Странное это произведение. Практически без начала и фактически без конца. Про «большие» персоны, но про небольших людей. Про великие события, но про индивидуальные судьбы. Без указания время действия, но с указанием время действия. Бывает и так. Точнее?

Середина 90-х, точнее — 1996-й, точнее — сентябрь 1996-го. Вот так бывает — нет даты в произведении, но — вот она дата действия. Потому что события описываются знаковые, вошедшие давно уже в историю России, Новой России, России Бориса Ельцина, первого президента, которого «за глаза» называют Царем Борисом.

Уже пять лет как рухнула Империя, уже поделён практически полностью «большой пирог», уже «молодые-голодные» повзрослели и утолили голод, уже подсохла корочка нарождённой «Новой Элиты». Но встречаются ещё «бывшие», но есть еще крошки от «большого пирога», но не устаканились ещё страсти, но не закончились ещё полностью «лихие 90-е». Ещё делят, ещё хватают, ещё стреляют. Меньше, конечно. Но — бывает.

И есть уже те, у кого власть, у кого деньги. Нет, не власть, а ВЛАСТЬ, нет, не деньги, а ДЕНЬГИ.

Элита!

И тут вдруг волнение: Царь Борис решается на операцию по шунтированию сердца.

И заволновалась Элита, потому что связана она, Элита эта, с властителями Царя даже не веревкой — нет, пуповиной. И не будет Царя Бориса — придет другой Царь — и не будет этой Элиты. Станет она «бывшей», Элита эта, а место её займет элита другая, ещё более «новей». Тем более пример есть — вот он, пример, достался героям «в наследство» вместе с дачей. Старушка — божий одуванчик, вроде как садовница, ан нет — при Империи к ней Микоян хаживал, и даже, говорят САМ заходил. И была и у неё ВЛАСТЬ. А вот теперь что? Садовница, которой негде жить и которая мечтает — мечтает о чем, как думаете? — о кусочке — сыра — Рокфор. Кто она теперь? — НИКТО! Что у неё теперь? — НИЧЕГО! Кроме воспоминаний о прежней жизни. Хотите быть такими?

Но нет, нет, есть кое-что, что отличает Новую Элиту от «бывшей»: — у неё, у «бывшей», при Империи была ВЛАСТЬ, но не было ДЕНЕГ. И даже просто денег — не было. Потому что при Империи решала все ВЛАСТЬ, а деньги, вроде как, и не нужны были.

Но ведь у Новой Элиты есть они — ДЕНЬГИ. А будут ДЕНЬГИ — тогда можно и без ВЛАСТИ. Трудно, но можно!

Об этом произведение. О большой ВЛАСТИ и о больших ДЕНЬГАХ. Об ОГРОМНЫХ ДЕНЬГАХ. Вот только там, где ОГРОМНЫЕ ДЕНЬГИ, там и.....

Но нет, не нужно спойлеров, лишние они здесь.

А вот об языке произведения — нужно.

Язык фирменный — Лазаря Викторовича язык.

Особый.

Как вкус сыра Рокфор.

Берешь ломоть сыра этого, противный на вид, с зеленью. И вкус — выплюнуть хочется, откинуть ломоть подальше, прополоскать рот. Но — терпишь. А потом вдруг — еще кусочек, ещё, ещё. И — ррраз — нет уже ломтика сырного. И ещё хочется, и послевкусие долгое, и вспоминается и даже — мечтается. Такой вкус у Рокфора.

Такой язык у Лазаря Викторовича.

Особый.

Мне понравился роман, хотя он проще многих современных книг на тему позднего периода СССР. Здесь почти нет исторического анализа, зато присутствует детективная линия, и тщательное описание быта того времени. Интересно показана специфика советской торговли. Динамика романа конечно не соответствует современным книгам. Действие развивается неспешно. Но наверняка есть любители и такого чтения. В целом читать можно.

Этот роман принято характеризовать как «остросюжетную прозу», но для меня лично — это волшебный текст, читая который, я буквально окунаюсь в воспоминания моей молодости — так тесно связанной с теми местами Москвы, о которых с такой любовью пишет Лазарь Карелин...

Самый первый абзац: «Он жил в Последнем переулке, есть такой в Москве, в Москве всё есть. И был этот переулок не где-то на краю города, а в самом центре, в серединной Москве, стекал от Сретенки к Трубной улице, к Трубной и Самотечной площадям, к Центральному рынку. Рядышком стекал с Большими Сухаревским, Головиным, Сергиевским переулками. Вон как, всё большими, хотя и кривенькими и горбатенькими. Рядом стекала и улица Хмелева, бывший Пушкарёв переулок, Колокольников и Печатников переулки. Стародавняя Москва, с лихой некогда славой, с общим прозвищем, начиная от Трубной, — Грачёвка, или Драчёвка, так прозванная по церкви Николы на Драчах, — с общей целью послужить Сухаревской толкучке, страстям и вожделениям этого московского торжища, где все продавалось и покупалось. Да то давно было. А сейчас был зной, июль, и тихий горбился переулок с наспех отремонтированными к Олимпиаде домами и домишками...»

Вряд ли кто-то выросший в этой самой «серединной Москве», ещё помнящий арбатские переулки Булата Окуджавы или волейбол во дворах Сретенки Юрия Визбора, — может остаться равнодушным к этому роману.

Добротный роман на стыке жанров, вмещающий в себя детектив, роман в стиле Артура Хейли о советской торговле и вполне приличную мелодраму. «Совок», естественно, присутствует, без этого бы не издали, но его немного, да и многие авторские мысли неожиданно современны. Плюс яркий туркменский колорит в эпизодах. Помню, на роман в библиотеках была очередь, да и фильм Дербенева не подкачал — пожалуй, одна из лучших ролей Михайлова, и Любовь Полищук в роли тетки из советских торговых сфер была традиционно прекрасна. Читать!