Довольно тяжелая книга — очень много пустых диалогов с какими-то шутками-моментами понятными одному автору. Очень далеко до Сапковского.

Когда я ещё только собирался начать знакомство с творчеством Артура Баневича, я, естественно примеривался сделать это с цикла о Дебрене — как большой любитель фэнтези вообще и «Ведьмака» — в частности. Увы, планам моим не суждено было сбыться. Вернее — они сбылись наполовину — книг о похождениях думайского чароходца достать не удалось. Но в руки мне попала «Гора трех скелетов» — она меньше всего походила на фэнтези, но выбора-то не было. И, забегая вперёд, скажу – хорошо, что не было. Иначе я мог пройти мимо жемчужины.

Да, жемчужины, причем редкого оттенка. Красного, кроваво-красного. Ибо война пишет кровью, а Баневич пишет о войне. И пусть официально давным-давно заключен мир, на этой истерзанной земле не стихают выстрелы и взрывы…

Начинает, впрочем, Баневич легко и задорно. Никакой Боснии ещё нет и в помине, мы вместе с нашим героем – паном Марчином Малкошем – караулим стройку, напиваемся дешевым пойлом, разнообразными услугами зарабатываем на коммунальные платежи, которые опять подняли, и мечтаем. Мечтаем, чтобы в духе детективов Чандлера, за ручку входной двери нашего офиса взялась молодая красивая таинственная незнакомка. А вот о деле, которое она может предложить, мы не мечтаем – отставники Войска Польского всё-таки слеплены из иного теста, чем Филип Марлоу, хотя пускать в ход силу тоже не стесняются. Но о чем бы пану Маклошу не мечталось в обнимку с бутылкой водки, незнакомка к нему всё же заявляется. Красивая. Таинственная. Брюнетка. В ночной рубашке. По имени Йованка Бигосяк. После чего происходящее начинает напоминать не сиквел «Горячих голов», а полновесный «Ва-Банк». Потому что вслед за красавицей в ночной рубашке на пана Малкоша обрушиваются, поочередно – квартирная хозяйка с вопросами морали в отношении двоюродных братьев и сестер, полицейский комиссар с обвинением в убийстве, обгорелый труп без головы, а также муж и деверь пани Бигосяк. И всё это только потому, что наш добросердечный герой решил помочь своей клиентке отыскать отца её дочки. Дело осложняется тем, что у Йованки – амнезия, у её дочери – белокровие и срочно нужна операция, а отец… отец остался где-то в Боснии. И вряд ли горит желанием увидеть дочь.

Да и для Марчина Малкоша Босния – не пустой звук. Когда-то он находился здесь в составе «полбата» — польского батальона миротворческих сил, но при разминировании горы Печинац потерял троих подчиненных и был вынужден выйти в отставку.

Поразительно, но когда речь идет о трагедии людей, да что там – народов, Баневич не теряет тех лукавых, «ва-банковских» ноток (чего стоят хотя бы искрометные пикировки Йованки и Марчина!) Его персонажи обожжены огнём минувшей войны не только физически, духовно – тоже, но вовсе не спешат демонстрировать раны на своей душе всем и каждому. О них, об этих ранах, читаешь между строк, догадываешься по каким-то мелким, на первый взгляд ничего не значащим деталям, обрывкам разговоров. Да нашим героями не до рефлексии. Если уж в мирной Польше события развиваются лихо, то стоит Йованке и Марчину прибыть в Боснию, как всё вовсе летит кувырком. Новые детали прошлого Йованки не стремятся сложиться в четкую картину, наоборот – с каждым шагом дело запутывается всё больше, а новые сложности возникают с той стороны, откуда, вроде бы, должна прийти помощь. Поляки-миротворцы вовсе не жаждут помогать соотечественнику, боснийцы просто хотят его убить и не церемонятся в достижении этой цели. А есть ещё тайны горы Печинац и эти тайны окутывают не только прошлое Йованки Бигосяк.

Не будет преувеличение сказать, что Гора трех скелетов – это, кстати, скелеты сумасшедшего сербского священника и его помощников, втроем штурмовавших занятую мусульманами гору – один из центральных образов книги. Здесь погибли солдаты Маклоша, здесь нашли потерявшую память Йованку, здесь снайпер по прозвищу Резник подстрелил младшего брата боснийского полицейского Мило Недича, здесь два года держал оборону от сербов Султан – в прошлом доктор биологических наук и мусульманский полевой командир, а теперь видный политический деятель. Надо ли говорить, что на горы нашим героям лезть придется и будет это ничуть не легче, чем герою Оуэна Уилсона сбежать от снайпера Саши (Behind Enemy Line, 2001 — если кто не опознал). Пся крев, то ли я сегодня богат на кинематографические ассоциации, то ли сам текст романа располагает к переносу на экран. Пожалуй, что второе, по крайней мере, я с удовольствием бы посмотрел такое кино при условии адекватного подбора актеров – как-то запали мне в душу и отчаянный сапер Марчин Малкош и его не менее отчаянная спутница Йованка. Люблю брюнеток. Почти так же, как хорошие триллеры.

У Артура Баневича получился хороший триллер. Держащий в напряжении до самой последней сцены, а ею – напоследок – ставящий всё с ног на голову. Или – с головы на ноги? Несмотря на то, что осколки головоломки автор выдавал нам регулярно, в единое целое они складываются только в самом конце, а до этого и самому внимательному читателю не догадаться о сути. Разве что личность Резника перестает быть тайной во время изучения героями пещер Печинаца, но вот ответы на все остальные вопросы Баневич бережет до финала.

Финальный диалог в больничной палате я перечитывал раз пятнадцать, не меньше. А потом закрыл книгу – чтобы снова открыть через пару минут и погрузиться в чтение с самого начала. Я уже знал, что будет с Марчином Малкошем, кем был Резник, кто отец дочери Йованки и как она сама потеряла память. Теперь можно было не спешить и насладиться интригой сполна.

Это ли не высшая похвала автору?

***

http://fantlab.ru/blogarticle23704

Как часто вы задавали себе вопрос, насколько хорошо мы знакомы с зарубежной фантастикой? Автору данной статьи давно и почти нестерпимо хотелось осветить творчество Артура Баневича – представителя польского сегмента литературы фэнтези, и, наконец, он взялся за этот рискованный труд. Почему рискованный? Потому что Баневич – писатель не для всех. С одной ему свойственной манерой постановки идеи, сюжета и повествования.

Случайно обнаружив эту книгу, автор рецензии, как человек порядочный, не поверил ни на йоту аннотации, представленной АСТрелью во славу первой книги цикла о Дебрене «Драконий коготь».

«История Геральта закончена.

История Дебрена только начинается!».

Не поверил, и это спасло его впечатление о книге. Баневич другой, совершенно и абсолютно другой автор. Ему не свойственна эпичная направленность произведений Сапковского; динамика сюжета, куда более неспешная, чем динамика ведьмачьего цикла; насыщенность фактическим материалом повествования тоже куда более высокая. Композиция книг построена по принципу совокупности повестей, объединенных несколькими героями и общей идеей. Каждая повесть – история с элементами детектива.

Главный герой – умный, благородный, верный и понимающий, но, в то же время, практически бездарный чародей, магун, чароходец. Это нестандартное сочетание часто заставляет Дебрена страдать – желающий людям добра, никогда не отказывающий в помощи, он попадает в почти безвыходные ситуации, которые заставляют главного героя быть скорее детективом, нежели магом. Он фигурирует в книгах не как человек великой силы, но как человек высокого ума.

Отлично удались Артуру Баневичу и второстепенные герои. Почти все они врезаются в память, наделенные индивидуальностью, яркостью и самобытностью. Благодаря хорошо продуманному миру, очень логичному, в котором все на своих местах, персонажи книги обладают еще и незаурядным национальным колоритом.

С Сапковским Баневича роднит, пожалуй, только тяга к демонстрации всей подноготной средневекового фэнтезийного мира. Артур стремится показать, что Средневековье, это не турниры, балы, рыцарские доспехи и шелк дамских платьев, не только светлое волшебство и злобная тьма, которая обязательно будет побеждена. Средневековье – смутная эпоха, наполненная грязью, болезнями, войнами, насилием и бедностью. Эпоха, в которую женщины едва доживали до сорока лет, эпоха, в которую человеческие чувства имели ничтожно малое воздействие на объективную, но такую жестокую реальность. Тем не менее, юмор, очень удачный, с множеством аллюзий к нашим реалиям, имеет место быть.

Текст, несмотря на грамотный стиль автора, и удачный перевод Вайсброта (да-да, того самого покойного дедушки, который переводил в свое время Ведьмака), все же представляется тяжело читаемым из-за необходимости понимания каждой фразы, каждого слова. Например, динамические сцены – постановка битв, сражений и споров подана очень подробно, с описаниями мотивации практически каждого движения. Человек, который вдумчиво вникнет во все перипетии повествования, будет одарен пониманием изящной иронии и трагизма проблемных ситуации сюжета. К сожалению, ожидания чего-то «по типу Сапковского» «обломало малину» не одной сотне читателей. Тексты пана Сапика, сами по себе совершенно нелегкие, ни в какое сравнение не идут по уровню смысловой загруженности и постановки психологических ситуаций с произведением Баневича.

В цикл о Дебрене из Думайки входят три книги, переведенные на русский язык и изданные в серии «Век дракона»: «Драконий Коготь», «Похороны ведьмы» и «Где нет княжон невинных». Все вышесказанное относится к каждой части цикла, и, в целом, говорит нам о том, что произведения эти написаны очень «на любителя». Никто не может сказать точно, станете ли Вы тем самым любителем. Но, если Вы все же окунетесь с головой в эти достойные книги, ощутите их настроение и абсолютную логичность, оцените по достоинству хорошо проработанный мир и ярких персонажей, удовольствие полученное вами будет сравнимо с прочтением лучших образцов фантастической литературы. Ну а всем остальным читателям – удачи в прочтении Пехова и Глушановского.

Автор очень хотел переплюнуть Сапковского, но как это сделать, так и не придумал. Герои совершенно безликие, мир — сумбурный и описанный абсолютно невнятно. Переделка сказок, бывшая одной из самых выигрышных находок Сапека, здесь вызывает только нервный смех. Модное слово «постмодернизм» вдохновило автора на просто-таки безумное смешение всевозможных анахронизмов, которое смотрится чрезвычайно жалко. И ещё — все мысли и разговоры героев вертятся исключительно вокруг желания поиметь ближнего своего — во вполне физическом смысле и независимо от пола этого самого ближнего. Чего хотел этим добиться автор, я не знаю. Если отвратных впечатлений у читателя — то он очень даже преуспел.

Громоздко — это про Баневича. Из этой книги стоило делать три.

У автора неплохо варит котелок, он творит очень полнокровный мир, может сочинить (мело)драматическую историю, дать характеры даже проходным персонажам, написать острый диалог, украсить текст пословицами и афоризмами.

Не может он вовремя остановиться. У любого другого название книги на пол-страницы было бы шуткой, но Баневич честно предупреждает, что под обложкой. Насчитал в «Где нет княжон», пока не надоело, одиннадцать самостоятельных сюжетных линий, не считая отсылок к ранним книгам.

Самое вкусное в этом кирпиче затерялось промеж детальных описаний тактики грифоньих атак, причин импотенции, техник строительства мостов и изнасилования, устройства семейной жизни под проклятием, политических проблем средневековой логистики, реставрации памятников, ношения поясов верности, профессиональной этики и оплаты магических метелей.

Баневич наконец-то дал очерк политической истории цикла.

Неумолимая поступь времени смела устаревшую демократию, насаждаемую государством с говорящим названием Совро. Пришло время прогрессивного феодализма. Рассуждение на тему, почему казначей должен назначаться пожизненно, а вовсе не избираться на четыре года, и рассказы об «Осени королей» считаю лучшими местами книги, успешно пародирующими всем известную риторику. Не пожалеете, если доберетесь.

Людям же экономящим время, предпочитающим жестко структурированые тексты — советую воздержаться.

Редчайший случай — продолжение оказалось сильнее начала! Эта книга уже не оставляет впечатления, что автору надо высказать как можно больше за как можно меньшее число страниц. Достаточно оригинальный сюжет. В ходе повествования первоначальные акценты меняются на противоположные и причем вполне логично. Стоит почитать.

Влияние Сапковского несомненно, но в отличие от автора Ведьмака, автор Драконьего когтя мчится галопом по сюжету, так что иной раз просто трудно понять, что к чему. Не самый плохой дебют.

Не знаю почему, но читать третью книгу Баневича для меня стало настоящим испытанием. Если первый и второй тома еще как-то воспринимались (все-таки их переводил сам Евгений Вайсброт), то насчет «Княжон невинных» я пожалел, что купил. То ли наследники Вайсброта оказались не на высоте, то ли своеобразный авторский стиль больше подходит для рассказов и повестей, чем для романов, но после Сапковского, Кресса и Колодзейчика я был лучшего мнения о польской фэнтези.