попутчиков, но каждый раз ему что-то мешает.

Что же объединяет главных героев? Конечно же это желание покинуть место, куда их занесла судьба. Перец всеми силами пытается попасть в Лес, Кандид же напротив, всеми силами хочет из него выбраться. Однако, если вникать в детали все не так просто. Переца не отпускает Управление, где правит бессмысленная и беспощадная бюрократия. В повести она доведена до полного абсурда. Организация Управления вызывает полное недоумение. Совершенно непонятно, чем оно занимается. Складывается впечатление, а затем это и получает свое подтверждение, что люди работают просто ради самой работы, чтобы не сидеть без дела. В приключениях Кандида в Лесу абсурда не меньше. Беспрестанно болтающие аборигены, ходячие мертвяки, разбойники, похищающие исключительно женщин, одежда, выращиваемая из земли – все это напоминает наркотический бред. Однако в итоге все это складывается в общую картину, содержащую немало интересных идей.

Условно можно сравнить Управление с нашим настоящим. Согласитесь, хотя Стругацкие писали свои книги ещё при Союзе, сейчас бюрократии во всех сферах хватает. История же Кандида – это столкновение настоящего с прошлым. Условный наш современник оказывается в доиндустриальном обществе и не может найти в нем места. Тут же затрагивается и тема прогресса. Всякое ли движение вперед можно считать прогрессом?

Что хотелось бы однозначно отнести к плюсам, так это искусство Стругацких в сатире. Как обыграны диалоги, по большей части абсолютно бессмысленные, вызывает восхищение. Как можно столько говорить по сути ни о чем? А персонажи «Улитки на склоне» с этой задачей справляются на отлично.

К минусам романа я бы отнес сложность восприятия. Читателю в XXI веке могут быть непонятны все отсылки на СССР, которые в большом количестве разбросаны по тексту. Сюжет очень сумбурен. Авторы даже не пытаются что-либо объяснить. Стругацкие отлично поработали над концептом повести, не особо заморачиваясь над реализацией.

Роман буквально переполнен интересными фразами, которые так и хочется растащить на цитаты. Не зря Стругацких называют мастерами слова. Такая качественная едкая сатира – сейчас редкость.

Итог: «Улитка на склоне» совсем не подходит для знакомства с авторами. Начав с нее, вы мало поймёте, и скорее всего больше не захотите дальше углубляться в творчество Стругацких. Хороший ли это роман? Скорее да, ведь он заставляет о многом задуматься. Да и понравился он мне. Но все же роман в моем личном рейтинге стоит ниже, чем прочитанные ранее «Трудно быть богом», «Пикник на обочине» и «Обитаемый остров».

«Вероятно, впервые во всей литературе вообще Зона появляется именно в этом рассказе» (с)

Понятие «Зона» (в гражданском смысле :) появилась после катастрофы, произошедшей на химкомбинате «Маяк» в 1957 году.

Несмотря на засекречивание всей инфы об этом — зарубежные радиоголоса мусолили эту тему начиная с конца 50х и до начала перестройки.

Авторы, вне всяких сомнений, об этом слышали.

«Полесов (интересно, нет ли здесь переклички со знаменитым слесарем-интеллигентом Ильфа и Петрова?)» (с)

Безусловно есть :)

Так как именно во второй половине 50х «Двенадцать стульев» отпраздновали свое второе рождение — после долгого фактического запрета романы «12 стульев» и «Золотой теленок» снова стали печатать в СССР (у меня было издание 1958 года).

После чего популярность героев романов стала зашкаливать.

Где я впервые прочел «Извне» — я уже не помню (это была вторая книга Стругацких в моей жизни, после «Возвращения») — есть смутные воспоминания о том, что это была какая-то журнальная публикация — или таки это был упомянутый в обсуждении сборник «В мире приключений и фантастики».

А вот второй раз я помню хорошо — это было издание 1960 года «Шесть спичек».

Честно говоря, повесть показалась мне тогда очень слабой, ученической (впрочем, как и остальные рассказы в «Шести спичках») — при том, что я тогда был еще очень молод, учился в четвертом или пятом классе :) По счастью, мой школьный друг тогда же подсказал мне еще одну книгу Стругацких — «Страна Багровых туч», резко изменившую мое мнение о месте АБС в рейтинге советской фантастики :)

Несколько позже (в антологии «Огненный цикл» 1970 года) я прочел захватывающий воображение рассказ Станислава Лема «Крыса в лабиринте» и понял, откуда была взята основная идея. Впрочем, на оценку «Извне» это повлияло мало, так как намного более интересной версией для меня была версия Свирина А. в его книге «Большая охота» /серия «Книги знаний» (1966 год)

В «Большой охоте» инопланетяне (условные :) собирали представителей фауны Земли для отправки на свою родную планету (может быть, они собирали и флору, но я этого уже не помню :)

Кстати, серия «Книги знаний» была мегапопулярной среди школьников моего поколения (см. по ключевым словам «До Земли еще далеко»). К сожалению, помнят ее сейчас всего лишь те самые тогдашние школьники, нынешние пенсионеры. А между тем именно эти книги и заложили основы наших знаний о мире (именно они, а не школьные учебники) — при упоминании некоторых терминов в моей памяти появляются «скрины» страниц из книг Свирина, а не это все :)

(Однако еще более глубокий анализ показывает, что источником идеи является все же история про Ноя и его Ковчег :)

Актуально, злободневно.

«воевать хотите — что же, можно и повоевать, хотя... На сколько нас хватит, Странник?

Дней на десять, — сказал Странник.

Ну что же, дней пять-шесть можно повоевать...

План глубокого вторжения, — сказал Тесть, — предусматривает разгром Хонти в течение восьми суток.

Хороший план, — сказал Папа одобрительно. — Ладно, так и решим...»

Хонти за три дня.

Вот интересно, долгие, ничем не кончающиеся метания Максима по континенту, это задумка или сценарная слабость?

Понимаю, чем роман мог зацепить читателей всех возрастов в Советском Союзе. Тем, кто постарше — толстые, лобовые аллюзии на тоталитаризм и его машину пропаганды; тем, кто помладше — весь малый набор приключенческой литературы. Супергерой, мутанты, упыри, Колдун, танковый раш, атомные взрывы, подполье, шпионаж.

Есть, конечно, и совсем жутко-пророческие места:

«А если учесть, что Хонти — бывшая провинция старой империи, провозгласившая независимость в тяжелые времена, то ко всему добавляются еще и колониалистские идеи: вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав...»

Ну и вера в собственную пропаганду тоже к месту.

Вещь сильная, безусловная классика и к прочтению, раньше или позже, обязательна.

9(ОТЛИЧНО)

«Трудно быть богом», вероятно, самый перехваленный роман русской фантастики. Мне довелось читать его прямо после «Книги нового Солнца» Джина Вулфа в 00е и , ознакомившись со 100501й хвалебной рецензией ,я ожидал чего-то похожего: философ с мечом в антураже средневековой «умирающей земли», современные хотя бы для 60 года историософские концепции, смелые и интригующие сюжетные ходы... Моему разочарованию предела не было. На поверку это оказалось слабенький, абсолютно неправдоподобной камерной «пьесой» в локации инопланетного средневековья, где главный герой — советский «Штирлиц» с Земли сталкивается с непонятным ему феноменом наподобие раннего фашизма, ломающим логику исторического процесса «из учебника».. Так как теория Ленина (хи-хи) о смене формаций дала сбой — об этом размышляет сам главгерой с соратниками, то весь их многолетний проект по внедрению прогресса науки в чужеродное общество летит тому псу под пушистый хвост. И тут мы подходим к главной проблеме этого текста , который убивает всю концепцию и не позволяет поставить ему высокий балл. Суть в том, что во время его написания во вножестве стран советского блока назревали бархатные революции по демонтажу советской системы. И большевики 60х (вместе с обслуживающим их Союзом писателей) стояли перед дилеммой — попытаться прикидываться белыми и пушистыми или начать убивать неугодных в других странах уже вообще без суда — методами Иосифа Сталина и его компании. Авторы повести в смоделированной (довольно топорно, надо сказать) ситуации подталкивают разнообразными «роялями в кустах» своего героя-засланца к решению проблемы прогрессорства путем массового убийства всей городской верхушки с прислугой поголовно. Мол добро должно быть с кулаками, как пелось в разухабистой советской песне. Примечателен тут пролог и эпилог. В первом описано, как в детстве герой с друзьями нашёл два пути способа жить: через уподобление героям прошлого (в качестве такового выступает скелет фашиста, прикованный к пулемету — видимо образ волевого воителя 20 века, который суть не демон, а богатырь прошлых, МУЖСКИХ времен) или помощь соотечественникам мелкими добрыми делами вроде починки машины или прополки огорода. В финале те же самые выросшие дети встречаются вновь, но автор метафорами показывает, что у главного героя руки не в крови — ибо убийство врага прогресса и гуманизма по страсти сердца не преступно. Осуждения со стороны друзей и подруг нет от слова совсем. Космическим коммунарам 22 века убивать нельзя, но если очень хочется — то можно. Тем более , что взбеситься и выпилить всю городскую элиту главгероя Румату сподвигла смерть тянки от рук местных фашистов. Тянки, с которой он имел половую связь , но при этом подло не раскрывал карты о том, что он пришелец (тем самым подведя под удар врагов). Т.е земляне сами взялись подталкивать инопланетный прогресс, хотя в местном средневековье рыночных, сексуальных и прочих свобод вроде свободы передвижения, ценообразования, частной собственности было больше, чем на коммунистической Земле будущего «Полдня», не говоря уже об ссср (примечателен поход Руматы с другом на алкотрип по ресторанам для релаксации — на коммунистической Земле крепче кефира ничего не продают ). Затем накосепорили , попали в замес, взбесились и выпилили со зла пол города со всей элитой. Мои аплодисменты. Подавление большевиками вскорости пражского восстания отлично показывает, почему повесть вообще напечатали в ссср. План и был в том, чтобы советские люди на фоне улыбающегося Гагарина не забывали и про красный террор Владимира Ленина и Дзержинского. Если добро не удаётся отстоять ни словами, ни кулаками — доставай лучемет и вали всех фашистов скопом, причём под категорию фашиста может попасть кто угодно. Кого партия назовёт по своей прихоти. Во славу коммунизма и в рамках прогрессорской миссии ЦК КПСС.. На руках у героя в финале была не кровь, а сок от красных ягод, которые он насобирал в санатории, что как бы показывает читателю : на бессудном массовом убийце греха нет, если убийство во благо утопического советского общества... Наградили героя со сдвинутой ПТРС психикой путёвкой в релаксационный рехаб, а не посадили в какую-нибудь «гаагскую тюрьму» будущего. По итогу ставлю 1 балл и к чтению эту ленинскую агитку в 2024 году не рекомендую.

P.s. пикантный моментик- отец братьев Стругацких сам был участником кровавых революционных событий, что наводит на размышления о том, как хитро в данном случае распорядилась Судьба..

p.p.s. отмечу так же, что все описанное в романе пророчество о методах решения проблем в некотором роде имело место быть во время вторжения советских войск в Афганистан — капиталистического местного «серого» диктатора Амина просто убили вместе с семьёй и родней ради замены средневекового уклада на соцлагерь... И уж совсем чудесно издание книги на персидском языке — цензура ТАМ все поняла правильно и не стала запрещать. Аятолллы явно ассоциируют себя не с доном Рэбой, а с коммунарами, умнички какие.

«Улитка...» — произведение сложное и не похожее на более популярные произведения Стругацких, наполненное сюром, двойными смыслами, отсылками, и т.д., и т.п. Мир изображен широкими, но яркими мазками. Место действия — неназванная планета, на которой земляне (?) занимаются изучением некоего Леса. Лес — абсолютно чуждая человеку среда, существующая по своим законам, мало понятным наблюдателю со стороны, так же есть Управление по делам Леса, которое (формально) изучает оный. В повести два главных героя — филолог Перец, приехавший в Управление, мечтая хоть раз в жизни увидеть Лес, и микробиолог Кандид, волею судьбы попавший в Лес во время крушения вертолета. Не смотря на единство места, и, вероятно, времени, обе сюжетные линии ни разу не пересекаются.

Пути Кандида и Перца поднимают разные темы, так, у Перца основной темой стала бюрократия, ее абсурдность и не состоятельность (бюрократию братья очень не любили): само существование управления построено на абсурдных правилах, которые, возможно, вообще не имеют никакого смысла. Особенно мне запомнился момент, когда работники Управления были вынуждены ловить сбежавшую сверхсекретную машину с завязанными глазами, ведь она сверхсекретная, и видеть машину им по должности не положено, и большинство просто стали имитировать процесс поимки, стоя у своих коттеджей и размахивая сачками. А, и еще, на случай, если машину не поймают, в нее встроен детонатор, так что по территории Управления расхаживала живая мина, которую кровь из носу надо поймать, но ни в коем случае нельзя на нее смотреть. И из таких моментов состоит вся сюжетная линия Перца, который проводит свои дни в тщетных попытках покинуть Управление. Основной же темой части Кандида является прогресс и та цена, которую человек должен за него заплатить (а точнее, вопрос — стоит ли прогресс этой цены?). Кандид отвечает на этот вопрос так:

Вопреки, похоже, доминирующему мнению, что повесть тяжелая и оставляет неприятный осадок и мысли о тщетности бытия, мне она показалась оставляющей надежду на хороший финал, пусть он и останется за кадром:

Это определенно не та книга, с которого следует начинать знакомство с творчеством братьев, к тому же если вы полюбили их за более «приземленные» произведения, то «Улитка...», скорее всего, вам не понравится. У меня к этой книге до сих пор неоднозначное отношение — темы, поднимаемые в ней действительно интересны, но то, как именно это делается...

«Десантник идёт туда, откуда не возвращаются машины.»

Горбовский говорит после первого поиска: «Фотонные корабли не годятся для высадки. Всё время нарушается настройка магнитных ловушек в реакторе.» Магнитные ловушки удерживают плазму (источник фотонов). Если плазма вырвется за пределы рабочей зоны, корабль сгорит. Пилот вынужден постоянно подстраивать эти ловушки вручную в полушаге от смерти. Вот почему у него тряслись руки. Делать такое может только очень опытный профессионал. Он же поднял планетолёт (другого типа) из нефтяного болота, что много труднее, чем если бы это был бегемот.

Беспилотник в бешеной атмосфере не смог бы работать (десантник идёт туда, откуда не возвращаются машины). Стругацкие не всё разжёвывают, надо полагать — беспилотники уже пробовали.

Зонды не возвращаются. («очередная обойма киберразведчиков сгорела в атмосфере») Или их сигналы до станции не доходят. В итоге их перестали запускать.

... проверить, нет ли там города другой цивилизации. Или не посадить. Они вольны решить, что оно того не стоит.

Это совсем не просто. Планета может оказаться сильнее человека на данном этапе технического прогресса. О такой ситуации есть повесть у Головачёва («Непредвиденные встречи»). Там исследователям пришлось признать своё поражение и свернуть все работы (после гибели многих из них). Что будет дальше с Владиславой тоже неизвестно. Чтобы там что-то искать, надо построить базу. А пока проблема даже в том, чтобы посадить планетолёт дважды в одном и том же месте. И уж конечно не там, где бурлящая нефть по пояс.

Диксон (биолог и врач) следит за их здоровьем («изучает божественные пульсы всех троих»; «Диксон стоял рядом и смотрел, как тонкая блестящая игла киберхирурга входит в изуродованную руку.»).

Оборудовать там нечего, в таких челноках всё продумано до мелочей (что никогда не исключает аварийных ситуаций на 100%, пример — лопнувший ремень штурмана).

Горбовский объясняет Атосу, почему они не привозят нужной ему информации: «... вся биология вылетает у меня из головы на сто двадцатом километре. Там её просто вышибает. Уж очень там страшно.» Т. е. не потому, что биология не барское дело.

Челнок адаптирован к самым тяжёлым условиям полёта. Но они могли бы в полёте работать в шлемах, тогда Горбовский не разбил бы себе лицо. Все пилоты ВКС летают в шлемах. Здесь недоработка Стругацких.

И не просто недоработка, а ошибка. Вот две цитаты. «Перед пультом скорчился Горбовский, примотанный к креслу ремнями» и «... Горбовский с размаху ударился лицом о пульт» (и так и лежал головой на клавишах). Но это невозможно. Не получится уткнуться лицом в пульт, будучи примотанным к креслу. На каком же расстоянии от пульта должно находиться лицо пилота? Очень близко, а при этом какая работа, пульта же не видно, нет обзора. Получается, что и у Горбовского лопнул ремень. «Сидоров осторожно поднял Горбовского и положил его на спинку кресла.» Ну, да лопнул, похоже. Дальше всё равно чудеса. Сидоров начинает управлять челноком стоя (!) перед пультом сбоку от Горбовского (а высота 21 километр, ещё лететь и лететь) и умудряется посадить корабль! Имея перед собой только высотомер и локатор (в тексте альтиметр и экран перископа).

Такие вот пироги испекли братья. Чуть меньше спешки при работе над рассказом и оказалось бы, что рядом с креслом первого пилота находится кресло второго (по совместительству штурмана), откуда выбросило Валькенштейна. В это кресло и уселся Сидоров, а штурман так и остался сидеть на полу. Как он остался живым, одному Богу известно.

А в реальности Мише набили бы морду по возвращении. Но не набили. Полдень, однако.

Прошёл ли Атос инструктаж по ТБ?

Объясняет он сам: «... я проходил курсы пилотов-космогаторов и получил диплом с отличием. Вы у меня экзамены принимали, Леонид Андреевич.»

Ясно, почему не было инструктажа. Дипломированному пилоту он не нужен.

Валькенштейн не хамит, просто не любит посторонних на борту. Да ещё «героев» вдобавок. И ведь он оказался прав.

Даже и при коммунизме все люди будут разные. Не все будут, думая о благе для общества, относиться к ближнему, как к себе. Особенно те, кто постоянно рискует жизнью. Горбовский — исключение, он в будущем станет членом Мирового Совета (могу неправильно назвать этот орган, не всё помню).

Почему Горбовский начинает с фотонного планетолёта? Вот тут Стругацкие промахнулись крупно. Некто Квиппа «попытался два раза высадиться и отказался.»

Вывод — было уже ясно, что фотонный привод не годится. Или Квиппа был ещё осторожнее, и на фотонном вообще не полетел, зная о магнитных полях. Ясно одно — рассказ далеко не идеален, в нём многое недодумано. Но, вероятно, и цели такой у авторов не было. Рассказ о том, каким должен быть покоритель космоса. Вот и всё.

Почему Сидоров оказался не пристёгнутым?

Отвечаю.

На старте все пристёгнуты. Даже автомобиль заставляет это сделать. Атос отстегнулся, т. к. иначе невозможно достать до внутренностей самописца. Валькенштейн, не осуждая действия Атоса по ремонту прибора, сказал только, что надо было привязаться (какой ты пилот после этого). Горбовский тоже спросил только о запасном комплекте панелей, но это предусмотреть было трудно.

Взлетал из болота тяжело травмированный Горбовский. Он всех и спас, взлетев с четвёртой попытки. Фантастический профессионал.

Они правы в своём осуждении Сидорова. Это осознаёт и сам Миша. Посадка при тяжёлой травме у Горбовского — неоправданный риск. Атос не умеет ждать. Для десантников это неприемлемо.

Умеют ли десантники принимать во внимание сторонние факторы?

Отвечаю. Смотря какие.

В данном случае сторонний фактор это т. н. человеческий фактор, а он сильнее любой, самой высокой компетентности. Заранее предусмотреть ошибку работающего рядом специалиста не может ни один профессионал.

В мире Полудня человек ценен не только сам по себе, но в первую очередь той пользой, которую он может принести обществу своей деятельностью. А тут мы видим зарождение концепции паразитирования ...

Вот ведь до чего можно договориться, не подумавши! — Горбовский как основоположник концепции паразитирования на вере общества в профессионализм его членов (!). Это из того «перломутрового» отзыва, который начинается с этого перла: «Десанткин — это звучит гордо!», и заканчивается таким вот мутром «Стрругацкие» (постарался человек, сразу видно).

В 25 томе библиотеки современной фантастики, среди многих хороших вещей, я прочел и отрывок из «Пикника».

Эффект был ошеломляющим, единственный вопрос тогда был «почему не вся повесть целиком»?

В общем, с моей подачи этот фрагмент повести тогда прочли почти все мои одноклассники мужского пола (это было на самом-самом исходе пионерского возраста, когда мы уже стеснялись носить пионерские галстуки — и не по каким-то идеологическим причинам, а токмо ради того, чтобы не выглядеть мелкотой :)

Потом наступил долгий перерыв, так как полный текст повести был совершенно нам недоступен, даже в виде самиздата.

Затем вышел фильм «Сталкер» (к этому времени я уже успел посмотреть все ранее вышедшие фильмы Тарковского, кроме «Каток и скрипка«и т.п. — их у нас регулярно показывали в одном небольшом кинозале одного из кинотеатров, он в нашем городе неофициально выполнял роль «кинозала повторного фильма», где показывали шедевры кино прошлых лет)

«Сталкер» Тарковского оказался не менее интересен, чем книга Стругацких, хотя в нем от книги, кроме самой Зоны, ничего не осталось (напомню, мы были знакомы только с отрывком повести).

Чуть позже, когда я провожал свою любимую девушку до ее дома, оказалось, что она живет в частном доме, расположенном возле истока небольшой речушки, протекающей в глухом и диком овраге (это почти центр большого города, но так сложилось исторически :)

«Так это же прямо как в фильме «Сталкер» — удивленно сказал я. «А! так ты из поклонников этого фильма«! — ответила она (это не было ни достоинством, ни недостатком — меня просто классифицировали :)

Вот так книга и фильм стали неотъемлемой частью одной из моих романтических историй.

Полный текст повести я прочел только в 1989 году (в одном издании с «Отелем»).

И, честно говоря — лучше бы я это не делал.

Так как к тому времени я уже достаточно насмотрелся видео (где преобладал развлекательный контент).

И стало понятно, как много было заимствовано авторами из западных «ужастиков» и т.п фильмов и книг.

(особенно меня покоробил эпизод с живыми мертвецами)

К тому же приемы нагнетания ужаса («саспенс», да) к тому времени давно стали элементами пародий.

И если при чтении отрывка оставалась надежда, что в полном тексте авторы раскрыли все те многочисленные загадки, что были разбросаны по тексту повести, то при чтении этого полного текста стало понятно, что все артефакты зоны — всего лишь тот самый саспенс, осознанно применяемое авторами средство удерживать внимание читателя («а что это было — мы вам не расскажем, так как и сами не смогли придумать что это было :)

И вот тогда я таки смог по-настоящему оценить, насколько велик фильм Тарковского (сценарии АБС я тоже читал, увы, там принципиально все тоже, что было в повести). Особенно в финале (который в повести выглядит абсолютно попсовым). И да, я таки понял, почему в 25 томе БСФ был опубликован только отрывок — это было лучшее, что есть в «Пикнике».

Но, как уже было замечено в другом не менее гениальном фильме — «Народу нравится!»

(оценка — за отрывок в БСФ — 10 баллов, за все остальное... )

Инспектор Глебски приезжает по срочному вызову в отдаленный отель «У погибшего альпиниста». На месте выясняется, что из администрации никто полицию не вызывал и ничего ужасного в отеле не случилось. Поскольку возвращаться назад уже было поздно, испектор решил воспользоваться моментом и немного отдохнуть, подышав целебным горным воздухом. А наутро одного из жильцов отеля нашли в его номере мертвым...

Довольно пессимистическая история о Первом Контакте. Чтобы никто из Главлита к писателям особо не придрался, ее действие перенесено в «цивилизованную» Европу. Хотя по сути своей описанный в произведении криминал больше напоминает наш родной, советский. Но с западной спецификой: только там, в обществе частного капитала, никого не удивит применение вертолетов в частных акциях. Да и полицейский инспектор тоже типично-западный: несмотря на явно нестандартную ситуацию, пытается решить ее стандартными методами, невзирая на то, что со стороны все его действия выглядят не просто глупо, а даже преступно. Эдакий принципиальный и неподкупный защитник общества от мнимой угрозы. Правда, инопланетные гости тоже хороши: сломали собственную «тарелку» и не нашли ничего лучшего, чтобы пойти к мафии за помощью! А где же ваши «высокие технологии», позволившие преодолеть десятки (а то и сотни) световых лет? Что-то не особо они вам помогли в столкновении с отставшими в развитии землянами! Собственно, Контакта как такового, и не случилось вовсе: «братья по разуму» вынуждены были открыть свое инкогнито только под давлением обстоятельств, что уже само по себе выглядит весьма натянуто и подозрительно. Вряд ли б кто на самом деле поверил обычному убийце, пытающемуся доказать, что он вовсе не убийца, а спаситель человечества от инопланетной угрозы. С этой стороны инспектора понять можно, но простить всё равно нельзя: кто-кто, а уж он-то просто обязан был быть в курсе дела — у них в Европе по вечернему ТВ постоянно крутили фильмы типа того же «Звездного пути». А уж мистер Спок даже откровенного «валенка» способен был научить, как инопланетян от людей отличать да межзвездные связи налаживать.

Честно говоря, литературный оригинал мне понравился меньше, чем его экранизация. Григорий Кроманов в фильме 1979 года сделал основной упор на детективную составляющую, прибавив к ней для остроты элементы триллера. До сих пор дрожь пробирает от сцены, где один из роботов пугает Хинкуса, приняв его внешний вид. Так что советую не тратить время впустую на чтение, а лучше посмотрите тот старый фильм — по времени это будет даже быстрее и намного эффективнее.

--------------

РЕЗЮМЕ: история о том, как полицейский инспектор с успехом провалил Первый Контакт, проявив излишний педантизм и отсутствие гибкости. Наверное поэтому инопланетные корабли предпочитают не задерживаться больше на нашей планете.

Самая сильная книга АБС (наряду с «За миллиард лет до конца света», из этих двух книг невозможно выбрать лучшую).

Впервые прочел часть «Лес» в сборнике «Эллинский секрет».

Это было потрясающе (в детстве я жил в городе, рядом с которым был лес. Очень большой лес. Знаменитый лес :) Более того — большую часть детства я (летом) жил в этом лесу — пионерские лагеря (с 3 лет), Дома отдыха, спортивный студенческий лагерь (а там — и в зимнем лесу).

И поэтому книга сразу зашла мне — ведь я был тем же Кандидом, только молодым.

А настоящий лес — он ведь не всегда пригородный, вдали от города — почти как у АБС (особенно по ночам — в свое время фильм The Blair Witch Project был принят мной на «ура» — «так оно все и было», ну, кроме финала :)

Вторая часть попала в мои руки уже в студенческом возрасте — во время лекций по рукам ходила распечатанная на АЦПУ и переплетенная в простой картон «самиздатовская» версия книги (прочли ее, к слову, все 170 человек на нашем потоке, что заняло целый семестр :)

Честно говоря — я ее не понял тогда, плюс, как мне казалось — там не было ничего общего с первой частью, кроме Леса и упоминания Кандида.

Но книгу таки запомнил.

А понял я эту книгу («Перец» или «Утес»), когда проработал в НИИ года три — только тогда мне раскрылся ее смысл :)

(особая благодарность АБС за упоминание счетной машинки «Мерседес» — подобные случайно полученные знания создали мне репутацию знатока (в понимании программы «Что, Где, Когда» :)

Но эмоционально первая часть все же сильнее (жаль, что не было продолжения, ИМХО, «Лес 2» авторам следовало писать сразу..,)

(Авторы, кстати, показали хорошее знание женской психологии, далеко не очевидное — и безо всякой фантастики :)

Крайне примитивное в части психологии и научности повествование о клане бессмертных, которых встретил главный герой. Сюжет немного напоминает написанный за десятилетия до этого роман Бестера «Дьявольский интерфейс», хотя мне вспоминается ещё более ранний сериал «Бессмертные» Ганна. Некоторые параллели есть также с романом «Странный Джон» Стэплдона — 30е годы! Главный и фундаментальный недостаток книги — мизантропия авторов, которые не верят в человека, сгущая краски на пустом месте. Все плохо, нет предела коварству и подлости русского обывателя из среднего класса прошлых веков. Да и люди ли эти россияне вообще? Случайная выборка говорит не в пользу последних...Не буду оставлять спойлеров, но замечу, что авторы сериала «Вампиры средней полосы» явно вдохновлялись этим произведением и превзошли оригинал на порядок. Можно ещё полистать более поздний относительно данной работы талмуд Пола Андерсона «Челн на миллион лет» ,где такая же идея про малочисленный клан бессмертных «агасферов» размусолена на тысячи лет с перелопачиванием всех возможных сюжетных ходов, приемов и комбинаций. И мне малоудачный, но «капитальный» в части идей роман Андерсона по сравнению с этим кажется шедевром. На творение АБС не стоит тратить время.

«За миллиард лет до конца света» явно имеет некоторое отношение к фантазиям Олафа Стэплдона типа романа «Создатель звезд» , знакомство с которым мне лично подтверждал Борис Натанович. Схожесть концепции тут выражается в том, что речь идёт о поединке русского физика с «умом» универсума — практически точным подобием финального вселенского разума у Стэплдона, который суть телепатическая «нейросеть» с узлами в виде сообществ разумных галактик/звезд/планет/существ. Этот разум может перемещать точку зрения во времени и влиять через телепатию на прошлое. У АБС именно такое влияние и описывается... на протяжении всей повести. Проблемка в том, как именно идёт противостояние физика, стоящего у открытия некой теории основ бытия и больцмановского бога из запредельных миллиардолетий. Не будучи в силах написать что-то великое, стэплдонианское, космогоническое, не дотягиваясь до высот не то что Лема, а и Стивена Кинга, авторы свели все к кухонным посиделкам и , деликатно скажем, русскому застолью. Читать эти философские блаблабла уровня «Москва-Петушки» и южинского клуба утомительно. Контраст между бычками в тамате, винишком и космологией так режет глаз, что перечитывать вообще не тянет. По сути это какой-то пьяный морок, напавший на физика, который приходит к мысли, что космический бог-Пан типа как у Спинозы взял за мягкое место персонально его, меняя события и помыслы людей вокруг так, чтобы человеки будущего через миллионы лет не пресекли рождение этого мирового разума по какой-то неведомой причине. Чтобы временной поток не свернул в пользу людей. Короче говоря — очередное произведение про «управление вселенной не вставая с дивана» с хаотичным оборванным сюжетом на тему бухающих физиков-скуфов из 60х. Немного напоминает «Насморк» Лема, но два мира, как говорится, два Шапиро. Аналогично вспоминается более ранний роман Уилсона «Паразиты сознания» с практически такими же идеями — но с более глубоким философским заглублением.

Р.s. самой годной «экранизацией» сабж является американский фильм Даррена Ароновского «3,14» — и увы и ах, он даёт 100 очков вперёд незатейливой и слитой в части сюжета повести АБС.

Скорее не фантастическая повесть, а абсурдистская притча. Каждый человек увидит своё, более того, может рассмотреть и разные смыслы при повторном прочтении, по мере накопления жизненного опыта, да и просто при разном настроении. В общем, книга «о странном».

Однажды жарким летним днём некий научный сотрудник ухватил, что называется, долго не дающуюся математическую проблему за хвост. Буквально вот-вот и последует открытие, важное и (наверное) нужное. Но не тут то было, то телефонными звонками отвлекают, то внезапная гостья нагрянула, а то и милиция пожаловала (совершенно без повода). Никак не удаётся закончить расчёты, в общем. А тут ещё оказывается, по рассказам друзей-товарищей, да и просто знакомых, что ситуация то известная — стоит подойти к какому-нибудь научному открытию, как столько сразу помех, как будто бы сама природа против. Что бы это значило?

Борис Стругацкий в комментариях к повести прямо указывает на то, что при написании авторы имели в виду противодействие государственной системы СССР любым значимым изменениям. Этот посыл наверняка распознавался многими читателями советских лет, однако с тех пор прошло утекло много воды, аллюзии на злобу дня подзабылись и подрастерялись, но книга отнюдь не стала менее интересной. Да, она всё так же о системе, которая стремится к нахождению в устойчивом состоянии и самосохранению. Какая это система, вопрос отдельный, пусть каждый видит то, что хочет и никто, так сказать, не уйдёт обиженным. :) Есть и поставленный авторами вопрос — какую цену готов заплатить человек за свою мечту, «лебединую песню»? Вообще, вопросов много, ответов — нет, читателю предлагается присоединиться и подумать.

Простоватая, казалось бы, история, наполненная философскими размышлениями в слегка абсурдистских декорациях советского быта.

Насколько я знаю, в 1959 году повесть подвергалась значительной цензуре, и канонический текст восстанавливался в 90-е годы. Энтузиастами, потому что самому Борису Стругацкому было в лом это делать. Смотрите-ка, какая цаца. В общем, то, что мы читаем сейчас — не совсем то, что прочли советские школьники, а также Иван Ефремов и Сергей Королев.

И вот этот самый новоизданный канон, снятый с черновиков АБС, в пух и прах разбивает миф о том, что якобы в молодости Стругачи были за коммунизм, а где-то в 1965-м у них произошел морально-политический перелом. Не было перелома. Они с самого начала являлись антисоветчиками.

По всей книге щедро рассыпаны кукиши в кармане. То есть, буквально на каждой странице. Вскользь, очень хитро, почти незаметно. Вся повесть вообще пронизана удивительным пессимизмом, и после ее прочтения лететь в космос совсем не захочется.

Итак, по «Стране Багровых Туч», в СССР будущего:

- не заботятся о людях;

- все делают через одно место;

- думают только о карьере;

и т.д.

Что бы герои не предприняли — ничего у них не получается, как хотелось. Смерть ждет за каждым углом. Космос чужд и бездушен. Вся вещь, несмотря на заявленный жанр НФ, пронизана ощущением какой-то непостижимой таинственности бытия. Я не знаю других авторов, которые так ловко создавали бы этот эффект. Ну, может, Станислав Лем еще умел. Есть такое выражение, «пугает неизвестность». Очень неудачное, заключающее в себе логическую ошибку (ведь, если что-то человеку действительно НЕ-известно, то оно для субъекта и не существует, то есть, не может ни пугать, ни смешить, ни так далее). Так вот, эти фантасты — АБС и Лем, «пугали неизвестностью» мастерски. И я соглашусь с Дмитрием Быковым* (иноагентом), который сказал: «Стругацкие порой пугают так, что Стивену Кингу и не снилось».

С самого начала АБС нагнетают ужас в отношении Венеры и всего, что с ней связано. Среди авторов хоррора мало найдется таких же умельцев. Вообще написано первоклассно, без штампов, богатым языком и с точностью деталей. Как вспоминал Крапивин: «Читаешь и видишь все, что происходит, чего почти никогда не встречается у большинства других писателей».

ИМХО: загадочный капитан Анатолий Ермаков — агент КГБ, приставленный к экипажу следить и не пущать.

Убив Ламондуа, Горбовский убил будущее науки людей. От которой зависело существование Полудня. Наука — единственное, что поддерживало существовование мира и его обитателей.

Это как с СССР — когда экономика стала слишком сложной для скудной технологии и методов советской политэкономии — СССР распался на плесень и липовый мед.

Такова трактовка происходящего у М. Харитонова в «Факапе». Присоединяюсь.

А книге — десятку.

В свои девять лет я уже был знаком с жанром научной фантастики: в 1965 году по телевизору показали «Мечте навстречу» (и больше никогда не показывали, до самого конца СССР) — сюжет был малопонятен, но тема космоса была актуальной и, несмотря на весьма юный возраст — суть я уловил и получил пожизненный интерес к научной фантастике :)

Потом был увиденный в пионерском лагере фильм про гиперболоид (с тех пор я люблю нуар :), и в 1968 или 1969 — поход с отцом в настоящий кинотеатр на фильм «Туманность Андромеды» (эффект был потрясающий, никакие ЗВ и рядом не стояли :).

Так что когда я увидел в вышеназванном возрасте книгу с названием «Возвращение» (никакого «Полдня«!) и бегло ее пролистал — одни только иллюстрации в ней дали толчок — «вот оно!»

Дело было в пионерском лагере, а книга принадлежала нашему молодому физруку. Мне удалось выпросить ее под честное слово (увы, смена подходила к концу, а читал я тогда еще относительно медленно, так что книгу, к величайшему моему сожалению, пришлось вернуть недочитанной до конца.

Но слово «Стругацкие» я запомнил :)

С понятием «библиотека» нас познакомили еще в первом классе (группа продленного дня) — и я даже записался в нее. Увы, та библиотека находилась, даже по взрослым меркам, достаточно далеко от школы и самостоятельный поход в нее был немыслимым (меня до сих пор мучает совесть — я так не вернул первую взятую мной в библиотеке книгу :)

Но в свои 10 лет я учился уже в другой школе (рядом с домом) — а там, прямо во дворе соседнего дома — в нижнем этаже пятиэтажки располагалась детская библиотека. И после школы можно было всегда зайти в нее. А в библиотеке этой было два читальных зала — один для младших (Приключения Незнайки, Алиса в стране чудес и т.п) — а второй для более старшего возраста.

И вот во втором зале один из больших книжных шкафов целиком и полностью занимала фантастическая литература. Там было практически все, что было издано в СССР.

Мой школьный друг, первым открывший эту сокровищницу — привел меня туда после школы и подсказал взять только что прочитанную им книгу. Нет, это были не Стругацкие: первое, что я прочел целиком в читальном зале — была книга «Каллисто» Георгия Мартынова.

И все, я пропал :) Побочкой было то, что значение слова «Каллисто» пришлось посмотреть в БСЭ (свободный доступ для всех в читальном зале). Так появилась привычка работы с энциклопедиями и справочниками (и знание значений всяких разных слов, типа «лесбиянство», совершенно незнакомых моим школьным товарищам :)

Как можно догадаться, следующей книгой после дилогии Мартынова была прочитана книга «Возвращение». И тут возник некий диссонанс — я помнил, что все было как-то иначе :) (в первый раз я читал издание 1962 года — с черной страшной мордой на обложке, во второй — 1967). А несколько лет спустя библиотекарша показала мне новинку — книгу, которая называлась уже «Полдень, XXII век. — Малыш» (1975). И это снова была другая книга — совсем не то, что я помнил :)

Интернета не было, и где-то найти инфу об этапах работы над книгой было нельзя. Возникло впечатление, что что-то с памятью моей стало (старого издания уже не было — его списали). Странное ощущение, похожее на дежа-вю :)

Но издание было замечательное, а уж иллюстрации (новые) — вообще супер. На руки книгу не давали, пришлось рисовать по памяти (и таки довольно точно получалось).

В общем, книга зажила совершенно новой жизнью.

Достоинства книги были очевидны, недостатки — не замечались. Эту книгу знали и читали все, даже те, кто не читал вообще ничего.

Много лет спустя я снова прочел эту книгу (Миры братьев Стругацких, 2004). И понял, наконец — почему нам было так хорошо и интересно с ней.

Эта книга с удивительной точностью передает дух эпохи 60х- первой половины 70х (примерно до 1977 г, после которого все начало резко меняться).

Это дух нашего детства, отрочества и юности. Такими мы были.

Уважаемый Wongraven, а ведь вы по сути правы.

Я как то не рассматривал действие Вечеровского с этой точки зрения.

Я видел всё это более упрощённо, с простой и человеческой позиции и поэтому выбор Малянова и Вартаняна был мне понятен — (ясно ради чего и для чего они поступили именно так), а зачем и для чего Вечеровский решил в одиночку сражаться с целым миром — мне было непонятно.

Оно ему надо — всю оставшуюся жизнь шарахаться от каждой тени ничего не получая взамен и понимая (а как умный человек он не мог этого не понимать) что он всё равно не выиграет.

Это упрямство капризного ребёнка. Проще говоря — на улице мороз и мама говорит ему надень шапку. А он не надевает её по принципу — назло маме уши отморожу!

Повесть написана 60 лет назад, в следующем, 1965 году была опубликована и, как это было со многими произведениями Стругацких, вызвала достаточно оживлённую дискуссию. Кто-то увидел в ней то, что хотел — бездуховный мир Запада, кто-то наоборот этого не увидел, а разглядел поклёп на светлое коммунистическое будущее, ну а сами авторы характеризовали повесть согласно актуальной линии партии, а 1960-х годах говорили одно, а в 90-х уже несколько иное. :)

В неназванную условно-капиталистическую, условно-европейскую страну, в прекрасный город на берегу тёплого моря, прибывает Иван Жилин — агент некой не до конца понятной ООНовской структуры с весьма смутными полномочиями, но с твёрдым намерением разобраться в происходящем — появился какой-то очень странный и сильный наркотик, о котором мало что известно, но жертвами которого уже стали несколько агентов пресловутой структуры. И вот обживается Иван в этом курортном местечке, знакомится с людьми, встречает старых знакомых. Странные дела творятся вокруг, чем больше узнаёшь — тем меньше понимаешь.

Модель будущего, показанная в книге, в общих чертах уже реализована во многих странах — общество потребления со стабильным уровнем благосостояния, политически и социально аморфное, в течение долгого времени ограждённое от разного рода резких перемен. Главный герой (а с ним и советский читатель) попадает в общество с высоким уровнем жизни, с большим количеством свободного времени у населения, с фактически отсутствующей навязчивой идеологией, будь то капитализм, социализм или что-то ещё — почти что рай. Но у людей некая неудовлетворённость жизнью, поиск развлечений и острых ощущений — рейвы, пейнтбол, терроризм, больше похожий на перформансы, ну и наркотик этот таинственный. Читатель (в особенности советский) думает — а что ж тут такого плохого, кроме террористов этих и наркоты, которые вполне себе противозаконны? Вроде как и ничего, наоборот, как завещали нам — каждому по потребности. Так только, духовности и единого порыва не хватает, да и ну их, по правде говоря.

Стругацкие, сами того, скорее всего, не желая, показали то общество, к которому стремится нынешнее большинство — спокойное и ненавязчивое. Ну а что делать — потреблять, заниматься саморазрушением, творить или просто жить и развиваться — это свободный выбор каждого.

Забытый эксперимент мэтров в жанре «твёрдой» НФ с красивой оригинальной идеей о генераторе «неквантованной протоматерии» и появлении после аварии зоны со странными эффектами, голубым туманом и всепроникающим действием, вызывающим мутации. Своего рода «Цвет из иных миров» Лавкрафта, только не на мистической основе. Вообще, имхо, несколько жаль, что Стругацкие в дальнейшем сосредоточились на главным образом гуманитарной фантастике, пусть и превосходно написанной. Понятно, что им не хотелось становиться «полупрозрачными изобретателями» из ПНвС, описывая технологии «ближнего прицела», но чуть больше «харда» в творчестве не помешало бы (кашу маслом не испортишь), тем более вполне успешно получалось, как видно по рассказу.

Видимо во вселенной Полудня, ткнуть пальцев в небо и попасть в обитаемую планету, событие довольно рядовое. И наших героев не очень-то удивляет, что на чужой планете живут люди, как две капли воды похожие на людей с Земли. Их вообще мало что удивляет, если честно.

Какое-то странное сочетание повышенной эмпатии и гипертрофированного чувства справедливости к гуманоидам с неизвестной планеты и желание истребить хищных птиц. А вед могло бы так оказаться, что именно хищные птицы — разумны? Вот это был бы поворот. Ну да ладно.

Можно подумать, что в 1962 году никакой экологической повестки и бережного отношения к биосфере еще не существовало? Это не так. Люди стали задумываться о гуманном отношении к животным, очень давно. В Ирландии первые законы в защиту животных появились в 1635—1654. Это что же получается, ирландцы семнадцатого века были прогрессивнее советских фантастов из второй половины ХХ?

Тут же один из героев развлекается охотой на тахоргов. Я никогда не осуждал охотников из примитивных племен или профессиональных охотников, которые зарабатывают себе охотой на жизнь. Я могу понять средневекового аристократа, который охотится на дикого зверя, потому что нет лучшего способа подготовиться к войне, чем регулярно участвовать в охоте. Но жителя коммунистического ХХII века, который охотится ради развлечения я понять не могу. Может у них там и мотодоры есть? А может и гладиаторские бои? Как это вообще укладывалось в головах у братьев Стругацких, гуманизм и охота на инопланетных животных ради развлечения?

Сергей Снегов в «Люди как боги» уже в 1966 — году писал о том, что люди будущего будут производить искусственное мясо, которое вкуснее и питательнее настоящего, а на охоту будут смотреть, как на варварство и дикий пережиток темного прошлого. А это лишь на 4 года позже «Попытки к бегству». Впрочем, Снегов незаслуженно недооценен.

Что же касается нравственной дилеммы, с которой сталкиваются трое приключенцев, то никакой дилеммы нет. Есть инструкция, которая говорит о том, что в контакт вступать неподготовленным людям нельзя. Надо просто сообщить о своей находке комитету. А они какую-то самодеятельность разводить стали.

Кстати, поражает их необразованность. Многие говорят, что главные герои наивные. Нет, они не наивные, а именно малообразованные. Почему они не знают о рабовладении, пиках, копьях и тому подобных вещах? У них там в будущем с образованием совсем плохо что ли? И исторических фильмов видимо не существует. Ну хотя бы легенды и мифы то они должны были в детстве читать? Или у них там все знания о прошлом Земли под запретом? Ведь это всего лишь ХХII век. Это же не какой-нибудь десятитысячный год от Всемирной Коммунистической Революции.

Мне скажут, что повесть вообще не об этом, что я придираюсь к второстепенным деталям, а о главном ни слова не сказал. Что все мои замечания несущественны. Пожалуй, так и есть.

Что же по существу, центральная тема повести — имеют ли моральное право и действенные способы представители более высокоразвитой цивилизации облагодетельствовать представителей менее развитой цивилизации и притянуть их до своего уровня. Так вот эта тема мне просто не особо интересна. Она утратила свою актуальность после распада Советского Союза. И вряд ли эта проблема станет более актуальной при моей жизни.

Да и ответ на этот вопрос не так сложен, как кажется. Вытаскивать людей из мрака средневековья надо, но для этого недостаточно трех балбесов или одинокого Дона Румата. Для этого надо много сил и средств, огромное количество специально подготовленных кадров, строить школы, больницы, библиотеки, кинотеатры, мосты, вводить новые агротехнические культуры итд итп. В общем-то именно так и действовал реальный Советский Союз. И многого, кстати, добился на этом поприще.

Коротенькая повесть Стругацких “Путь на Амальтею” — произведение скорее юмористическое, нежели героическое.

Порадовало описание погружения в Юпитер. Во-первых, тем, что оно не совсем бредовое (или моих знаний не хватает, чтобы сказать, что оно совсем бредовое). Во-вторых, мне очень интересно, каково может быть там, внутри газовых гигантов, у которых и поверхности-то толком нет.

На первый взгляд «Трудно быть богом» — обычная фантастическая повесть братьев Стругацких (в некоторых источниках — роман). Повествование разворачивается в декорациях тоталитарного феодального государства на далекой планете. Главный герой Антон (он же Румата) призван быть богом,

Но если копнуть глубже, в произведении есть минимум три смысловых слоя.

Первый — художественный

Книгу интересно читать. Здесь увлекательный приключенческий сюжет. Благородный герой противостоит злодеям и их злодеяниям.

Ощущение убедительности происходящего достигается за счет богатых средств языка: просторечие как иллюстрация невежества «серой массы» Арканара, канцеляризмы чиновников, архаизмы средневековых «донов», жаргон криминальных авторитетов, элементы лирики и сатиры, а также благодаря проработанной детализации персонажей второго плана: барон Пампа, Кира, Уно и другие.

Второй — социально-политический

Общество на Арканаре сочетает в себе черты «темных веков» земного средневековья и признаки диктатуры прошлого века. Получается своего рода квинтэссенция социального зла, гротескный портрет тоталитарного государства. В этом образе сочетаются невежество и жестокость — главные враги нравственного прогресса общества.

Стругацкие отвечают на вопрос, почему диктаторы так быстро и легко приходят к власти, и почему их практически невозможно свергнуть:

Одна из характерных особенностей тоталитарных режимов ярко проиллюстрирована в романе: стремление уничтожить высокую культуру, оставить примитивный ее суррогат.

Третий — философский

Авторы поднимают здесь важные философские и экзистенциальные вопросы: что такое добро и зло, какова природа человека, где заканчиваются границы возможностей и ответственности человека, как противостоять неблагоприятным внешним обстоятельствам и остаться человечным.

Можно ли сохранить гуманистические убеждения и не ожесточиться в условиях тотальной ненависти, жестокости, невежества? Стругацкие показывают, как в неблагоприятных обстоятельствах воспитывавшийся с колыбели в философии гуманизма адаптируется к этим условиям так же, как большинство людей.

Возможно ли вообще противостоять злу, если понятие зла относительно, если зло вокруг и в нас самих?

В повести еще нет прогрессоров как таковых, но Стругацкие уже начинают сомневаться в том, возможно ли вообще миротворчество. Разве прибытие европейцев на острова Америки, Океании с последующим уничтожением местных цивилизаций являлось для этих цивилизаций благом? Как показывает наша земная история и финал книги, попытки «причинить добро» приводят лишь к большему насилию.

Поставил книге средний бал. Как и всем остальным, мне понравилась история о планете Надежда. Вообще, я считаю Стругацких замечательными писателями-приключенцами. Которые зарыли свой талант в землю, ради написания какой-то «социальной» фантастики. «Социальной» в кавычках потому, что своё личное мнение они высказывают не опираясь: ни на теорию, ни на практику, и даже не на здравый смысл. А исходя из уровня сложности нерешаемых морально-этических вопросов. Постепенно забывая, что сложность морально-этических вопросов в том, что решение у них уже есть. И, хотя «Волны гасят ветер» еще не читал, я рискну назвать повесть «Жук в муравейнике» апофеозом пофигизма Мира Полудня. По крайней мере Б. Стругацкий в своих объяснениях плавно подводит к мысли о том, что написали, как написали — и так сойдет. Касаемо захватывающего детектива, Лукьяненко потом примерно так же выдерживал интригу. Но его Дозоры — это отдельный мир со своими проблемами. А Мир Полудня — это мир, где Стругацким хотелось бы жить и работать. Так и получается: если работать не хочется, то всё вокруг становится бессмысленным, а те, кто хоть что-то делают резко тупеют. «И зачем Вам так жить?» — как бы спрашивают авторы читателя. Как будто читатель имеет хоть какое-то отношение к ими написанному. Не важно, сколько раз скажут, что гениям достаточно только нащупать никому непонятное. Не важно, сколько хвалебных слов раздастся в кругу восхищенных единомышленников. И не важно, сколько раз повторят, что писатели хотели, чтобы читатель искал свой собственный смысл в их произведении. Халтура остается халтурой.

Главной идеей повести «Жук в муравейнике» является сопоставление деятельности Странников и прогрессоров во главе со Странником-Сикорски. Но свой уже не раз испробованный прием с разделением ключевой метафоры на две части Стругацкие сделали довольно топорно. Половинок получилось штук шесть. А историю на планете Надежда они не знали, как закончить и куда приткнуть. Так, что перед Нами куча мишуры, чтобы рассказать два раза одно и то же. Учитывая, что до Максима Каммерера всё доходит со второго раза — три.

И главной идеей повести становится мысль о том, что появление тайной организации неизбежно приводит к трагедии. Естественно. Ведь перед Нами заповедник не пуганных советских интеллигентов, где существует только личная ответственность за все плохое и отрубание хвоста по самую голову.

Книга начинается с того, что один прогрессор, Лев Абалкин, раскрыт. Спасая его, второй агент пропадает без вести. Все агенты на Саракше под угрозой. А главный свидетель принципиально скрывается от следствия. Не надо передавать никаких секретных папок никаким незаинтересованным лицам в личное пользование. Надо поднять весь Комкон-2 и спеленать Льва Абалкина. Сюжет от этого только выиграет. Но Стругацкие хотели, чтобы читатель искал, размышлял и задумывался. Над всем, кроме того, что сам сюжет недопустимо фантастичен. Не спорю, у Стругацких хватает таланта, чтобы провернуть превращение детектива в сборник аллегорий. Но в финале расследование Каммерера оказывается ненужным, а развязка превращается в форменную клоунаду. Достоинства у которой найдут либо упертые поклонники. Либо школьники, которые верят громким словам и считают, что громкие слова произносят только умные люди. А, поскольку и тех, и других было в избытке, Стругацких уносит волной подленьких намеков: только для любителей пошатать режим за стаканчиком портвешку. Мои слова, конечно, многим не понравятся. Но по-русски это называется зажрались.

Размышления о том, насколько коммунист в черной куртке с парабеллумом в кармане страшнее пещерного дикаря и прочие «высокоинтеллектуальные» шарады для подросткового возраста оставлю кому-нибудь еще. Я уже разучился сопереживать взрослым людям на серьезных должностях, день за днем бьющимся в детской истерике. И на вопрос о правоте Абалкина или Сикорски я отвечать не собираюсь. Последствия 38-го года прекрасно показывают, что высшая степень социальной защиты применима к обоим по очереди. И лишь любители борьбы бобра с ослом считают, что этот процесс бесконечен и всем срочно нужно успеть выбрать сторону.

Для меня это одна из самых любимых книг, как среди произведений Стругацких, так и среди всей прочитанной литературы. Прекрасная, простая и добрая история. В книге практически отсутствует сюжет, она представляет собой простое описание НИИ и жизни его работников. Но это совершенно не вредит ей, наоборот делает лёгкой для прочтения, она идеально подойдёт, чтобы отдохнуть от бесконечных переживаний за героев и неожиданных поворотов. Ведь когда устаёшь от вечных интриг и морали «серьёзной» литературы хочется погрузиться в мир волшебства, где заранее знаешь, что всё будет хорошо, что никто из героев не строит козни и никому не угрожает опасность. Да, есть такие персонажи, как профессор Выбегалло, но ведь и он в сущности совершенно не злой. Я особенно люблю читать эту книгу перед Новым годом, когда душе так хочется магии.

Кроме своей лёгкости и волшебности книга прекрасна ещё и своим юмором. Простой, понятный и вместе с тем, действительно смешной, им пронизаны каждая строчка, каждый диалог героев. «Понедельник...» не заставит смеяться до упаду, но на протяжении всего чтения, у меня улыбка не сходила с лица.

Ну и, конечно, идеальна передана атмосфера дружбы — колкие подшучивания коллег друг над другом, но вместе с тем их поддержка — это ли не то, о чём мы все мечтаем?

Книга — удивительный рассказ о, в сущности, самых обычных героях, простых людях, любящих свою работу так сильно, что готовы заниматься ею без отдыха — прекрасный вариант для дней, когда хочется, действительно, отдохнуть и хорошо провести время

Разница в дате написания между «Страной багровых туч» и «Хищные вещи века» невелика, всего шесть лет. А вот различия как в профессиональном росте, так и и в тематике рассматриваемых вопросов очень значительны. Первая повесть цикла представляет собой типичный образчик космических приключений в совокупности с традиционными для советской литературы примерами высокого уровня морального облика героев, не позволяющего спасовать перед трудностями и оставить товарища в беде. На такой основе Стругацкими были нарисованы портреты Быкова и компании, явившихся предтечей людей грядущего Мира Полдня. Я очень ценю «Страну багровых туч» давшую старт всем последующим замечательным творениям братьев и являющуюся по настоящему классным произведением приключенческого жанра.

Последующая по хронологии «Путь на Амальтею» без каких-либо существенных изменений принимает эстафетную палочку от первой повести. Те же герои, такие же крайние ситуации, где каждый без прикрас показывает, что он представляет собой на самом деле. Фигура Быкова здесь становится центральной, как образец настоящего космического капитана, способного быть примером для многих будущих поколений. Так рождаются легенды, так закаляются характеры от соприкосновения с подобными личностями, как сталь в умелых руках опытного металлурга. Все на высшем уровне и высокая планка увлекательности здесь по прежнему на своем месте.

А вот дальше видно, что Стругацких начинают интересовать более глубокие проблемы, касающиеся социальных вопросов и моментов формирования человеческой личности. В этом смысле «Стажеры» являются неким переходным звеном к таким философским авторским размышлениям. Стругацкие пока еще осторожно, не столь детально касаются вопросов так непереносимого ими мещанства, расстановки жизненных приоритетов, личных взглядов на человеческое предназначение. Разговоры в Мирза-Чарле, на Бамберге являются отправной точкой для последующих замечательных образчиков подобных писательских размышлений.

И тут появляются «Хищные вещи века», повесть явно отличающаяся от своих предшественников. Здесь уже нет космоса, захватывающих приключений, но в произведении присутствует та же беспредельная космическая глубина, только заключенная внутри человека. Только настоящего человека, а от людских пустышек вымышленной капиталистической страны веет всего лишь мертвым холодом безжизненности, стоит только приподнять яркую сверкающую оболочку. Стругацкие здесь предупреждают о опасности духовной деградации пытаясь по мере своих сил очистить будущее от подобной скверны. Произведение это требует для себя подготовленного читателя, оно может показаться сложноватым, но как говорится имеющий уши да услышит.

Вот такие получились эти замечательные четыре повести цикла. Я считаю их книгами на века, занимающими почетное место на книжной полке настоящего любителя фантастики. Для тех, кто будет читать повести впервые, они возможно принесут такие же ощущения как и первая любовь. Тем, кто будет их перечитывать, наверняка откроются ранее ускользнувшие от внимания нюансы. В подобном и состоит величие Стругацких, навсегда оставивших свой яркий след в отечественной и мировой фантастике.

Странное произведение. При чтении почему-то (хотя это не так уж и удивительно) картинка визуализируется в стиле советских фильмов «про заграницу» — с приглушёнными цветами, с героями-иностранцами, такими похожими на советских людей, без обличения «их нравов», но с каким-то неуловимым осуждением. Ну и вообще, такое ощущение, что это не Стругацкие, ну или какие-то другие Стругацкие, «не мои». Да, у них есть и другие книги про неназванную условную Европу, но в данном случае чего-то не хватает что ли, сложно описать свои ощущения.

Полицейский инспектор Петер Глебски приезжает в отель с романтическим названием «У погибшего альпиниста». Отель небольшой, очень уютный, расположен в гористой местности, а инспектор планирует провести в нём ближайшие две недели и отдохнуть в тишине и спокойствии от своей нервной работы. Поначалу всё говорит о том, что так, как задумано, и будет, однако очень скоро начинают происходить события сначала странные, потом трагически-криминальные, а чем дальше, тем всё более фантастичные. Профессионализм не пропьёшь даже на отдыхе, так что инспектор, в некотором роде, снова в строю, а покой ему только снится.

Повесть начинающаяся достаточно многообещающе, довольно быстро скатывается в детективную историю, причём такую довольно нудную, в чём-то повторяющую распространённые штампы этого жанра, с неспешным расследованием, опросом свидетелей и прочим подобным. Но книга то фантастическая, так что в какой-то момент эта самая фантастичность выходит на сцену, но тоже какая-то излишне традиционная. Нет, конечно есть в книге и свои фишечки, и обаятельные герои, и яркие моменты, даже сложные моральные выборы есть. Но общее ощущение некоторой тривиальности сюжета меня не отпускало, хотя вроде бы прямых аналогий ни с какими произведениями сходу не вспоминается.

Возможно это просто не моя книга, нельзя сказать, что она плохая или глупая, нет, просто что-то не то.

Юный вакуум-сварщик Юра Бородин отстал от своей группы, которая отправилась работать на Рею, один из спутников Сатурна. Чтобы попасть на место, Юра становится стажером на фотонном космическом корабле «Тахмасиб» под командованием нашего старого знакомого Алексея Быкова, с бессменным штурманом Михаилом Крутиковым и бортинженером Ванечкой Жилиным. Но летят наши космолетчики не просто так, а с инспекцией в различные уголки Солнечной системы вместе с инспектором Международного управления космических сообщений Владимиром Юрковским.

Вот это я наревелась в конце😭 очень больно отпускать полюбившихся за три книги персонажей

Но зная Юрковского — что-то подобное было неизбежно, он ещё с СБТ был слишком увлекающейся натурой, но если тогда его сдерживал Ермаков, а позже Быков, то почувствовав и зная мягкость Крутикова, он добился своего, правда, какой ценой

В целом же книга очень приключенчески насыщенная, не без рассуждений о комсомольцах и тд, но получился этакий сборник историй о космических буднях на разных станциях и в разных коллективах: были и охота на пиявок, и смерть-планетчики, и заговоры с расследованиями, и бездумный риск.

В финале и эпилоге очень важный вопрос поднимается, на мой взгляд — что важнее — люди или подвиг и где находится самое важное — в космосе или на Земле. В конце концов это актуально всегда, только вот второе можно модернизировать на «эфемерная идея или люди/близкие»

Весь цикл рекомендую к прочтению всем фанатам космофантастики

Напомню про эпизод, когда «Хиус» оказался на пути коронального выброса массы и космонавты уже прощались с жизнями. Причём на Земле заметили только вспышку на Солнце без каких-либо локальных последствий. Подобный случай действительно был в 2012 г. с аппаратом «STEREO-A». Вы много где в фантастике (тем более, настолько старой) читали про капризы и опасность Солнца?

Обнаружил с удивлением, что прежде не читал этого произведения АБС. Зря, как оказалось. Идея, конечно, весьма интересная: само Мироздание ополчилось против ученых, находящихся на переднем крае науки, дабы они не изобрели что-то такое, что через условный миллиард лет может положить конец этому самому Мирозданию. Вполне естественная реакция — защитить себя, но людям-то как быть в этой ситуации.

И вот тут возникает очень любопытный вопрос. Вечеровский выводится здесь героем, этаким современным Дон Кихотом, готовым противостоять самой Природе, Вселенной, лишь бы отстоять собственное право на свободу мысли, творчества. А Малянов, Вайнгартен отступили — да, их можно понять, но подразумевается, что они трусы, слабаки и т.д. и т.п. Но получается ведь, что «герой» Вечеровский готов воевать с Мирозданием ради удовлетворения своих амбиций, ради какой-то мифической свободы, совершенно не считаясь с тем, что эти его амбиции могут через миллиард лет привести к гибели Вселенной. Об этом-то ведь и речь: он хочет поступать так, как ему хочется, а после него — хоть потоп. Вот такой мне видится картина, описанная в этой повести. Безусловно, АБС закладывали в свое произведение отнюдь не такую идею, но складывается все именно так.

От этого «Миллиард» вовсе не стал плох — добротная НФ, с легкой детективной линией и острым юмором.

Но с Мирозданием шутить не надо — растопчут человека, как мелкую букашку, и не заметят.

Одна из граней таланта писателя-фантаста заключается в способности предвидеть будущее, по крайней мере в возможности его свершения. Здесь Стругацкие попали как говорится не в бровь, а в глаз. Конечно настоящий момент нашей жизни в буквальном смысле нельзя сравнивать с вымышленной страной из повести, но черт возьми, до чего же принципиально все похоже! А Стругацкие видели это все из далекого 1964 года, причем из страны, где до материального изобилия было ох как далеко. Я представляю себе советского человека того времени, отнюдь не избалованного изысканными ресторанами и барами на каждом шагу с морем закусок и выпивки, который читая повесть наверняка бы испытывал так сказать смутные сомнения по поводу основной идеи повествования. Наверное ход мыслей мог быть таким-хорошо бы достичь подобного, а все капиталистические пережитки будут нами несомненно искорены. Но здесь и сидит тот вкусный червячок в виде наживки, на которого так просто клюет обыватель. Авторы прекрасно это понимали, введя в концовку повести революционного гостя с Востока, мыслящего крайними категориями, не принимающего никаких возражений и поэтому не видящего скрытой угрозы таких привлекательных хищных вещей века.

Стоит отметить, что название для повести подобрано Стругацкими абсолютно удачно, ведь оно кратко и емко отражает всю суть произведения. Действительно, не нужно никаких агрессивных марсиан, ни спецназа с автоматами, чтобы поработить людей. Они прекрасно все могут сделать сами, сами построят Страну Дураков, сами станут полноценными членами такого извращенного общества. Нужно только в этом им немного помочь идеологам типа доктора Опира с его Эпохой Удовлетворения Желаний. Стругацкие неоднократно обращаются в повести к теме такого взращивания дурака, находя путь к этому через изобилие и иллюзорное бытие. Дрожка, слег, «Девон», алкоголь, сытная еда-предостаточно всего, чтобы из отважного Пека сделать деграданта Бубу и сломать Римайера. «Беззаботен-значит счастлив. Удовлетворите любовь и голод и вы увидите счастливого человека». Доктор Опир очень убедителен, но его аргументы актуальны только для почитателей определенного уровня развития. Стоит иметь в виду, что свинья в хлеву и алкоголик валяющийся на улице тоже по своему счастливы. Никаких забот и проблем. Но это счастье животного. А в чем же счастье человека?

Стругацкие пытаются дать ответ на данный вопрос не прямо, а как бы подталкивая читателя к самостоятельному выводу. Хотя местами устами Ивана Жилина и даются четкие, определенные ответы- к примеру надо перестать делать дураков и начать делать людей. А для этого необходим план распространения и развития человеческого мировоззрения. Примерно об этом говорил и Ефремов, рисуя этапы исторического пути к эре Великого Кольца. Там, как и в Мире Полдня, вплотную рассматриваются вопросы человеческого предназначения. Но реальный путь в такое прекрасное далеко тернист и очень труден, для начала нужно попытаться вернуть людям души сожранные созданными иллюзиями.

Возможно ли это? Думается главное усилие должно идти от самого человека, ведь не даром Стругацкие говорят, что чем дальше человек от животного, тем слег безобиднее. Авторы в концовке повести задают по такому поводу прямые, определенные вопросы. До каких же пор вас нужно будет спасать? Вы когда-нибудь научитесь спасать себя сами? Почему вы не желаете утруждать мозг? Почему вы не хотите думать? В этих кричащих вопросах заложены и прямые ответы на них. А пока формула из повести: «Чтобы было весело и ни о чем не надо было думать», увы, очень популярна. И люди сами не замечают как их загрызают хищные вещи нового века.

Читать такое приятно и интересно. И это один из тех случаев, когда постоянно заглядываешь в год написания книги — точно ли это было в конце шестидесятых? Так свежо и современно написано, хотя и с налетом старины XX столетия (всё такие уже более полувека прошло). Одним словом — классика.

С этой книги я решил начать знакомство с творчеством Стругацких. Неожиданный выбор, но вот так получилось. Как-то изначально, с засилья иностранной переводной фантастики начала 90-х прошлого века, у меня сложилось предубеждение к отечественным авторам. В том числе и к братьям Стругацким, как к ярким представителям таковых. Несмотря на то, что вокруг восторгались и хвалили. Но я был маленький, мне простительно.

Уже на стыке тысячелетий в библиотеке я познакомился с журналом «Если». Он сыграл важную роль в переосмыслении мной отношения к русскоязычным авторам. Наступил период, когда я наоборот, стал предпочитать именно их. Здесь Стругацкие, уже в лице одного Бориса Натановича, снова всплыли. Он был в творческом совете журнала, принимал участие в качестве члена жюри различных литературных премий, о которых тоже писали в журнале. Но я продолжал обходить стороной их творчество.

Но, видимо, настала пора. Именно на эту повесть выбор пал совершенно случайно, после чтения одной из веток форума Фантлаба.

Удивительным образом данное произведение мне напомнило «Жильца» Ролана Топора — атмосферой давления и какой-то безнадеги, отчаяния и «Процесс» Франца Кафки — абсурдностью происходящего. Оба упомянутые произведения мне дались тяжело, особенно Кафка. В один ряд с ними встала и данная повесть. Но — тяжело это не значит плохо или неинтересно. Это значит сложно разобраться в авторском замысле, понять, что именно они хотели сказать, на что обратить внимание читателя. Такие произведения по своему великолепны. Тебе сложно, а в добавок к этому давит отличная атмосфера, которая мастерски нагнетается и, хотя кажется абсурдной и местами нелепой, умудряется при этом быть живой и очень реальной. Суметь органично соединить в одном произведении две противоположности — это талант, который демонстрирует высокий уровень автора.

Однако повесть осталась для меня загадкой в целом. О чем она? О месте человека в этом мире? О познании и борьбе в стремлении дойти до истоков? О противостоянии внешнему давлению и обстоятельствам, какими бы они ни были? О том, чем ты готов пожертвовать ради своих идеалов? Или не готов? О том, что все мы разные, а жизнь это постоянная борьба? Кто-то ломается, кто-то готов сгореть, словно Икар, в стремлении коснуться Солнца или познать основы мироздания. Пусть загадки. Пусть я не до конца понял о чем это. Но если текст побуждает задавать вопросы, если он пробуждает внутреннего искателя, заставляет думать и размышлять — это же замечательно.

Стоило ли начинать знакомство с творчеством братьев с этой повести? Пожалуй, нет. Было ли знакомство неудачным? Сложным и неопределенным — да, неудачным — нет. Буду ли я пробовать дальше — почему бы и нет? Написано хорошо, атмосфера — отличная, задуматься есть над чем. А то что сложно — так кто ищет легких путей?

Не могу сказать, что получила много удовольствия от чтения этой книги.

Первая треть — экспозиция, медленная, вдумчивая. Читателю постепенно рассказывают о нужных ему деталях устройства мира недалёкого (на тот момент) будущего. И выдают пачку героев, у каждого из которых есть фамилия, имя, отчество, специальность, внешность и даже характер. И поди запомни, кто есть кто. Хотя всё, что нужно, запомнится само собой, когда герои перестанут ходить кругами и разговоры разговаривать и начнут выполнять свои роли.

Незадолго до старта начинается интересная часть. Фантастические технологии, подробности плана, подготовка, обучение. Тренируются так, чтобы основную задачу миссии мог выполнить любой член экипажа, даже если остальные погибнут. Возникает ощущение, что все самые важные функции (пилота, радиста, геолога) распределены так, чтобы выполнять их могло несколько человек. Чтобы, например, если кто-то погибнет, остальные всё равно смогли вернуться домой, а не остались на Венере из-за того, что некому управлять планетолётом.

Удовольствие подпортило сначала сообщение о бурной растительности на Марсе, а потом — описание некоторых представителей флоры и фауны самой Венеры. Да, тогда все о таком писали. Но сейчас это расстраивает.

В какой-то момент у меня появилось ощущение, что выполнив задачу, все герои погибнут. Потому что это советские люди, у которых “Умри, но сделай”.

В итоге книга попала в категорию “Не люблю, но уважаю”. Ещё один героический подвиг советского человека. Ещё один шаг в покорении Вселенной. И будущее, в которое хочется верить, несмотря ни на что.

Наиболее впечатлявший меня рассказ из всего сборника об океанологе, курирующем миграции китов и кашалотов. Кондратьев души не чает в своей работе, он отшельник и без надобности снижает контакты к минимуму, при этом в этом одиночестве у него свои прелести и маленькие радости. Так бы продолжалось и дальше, если бы в размеренный маленький мирок не вторглась девушка со своеобразным чувством юмора и языком без костей — Ирина. Параллельно с этой историей происходит поимка кашалота-пирата. Много рефлексии, параллелей, раздумий, подкупающего не присущего авторам романтизма отношений.