Небольшой роман на тему «Гитлер победил» и, судя по году первого издания (1952), один из наиболее ранних с подобной концепцией. Альтернативная история в книге Сарбана (в миру Джона Уильяма Уолла) существует параллельно с историей нашей оригинальной. Но (немного перефразируя Кингсли Эмиса), в отличии от урбанистических, мегаполисных, технологических, потребительских и управленческих картин нацистского будущего, альтернативная история Сарбана представляет собой сельский пасторальный ад.

На дворе конец 50х. Алан Куердилион, ветеран войны, больше половины конфликта проведший в концлагерях, рассказывает приятелю удивительную историю, которую сам называет приступом помешательства. В 1943 он совершил побег из концлагеря и чудесным образом очутился в параллельной реальности, где на дворе середина XXI века, а миром правят нацисты.

После столкновения со смертоносным невидимым полем Алан приходит в себя в госпитале и по мере выздоровления выясняет пугающие и безумные подробности альтернативного будущего, в котором оказался. Отныне он пленник главного лесничего Рейха графа Ханса фон Хеклнберга: свирепого охотника жестоких нравов, падкого до варварских забав и всем своим видом напоминающего дикаря или великана-людоеда, будто вышедшего со страниц мрачных сказок каких-нибудь братьев Гримм.

Пронзающий лесную дрему звук рога графа будет нагонять ужас и трепет на Алана темными ночами. Лай собак, визг существ еще более кошмарных, чем гончие, и сияющая бледным светом проволока ограждения, пропускающая таинственные частицы Болена, запомнятся ему на всю жизнь, как кошмарный сон. В мире победившего фашизма власть извергов. Там царит абсолютная тирания одних над другими, высших над низшими, где последние низвергнуты до уровня скота, дичи или безмолвных рабов-евнухов. А наука выступает как еще один инструмент угнетения и подчинения.

Не смотря на всю жестокость и бесчеловечность мира, в котором оказался, Алан в некотором смысле кажется отстранённым и безэмоциональным, по крайней мере, до тех пор, пока из роли свидетеля не переходит в статус жертвы. Но даже и тогда вы не встретите в его переживаниях и размышлениях озлобленного осуждения или проклятий в сторону мучителей-нацистов. Более того, местами в описаниях проскальзывает даже некоторое восхищение первобытной силой и подавляющим всякую свободную волю ореолом власти графа.

Подобная сухость вызывает недоумение. Я имею в виду, не верится, что очевидец людоедских зверств главного лесничего, лично переживший ужасы охотничьих игр нацистов, не стал бы, испытывая жгучую ненависть, страх и презрение к подобной жестокости, как-то артикулировать их в своем рассказе.

С другой стороны, эмоция то она есть, правда, иная и довольно любопытная. Здесь я опять прибегну к словам Эмиса:

«В значительной части романа Куердилион рассказывает об охоте на него, и я не могу найти никаких признаков того, что он или Сарбан не испытывает от этого какого-то тайного трепета... В его архаических ассоциациях, воплощённой пышности, напоминании о беззаботном удовольствии охотника, совмещённым с ужасом объекта охоты, резюмируется всё содержание и атмосфера этого романа, это странное сочетание мечты и кошмара».

Роман восторгов вряд ли вызовет, но он не плох. Классика в своей нише.

Роман оригинальный по своей идее: нацизм, победивший в войне. Наверное, это первое такого рода произведение, так как всё, что я читал вышло позже. Однако с сюжетной точки зрения, к сожалению, роман превратился в сверх детальное описание одного дня, посвященного развлечению больших чиновников. Да, здесь можно увидеть во что выродились сверх люди, но слишком мало психологии, противостояния идей, этики и тому подобного. Детали, кровь, натурализм слишком перегружают текст. Хотя следует отметить его качество и легкость чтения. Произведение необычное и даже сегодня заслуживает быть прочитанным.

Очень выверенный, жёсткий текст о пасторали сверхчеловеков. В 1950-м году такими одержимыми внешней и внутренней свободой социопатами представлялись нацисты, поэтому Сарбан сделал уступку читателям, представив своих персонажей последователями Гитлера, победившими в войне в каком-то из витков бесчисленных альтернативных миров. Но это условность, которая автору даже немного мешает. На самом деле, подобный охотничий загон размером с небольшую страну, чтобы охотиться на живую беспомощную дичь, создадут любые всемогущие властители — и автор не акцентирует «немецкость» своих монстров, ощутивших вкус вседозволенности.

Этот небольшой роман выстроен, как кошмарное сновидение, ужасающе логичное, леденяще холодное, рождающее ужас чисто физиологический, наползающий, как ночной туман из леса. Здесь нет никакой сумбурности, и точно так же нет приключений и подробных объяснений происходящему. Всё просто происходит, медленно, неторопливо, подобно сближению жутких стальных стен в новелле Эдгара По «Колодец и маятник».

Почему герой-рассказчик остаётся в живых? Только потому что кто-то должен рассказать о том, что произойдёт, когда власть в руках нескольких человек станет абсолютной.

Это не антифашистский памфлет, как я ожидал, прочитав аннотацию. Это спокойная реконструкция того мира, к которому, между прочим, наш социум стремительно приближается после наступления нового столетия. Мы знаем, что уже строятся гигантские охотничьи заповедники, что загонная охота декриминализирована, что стерилизация и эксперименты на людях становятся обыденностью, не привлекающей ничьего внимания, что миллиардеры, обладающие властью, уже неподконтрольны никаким законам и живут, фактически, в другом мире, отделённом от нас, простолюдинов, жёстко и навсегда... Звук рога Главного Лесничего Великой Империи всё ближе и ближе.

Наконец-то нашел и прочитал эту книгу. Чувствуется, что писал англосакс. Подробно и неторопливо ведется повествование. Правда, сам сюжет продуман слабовато — как попал герой в «светлое нацистское» будущее и вернулся назад — не сказано толком. Для конца 40-х конечно, это была сильная вещь, показывающая, что было бы с миром, победи во второй мировой Гитлер. Но с позиций нынешнего времени — думается, все было бы гораздо страшнее. Если читать те ужасы, которые творила со своими крепостными Салтычиха в России, то уж господа арийцы были бы на несколько порядков изобретательнее по отношению к своим рабам. Возьми автор за основу план «Ост» — книга его была бы гораздо сильнее. А так какие-то опереточные балы, люди-кошки — все немного несерьезно. Интересно было бы почитать в переводе «Кукольника».

Книга-Артефакт. Текст, который живёт сам по себе вне моды, трендов, и прочих привходщих факторов, которые и есть выражение лжи в чистом виде. Книга-Навождение. В том смысле, что от чар ее избавиться очень трудно, есть большой соблазн отдаться стихии текста и потерять ориентацию во времени и пространстве. Книга-Экскурс. Волей-неволей уже с её первых страниц начинаешь знакомиться с бытом мира, отстоящим от тебя на сто-стопятьдесят лет, и хотя дожить до него тебе вряд ли удасться, да и нужно ли, привкус девственных трав с запекшейся на ней кровью жертв безумной охоты Главного Лесничего Рейха Графа Иоганна фон Хакелнберга, равно как лесная больничка Графа, куда по странному стечению об обстоятельств сперва попадает главный герой, и чья стирильная чистота способна сбить с толку любого, как и ненавязчивые заботы Доктора Графа с последующей экскурсией вместе с ним во Дворец Графа создают необычайную атмосферу загадочности и недоговоренности, по крайней мере до определенного времени. Книга-Оборотень. Главный герой несмотря на все ловушки и ужасы окружающей его действительности всё-таки умудряется сохранить трезвый ум и не миг не забывает, что это все это лишь морок и бред, хотя весьма правдоподобные, и что в этой игре видимостей он сам исполняет свою партию, как умеет, на сколько хватает сил. Книга-АнтиОруэлл. Если в мире 1984 тоталитаризм окончательно и бесповоротно победил, то в этом романе сопротивление окупантам всё ещё продолжается, хотя и цена вопроса здесь вполне немалая, быть отправленными в качестве дичи на охоту Графу. Книга-АнтиДокторМоро. Если наивный доктор из романа Уэлсса пытался очеловечивать животных, бичуя между делом человеческие недостатки и пороки, в романе Сарбана людей просто выводят на специальных фермах и проблемами человеческой нравственности, равно как и ответственностью перед будущими поколениями никто и незаморачивается. Книга-АнтиПруст. Вспомнить всё по Прусту, значит войти в Рай по специальному пропуску, наш же герой помня всё до мельчайших подробностей мечтает только об одном, чтобы воспоминания боже упаси неувлекли его вслед за собой, назад, там где в лунные ночи над девственной землёй плывет и разносится над миром рог Графа, то такой печальный, то празднующий победу, то тоскующий, то такой безучастный. Книга-АнтиВремя. Времени в романе больше несуществует, да и зачем куда-то двигаться, когда все цели и смыслы уже достигнуты, и 102 год Первого Германского Тысячелетия это скорее дань традиции вести летоисчисление, нежели отражение сути происходящих событий. Книга-АнтиМесто. Действие в романе начинается с воспоминаний вернувшегося из плена английского офицера о его прибывании в концлагере на территории Германии в годы Второй мировой войны, продолжается на территории Англии, находящейся под властью победившего рейха, затем переносится обратно в Германию, продолжающую уже знакомую войну, результат, которой хорошо известен, и лишь затем через некоторое количество лет вновь продолжается в уже знакомой нам старой доброй Англии, в которой наш герой не чувствует себя как дома и ждёт едва ли не каждую ночь толи самого Графа, толи Звука рога Его.........

Вещь небольшая — около ста страниц. И хоть проходит по ведомству фантастики, символизма, готики и проч., для меня — оказалась напоминающей чем-то старый классический английский приключенческий роман.

Языком, стилем, тем, что написана от первого лица (и довольно давно), нетривиальным психологизмом.

Хороший автор. Жаль, что больше нет ничего. Душевно и тонко, при этом как-то по-мужски очень сухо и скупо, местами зло. Действительно, чувствуется, стремился убрать каждое лишнее слово.

А ведь придёт такой день, когда все это будет благополучно забыто, большинством, особенно т а м, в униженной Европе — с облегчением. Забудутся и «наполеоновские» (ха-ха) планы Рейха на будущие завоёванные территории, ещё до генеральных сражений расписывающих досконально жизнь в мире победившего фашизма. Кто будет гауляйтером...кого куда сошлют, сколько процентов населения будет утилизировано, где герои Германии смогут нарезать себе небольшую земельную деляночку, сколько рабов они получат за свои заслуги...

Все методично, дотошно, до мелочей. Но вот не сложилось у арийских цивилизаторов, увы. Что-то пошло не так, или люди нордической расы вдруг оказались послабже духом, чем славянские недочеловеки.

А в этом романе у Гитлера и компании все получилось. И мир, описанный здесь, настолько жуткий и гипертрофированный, что вдруг холодком по спине — а ведь так ВСЕ БЫ И БЫЛО. Владыки Земли довели бы до логического конца разноплановые мистические исследования, нашли бы Шамбалу и Мировой Лед, и, умиротворивши своё честолюбие, занялись бы повседневными делами на благо Тысячелетнего Рейха. Например, устроили бы в покоренной Англии гигантский сафари-парк, где в качестве дичи — ЛЮДИ.

Хаотичная, сумбурная, насквозь экзальтированная книга, неимоверно затянутая, однако выполнившая для меня свою главную и единственную функцию — я спустя 25 лет вспомнил рассказы своего деда о войне. И вдруг понял, что дед многого не договаривал, жалея мою подростковую психику. А его левая рука с так и невытащенным осколком все дергалась и дергалась во время наших разговоров, а я никак не мог понять почему....

Это не роман, это лекарство. Одноразовая и вечная прививка от сладкого яда благостных аишных утопий вроде паскудного в своей профашистской позиции для советского писателя «Тихого ангела», где уже считают, что лучше было бы, чтобы немцы победили. Так все чинно-благородно, и все-все, даже евреи и славяне -да! да! — поголовно пьют баварское и имеют своё государство.

Окститесь, идиоты, вы бы этой омерзительной для нормального русского человека дряни тогда в принципе не написали. По одной причине — вы бы вообще не родились. Нигде и никогда.

На летние каникулы молодая девушка приезжает в поместье Рингстоунз, где собирается приглядывать за троицей детей. Таинственный Уэльс, холмы, вереск и невообразимая красотища. Всё тихо-мирно и... страшно?!

Вообще, со знаменитого «Поворота винта» авторства Генри Джеймса сюжет, начинающийся с приезда гувернантки в усадьбу, становится хрестоматийным. Дети, как водится, оказываются... по меньшей мере, необычными, не такими, как все, проще говоря — странными. И тут начинают твориться ужасы и кошмары.

Если в повести «Поворот винта» вышеозначенные ужасы и кошмары были весьма мягкими и тонкими, то уж в «Рингстоунзе»-то и подавно!

Итак, повесть Джона Уильяма Уолла, который писал под псевдонимом Сарбан, начинается с того, что рассказчику предлагают прочитать дневник Дафны Хейзел, которая некоторое время провела в поместье Рингстоунз. Само уже предварение растянуто и наполнено деталями, которые нам, в общем-то, ни разу не помогут в дальнейшем. Это настораживает: уж не вся ли повесть такова? Но вот продвигаемся дальше по тексту, погружаемся во впечатления и переживания Дафны, изложенные ею в собственном дневнике, и со всей отчётливостью понимаем: да... дальше будет именно тягомотина.

Чтобы добраться до того момента, когда Дафна появляется в Рингстоунзе, надо преодолеть немало страниц, чтобы познакомиться с обитателями этого места, тоже нужно приложить усилия. Описания, лирические отступления, размышления — всем этим повесть Сарбана наполнена, кажется, с горкой. А вот активные действия, нагнетание атмосферы страха — остаются на втором или даже на третьем плане. Так что ценителей описательной прозы повесть может порадовать, а вот тем, кто предпочитает сюжет, вряд ли придётся по вкусу.

Но обратимся к странностям, уж они-то здесь есть! Обитатели поместья: доктор Ревелин, мистер и миссис Саркисян, дети со странными именами: девочки Марван и Ианте и мальчик Нуэмэн. Последний, пожалуй, и есть второй главный герой повести. Во всяком случае, дальнейшие события будут крутиться вокруг его персоны, а девушка Дафна будет пытаться разгадать его загадку.

Рингстоунз не зря находится в этой примечательной местности: Уэльс, вересковые пустоши, холмы... Это тёмная и таинственная земля, где царствует не только человек. Ещё Артур Макен, сам уроженец этих мест, писал о тех, кто живёт рядом с людьми, а после него — и многие другие авторы. Так что, если вам на память пришло словосочетание «маленькие люди», это совсем не просто так.

Сказать, что Нуэмэн имеет отношение к этим «фэйри», — это не спойлер. Это как бы само собой разумеется. То же касается и Кати, ещё одного персонажа, который появляется в повести позднее всех прочих основных героев. Но какая связь? Кто все эти люди? Чем интересны?

Сарбан напускает такого тумана, что ответов на все подобные вопросы читатель не найдёт, даже осилив повесть полностью. Уж какой мастер был Макен писать подобные мутные вещи, но всё-таки он пускает информацию строго дозированно, чтобы поддерживать читательский интерес. Сарбан, кажется, не даёт и того. По прочтении «Рингстоунза» возникают закономерные вопросы: и зачем это всё?! Что, в конце концов, случилось-то?! За обилием описаний природы и переживаний героини ответы на эти загадки теряются, к сожалению.

Поэтому повесть и производит удручающее впечатление: в принципе, множество описаний сами по себе не портят её, да и пусть бы Дафна Хейзел дальше самоуглублялась, но вот бы всё это — не в ущерб сюжету! Ближе к концу, когда некоторые тайны и белые пятна начинают получать своё объяснение, внимание читателя настолько усыплено, что ему уже некогда вдумчиво вникать в строки Сарбана; он мечтает о том, как бы всё это поскорее закончилось!

Несколько лет хотел прочитать этот роман, заинтригованный аннотацией, но никак не попадался он мне ни на бумаге, ни в электронном виде. И вот, наконец, на всем известном Неназываемом ресурсе появился «Звук его рога»...

Впечатления? Лучше всего подойдут слова Вл. Гакова: «Весьма рыхлый сюжетно, роман Сарбана тем не менее производит сильное впечатление предельной «визуализацией» мифологии и психопатологии фашизма.» Сюжетно действительно довольно слабо. Я ещё могу с натяжкой поверить в описываемый побег из немецкого лагеря для военнопленных, но вот в возможность заключённых подготовить все необходимые бумаги — извините. Да и сам авторский замысел о том, что покорённая Рейхом Европа превратиться в описываемую реальность всего лишь за 102 года, воспринять ОЧЕНЬ сложно.

Но! Роман «Звук его рога» нужно просто читать. Это очень качественная и психологически достоверная литература! Качественная по-английски. Мир победившей идеи разделения человечества на господ и рабов, в нём описанный, получился выше всяческих похвал. И кто знает, во что превратились бы мистические аспекты фашистской идеологии пусть не за 102, а за 1002 года, не переломи советские войска хребет «фашистской гадины» в 1942 году? И не охотились ли бы немецкие сверхчеловеки на двуногую дичь в заповедных европейских лесах?

Не могу назвать данный роман шедевром, но внимания он несомненно заслуживает. Поставил бы 8 баллов, ног очень уж впечатляют описания готических охотничьих домиков под сенью дремучего леса и тот факт, что «Звук его рога» — едва ли не первый роман в жанре альтернативной истории «Гитлер победил». За это не грех и накинуть лишний балл.

К прочтению — рекомендую. Причём не только любителям альтернативной истории — её в романе совсем чуть-чуть.

Есть такая интернациональная «магистральная тема» в альтернативной истории, — «Гитлер-победитель». Проходит она по ведомству антиутопий разной степени черноты. Даже термин придуман — дистопия. В жанре дистопии пишут и пишут. «Звук его рога» стоит где-то в самом начале этого потока, и мало кто п о с л е Сарбана достиг такой метафорической точности в образах победившего нацизма.

«Запустили» эту тему в писательский и читательский оборот и в России. И здесь придуманы свои «чёрные метафоры» нацизма, связанные со специфическим преломлением восприятия фашизма в российских судьбах. Вспоминается повесть «Чайки над Кремлём» Д. Клугера, где над затопленной Москвой плещется море им. А. Гитлера. В мире альтернативной истории, явленном воображению автора, Третий рейх стоит накануне «окончательного решения русского вопроса». Но всё же метафора затопленной столицы гораздо слабее мистической метафоры Сарбана, — образа Великого Ловчего Империи, вольного либо загнать недочеловеческую дичь насмерть, или даровать ей жизнь...

Нашла эту книжку в сети и прочла, потому что много о ней слышала. Мне кажется, что роман Харриса «Фатерланд» в смысле альтернативной истории второй мировой войны гораздо правдоподобнее, эмоциональнее и интереснее. В «Звуке его рога» слишком много искусственности, опереточности, даже какого-то болезненного садомазохизма (но женщины-кошки — это сильно!) Чем-то напомнило мне «Остров доктора Моро» с политической экспозицией. Нарочитая какая-то вещь. Но тем не менее впечатление от книги есть, напугал меня автор:eek: Надо «Куклодела» его посмотреть.

Через 7 лет после окончания Второй мировой, когда раны нанесённые войной Британии только-только начали затягиваться, за 10 лет до диковского «Человека в высоком замке» Сарбан издаёт роман, где описывается мир победившего фашизма. Некоторая искусственность и наивность сюжетных ходов вполне окупается яркой (даже, хм, по-хорошему извращённой) фантазией автора и мрачно-тревожной атмосферой. Идеи «третьего рейха» доведены в мире будущего до совершенства: деление на господ и рабов происходит на генетическом уровне, причём, и у первых и у вторых остаётся всё меньше человеческого. Человечество, по сути, начинает делиться на тупых скотов и кровожадных монстров (чувствуется влияние Уэллса). Всё же автор, на мой взгляд, не совсем верно определился с формой произведения — из такой темы вполне могла бы вырасти большая, толстая, мрачная классическая антиутопия или же — хороший кошмарный рассказ. Получился же небольшой роман-повесть — произведение местами затянутое, но со многими недомолвками. Хотя, как я уже сказал, атмосфера и многие идеи весьма и весьма интересны.

В сетевой библиотеке «Звук его рога» помещен в раздел ужасов. С одной стороны это фэнтези, с другой альтернативная история или просто бред больного воображения. И, тем не менее, в этом разделе ему самое место -- настолько мрачен показанный мир. Охота на людей, рабство, генетические и хирургические манипуляции, всемогущество избранных и беззаконие для всех остальных -- всё это здесь в порядке вещей.

С самого начала ясно, что впереди нас ждет что-то нехорошее -- во время лисьей охоты ГГ обронил фразу про страх, что не передать словами, который испытывает загнанная дичь, и поведал рассказчику свою историю... Сбежав из немецкого концлагеря, он оказался в мире будущего, где победил Гитлер. Поначалу все казалось идиллией -- свежий лесной воздух, тишина, запах цветов, немногословный персонал. Тревожили лишь ночные звуки охотничьего рожка и неопределенность -- где он находится? в качестве кого -- пленника или пациента? и не сошел ли он с ума? Ведь, как выяснилось, идет 102-й год Первого германского тысячелетия... Здесь произведение очень напоминает советскую фантастику тех же лет: герой попадает в будущее, и там ему читают нудные лекции об устройстве мира.

Повествование рыхлое, неоднородное -- то оно идиллическое, то тревожное, то тянется неспешно, то несётся галопом. Сократить бы некоторые страницы -- это пошло бы только на пользу. Что здесь излишнее, так это описание плена, вплоть до того момента, как герой попадает в будущее. Находясь в плену, ГГ читает письма от матери (я в курсе про Красный Крест, но что это дает сюжету?). Герой бежит в немного перекроенной форме английских ВМФ, надеясь выдать ее за болгарскую. Не слишком ли это наивно? На мой взгляд, такие подробности стоило, если не опустить, то упомянуть вскользь, уплотнив текст. Роман, ставший повестью, только бы выиграл. На такие странности, что с территории Германии герой переносится в Англию, и победители говорят на английском языке, уже просто не обращаешь внимания.

Другая часть более интересна. Беглые красочные мазки рисуют мир германского господства: живые статуи, будто порожденные фантазией небезызвестного маркиза; женщины-кошки; дремучий лес и исполинский охотник -- его Хозяин (Кингсли Эмис признался, что видит в этом образе располневшего Орсона Уэллса, если бы тот был способен взобраться в седло). И это только маленькая частица большого мира.

Итог: неплохая новелла, раздутая до размеров слонёнка.

Тема несвободы продолжена также в романе «Кукольник». Попробую и его как-нибудь -- автор всё-таки любопытный, поэт грёз и кошмара.

PS/ Помимо немецкой лексики попадаются и знакомые слова: He had the right muzhik look. :-)