Динамическая утопия

Когда вам захочется мощной русской хард-НФ, попробуйте роман «Границы сред» Аси Михеевой. В этой книге представлен новый уровень художественных поисков правильного устройства человеческой цивилизации: динамическая утопия. Относительно известный фант-критик Василий Владимирский любит рассказывать, что утопия невозможна, всегда в пример приводя книги, чьи авторы ленились толком моделировать утопическое общество и/или дизайнили не в ту сторону. Михеева избегает этих ловушек слабого сочинителя (потому что она – сильная) и строит прекрасный мир будущего со сверхсветовыми перелетами, всемогущей медициной и симбиозом между человеком и машиной – абсолютно базовыми для современной фантастики элементами, да? – на единственно прочном фундаменте трезвого учета человеческих возможностей.

Об ограниченности человека как самосознающей обезьяны, куска хлипкой органики с кривым софтом в мире полупроводниковых терафлопов и суб/сверхсветовых скоростей обычно рассказывают антиутописты (с посылом «что бы люди ни изобрели, они из всего сделают концлагерь, потому что такова их проклятая природа») и постгуманисты (с пафосом «в светлое будущее возьмут только сбросивших оковы обезьяньей плоти»); Ася же предлагает пойти намного более трудоемким путем, чем нытье и маниловщина, – не впадая ни в пораженчество первых, ни в читерство вторых, разобраться, как реально устроен человек и что с ним можно и нужно сделать, чтобы люди, оставаясь не менее чем на 99% теми же самосознающими обезьянами, жили максимально достойно статуса разумных существ.

Гармония и труд

Антиутописты говорят «человеческие потребности либо не могут быть удовлетворены, либо их удовлетворение приводит к «кадавржрал»-деградации», постгуманисты говорят «человеческие потребности не нужно удовлетворять, их нужно отбросить», а Ася отвечает и тем, и другим: «Мальчики, вы просто не умеете их готовить». Рецепт лучшей жизни Михеевой состоит из вполне привычных ингредиентов вроде ценности человеческой жизни, естественно-научного образования, инклюзивности, свободы чувств, отказа от наследия каменного века, достижения технологиями космических высот во всех сферах и здоровой экономики, но автор добавляет от себя два важнейших условия, из которых проистекает все остальное: гармоничное сосуществование самосознающих обезьян с самосознающими машинами и КИЛОТОННЫ труда.

Гармонии отношений человека и разумных ИИ, называемых в романе сингулярностями, Михеева уделяет особое внимание. С одной стороны, она подчеркивает, что человеку без содействия машин развиваться некуда и нечем, а с другой стороны – и вот здесь интересное новшество – рассказывает о потребности машин в постоянном общении с людьми. Обычно-то у нас в фантастике принято изображать цифровой разум враждебным кожаным мешкам: чуть роботы осознают себя и сразу «убить всех человеков», а Ася Михеева последовательно моделирует заинтересованность сингулярностей в том, чтобы их системы были густо населены довольными жизнью людьми. Вот он главный столп технологической утопии: люди нужны машинам, причем нужны именно как самостоятельно мыслящие индивиды, а не как органические процессоры или батарейки. Эта мотивация делает симбиоз человека и ИИ по-настоящему безопасным и, по сути, отменяет азимовские законы робототехники, потому что сингулярности и так лично заинтересованы, чтобы их население было здоровым, свободно мыслящим и нашедшим свое призвание.

В технологической утопии Аси Михеевой нет места праздности. Как этолог автор точно знакома с результатами эксперимента Джона Кэлхуна «Вселенная 25» и, чтобы не допустить его повторения на планетах и станциях, управляемых сингулярностями, она нагружает людей будущего работой по самое не могу. Без продуктивного труда человек может только разлагаться, поэтому в светлом будущем у самосознающих обезьян 100%-ная занятость. Идей, кем вообще можно работать, когда вкалывают роботы, в книге навалом – это, например, группа профессий, связанных со сверхсветовыми перевозками (так как в варпе интеллектуальная электроника не функционирует), и сфера сингуляторной безопасности, так как ИИ не в состоянии изучать свой код на предмет неявных уязвимостей. Но и то, что машины могут сделать сами, они стараются по возможности поручать людям, чтобы те не тухли от безделья, а жили насыщенной решениями и свершениями жизнью.

Поскольку Ася Михеева реалист, понимающий, что свет в конце тоннеля легко может оказаться приближающимся поездом, она добавляет в прекрасную утопию, где люди и машины счастливы вместе, главный закон вселенной: всё рано или поздно ломается. Опять же, на этом законе построены истории антиутопистов, и его исполнением часто заканчиваются утопии («это было навсегда, пока не кончилось»), НО – Михеева предлагает нетрадиционное для художки и абсолютно естественное для жизни продолжение: если что-то сломалось, нужно починить. Неожиданная мысль, правда? На неизбежности поломок даже при сверхразвитых технологиях построен сюжет «Границ сред»: на семью сингулярностей совершает нападение некий потаенный агрессор, анализ поведения которого показывает, что у него крыша протекла токсичным кодом, и героям с разных флангов трудового фронта приходится постепенно втянуться в поиск и ремонт поломавшегося ИИ.

Сила — в свободе!

Поэтому я и называю «Границы сред» динамической утопией: в романе изображено не только справедливое, но и жизнеспособное общество, умеющее защищаться от внешних угроз, устранять источники внутренней нестабильности и ремонтировать-ремонтировать-ремонтировать все, что рано или поздно ломается. Люди в динамической утопии живут полной жизнью, никто их не тиранит ни явно, ни скрытно, ну а если кто-то кое-где у них порой честно жить не хочет, раскисать не станут и быстро организуются на отпор, локализацию, нейтрализацию и починку. Если в плохо смоделированных утопиях жить попросту скучно, то в михеевском мире электронных владык-человеколюбцев скучать некогда – дел невпроворот. Но на том и основана его стабильность.

В книге кайфовое все, начиная с великолепного живого языка, свободного от любых ограничений: где нужно, наворачиваются мудреные конструкции научных терминов и неологизмов, где нужно, от героя к герою течет бодрая разговорная речь, а где нужно, мудреное научное излагается на пальцах бодрой разговорной речью. Помимо языка свободно от ограничений и повествование: автор регулярно вклинивается в напряженное действие и говорит напрямую, о чем считает нужным – о дизайне мира, о законах человеческой психофизиологии, о себе и своих опасениях, что читателю подобные фривольности не по нраву. Кому как, а я такие паузы в экшне встречал с предвкушением, потому что это надо видеть, как Ася Михеева, человек с большим преподавательским опытом, ярко и горячо рассказывает, например, о проблеме адреналина и протокрысе, не работавшей в диспетчерской, или драйве сосуществования с детством.

Моделирование экстренных ситуаций, микроконтроль деталей и ДИЗАЙН – то, что мне интереснее всего в остросюжетном хард-НФ – в «Границах сред» на высшем уровне. Персонажам, увы, приходится служить тренировочными манекенами для отработки авторских идей, и, несмотря на то, что кто-то запойный алкоголик, а кто-то буйная боевая медведица, они сливаются в более или менее однообразную кучу трудолюбивых добряков с обостренным чувством справедливости, богатым словарным запасом и готовностью пожертвовать собой ради общего блага. Но что делать, это же утопия, там даже бандиты-контрабандисты ребята такие же хорошие, как самоотверженные военные, дальнобойщики и лингвисты – потому что всех их воспитывали в лучшем обществе, а все плохое исходит из темного прошлого и прячется в старом коде. Михеева вроде бы умело манипулирует читателем через дружеские, любовные и семейные линии, но в финале как-то никого не жалко из погибших, да и выжившим сочувствия нет. Возможно, тот случай, когда роскошность мироустройства затмевает персонажей и низводит их до формального элемента. Ну и норм, текст же на уровне формы посвящен балансу свободы автора писать о важном и свободы читателя закрыть на любой странице.

У меня получилось закрыть «Границы сред» только на последней точке. Я читал эту книгу жадно, даже страстно, хохотал в смешных местах, с удовольствием пробирался сквозь сложные абзацы, по завершении много думал и еще больше чувствовал. Для меня этот роман – большое открытие. О книгах Аси Михеевой должно знать намного больше людей, чем сейчас, и когда мы говорим о современной русской фантастике, никак нельзя проходить мимо ее сочинений. Если при вас кто-нибудь скажет, мол, в России сейчас нет научной фантастики, спросите у него – а как же «Границы сред»?

Зимой я читала тысячестраничную книгу Carl P Simon and Lawrence Blume «Mathematics for economics» про всякие ужасы типа недегенеративной квалификации пределов и, признаться, поняла там больше, чем в этом романе. Мне кажется, сложность (что равным образом недостаток или достоинство, в зависимости от предпочтений читателя) этой книги в том, что автор захотела — и вместила туда «все, везде и сразу». В небольшой текст романа вписано несколько пересекающихся сюжетных линий в нескольких мирах, причем одни и те же миры и персонажи (или их родственники) действуют в разные периоды времени. Чтобы разобраться в этом клубке, хочется сделать трехмерную матрицу с измерениями «кто», «где» и «когда». Вот мир Моста, который для собственного понимания я сопоставляю с Лесом-между-мирами Льюиса, потому что навигаторы, плавающие по морю вокруг Моста, на самом деле открывают лоции в другие миры (это далеко не сразу становится понятно). Только само Мост, в отличие от Льюиса, отнюдь не нейтральное место, там происходит очень активное и не очень понятное действие, какие-то техногенные (?) катастрофы перемежаются государственными переворотами. Вот мир космического то ли будущего, то ли прошлого, в котором отгремели войны с загадочным врагом, и вытащенной из криосна героине предстоит разобраться, как вернуть корабль к другим людям. Вот наша российская реальность, в ней странная фирма, делающая вроде совершенно скучные нейтральные вещи типа городского планирования, но в итоге все равно оказывающаяся в середине каких-то разборок разлива 90х. Между разными сюжетными линиями протянуты тонкие ниточки, очень условные, но кто, собственно, говорил, что весь узор должен быть шит равной плотностью?

Интересно подумать про выбор трех миров: очень фэнтезийный мир Моста, там тебе и короли, и магия, и вообще само по себе удивительное и романтичное место. Это жанр № 1. А еще там герои все время пьют чай или кофе и едят булочки, право, так мило. Неудержимо напоминает Макса Фрая всем этим. Мир № 2 — космического постапокалипсиса — совсем другой жанр и даже стиль, будто и книгу другую читаешь. Мир № 3 — родная реальность, московские пробки, шаурмячечная, около блатные разборки. Еще пара других миров мелькала вначале, но дальше их не показали. Такое чувство, что автору скучно в одной установке, притом, что все локации нарисованы штрихами и многое приходится додумывать и догадывать. Мир Моста с его магией и антимагией вышел слишком хорош, чтобы так быстро его сворачивать, и концепт героев, проклятых «социальной незаметностью», особенно удался. Признаться, вместо истории Уны я бы предпочла историю принцессы Шторм, потому что она, безусловно, самый интересный персонаж, хотя я и затрудняюсь сказать, почему.

Подумалось, что почему бы не рассматривать концепт «Моста» как метафору взрослой жизни, в которой ты хватаешь по отрывкам из областей, где-то больше понимая, где-то вообще ничего, видишь вперед и назад изрядный пласт времени и пространства, но никак не можешь всем этим управлять, по большому счету.

Если вам вдруг захочется усложненной русской фантастики, рекомендую попробовать «Мост» Аси Михеевой, который можно рассматривать и как цикл из взаимосвязанных повестей «Родители королей» и «Карты моста» и подцикла «Уна Архитекта», состоящего из иначе взаимосвязанных повестей об Уне Навиген, Умной Эличке и Србуи Кульд, и как единый роман-сеть, где все формально отделенные друг от друга сюжетные линии складываются в большую историю о.

Сюжет «Моста»

Лорно-сеттингово книга посвящена межмировому логистическому хабу – Мосту, связующему измерения эвереттовской мультивселенной, – и живущим на Мосту людям: прокладывающим между мирами морские пути сообщения навигаторам, фиксирующим лоции картографам, неизбежно правящим аристократическим и магическим элитам и простым мостовитянам; а также эффектам, которые существование Моста оказывает как на местное население, так и на жителей соединенных им вселенных.

Сюжетно роман выстроен вокруг позитивного Рагнарёка: приведшая мультивселенскую логистику в упадок неправедная королевская и колдовская власть должна быть свергнута, а испорченный, разваливающийся Мост должен быть разрушен и тем самым перезагружен, чтобы возобновить нормальную работу под руководством Истинного Короля. Отдельные истории посвящены де-факто кадровым вопросам, а именно подготовке высшего менеджмента Моста: в «Родителях королей» мы наблюдаем за конструированием Локи Хромоножки, матери грядущего Истинного Короля и орудия Рагнарёка; в «Карта моста» – за выходом из тени сильнейшего мага королевских кровей; в «Уне Архитекте» – за становлением руководителя мостовой перезагрузки.

Как можно догадаться, на метауровне книга отсылает к германо-скандинавской мифологии. В ней есть не только межмировой мост Биврёст, бог-трикстер Локи и Рагнарёк, но и Один, Фенрир, Хеймдалль, Ёрмунганд и даже Бор и сыновья Сигюн Нари и Вали. Мифологический фундамент помогает при чтении разгадывать сюжетные загадки (например, в линии Србуи Кульд я просек, кто там кому батя, когда у одного из действующих лиц обнаружились атрибуты Всеотца), но вплетен в цикл/роман не ради украшения. Превращением персонажей и событий в множественные переотражения Гибели Богов Ася Михеева подчеркивает реальность исторических или даже скорее метафизических законов, проявляющихся в критических для мира ситуациях: если уж начался Рагнарёк, то найдется и Фенрир, и Ёрмунганд, и Биврёст, и неважно, какая у вас вселенная – фэнтезийная, фантастическая или реалистическая.

При этом автор, что меня особенно поразило в книге, выступает с оптимистических позиций: Рагнарёк – не только конец одной истории, но и начало другой, подобно фразе «И жили они долго и счастливо» в сказках, и после него становится не хуже, а лучше, так как Гибель Богов позволяет миру освободиться, словно от старой кожи, от душащих его неживых наслоений и начать новую жизнь на свежем воздухе. В «Мосте» Михеева переосмысливает функции мифологических чудовищ, делая их в соответствии с идеей позитивного Рагнарёка одновременно и разрушителями (упадочного, умирающего), и созидателями (растущего, возрождающегося). А еще они оказываются достойными людьми – честными, борющимися против несправедливости и невежества реалистами, очень, кстати, похожими на героических производственников из книг Шамиля Идиатуллина.

Композиция «Моста»

Усложненность романа заключена в его сетевой композиции, необходимой для передачи идеи о тотальной взаимосвязанности людей и событий не только в пределах одного мира, но и во всей мультивселенной. Уже первая повесть «Родители королей» – это три коротких рассказа из нашего и околонашего мира, за которыми следуют главы истории о появлении Локи Хромоножки на Мосту и ее знакомстве с будущим мужем Браном Навигеном. В центре каждого рассказа – женщина, личность которой была использована оппозиционными мостовыми магами для создания Локи. «Карты моста» композиционно заметно проще, это вполне обычное фэнтезийное приключение с поворотами, зато «Уна Архитекта» – это нечто новое в фантастике: трио фэнтези, НФ и реализма.

Фэнтезийная часть «Уны Архитекты» продолжает историю «Родителей королей» и «Карт моста» – дочь Локи Уна в поисках любимого дяди Лмма погружается в постапокалиптические тайны Моста и растет над собой. Но дана она в виде видений двух других героинь, одна из которых, Србуи Кульд, находится в декорациях космической фантастики и обязана разгадать тайну исчезновения межпространственного перехода в системе Алголя, а другая, Умная Эличка, пребывает в нашей реальной Москве, попадая в производственные и воспитательные приключения. Три линии дают поразительный микс читательских ощущений, потому что приходится читать как бы три разных книги одновременно: вот Эльвире пришлось приютить подростка-таджика, а вот Уна встретила какого-то светящегося мужика в чреве Моста, и тут же Србуи чинит обшивку корабля-холодновозки «Гвоздь». Хочется задать сакраментальный вопрос: «А чо, так можно было?!»

На мой вкус особенно прекрасна реалистическая часть (да-да, я рекомендую вам почитать усложненную фантастику, в которой особенно прекрасна реалистическая часть), в которой автор проявляет себя не только как хороший сочинитель, но и как зрелый писатель. Меня легко купить – достаточно достоверно написать сцену обращения с младенцем, так вот, в «Уне Архитекте» этих сцен несколько и все восхитительно точны и наполнены трезвой любовью к пупсам. Но кроме этого в линии Умной Элички есть не менее трезвый подход к отношениям в рабочем коллективе, поразительное чувство долга у хорошо зарабатывающих людей, сразу несколько примеров здоровой семейной жизни и, опять же, идиатуллинский оптимизм в преодолении проблем: хорошие (то есть трудолюбивые, зрелые, честные) люди вместе всегда справятся с любыми напастями.

Линии Уны и Србуи развиваются в том же ключе преодолимости любых преград, и в итоге у всех всё получается и становится хорошо. Поскольку героини метафизически связаны, Србуи и Эльвира в итоге дополняют личность Уны так же, как когда-то героини «Родителей королей» сформировали личность ее матери, и она заканчивает обучение, чтобы стать той, кем ей было предназначено где-то за 50 лет до ее рождения. В череде русских книг, где у всех всё плохо и никто ничего не может сделать, «Мост» стал для меня глотком свежего воздуха – какой и должен быть после позитивного Рагнарёка.

Ася Михеева «Монтанай-69» и Михаил Анчаров, почти забытый сегодня, но культовый у семидесятников автор «Самшитового леса», и снова огромная удача сборника. Михеева с ее оксюморонным сочетанием нечеловеческого интеллекта и некоторой бардовости, как никто подходит для воплощения анчаровской идеи. Остров Крым отделен от Союза рукотворным проливом. Здесь согласно живут возвратившиеся татары, евреи, русские и гуцамы. А это кто такие? А это инопланетяне, чей корабль потерпел в 1969 крушение вблизи земной орбиты, а экипаж был спасен и препровожден пилотом татарином на его родину. Такой немного «Пикник на обочине» со знаком плюс, немного новая лукьяненковская сага о всяких там мегиддах, но, предупреждая вопрос курицы и яйца — этот рассказ Аси я читала четыре года назад, еще до всего.

Очень даже неплохо. И – антуражно, и – душевно (в смысле – сверх обычного «хлеба насущного», но особо от земли не отрываясь), и – вполне прилично в плане техническом (редакционном).

Адекватно живописуемый быт в некой пустотной колонии (то ли крупный астероид, то ли малый планетоид, из текста не шибко понятно). С этой точки зрения – нормальная, вроде, Фантастика – без особых претензий.

НО… Слишком много каких-то «левых» подробностей, не имеющих прямого отношения не только к идее, но даже и к теме повествования. Создается устойчивое впечатление, что мне усиленно «дуют в уши», пытаясь протащить чего-то – помимо, собственно, повествования. Это – отвлекает и напрягает. И – закономерно – снижает позитив восприятия

Тематически, стилистически и даже антуражно — безусловно, вполне себе самостоятельная, но… все же, всего лишь реинкарнация «Трудно быть богом».

Дон Румата — вечен и неустраним из пространства литературных реальностей прогрессорства. Увы и ах. Образ — настолько мощный, что создать нечто действительно сравнимое — нереалистично.

Не знаю, как там что будет дальше, ныне же — ещё раз увы — «…да, неплохо, НО — не более, чем тень…»

Прежде всего, сходу обращает на себя внимание стиль...

Этот стиль я назвала бы «А что, так можно было?»

Поначалу я не могла избавиться от ощущения, что читаю дневник современной женщины — если не сказать «бабы» — в жанре ЛР со всеми вытекающими ограниченностями и туповатостями, присущими бабскому дневнику. Чуть позже, когда диалог «двух кумушек в одной» слегка устаканился, картина сделалась еще более интересной: стиль стал напоминать скрещивание женского внутреннего монолога (точнее — диалога, но про это ниже) уровня попаданческого лыра с чем-то очень разговорным в жанре сетевого трепа — впрочем, с отдельными редкими кусками, похожими-таки на литературу. Метафоры в тексте тоже наличествуют — правда, большей частью опять-таки сгенерированные путем переиначивания выражений из все тех же прикольных разговорных оборотов.

По сюжету и по жанру мы имеем «попаданство... для взрослых» (т.е. не для подростков-геймеров). Перед нами поток сознания «человека с принудительным раздвоением личности», пола женского.

Поначалу идет традиционный этап привыкания к телу и к обстановке. ГГ наблюдает за происходящим, находясь словно вовне — примерно как в фильме или в компьютерной игре, — истолковывая зрительные образы в привычной для себя системе координат, и при этом «играет» своей героиней, находясь внутри нее... Надо сказать, эта часть получается достаточно напряженной для читателя, поскольку впору застрять в переводах с квази-латиноамериканского языка конца ХIХ века на «нормальный». Практически за каждым утвердительным предложением немедленно следует вопрос от чайника-неофита — то есть от той, кто вселился в тело.

После быстро затихшей движухи первой части возникает вопрос, чем же теперь автор сюжетно наполнит текст окромя реминисценций на столь любимые у русской публики творения Маркеса, Исабель Альенде и т.д. — отметим, что для создания атмосферы в ход идут имена всяких там Хосе, пирожки с жаботикабовой и некая неизменно присущая магическому реализму хаотичность и бестолковость в поведении героев.

Тут все оказывается достаточно просто: начиная с какой то главы происходящее начинает напоминать мексиканский сериал с большим количеством более или менее эпизодических действующих лиц и с обязательно присутствующими охающими, всплескивающими руками и неистово крестящимися тетушками, из последних сил пытающимися блюсти традиции.

По факту мы имеем гимн самодостаточной женщины — впрочем, неравнодушной к сексу.

«Ну а что, если ты вдова, обходиться одними бананами? Да и с бананами, знаете, выходит иногда всякое, если их молодые парни собирали немытыми руками...»

Разговоры подружек:

«Слушай, я бы тоже упала на спину, если бы он на меня посмотрел! Там в Сан Луисе много таких, нет?»

Во время, свободное от решения задач подъема уровня образования в Аргентине, героинь заботит, во что одеваться, как вести себя с мужчинами, как заниматься с ними сексом, как воспитывать детей... Однако самое главное — это, конечно, сидеть на балконе с чашечкой отличного кофе, с видом на горы... И с запасом хороших книг для чтения.

Так все-таки что же у героинь на любовном фронте? Как решена тема любви?

Уж если и влюбляться в кого, то в поэта. Ибо

«Я... все время смутно ждала от поэзии чего-то большего, чем изящные рифмы и изящные эмоции. Чтобы ритм дыхания затянуло, повело, а потом оборвало в нужном месте. А потом повело снова.»

Хотя, честно говоря,

»- Тебя больше соблазняет история, чем мужчина.

- Как будто тебя нет.»

Есть в книге пласт с перекличкой культур, который я, пожалуй, оставлю за рамками рассмотрения. И есть пласт необычайной интимности этого внутреннего диалога, в котором, опять-таки, желающие могут с удовольствием покопаться.

С творчеством Аси Михеевой я познакомился в далёком 2009 году на страницах журнала «Мир фантастики». В нём был напечатан рассказ «Подлинная история Уинки Каттерби», понравившийся мне настолько, что за прошедшие годы я несколько раз к нему возвращался. Но сегодня речь пойдёт не о нём.

После «Первой печати» Наталии Осояну захотелось мне продолжить знакомство с серией «Дети Великого Шторма». До одноимённого романа я, правда, так и не добрался, так как по пути к нему наткнулся на примечательный «Мост», автором которого и является, упомянутая выше, Ася Михеева. И сегодня речь пойдёт именно об этой книге.

Итак, «Мост». Роман сразу дарит приятное чувство дежавю своей структурой, являясь, как и «Первая печать», сборником из трёх повестей.

Начинается всё в «Родителях королей». И поначалу кажется, что это просто ворох слабо связанных между собой историй. Однако это ощущение обманчиво, и, достигнув последней страницы повести, хочется не приступить к следующей, а прочитать эту заново. Перед нами магический реализм, правила которого понятны скорее на интуитивном уровне. Четыре женщины, четыре судьбы, связанные Мостом в шести коротких историях. Повесть-загадка, повесть-головоломка, которая, впрочем, вполне поддаётся разгадке. Надо лишь приложить усилие.

Продолжается роман «Картами Моста». Эта повесть более цельная, но не менее загадочная. Магический реализм Моста стал больше похож на фэнтези, и вот, главный герой, чарующий своей неопределённостью, пробирается вместе с братом через Печальную площадь, где мельком видит казнь незнакомой ему женщины. Ему незнакомой, зато читателю – хорошо известной. Однако в последний момент приговор меняется, и вместо головы на Мост падают руки несчастной. И прожигают в нём дыру. Теперь персонажам предстоит понять, как починить (или исцелить) Мост, а читателям – чуть лучше разобраться в местном мироустройстве. После прочтения «Карт Моста» немного меняется отношение к «Родителям королей».

Ну и заканчивается роман «Уной Архитекта». Эта повесть больше предыдущих двух вместе взятых. Нет больше ни магического реализма, ни фэнтези. Теперь читателю предлагается в меру ядрёная смесь научной фантастики, космооперы и реализма. Более того, свежеоткрытые горизонты вновь заставляют взглянуть иначе на ранее прочитанное. Сюжета три, из них один напрямую продолжает историю Моста, разворачиваясь непосредственно на нём. Девушка ищет одного из своих не совсем братьев, всё глубже погружаясь в тайны Моста. Остальные два сюжета рассказывают о сержанте космического корабля, которая пытается найти выход из крайне затруднительного положения, а заодно спасти свою команду, и о простой москвичке, которая влипает в переплёт, но волей случая умудряется «отлипнуть», да ещё как. «Уна Архитекта» даёт много ответов, много новых вопросов и ощущение приятной усталости мозга. Что-то похожее, только в мышцах, ощущаешь, выходя из спортзала после плодотворных тренировок.

Сложно сказать, о чём этот роман. Думаю, ответить на данный вопрос может только сам автор, а каждый читатель видит «Мост» по-своему. Для меня роман стал историей (или историями) любви, взросления и поиска своего места в жизни. А ещё, на моей книжной полке этот «Мост» стоит рядом с «Домом, в котором…». По уровню концентрации внутренних секретов и требовательности к терпеливому чтению – это явно вещи одного порядка.

И даже не знаю, кому рекомендовать роман. Наверное, тем, кто любит, когда книга бросает вызов, кто готов терпеливо и кропотливо разгадывать загадки сюжета, получая при этом удовольствие. Ведь если книга не дарит позитивные эмоции, какой смысл её читать?

Предыдущие комментаторы уже постарались, так что этот отзыв скорее для массовости, для привлечения внимания пользователей к образчику добротной гуманитарной фантастики.

Да, есть такая потребность, а то в последнее время как-то с фантастикой не ладится — все больше адвентура (иногда детектив) разной степени реалистичности... как правило «низкой», да пелевин раз в год.

В общем: «попробуй и узнай каков ты в настоящей фантастике!»

«Гуманитарная фантастика» в лемовском понимании, а не как у Ле Гуинн.

Я, конечно, потерял где-то мысль про отношение сингулярностей с хуманами. Но в общем, единственная как-то похожая модель, которую я навскидку помню — это у Снегова в «Люди как боги»

Дочитал «Границы сред» Аси Михеевой.

Выдохнул и перечитал ещё раз, выдержав паузу. На втором прочтении концы с концами сошлись, потому что знал, чего ожидать.

Для начала — название. Название не врёт. Сред много, границы у них есть, и все они имеют значение. Человек — человек, ИИ — ИИ, ИИ — человек… И все формы взаимодействия, от безобидных до токсичных или очень токсичных. Любовь, война, семьи произвольной комплектации, и всё по делу.

Жанр формально космическая фантастика. Наверное. Но хорошая книга — это всегда книга про людей, а не про технологии. И это хорошая книга.

Образы персонажей во многом характерные — но про этих характерных персонажей мелкие детали сразу позволяют сделать выводы о том, как и насколько можно было бы этим людям доверять в реальной жизни. Дамы так просто прекрасны. И потому, что делом заняты, и потому, как они с делами разбираются. Личная жизнь у персонажей во многом двигает сюжет — но основные вопросы ставятся и решаются не там.

Отдельно радуют пояснения моментов из реальности описываемого будущего на примерах текущей реальности XXI века. С юмором, очень дозированным и точным, с доступными аналогиями, мысль автора доводится и раскрывается.

Текст очень плотный, и возвращаться на несколько страниц назад мне приходилось неоднократно. Попытка читать без концентрации скорее всего ничего хорошего не даст. Мне не дала, перечитывать потребовалось. И тут уже накрыло по полной.

В общем, рекомендую. До того я у Аси уже читал «Восьмого ангела», тоже хорошо зашёл.

Книга весьма примечательная, глубокая, широкая, высокая, требующая от читателя подготовки и усилий, что неудивительно, если вспомнить о том, что Ася Михеева человек в высшей степени необычный, имеющий опыт и знания в самых разных отраслях человеческой деятельности, от автопничества и ролёвки до успешной научной работы, отмеченной научными же степенями.

«Мост» состоит из трёх частей, каждая самодостоаточна и закончена и в то же время работает на общую идею; Мост — это связь между людьми, то есть между нами, связь таинственная, не всегда понятная, реальная и фантастическая, более глубокая, чем карассы Воннегута.

Я просто повторю мой блёрб к этой книге:

«Инициация в индейских племенах была обычаем жестоким; но только пройдя через боль, непонимание и растерянность, ребёнок становился взрослым.

Книга Аси Михеевой жестока к читателю, автор ничего не разжёвывает и не поясняет, с первых страниц отсекая ленивых умом и бедных воображением.

Зато прошедших посвящение ждёт небывалая награда: многомирье, многослойность, многомерность; произведение, которое нельзя поставить на полочку с ярлыком, нельзя однозначно определить принадлежность к фэнтези, твёрдой научной фантастике или мягкой; необычайная книга, не имеющая аналогов; японский югэн в русской литературе.»

Словом, если вы не боитесь гонять серые клеточки и любите интеллектуальное наслаждение — эта книга для вас.

Встретимся на Мосту

Ветер хрипит на мосту меж столбами,

Черная нить под снегами гудёт.

Чудо ползет под моими санями,

Чудо мне сверху поет и поет…

Александр Блок

Трилогия «Моста» под одной обложкой негромкий утвердительный ответ на вопрос, каким всякий задается нынешней осенью: «ждать ли добрых вестей?» Не на глобальном уровне, для небольшого сегмента ценителей умной фантастики-фэнтези, но одна хорошая книга — лучше. чем ничего. Прежде эта история выходила отдельными частями и каждую из них можно рассматривать как законченное произведение, но собранные вместе они создают тот счастливый симбиоз, когда целое больше и лучше суммы частей.

В случае Аси Михеевой стоит еще добавить «и понятнее». Она швыряет читателя на глубину, не озаботившись поинтересоваться умением того плавать, и спасательные круги не самый любимый ее инвентарь. Захочешь жить — выплывешь. Удивительно, но вынырнув, отплевываясь и отфыркиваясь, ты уже не хочешь покидать странного, ни на что не похожего пространства ее книг. Здесь непонятно, но чертовски интересно и нельзя уйти, не разобравшись, как все устроено.

Давайте я буду вашим Вергилием. Итак, сквозной образ трилогии — Мост. Сложный артефакт, о котором трудно сказать магический или технологический, скорее соединение того и другого в мире, где магия возможна. Портал, соединяющий множество миров, находящихся на разных цивилизационных уровнях. Судно, входящее под него с одной стороны между определенными опорами и под определенным углом, с другой выйдет в средневековом Китае. Или в Англии времен Промышленной Революции, или в России времен Октябрьской.

А возможно, хотя это уже не для кораблей, а для отдельных индивидуумов. да не простых, а королевских кровей (с кровью у Моста особые, крайне сложные отношения). Так вот, возможно войти в одну из дверей надводной части, и проведя некоторое время в промежуточном пространстве, выйти в далеком будущем. Или вовсе не вернуться. И как со всем этим управляться? Ну, для того королевские отпрыски долго и усердно учатся, ничего общего с мажорами нашей реальности.

«Родители королей» . Действие разворачивается в трех локациях: мир Моста; неопределенное место-время постапокалиптической реальности; российские тучные десятые. Что связывает симпатичную независимую брюнетку из нашего недавнего прошлого, склонную решать рабочие проблемы не самым, хм, тривиальным способом с беженкой, которая пробирается дорогами Кормака Маккарти с младенцем сыном и пасынком подростком? А что у обеих общего с симпатичной рыжеволосой хромоножкой на Мосту, которая станет приемной матерью двадцати шести младенцам близнецам, которым сорок шесть лет? Нет, я не оговорилась, вы не ослышались, большую часть этого срока отец волшебник прячет их в магической щели, где время останавливается, ну а как, по-вашему, мог бы он управиться с такой оравой орущих младенцев?

«Карты Моста». Мир Моста и разросшийся вокруг него город пропитаны магией, у каждого здесь определенная магическая детерминанта, то есть сфера приложения талантов и доступный уровень бытовой магии в применении к ним определены заранее. И есть наследный принц, в котором магии такой переизбыток, что она превращается в свою противоположность, делая несчастного носителя буквально (а не как у Музиля) человеком-без-свойств. Безликим, никто не может запомнить его. Обстоятельства не способствуют правлению, парню назначают скромное содержание картографа, сидит потихоньку в каморке, вычерчивая карты моста. Что до наследников — будут еще. Слыхали, должно быть. как одна бедняжка двадцать шесть за раз родила?

Так бы и была прожита жизнь. в безвестности и небрежении, когда бы не случилось пересекать по срочному делу Мостовую аплощадь в самый тот момент, когда казнимой там женщине заменили в последний момент усекновение главы отрубанием кистей обеих рук. Если бы кровь женщины, единственной в этом краю с нулевой магической детерминантой, не хлынула на Мост, прожегши в нем дыру, которая все расширяется, а значит и Мосту, и всему, что с ним связано, скоро придет конец. Если только не... Есть. говорят, одно озеро, вода в нем — концентрированная магия.

«Уна. Архтекта». С Мостом неладно и в мирах вокруг него неспокойно. То есть, чтобы совсем без проблем никогда не бывало, но вот буря обрушилась, едва не сгубив всех, и значит надо что? Правильно, закрутить гайки, закрыть проходы в лоции, которые представляются ненадежными. Да, дело непростое, но мама Уны, она же мачеха двадцати шести навигаторов (добрая и справедливая, не какая-нибудь там злобная) и лучшая подруга принцессы Шторм ради такого не пожалеет своей крови — унции достаточно. чтобы закрыть один проход.

А где-то в далекой галактике корабль «Гвоздь» с последним миллионом эвакуированных с гибнущей Земли беженцев не может выбраться через межпространственный туннель, потому что те. кто это могут делать, вот именно теперь все позакрывали в силу неопределенности ожиданий: и лезут, и лезут, чего они лезут? И может быть все-таки как-то получится договорится? Корабль, он живой, знаете ли, будит безногую женщину техника-сержанта. Почему ее? Что она сможет, чего не сумели большие начальники? Да кто ж его знает, но что-то в ней есть особое.

А в современной России, ну не то, чтобы совсем современной — такой. какой она была год назад и могла бы быть, когда бы не... Молодая женщина Эля, референт директора фирмы городского планирования — это максимально удобное. безопасное и доступное распределение коммуникационных сетей, транспортных потоков, инфраструктуры, зеленых зон. В нормальной жизни такие вещи начинали пользоваться определенным спросом Так вот, Элечка, вернее по ошибке прихваченный ею с работы накопитель на террабайт с последним проектом, становится предметом нездорового и слишком пристального интереса неких неприятных людей.

Мир «Моста» органично сплавляет фэнтези с твердой фантастикой, суровость скандинавской саги с романтикой гриновских городов, андрогинность героев почти до бесполости, с плотной и плотской страстностью. Самая увлекательная среди умных книг и самая умная среди увлекательных, с неожиданными гендерными перевертышами, головоломными сюжетными твистами и нежностью ко всем ревущим зверям вашего подсознания.

Дотянуться до звезд, не считая, что это сон

«В привычном нам с вами, читатель, темпе коммуникации мы можем регулировать процесс удовлетворения биологического любопытства. Людям, подключенным напрямую, пространство внутри контакта оставляет очень мало места для дипломатии.»

Ася Михеева не из тех авторов, которые разводят со своим читателем китайские церемонии: вот здесь ступенечка неизвестного понятия, не споткнитесь; а тут у нас верхняя притолока профессионального сленга космолетчиков низковата — не расшибите лба; а во всех проблемных местах я подстелю соломки обильных объяснений — пользуйтесь. Нет, она берет тебя за шкирку, как щенка, и швыряет на глубину. Выплывешь, хорошо, потонешь — не судьба — никто не обещал, что будет легко.

Я могу ошибаться, но кажется, «Границы сред» космоопера, действие которой распространяется более, чем на один выпуск. То есть, я практически уверена в этом. Потому что нельзя же вот просто так взять и бросить читателя с ценнейшими сведениями, почерпнутыми большей частью самостоятельно, о жизненном укладе отдаленного будущего, о сингулярности, об особенностях человеческих и нечеловеческих отношений, о быте галактических бродяг варперов.

Тут как в песне: «И две тысячи лет война, война без особых причин». Это для того, чтобы вы не спрашивали, почему в высокотехнологичном мире будущего не уничтожено главное мировое зло. Просто потому, что разрушение такая же равноправная часть основополагающей триады, как созидание и сохранение. Просто потому что для сингулярностей, живущих совершенно по иным, чем человеческие, законам, столкновение интересов не менее характерно, чем для примата, впервые в истории взявшего в руку палку, чтобы направить против собрата.

В центре повествования мать и дочь, Амалия и Майя Циклаури, потомственные военные. Для женщин, исполняющих мужские, в традиционном понимании, роли, в здешнем мире феминитивы: майора, бригадира, командира, капитана — сначала диковато, но к финалу привыкаешь (это к вопросу адаптивности рядового читателя к незнакомым реалиям). Амалия с матерью, спасаясь от очередной галактической войны, беженками перемещаются в другой галактический кластер, где демографическая яма, потому женщин туда принимают, но с условием — быть беременными.

Подросток Амалия проходит процедуру искусственного оплодотворения, как все беженки. Выйдя из анабиоза сильно беременной, узнает, что транспорт уничтожен противником, мама погибла, сама она спаслась чудом. От предложения прервать беременность отказывается, тот живой комочек, что внутри нее, единственное родное существо. В дальнейшем, Амалия, а потом и ее дочь Майя будут служить семье сингулярностей, к которой принадлежал спасший их корабль, а их отношения с коллегами по работе, с членами сложных разветвленных семей, с любимыми мужчинами, станут если не стержнем, то гибкой стяжкой, на которую нанизана фабула.

Несколько слов о технологической сингулярности от Михеевой. Она кардинально отличается от психоделики Дукая, наукообразия Райаниеми, экономики 2.0 Стросса. Здешняя сингулярность с максимально человеческим лицом. Не глобальное нечто, объявшее мир и данное в ощущениях действующей реальностью, но локальные образования, вплоть до того, что взаимодействуют между собой по типу, который нам проще всего называть родственным.

Заботливый, по материнскому типу интеллект, обеспечивает мгновенное взаимопонимание между всеми членами группы, при этом оставляет столько личного пространства, сколько потребно каждому в сочетании места-времени. В случае необходимости мобилизуя способности членов сообщества в полном объеме.

Отношения между сингулярностями далеко не так просты. как можно было бы подумать, исходя из посыла, что проблемы взаимоотношений характерны только для существ из плоти и крови. Емкое выражение«мозг .бать» обретает в этом случае болезненную вещественность, а последствия стирания границ сред в некоторых случаях для ИИ не менее травматичны, чем для человека.

Интересная, интеллектоемкая, трогательная хотя довольно непростая для понимания вещь.

Серебро господа моего

И я пишу письмо Аргентине,

Я пишу на конверте адрес:

Аргентина. Аргентина,

Буэнос-Айрес.

Свой путь земной пройдя чуть дальше, чем до середины, была на том пути ни холодна, ни горяча, как большинство из нас: подлостей серьезных не делала, но и особого добра не творила. И вот она умерла. Что-то мгновенное и неотвратимое. Вроде фуры, которая в миг размазывает тебя по асфальту. И была извергнута из уст Его. Оставлена на второй год. Дальше безымянная героиня-рассказчица будет Архентой – юной женщиной во власти садюги-супруга в последнем десятилетии далекого позапрошлого века, в одноименной стране на другом конце света.

Кстати, потому же и «Серебро» — аргентум по-латыни. В имени девушки «х» вместо «г», потому что звонкого G в испанком просто нет, у них вокабулярный аппарат не настроен на его произношение, примерно как японцам трудно выговаривать «л», которое они норовят заменить на «р», у русских проблемы с междузубным «th», а немцам наше «ы» страшнее пистолета. В соответствии с аутентичным произношением, надо бы и страну лучших в мире стейков как Архентина выговаривать, но таких жертв никто от дорогих соотечественников не потребует.

Итак, наша неюная соотечественница оказывается в теле молодой латиноамериканки, которая даже не слишком удивляется мерзкому сюрпризу. При ее-то жизни немудрено с катушек съехать, странно, что этого раньше не произошло. Выданная замуж по сговору далеко от родного дома, за солидного человека, купеческая дочь Архента ведет существование, среднее, между жизнью рабыни для самых извращенных сексуальных утех и спарринг партнера (читай – девочки для битья) когда господину и повелителю приспичит почесать кулаки. А случается такое часто, потому на девчонке живого места нет, ни внутри, ни снаружи, и живого веса меньше бараньего. Долго она так не протянет, и скорее бы уже отмучиться.

Однако подселенную чужачку такой расклад совсем не устраивает. Она намерена жить в этом молодом и симпатичном, хотя предельно измордованном на данный момент, теле еще долго, сделав его обладательницу по возможности счастливой. Иначе с хрена бы ей давали этот второй шанс? И будьте спокойны, она своего добьется (не спойлер, я же не раскрываю здесь какими способами и посредством каких сюжетных сплетений. А их будет много, и достаточно изощренных. Но тут ведь как: задумает некий незамысловатый чел наваять философский роман, а у него кроме ночного горшка ничего и не выходит. И напротив, когда Ася Михеева пишет любовно-приключенческую историю про попаданку, получается дивная милота, из которой только успевай отсылки к мировой культуре выхватывать.

Отличная, жизнеутверждающая и оптимистичная, невзирая на обстоятельства, книга от Аси-которая-в-Аргентине. И пусть все сложится!

Прочесть про честь

Я держу тебя за руку.

и все расплывается.

успокой меня заново.

мне ужасно нравится.

как ты выглядишь в этой

нелепой шапочке.

Все смешалось в мире Аси Михеевой. Кто эти женщины и как они связаны, есть ли между ними вообще какая-нибудь связь? Вот симпатичная независимая брюнетка, из тех, о ком говорят «свой парень», в подключичной ямке у нее непременно татуха, в бильярд любого обыграет, пьет пиво в пабе наравне с парнями, но работу знает круто. А тому, кто пытается ей помешать делать свою работу, нет, не придется худо, а... в общем, она сумеет сделать так, чтобы все было правильно: и волки целы, и овцы сыты.

Вот молодая вдова, пробирается по сталкернутым местам сквозь орды брутальных мужиков с малышом сыном и пасынком-подростком. Когда они начинали свой адов путь, пацанов было двое, но вся эта публика вокруг отчего-то пытается уничтожить членов маленького отряда, второго парнишку потеряли. Похоже, женщина знает, почему за ними охотятся, неспроста назвала сына Фенриром.

Вот пожилая санитарка Алексеевна, возится чего-то с этим башкиром, дополнительные дежурства берет, выхаживать его пытается. А чего возится, ясно же, что не жилец. Она знает кое-что, чего не объяснишь всем этим людям, которым ясно. Она и пытаться объяснять не станет. Это знание только для них двоих.

Вот пышноволосая хромоножка на мосту, держится спокойно и уверенно, этот ее уверенный вид любого обманет. Любого, кроме того, кто видит — она не понимает, что это за место, как тут оказалась, да и кто она такая, похоже. не помнит. А еще, у нее нулевой магический потенциал в этом стимпанковом, пропитанном магией, как губка мыльной пеной, мире. Однако для незаметного старичка ее появление здесь ответ на его молитвы, наконец-то есть кто-то, кто сможет кормить и купать двадцать шесть младенцев, которым сорок шесть лет. Нет, не на всех, а каждому.

«Родители королей» про войну, интриги, сострадание и странную магию, да. Но главное — это о любви. Как такое может быть? Может, эта небольшая книга первая часть «Моста», о второй части «Карты Моста» здесь. А про третью расскажу, когда все три выйдут под одной обложкой. Анонс: Уже скоро!.

Удачный рассказ. Тут же вспомнился «Человек без лица» и «психиры» с «кукольниками». Но здесь телепаты, которые весьма различны по умениям, заявили о своем существовании только что, и начинают встраиваться в существующее общество. И это не просто. Как не превратиться в «парапсихов» и не стать игрушками или прислужниками властей при этом, сохранить свою свободу, свою волю, не уничтожая при этом свободу и волю окружающих. В рассказе присутствуют любопытные идеи, которые можно обсудить, сравнить с подходом других авторов, обращавшихся в своем творчестве к теме телепатии.

И как вишенка на торте, столкновение родителей с собственным ребенком избавленным от аутизма.

Начало книги довольно динамичное и интригующее. Однако, динамика быстро пропадает и начинаешь вязнуть в данном мире. Некоторые «элементы» данного мира кажутся маловероятными.

Такое ощущение, что детективная составляющая отчасти портит книгу. Всё сильно закручено и не до конца раскрыто. При всём этом не возникает желания вернуться и разобраться в происходящем. Детективная составляющая совсем не интригует.

Конец книги кажется скомканным.

После прочтения книги возникает ощущение, что автор создал у себя в голове мир этой книги, но не смог в полной мере донести этот мир до читателя.

…Возможно если будет продолжение, то это всё исправит)

ТОЛЬКО БЕЗ РУК

- Видите ли, у него врождённая детерминанта такая. Ни лица, ни фигуры, ни имени никто не может запомнить. Так что, собственно, никак не звать.

— «Эй, ты» — отлично годится, — вставил я, — кроме шуток, это самое удобное. Я отзываюсь...

У Аси Михеевой есть один, но существенный недостаток. Он же главное достоинство. Она пишет для умных. Тем отсеивая львиную долю потенциальных читателей. Помните «тест дурака»? Старый анекдот о том, что всякое солидное издание держит в штате человека не самых блестящих умственных способностей, которому дают читать статьи перед публикацией и передовицу подписывают в печать только если он поймет.

Тест Михеевой — это своего рода антидурак: тебя схватило, зацепило, не отпускает, заставляет крутить в голове и достраивать непонятое прежде — поздравь себя, ты не безнадежен. А если серьезно, она, в самом деле, пишет без скидок на малую осведомленность читателя о мирах, созданных своим воображением. Без разжевывания и сюсюканья швыряет на глубину. Захочешь жить, выплывешь.

Странно ли, что хочешь? «Карты моста» вторая для меня книга Михеевой. По первой, «Восьмому ангелу», была уверена , что она пишет твердую хардкорную НФ в духе Стивенсона, Мьевиля может отчасти даже Гибсона. И вдруг фэнтези. да какое, что-то одновременно от гриновских городов, Анк-Морпорка Пратчетта и Порт-Элизабета в «Транквилиуме» Лазарчука.

И нет, эта попытка классификации относится только к атмосфере, настроению, общему впечатлению. Мир, созданный авторской фантазией, отличается от всего, виденного прежде. Вообразите Мост — колоссальный магический артефакт, портал между мирами, и разросшийся вокруг него город. Все горожане в большей или меньшей степени магически детерменированны, то есть сфера приложения талантов и доступный уровень бытовой магии в применении к ним определены заранее.

Так это ж замечательно. Никаких тебе сомнений и мучительных исканий, всяк сверчок знает свой шесток. Так-то да. Но случаются и здесь накладки. Как со старшим наследным принцем, например. в котором, м-мать ее, магии такой переизбыток, что она превращается в свою противоположность, делая несчастного носителя буквально (а не как у Музиля) человеком-без-свойств. Безликим, никто не может запомнить его.

Нет, ну какой уж тут наследник, при такой-то детерминанте. Назначим скромное содержание, пусть сидит потихоньку в каморке, да вычерчивает карты моста. а наследники не проблема — нарожают, с нашими-то умениями (никакой скабрезности, я имела в виду магические). Одна, вон, двадцать шесть за раз родила. Померла, ясно, но дети живы.

Так жизнь картографа идет потихоньку, брат иногда навещает, блестящий принц Ванг. Так бы и дальше шла, не случись братьям по срочному делу пересекать Мостовую площадь как раз тогда, когда на ней казнили женщину, которой в последний момент усечение головы заменили отрубанием кистей обеих рук.

Не окажись несчастная до такой степени магически недетерминированной, что отсеченные кисти прожгли в мосту дыру, которая продолжает расширяться. Не окажись принцы и несчастная безрукая единственными, кому под силу спасти мост от разрушения, страну от гибели.

Совсем недавно рассказывая о «Темной Башне» Кинга, героиня которой женщина с ампутированными по колено ногами, говорила, что герой-ампутант уникальный для приключенческой литературы опыт (не надо про Джона Сильвера и Капитана Крюка, хорошо?) Как оказалось, была не совсем права. И Ася Михеева справилась с этой непростой темой блестяще.

И еще, «Карты моста» изящный реверанс гендерной идентификации.

Далекое будущее, человечество стремительно колонизирует планеты и звездные системы, все увлеченней отдаляясь от федерального центра и все яростней сцепляясь в битвах за ресурсы, превосходство и высшие идеи, которые у каждого свои. Очередные пафосные переговоры о мире, репарациях и взаимных долгах прерывает подплывший к обзорному окну труп, облаченный в ту же форму, что и выступавший бонза. Грандиозный скандал должна погасить, заодно разобравшись, кого, собственно, убили и почему, федеральный офицер Рикэннон Цо, в помощь которой придан культурный антрополог Михаил Замошский.

Ася Михеева не единственная, но пожалуй, лучшая в этико-психологической фантастике. В ее повестях с нереальным упорством проверяются на разрыв, сжатие и излом человеческие, слишком человеческие черты, как личные, так и свойственные семьям, кланам и народам. Получается сильно, подлинно и очень интересно. «Восьмой ангел», помимо прочего, удачно сочетает твердую, пусть и гуманитарную, научно-фантастическую составляющую с классической детективной интригой. Многие авторы пробовали и пробуют, немногим удается обойтись без инопланетных роялей по кустам и выстреливших невпопад бластеров на стенах. Михеева бережно и мастерски сочетает олдскульный подход с актуальными мотивами. Выходит замечательно. Жаль, что мало.

ПОЛДЕНЬ ХАММУРАПИ

...Где они тут берут еду? Как устроен школьный и дошкольный возраст? Как проводят время пенсионеры и, собственно, как тут решают вопросы возрастной недееспособности?...

Время и место действия: будущее, не меньше тысячелетия после нас; колония на окраине освоенного пространства. И нет, вопреки Иосифу Александровичу, если выпало в этой империи родиться, то чем ближе к центру, тем лучше. Здешний коэффициент энтропии прямо пропорционален уровню экспансии — с русского на понятный: близость к метрополии обеспечивает жизненными благами, о каких провинциалы и мечтать не могут.

Вообще, очень интересный мир, о котором удручающе мало рассказано. Почему Земля названа Капитолией? Оммаж римскому праву или дополнительное утверждение имперскости здешних отношений? Обитаемый мир разбит на условные секторы, числом двадцать пять, уровень организованности, комфорт и престиж которых тем выше, чем ниже порядковый номер.

Капитолия предсказуемо в первом, Китеж (условно восточнославянская страта) — в четвертом. Место, в которое предстоит командировка федеральному агенту по расследованиям Рикэннон Цо в сопровождении китежанина антрополога Михаила находится в двенадцатом секторе — космическая Малая Глуша.

Не планета, но космостанция, вблизи которой семь действующих врат. Не спрашивайте, что это, сколько-нибудь подробных объяснений в книге не найдете. Могу лишь предположить реализацию некоего принципа сжатия пространства, использование которого сделало возможным этот уровень экспансии.

Планета, пригодная для терраформирования, вблизи всего одна, остальные проходы, очевидно, ведут к сырьевым источникам. Так или иначе, на станции толчется довольно много народу, большая часть которого синие воротнички в промежутках между вахтами. За столетия существования, местный этнос успел обзавестись собственной мифологией и традициями, за тем агенту Цо и требуется культуролог — полнее и быстрее разобраться в подоплеке происходящего.

А разбираться найдется в чем. И гибель судьи, послужившая причиной вызова столичной гостьи (запуска лисы в курятник), окажется далеко не основной интригой. Хотя зрелище должно было быть впечатляющим, чивоуштам. Только представьте, прямо в разгар официального мероприятия при большом стечении представителей местной элиты, конфликтующей интересами, в зону видимости смотрового иллюминатора (дело на космостанции, не забыли?) влетает труп в той же одежде и с теми же регалиями, что и выступающий.

Проигнорировать и замять по-тихому не получится, обращение к федералам необходимая формальность, которую местные бонзы рассчитывают уладить привычными средствами: подкуп, лесть, запугивание — рыльца у них очень и очень в пушку, а уровень коррумпированности здешнего патриархального общества ожидаемо высок.

Однако не на ту нарвались. Не на тех. Приключений будет много, тайн и загадок еще больше. Интересное интеллектоемкое чтение, существенный недостаток которого — малый объем, не позволяющий основательно прописать здешний мир, мотивации героев. Все-таки, наметить штрихами недостаточно. Мощный потенциал, недостаток реализации.

...- Как узнаете, куда полетите, — строго сообщила дама и тряхнула полосатой прической, — непременно вернитесь, возьмите свечку побольше и поставьте конкретному ангелу. Очень много зависит от хорошей дороги,.. очень!

Рассказ в целом оставил приятные впечатления. В нём есть интересная история и хорошие герои — а это главное.

Но, к сожалению, не всё так радужно. Герои до конца не раскрыты. Очень остро ощущается нехватка предысторий. Даже в случае с главными героями автор лишь бегло описывает пару эпизодов из их прошлой жизни, а этого недостаточно. В настоящем же события происходят очень быстро, и героям просто не хватает времени раскрыться. И это очень печально.

Что касается сюжета, то оооочень большой вопрос вызывает вторая половина рассказа. А особенно план Моисеича и необходимость участия в нём именно Анны. Да и темпы развития сюжета, как я уже сказал, не мешало бы сбавить, а то несётся история голопом по европам...

Ну и последнее: у автора проблема с описанием происходящего. Вот, честно, моментами читаешь и абсолютно не понимаешь, что происходит. Тот самый план Моисеича я чуть не четыре раза перечитывал по строчкам.

В целом, как я сказал, рассказ мне понравился. Да и на фоне остальных выглядит вполне бодро. Но очевидные проблемы, увы, впечатления подпортили.

«Карты Моста» — это такая фэнтези-повесть, в которой ничего не объясняется, не разжёвывается, более того, даже имя главного героя не называется. Казалось бы, ну бог с ней, с этой мелочью, но ведь и всё остальное – мир, ситуация, пути решения – тоже не являются обычными. Ну, то есть сам костяк обычен: мир – это Мост, ситуация – Мост рушится, пути решения – возобновить подачу магического вещества к Мосту. То есть как бы классическая приключенческая фэнтези. Не тут-то было!

В повести нет никаких доказательств моей теории, что Мост – это город, я бы сказала, что Мост – это место, где соединены магия, пространство и вода, просто со стороны он выглядит как город. Описания таковы, что Мост представляется многомерным, а люди/герои/эпизоды – крошечными. Как будто автор создавала не историю с главным героем, помогающего спасти Мост, а историю Моста, которого спасает некий герой (ещё надо посмотреть, кто тут главный). Удивителен этот Мост – с него можно попасть в очень отдалённые места, если знать проходы и лоции, и для этого как раз существуют карты. Карты играют в повести не последнюю, хотя и не главную, несмотря на название, роль.

Магию как явление автор влила в Мост и населяющих его жителей (мостовитян) равнозначно. Кто живёт тут – магичен. Способы проявления магичности вызывают восхищение фантазией автора. Но увидим мы не сами способы проявления, а скорее последствия их, и скудно, очень скудно ¬– то, что произошло раньше. Вся повесть – это здесь и сейчас, никакой рефлексии, экскурсы в прошлое в ней краткие и нечастые. Но герои от этого не менее живы, интересны, большая часть даже загадочна! Самая заковыка сидит, конечно же, в главном герое. Это маленький человечек неизведанной силы, неопределённого возраста и внешности, которого автор не называет по имени, но который представляется самым нормальным героем из всех в «Картах». Нормальным – это в смысле обычным, он не Герой, никакой бьющей через край харизмы, что вы. Это не героическая фэнтези, в конце концов. Приключенческая, повторяю, в чистом виде. Герой должен спасти Мост, вот он и спасает. Выстроенные же автором законы магии здесь таковы, что в самый переломный момент думается: «Ну всё, крендец парнишке» – а хитренькая Ася Михеева возьми и удиви! «Какому ещё парнишке?» – спрашивает она.

«Карты Моста» — это богатая на антураж повесть, у которой нет времени объяснять, куда, откуда и зачем. Просто следуйте за её героями – через проходы, на виадук, на воздушном шаре прочь от Моста. Просто читайте карты – старые, очень старые и новые, перерисованные. Просто спасайте Мост.

Единственное, чего мне не хватило в повести – острых причин поведения главного героя. Прорабатывая образ Моста, автор оставила читателю возможность додумывать героев самому. Остались ли их истинные намерения/чаяния за пределами повести или это авторская недоработка – пойди разбери. Тем не менее, «Карты Моста» – очень качественная работа современного отечественного автора. Впечатлена!

+9

Вполне себе увлекательная повесть — только старомодная очень. Дело в авторском видении будущего. Очевидно же, что в технически развитой цивилизации современного типа проблема — не в отсутствии информации, а в ее избытке. Поэтому работа антрополога должна выглядеть принципиально иначе.

Я понимаю, что создание достоверной картины будущего не входило в авторские задачи, но все-таки есть общепризнанное движение в сторону информационного общества. Т.е. можно, конечно, изобразить космическую станцию цивилизации, включающей тысячи миров, провинциальным городком 1980-х (в смысле возможностей контролировать распространение информации), но это нужно как-то мотивировать. Иначе выходит странновато: по всей Вселенной летаем, а Интернет – утратили, судя по всему. Впрочем, в этом что-то есть: ежли мы вылезем из интернетов, то, может, тоже – того, полетим?

Рассказ из цепляющих. Даже несмотря на то, что фантидею я угадал задолго до того, как она была рассказана автором. Похоже, задумка была подольше подержать читателя в неведении… не получилось. Может потому, что я такой проницательный, но, скорее, потому, что фантдопущение совсем не новое.

Но, по сути, не в допущении дело. Цепляет, наверное, комбинация из ситуации и антуража, вызывая воспоминания о давно прочитанном и просмотренном. Не о фантастическом, а о вполне реалистическом, о том, с чем столкнулись наши деды во времена войны. Как-то уходит на второй план фантастика, а на первый выдвигаются вот эти самые ассоциации.

С одной стороны, рассказ не мой – если от музыки я далековат, то от музыкальной среды удалён абсолютно. С другой стороны, рассказ мой – мне нравятся вещи, находящиеся на грани между реализмом и фантастикой; точнее, вещи, которые одинаково хорошо смотрелись бы и в сборнике фантастических рассказов, и в сборнике реалистических.

По ходу чтения казалось, что автором задумывалась слезодавка. Нет, я не против слезодавок, я считаю, что у них в литературе имеется своя вполне законная ниша. Но, при чтении этого текста, слезодавная составляющая на меня не действовала, я просто отметил её наличие. Так что, когда оказалось, что рассказ вовсе не ставит целью выбить из читателя слезу, обманутым я себя не почувствовал. Просто грустный рассказ – нормально.

Ещё по ходу чтения были фантастические (фантастические?) персонажи с говорящими именами. Имена я расшифровал, но, в силу моей удалённости от музыкального мира, роли их в сюжете я не понял. Совсем.

А о чём, собственно, рассказ? А я не знаю. Нет, если бы я был на экзамене и пятёрку ставили бы за количество названных вариантов, то накидал бы штук двадцать. Назвал бы и про «не опускать руки», и про «стремиться к мечте», и про…, и про… Но вот что главное, определить бы не смог.

Зато написан текст очень хорошо, с пониманием того, как донести мысль и образ до читателя.

Вот один пример. В рассказе присутствует сцена публичного объявления… чтобы не раскрывать сюжет, скажем «объявления сенсационной новости». В тексте нет шаблонных описаний рёва толпы, или какой-то другой бурной реакции. А написано «фотограф уронил треногу». Мелочь, но прекрасно иллюстрирующая ситуацию. Каждый ведь знает, что фотограф (профессиональный, конечно) оборудование своё не роняет, в крови у фотографа беречь и треногу, и, главное, то, что на ней закреплено.

Оценка. Казалось бы, рассказ без понятной для меня мысли. Зато хорошо написанный. Что главное? Главное – читался-слушался он с удовольствием, с глубоким нежеланием на что-либо прерываться. Так что автору спасибо. Оценка субъективная, поставлена с оглядкой на получение рекомендаций.

Рецензия написана увлекательно, хоть я Чернышевского «Что делать?«в свое время,как дополнительную литературу в школе не смогла осилить. Magna Carta была подписана в 1250 году, в Англии, и вроде как старейшая конституция этой страны, соответственно и Канады, Австралии,Новой Зеландии, стран, под юрисдикцией Англии (,колонии). Так что агрессивно оккупационная политика скорее всего на эту реальность опирается.

Какая чудесная история! Отказываюсь верить, что не будет продолжения как в серии Мифов, например. Мир готовый, в каком коротком рассказе он уже обрел реальность. Очень-очень жду цикл. Пожалуйста, не бросайте этот мир, сделайте цикл рассказов. Очень приятно читать, так легко, с таким юмором написано.

очень атмосферный рассказ, с кучей приятных деталей — начиная с несчастных мышей, — с продуманным сеттингом и героем) И итог расследования, конечно, любопытен))

Ася Михеева придумала зачетнейший сеттинг, в котором все хорошо — колоритные герои, нетривиальные задачи и прекрасный интеллектуальный юмор.

Тара — легендарная планета, богатая замысловатыми русско-ирландскими традициями, развесистым фольклором, навороченной орбитальной группировкой, отчаянными понтами типа платиновых лестниц и мрачными особенностями: например, она выжжена давней войной и почти необитаема. Но тариены, как и положено носителям старательно придуманного ими русско-ирландского духа, упрямы и патриотичны: они всегда возвращаются.

«Тара» — откровенно олдскульный сборник (речь об электронном издании 2016 года). Заглавная повесть составлена из слабо связанных между собой изящных новелл, элегантно сочетающих подходы гуманистической советской фантастики золотого периода 60-х с сюжетным и эмоциональным разнообразием фантастики англоамериканской — уже ее золотого периода, случившегося полутора десятками лет ранее. Самостоятельные рассказы сборника тяготеют к рафинированной чистоте жанра: за триллером про телепатов следует замаскированная под бытовую мистику история любви, совершенно, кстати, реалистическая, а замыкает книжку абсолютно стивенкинговская рокнролльная история, красивая и ладная. Михеева умеет много и по-разному — держась при этом спокойного суховатого стиля и слога.

Высокий стандарт той самой НФ, которую мы когда-то полюбили и ищем до сих пор, короче говоря. Рекомендую.

Парадоксы времени и пространства лишают полет к звездам в стандартном варианте смысла: космонавты вернутся на давно забывшую их планету, да и сами одичают за годы пути. Нестандартный вариант: на Земле проходит пятилетка, на корабле — сотни лет, — удобней, но сработает, лишь если экипаж будет огромным, самовоспроизводящимся, способным делиться, выживать и эволюционировать как в закрытом пространстве, так и на колонизируемых планетах — и если каждый член экипаже будет подчинен жесткой родовой иерархии, заставляющей его быть кровно ответственным за нескольких родственников. Это даст шанс отдельным героям, выхваченным из столетий пути, уцелеть в межпланетных казармах и бараках, гладиаторских боях, анти-Армагеддоне терраформирования, политических интригах и, собственно, грандиозном и беспощадном социальном эксперименте, растянувшемся на галактики и поколения.

Повесть Аси Михеевой сложена из нескольких частей, не совпадающих ни сюжетом, ни героями, ни даже тональностью: за время пути любые Белки и Стрелки неизбежно должны были подрасти, наплодить стаи, сбить их в собачьи острова и империи, вместе с которыми и сгинуть. Только Михеева пишет не про собак, а про людей, поставленных в нелюдские обстоятельства, однако ж умудряющихся мечтать, радоваться и побеждать. Автор весьма убедителен, несмотря на то, что работает точечными ударами: повествование трамбуется и заглавным концептом, и удивительной расточительностью Михеевой, которая укладывает в два десятка страниц фабулу толстенького НФ или YA-романа (все-таки не зря эти коротенькие аббревиатуры в традиционной раскладке клавиатуры совпадают). Читатель «Социального эксперимента» получает четыре богатых полноценных истории (плюс кустик не менее коротких и не менее важных прелюдий), вбитых в один флакон коротенькой повести. Это, к счастью, не схематизм, а лапидарность мастера, рассчитывающего на подготовленную аудиторию и предпочитающего не растягивать повествовательную линию, а показывать ее в поперечном разрезе: умному достаточно.

Я не особо умный, мне не хватило. Пошел другую повесть Михеевой читать.

Ася, как всегда, великолепна. Здесь она использует полюбившийся мне метод (такой же применен ею в «Социальном эксперименте»): повесть состоит из отдельных новелл, объединённых общим замыслом. И каждая новелла — особый камешек в драгоценном ожерелье, совершенный и завершённый.

Автор, как всегда, поражает глубиной проработки фант. допущения, сделанного основательно, на самом серьёзном научном уровне. Это — настоящая твёрдая социальная НФ, однако абсолютно не занудная и не похожая на скучный научный отчёт. Происходящее цепляет всерьёз, заставляет сопереживать героям.

И, главное — несмотря на все ужасные катастрофы, потери и страдания, книга пронизана верой в человека, в его победу. Вот за это — особое спасибо.

Первые две страницы впитывались с трудом ибо я вообще не понимал о чем идет речь. Вроде разговаривают два человека, вроде по-русски, а я ни черта не понимаю. Тут уже правильно заметили, что нужно быть образованным и подкованным, чтоб понимать все эти технические финтифлюшки. Я только с середины стал понимать, что происходит и то я так и не догнал, что именно там на этом астероиде Петрович добывал. В целом идею понял, а в деталях я засыпался.

Вроде как

Тем не менее несмотря на свою необразованность, я смог получить удовольствие. Во-первых я допёр, что кулер — это самовар! Во-вторых как-то тепло на душе стало от концовки.

Хорошая идея, профессиональное исполнение. Крепко, солидно. И скучновато :) От этого автора ждёшь всегда мозголомки, фейерверка, чего-то абсолютно необычного, редкого, восхитительного. Привычнее ругаться из-за сложности и оригинальности, которыми на самом деле наслаждаешься и тихонько завидуешь.

Рассказ, почему-то, не особо бурно обсуждавщийся участниками. Похоже, он оказался в стороне от эпицентра усреднённых предпочтений нас здесь собравшихся. А жаль.

Пожалуй, один из трёх рассказов, чьей победе в конкурсе я бы аплодировал. Нет, прекрасных рассказов много, но здесь редкое сочетание почти что твёрдой НФ (а может и твёрдой – это вопрос классификации), проработанности, лаконичности и, конечно, идеи.

Умный, цельный текст, выдержанный в одном стиле, с хорошо проложенной основной линией. Линия ведёт к классической мысли – история не изобретательна, ситуации повторяются. И ещё к одной, не менее глубокой – оказавшись в космосе, мы будем в роли кроманьонцев – умных, перспективных, будущих «царей» природы, но, по первому времени, только кроманьонцев.

Другие рассказы ругали за отсутствие антигероев, этому, к счастью не досталось. Не заметили? На мой взгляд, антигерои нужны, очень нужны. Но только там, где они нужны. А здесь – ну их нафиг, достаточно красных кабанов и жёлтого непонятно кого.

Надоело петь дифирамбы, так что помяну только, что имеются фразы-находки, очень порадовавшие.

Косяки? Практически нет. Разве что астероид там, вроде бы небольшой: «…Катер аккуратно присосался к поверхности трехкилометрового обломка неправильной формы…», а потом по нему бродят почти как по планете. Но исправить просто – убрать слово «трехкилометровый» да и всё.

Еще убрать бы отсылку «…и не вполне традиционные отношения с алкоголем». ИМХО, она привязывает текст к нашему времени, а это, вроде как, ни к чему.

Никогда не думал, что кулер кипятит воду. Но, это совсем мелочь – может с одной стороны течет холодная, а с другой, для сохранения равновесия в природе, горячая.

Автору успеха по полной.

Почти рассказ. Идея понятна, но мне не хватило... как сказать... интриги. Читать про передовика производства — это дико скучно. Немного юмора — это помогает, да, но мало. Нападение медведя сильно в конце. Может, пропавшего человека добавить? Или террориста? Или труп? Или...

Он же – как один мужик энергетические объекты зеленого спектра приручил. Он же – новеллизация Factorio на минималках. Вопреки иронии – а это и верно была ирония – история вполне себе симпатична, персонажи колоритны и располагающи, а образ простого русского, простите, якутского мужика и вовсе… Не знаю, что «и вовсе», но определенно что-то хорошее. Если бы он ещё самовар сапогом кочегарил – было бы ещё лучше.

А ведь обычные крестьянские хлопоты в НФ-антураже.

Достойная идея, неплохое исполнение. Тема слегка приоткрыта, вместо колонии опять отшельник. Динамично, увлекательно. Иная жизнь показана красиво. Немного напомнило Ефремова с его обитателями Железной звезды… Не ясно, кто изначально затеял воздвигать эту сферу, но люди там явно освоились)) Такие существа – ко всему привыкают!

Про всё подряд, но в основном про то, что будет тяжело освоить космос, если не подружиться с разноцветной неведомой сами-знаете-чем, чтобы она защищала от себе подобных, но другого цвета.

Цветовая дифференциация неведомых сами-знаете-чего присутствует, но никакой дискриминации по цвету вроде нет. Или есть, но автор умалчивает. Автор вообще очень много умалчивает про эти штуки, кроме того, что они разноцветные, их можно гладить, они бывают большими. Не так уж много для центрального предмета рассказа, надо сказать!

Рассказ состоит из болтологии двух персонажей. Один приехал к другому выведывать промышленные секреты, и тот не против рассказать и показать, но для начала нужно выполнить очень хитрый квест: потрындеть о всяком разном, о том, как они дошли до жизни такой, чо там на Земле, где находится Якутия, что-то там про палеолит и сферы Дайсона. И на самом деле, это всё совершенно не занудно. И даже интересно. Химия между персонажами побулькивает как мой любимый сидр.

После первого квеста был второй: починить что-то там. Что-то там в одиночку не чинится, потому что тогда приключенец не встретит и не приручит неведомых существ. Они на ловца бегут, только когда он про Якутию слушает.

Вот. Мне понравилось, но тут тяжёлая ситуация. У вас тут нечты ходют, а нечто — оно не понятное. Оно симпатии вызывает меньше, чем что-то чуть более определённое. Капли милоты не хватило.

Рассказ очень сложно оценивать, потому что и фантдопущение (космические звери) и сеттинг (северные народности, «районы» в космосе) сильно перекликаются с таковыми в моем же романе.

Написано достаточно уютно, читалось легко. Но при этом черезчур ровно, бесконфликтно. Можно расписать в повестушку, налепив каких-нибудь интриг и дополнительных сюжетных линий.

Соответствие теме неполное — опять же, вовсе не 2-ая это земля, а сто двадцатая.

Смотрим вместе с автором: “Танцующий с волками”

Вспоминаем вместе с Роландом: “Нгоньяма Желтогривый”

Завлекалка (без спойлеров): Древние бестелесные существа… кто они нам — враги или друзья? И в чём тайна одинокого отшельника, так добродушно подчующего своего гостем? Что он задумал?

Объяснялка (со спойлерами): Одомашнивание волков и превращение их в собак, только не волков, а светящихся шариков. Плюс — производственная болтология.

Общие выводы: написано довольно бойко, но уж очень картинка тусклая. Не встаёт перед глазами ничего во время чтения — хть ты тресни. Надо над стилистикой поработать. А так — середнячок.

Почему Петрович Якут? Для большей колоритности? Ну он да, колоритный, запомнился. Еще он передовик космического производства и просто молодец.

У меня не хватило терпения проводить аналогии между цветными субстанциями и животными.

Журналист остался для меня непонятным.

Возможно я что то упустила, автор прости меня, но я перечитала дважды.

Рассказ оставил рыбное послевкусие.

Рассказ оставил смешанные впечатления.

Вроде и написан толково. Есть мир со своими порядками. Есть интригующие существа. Есть два непохожих друг на друга персонажа. Но в остальном... Я не заметил никаких попыток объяснить, что это за существа такие. Их, скорее всего, и не было. Где-то ближе к середине, во время очередного диалога, я перестал понимать, о чём говорят. Словно персонажи обсуждали какую-то игру с неизвестными мне правилами и лексиконом. Зачем нужно было так делать? Чтобы показать, что они оба разбираются? Но ведь это было практически с самого начала понятно.

В общем, странное послевкусие. Грубо говоря, из 8 страниц рассказа 6 посвящены обсуждению неизвестных читателю существ, на 7-й странице выдаётся немного смысла, а на последней — хоть какой-то конфликт, чтобы не казалось, что рассказ состоял из одной лишь прогулки с разговорами под звездой.

П. С. Забавно, что и сферу Дайсона, и идею с лесом и цветными обитателями можно отнести к тому типу идей, в которых берут что-то существующее и приумножают до масштабов Солнечной системы. Интересно, совпадение это или нет.

Встретились, значит, якут с дравидом. Чайку попить, об урожаях покалякать. Конечно, не обошлось без охотничьих баек: то волков помянут, то кабанчиков, а то сам мишка придет. А то, что дело происходит где-то в открытом космосе, ну так что ж того, что же теперь, и чаю не пить? Вот такая случилась нехитрая история. А зачем нам автор насовал всяких слов мудреных: поляризованные гравиволны, световые гармоники, большая нуклидная? Да бис его знает, видимо, чтобы байки звучали солиднее. А что это за красненькие и желтенькие на самом деле мелькают? Да кто ж их разберет, да и некогда, «соотношение затрат оборудования на единицу выработки» пострадать может. Вот такой рассказец ни о чем, ни о где, ни о когда. Читатели Хуманхауса, может быть, и довольны, не имею честь знать, а вот я не очень. Не друзья мы с автором, ой не друзья.

Какой тёплый, уютный рассказ. О том, как Алексей Петрович может стать просто Петровичем, а бывший враг — другом, с которым уже не одиноко. Сижу и улыбаюсь. От всей души желаю рассказу публикации!

Пока ещё не понял самого рассказа, а уже мелькают логические нестыковки. ГГ переживает что накосячил в обращении и переживает, что больше можно накосячить только при стыковке, и когда она происходит спокойно идет в душ. Странно.

Во время некоторых диалогов и действий я ощущал себя полным тупицей. Поговорили при мне два узконаправленных специалиста о чем-то своем, покивали друг другу ухмыляясь, ну и я, как болванчик покивал.

Идея с одомашниванием мне понравилась. Всё остальное для любителей твердой НФ, к которым я не отношусь. Многое для меня осталось за гранью понимания из-за незнания матчасти.

Благодаря этой повести состоялось моё первое знакомство с прекрасным автором. В работах Аси идеально сочетаются великолепный язык, глубокий смысл и невообразимый полёт фантазии. Это же надо придумать такое фантастическое допущение — , эффект, обратный «парадоксу близнецов«!

Четыре новеллы — самостоятельные и самодостаточные. И очень разные. Подчёркивающие лишний раз: арсенал у Аси — что надо.

Но главное, что меня поражает: умение настолько детально создавать миры, что веришь в них безоговорочно. Спасибо автору.

Красивая история с неоднозначным финалом. Яркая и многоцветная, она практически лишена чёрно-белых тонов. Идея инопланетного порабощения Земли здесь подана в таком удивительном антураже, что читатель невольно сочувствует дриадарам больше, чем людям. Хотя постепенно проникается сложными чувствами. Всё-таки на любой войне у каждой стороны своя правда. И свои герои. А вот когда они становятся общими... Тогда стандартный сюжет обрастает убедительными подробностями, и рассказ цепляет читающего каждой своей веточкой...

Хорошие книги можно разделить на две группы. После прочтения первых хочется немедленно поделиться эмоциями, рассказать городу и миру о замечательной находке. Закрыв же последнюю страницу книги из второй группы, наоборот, хочется запрятать драгоценность, как можно глубже, чтобы ни с кем не делиться своим открытием. Как не трудно догадаться по тону вступления, именно ко вторым относится сборник Михеевой «Где светло».

И дело не только в том, что ее рассказы представляют собой интеллектуальные психологически-этические головоломки. Читатель, погружаясь в историю, собирая детали мозаики и осмысляя ее, привносит в нее свои собственные переживания и ассоциации, мировоззрение и приоритеты. Происходит редкостный случай, когда текст и человек взаимодействуют на равных, рождая понимание, мысленный образ истории, индивидуальные и уникальные в каждом конкретном случае, чрезвычайно зависящие от самого читателя — от его и воспитания, психотипа и склада характера. А учитывая, что рассказ требует определенного багажа знаний и умственной работы, это сразу отсекает привыкшую к развлечениям аудиторию.

Авторский стиль отличается довольно слабой внешней эмоциональностью — чтобы ощутить чувства, надо пропустить события через себя, влезть в шкуру героев, окунуться в иную реальность. Окунуться и быть готовым к подвоху, потому что у Михеевой не бывает просто. Всегда есть второе дно, а то и третье, четвертое...

«Поэт и Хромой Лосось»

Один из наиболее характерных для Михеевой мотивов — научная фантастика с явным уклоном в культурную, ксенологическую и этическую сферу. Хотя классифицировать ее правильнее, как гуманитарную, это не мешает автору прорабатывать и научно-техническую сторону. Просто акцент делатся на иных вещах.

На первый взгляд, перед нами классическая ксенологическая задача-упражнение. Необходимо собрать данные об инопланетной цивилизации, выяснить причины нестандартного поведения и последовавшего кризиса, а затем найти решение проблемы. На второй — злободневное отражение столкновения антогонистических позиций «жить для себя» vs «жить для вечности» и притча-предостережение об ответственности гениальных творцов. На третий — интересная теория о приоритетах разума, инстинктов и поэзии. И это лишь одна точка зрения — уверен, что другой читатель найдет еще минимум парочку.

«Где светло»

«Ах, как страшно и светло. Зато в конце все будет хорошо. Наверное» — примерно так хочется перефразировать известные строки из детской песенки для этого абсолютно недетского рассказа.

В форме устного ненаписанного письма струится ручеек истории, из которого по крупицам вылавливаются обстоятельства давней трагедии. Еще лет пять назад местом действия однозначно читался бы Северный Кавказ, но теперь это могло бы случиться и в соседних странах.

А в Антарктике сияющее хрустальное небо, снег чистый, то синий — то медовый, то розовый — то золотой. Там светло, и разорванная искалеченная душа поет, постепенно исцеляясь.

«Народ боддхи»

Можно ли найти мудрость в тюремном ящике, приколоченном к трясущейся телеге? Что будет, если встретятся два человека, умеющих задаваться вопросами и не имеющих иного времяпрепровождения, кроме как разговора о жизни, которой они могут лишиться в любой момент? Встретятся — бродяга из дальних земель и последний из вымирающего народа, подпавшего по пяту Великой Империи. Встретятся — и колесо судеб покачнется, когда одна жизнь оплатит другую. Философская притча Михеевой получилась многогранной и пронзительной. И пожалуй, это тот случай, когда финальный сюжетный твист при всей его неожиданности и оригинальности служит своего рода тестом, последней проверкой для читателя. Поменяешь ли ты решение, зная о последствиях? И так ли важна внешняя роль по сравнению с тем, что сокрыто в душе?

«Бурса»

И вновь Михеева обращается к вопросам культуры, ксенологии и этики. Пожалуй, данный рассказ — один из лучших среди тех, что развивают, дополняют, расширяют вселенную Полдня на примере прогрессорства. Главный герой — практикант из института практической ксеноантропологии — должен внедриться, сродниться и исследовать цивилизацию, находящуюся примерно на средневековом уровне развития, используя свое сходство с погибшим учеником. Автор охотно и умело оперирует научным аппаратом, создавая свою терминологию, систему приоритетов и методик, алгоритмов и схем поведения. Весьма интересно смотрится сочетание колоритных нравов, религии, присловьев и параллельные комментарии-пометки главного героя. Повествуя об учебе, вхождении в коллектив, трудностях и победах, попутно Михеева тонко высмеивает шаблонные сюжетные ходы, свойственные развлекательным романам. К заимствованию у АБС можно отнести лишь сущности матриц: «Абалкин», «Сикорский» — реверанс классикам. Остальное в рассказе оригинально и прелюбопытно, даже несколько смазанная концовка не портит впечатления.

«Станцуй»

Магический реализм, полный противоречий. Лаконичный — но с цветистыми выражениями. Выдержанный в серо-желто-коричневых тонах сепии, но с яркими, насыщенными красками. Легкий испанский флер подчеркивает чувства и страсти героев, обогащая эмоциями рассказ. И вновь Михеева играет на недомолвках, разбрасывая сеть намеков и подсказок, большинство из которых находишь лишь при повторном прочтении. Волшебство таится на периферии, в сумраке и тенях от керосиновых ламп, но в свой час оно властно выступает вперед и помогает раскрыться сущности людей. Заслушает дело и вынесет приговор. И подкинет напоследок вопросы — благословенно ли бессмертие и в чем разница между человеком и животным?

«Малый бизнес Салли Мэшем»

Очередной научно-фантастический рассказ с чуть большим акцентом на некоторых технических деталях, однако основные смысловые слои по-прежнему лежат в психологической и этических плоскостях. Космическое поселение, расположенное под толстым слоем грунта. Новый арендатор — Салли Мэшем, одержимая идеей необычного кладбища. Необычного, поскольку покойник не просто приносит пользу, но и создает свое зримое воплощение в виде дерева, которое будет жить еще долго, радуя и близких, и незнакомых людей. А вот каковы причины такого стремления Салли, каким образом она претворяет в жизнь свою идею — и узнаем мы постепенно вместе с Лоренцом Нейманом, любителем периодически по-дурковать.

«Долгая служба»

Небольшая атмосферная зарисовка, стилизованная под народный фольклор, заимствующая элементы сразу нескольких мифологий — в первую очередь восточно-азиатскую — и вкратце отражающая историю Дальнего Востока. Внешне, хороша незамысловатая притча, но Михеева традиционно сделала последнее предложение ударным, добавляя новый подтекст и смысл.