Место действия – подчёркнуто глухая российская провинция. Время действия – с конца семидесятых по конец девяностых. История жизни нормального человека. Ничем не выдающегося, не слишком успешного, вполне порядочного. Иллюзий он никаких не строит, с самого начала обладает некоторым запасом цинизма, но пытается всеми силами сохранить порядочность. А с этим, чем дальше, тем труднее. Выхода нет. То, что случилось в итоге – это наихудший из выходов. Хотя понять можно.

У меня сложилось впечатление, что корень зла автор видит не столько в системе (она, чем дальше, тем хуже), и не столько в хозяевах местной жизни (они тоже, чем дальше, тем хуже), сколько в удушающей атмосфере провинции. Вот не согласен. Мегаполисы тоже хорошо умеют и душить, и отуплять. И в столице ГГ погиб бы ещё раньше. И ещё глупее.

Собственно, «Глухомань» — история не столько человека, сколько эпохи. И вот тут главная неудача. Каждый эпизод по отдельности – в них, когда верится, когда не очень, но можно всё-таки представить себе такие ситуации. Каждую по отдельности. Как только они выстраиваются в цепочку – ясно видно, что построение чисто искусственное. Всё подчинено изначально заданной концепции. И от недоверия к сюжету в целом исчезает доверие ко всему. К сожалению.

Кроме как паразитированием на героизме солдат, я не могу назвать эту книгу больше ничем. Ну что же, оказывается, оно существовало и раньше. Сцены боёв и других солдатских взаимодействий довольно реалистичные, да, но чуть ли не всё остальное не выдерживает критики. Беременность Мирры и приезд в крепость Гитлера и Муссолини глазами Плужникова (достаточно просто загуглить реальные хроники тех лет, согласно которым, в конце лета 1941 года крепость уже НИКТО НЕ ЗАЩИЩАЛ) — просто апофеоз хайпа на крови.

Трудно оценивать повесть, фильм по которой ты смотрел множество раз. И фильм этот чётко отражает повесть не только сюжетно, но и эмоционально, своим драматизмом и смыслом (это всё про фильм Ростоцкого, конечно, остальные для меня просто не существуют). Так я и читал добрую половину – перед глазами стояли чёрно-белые кадры, и Васков говорил характерным говором своего кино-двойника. И только в середине меня стукнуло. Стукнуло в момент гибели Лизы Бричкиной, так как вместе с ней на болотах погибал целый мир, ещё не раскрывшийся, полный мечтаний и надежд. Вот тут я оценил авторский ход – коротко отвлекаться на прошлое героев, на их жизнь, на их внутренний мир. Это новое для меня (так как экранизация не могла, по понятным причинам, передать эту сторону повести) вдруг дало мне особые краски. Эти пять девочек стали больше чем персонажи – они вдруг вместили в себя сложные особенные миры, миры, которым суждено оборваться. И от этого было особенно страшно. И ещё страшнее от подспудного ощущения: сколько ещё таких девчонок полегло в этой войне, так и не прочувствовав до конца самой жизни?

В этой повести было для меня чувство отчаяния и несправедливости. Но, в первую очередь, отчаяния. Отчаяние положения, отчаяние от того, что шестнадцать дюжих мужиков против пятерых необстрелянных девчат, отчаяние от того, что кончаются патроны, отчаяние от того, что кончаются силы, и от неравности этих сил, отчаяние боли, и отчаяние от того, что поддержки не будет… Именно оно перекрывало мне и героизм и легкий, но не довлеющий пафос. Последний ощущался мной и вовсе только после прочтения – кроме этого густого, горького, трагического отчаяния в повести было и горячее напряжение действия, и эти две вещи перекрыли для меня всё. Я прочитал её одним махом, одним глотком. И этот глоток, в конце концов, оставил стойкое водочное послевкусие. Густая отчаянная повесть – заслуживающая, на мой взгляд, всех тех наград, которые она имеет. И – самое удивительное – всего лишь первая, стартовая, в творчестве Бориса Васильева.

«Все воспринимали его таким, каким он казался, не догадываясь, что Скобелев и сам не подозревает, каков же он на самом деле»

Мало найдётся читателей, не знакомых с именем Бориса Васильева. Называть его мощные и широко известные книги даже смысла нет. Однако в творчестве Бориса Львовича есть очень интересный цикл «История рода Олексиных», цикл в своей основе автобиографический (по линии матери), охватывающий более чем два века истории России. Какие-то романы из этого цикла мною уже прочитаны, а какие-то ещё в проекте. Роман о судьбе генерала Скобелева является книгой третьей.

Любители русской истории наверняка знают имя этого славного генерала. Белый генерал — так называли его в своё время из-за того, что он даже в бой отправлялся в белом мундире и на белом коне. И имя генерала навсегда и прочно вписано в историю русско-турецких войн, точнее в историю войны 1877-78 гг. Однако его военная биография и до Шипки и Плевны не менее славна и отважна, а также искусна в военном смысле, да и последующие его военные действия не менее результативны.

И понятно, что отважный смелый решительный человек проявляет эти свои качества не только на поле боя, но и в в отношениях с начальством, а также и в личной жизни, в общении с друзьями и сослуживцами. И наш роман как раз более-менее последовательно и полно раскрывает перед нами личность Михаила Скобелева, начиная от его первых взрослых шагов и заканчивая ранней и загадочной смертью (генерал скончался при странных обстоятельствах в возрасте 39 лет).

Поскольку Борис Васильев литератор весьма искусный, то читать роман, вышедший из-под его пера было и увлекательно, и интересно. Ну и освежить в памяти события той войны и истории государства Российского тоже полезно.

Роман повествует о первых тяжёлых днях войны, о героической защите Брестской крепости, которая благодря героям-защитникам не сдалась ни на один день, и осаждённая продержалась 10 месяцев, вследствие подвига русского солдата!

Это рассказ о герое защитнике Брестской крепости, отчаянно сражавшемуся в осаждённом городе до последнего вздоха. Роман посвящён подвигу русских солдат, обречённых на погибель в первые месяцы Великой Отечественной Войны.

Герой романа, лейтенант Николай Плужников, выпускник военного училища, 21 июня 1941 года пребывает в Брест к месту службы, Он не значится в списках, но совместно с героическими защитниками крепости принимает на себя 1-й удар гитлеровцев- 22 июня 1941 года в 4 часа 15 минут утра.

Перед основными событиями, рассказывается об учёбе Николая Плужникова в учёбе, присвоении ему звания лейтенанта, и генерала волей судьбы предложившему молодому лейтенанту выбор, как отличнику боевой и политической подготовки, место командира учебного взвода, на что Николай отказался, сказав, что, не пройдя военной службы и не нюхая пороха, невозможно обучить молодых курсантов чему-либо путному. И Николай отказался, с условием, что вернётся в училище через год, командиром учебного взвода!

Но судьба распорядилась по-другому...

Роман описывает такие понятия, как любовь, долг, преданность, и предательство. Ведь это основное, из чего состоит жизненный путь обыкновенного человека, но во время военных действий, эти черты каждого человека, проявляются куда сильнее.

Основные же и второстепенные герои, очень ярко нам, читателям это демонстрируют! Кто-то бился до конца, веря и надеясь, что скоро прибудет подкрепление, кто-то сдавался в плен, и делал, что прикажут немцы. Многие просто на просто ломались, и даже в отчаянии заканчивали жизнь самоубийством.

Так, скажем, Мирра- еврейская девушка из Брестской крепости, встретив Николая, влюбилась в молодого лейтенанта, и помогала ему ао всём, ни на шаг от него не отходя, до последней минуты думая о любимом, и даже когда она приняла нелёгкое решение, расстаться с Колей после того, как сообщила о беременности, дабы сберечь в это непростое время себя, а главное ребёнка от любимого командира Красной армии.

Но увы, счастливому концу не суждено было сбыться!

Многие погибли, так или иначе, но каждый был волен выбирать, только то, с чем он уйдёт в своих мыслях. Степан Матвеевич, понимая, что после ранения в ногу, у него не идёт здоровье на поправку, а прогрессирует сепсис, принял стоическое решение подорвать Тираспольские ворота, через которые, каждое утро в крепость шли немцы убивать нас!

У всех и каждого была своя судьба, но на войне цель была одна, не сдать Брестскую крепость любой ценой! Николай, заставший начало жестокой войны 19-летним пацаном, взрослел и мужал на глазах, в особенности, когда он осознал, что

Смерть витала по всюду, немцы выжигали землянки огнемётами, подрывали мосты, более-менее трудоспособных забирали в плен, обещая взамен сохранить жизнь и свободу, а сами убивали, убивали неустанно, денно и нощно.

А вокруг голод, жажда нестерпимая. Застоявшаяся вода, которую с трудом удавалось раздобыть, шла на пулемёты, дабы те не заклинили, и работали как положено. Люди раненые, измученные умирали от жажды и голода, иные были убиты..., и немец был уверен, что выйдет из этого сражения победителем, но благодаря самоотверженному подвигу, крепость не сдавалась, она лишь омылась кровью.

Мне очень понравился образ старшины Семишного, парализованный после ранения и тот, не сдавался до победного, хоть и передвигался ползком, а не сдавался ни духом, ни телом! Говоря Николаю, что нужно слушать не командиров, а себя, и своё сердце, убивая в день по несколько немцев!

И Николай Плужников не сдался, до самого конца, до самого последнего вздоха! «Потому что, человека невозможно победить, если он этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя!”

“Каждый год 22 июня самым ранним поездом приезжает в Брест старая женщина. Она не спешит уходить с шумного вокзала и ни разу не была в крепости. Она выходит на площадь, где у входа в вокзал висит мраморная плита:

“С 22 ИЮНЯ

ПО 2-Е ИЮЛЯ 1941 ГОДА

ПОД РУКОВОДСТВОМ ЛЕЙТЕНАНТА НИКОЛАЯ (фамилия неизвестна)

И СТАРШИНЫ ПАВЛА БАСНЕВА

ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ И ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКИ

ГЕРОИЧЕСКИ

ОБОРОНЯЛИ ВОКЗАЛ.”

Целый день старая женщина читает эту надпись. Стоит возле неё, точно в почётном карауле. Уходит. Приносит цветы. И снова читает. Читает одно имя. Семь букв:

“НИКОЛАЙ”

Шумный вокзал живёт привычной жизнью. Приходят и уходят поезда, дикторы объявляют, что люди не должны забывать билеты, гремит музыка, смеются люди. И возле мраморной доски тихо стоит старая женщина.

Не надо ей нечего объяснять: не так уж важно, где лежат наши сыновья. Важно только то, за что они погибли.»

В романе рассказывается о жизни Полушкина Егора Савельевича, а в целом о жизни, жизни маленького посёлка, о людской подлости, о доброте!

Егор Савельевич человек добродушный, простой, и вот эта простота, как говорят, хуже воровства!

И где бы ни работал, всё старается делать на совесть: плотник от бога, красота душевная из него так и плещется.

То плотником устроится, не уживётся с рабочими, так как с него требуют скорость, а он на совесть и для людей, делал “долго и качественно”!

После устроился на лодочную станцию. И по заданию Якова Прокопыча покрасил лодки эти по своему усмотрению, так это пол беды... Переправляя туристов на другой берег, опять поддался внушению, и выпил с весёлой компанией, и сына ударил, всё по науськиванию смеющейся компании. В итоге утопил лодку, а на утро Яков Прокопыч, прознав про лодки 300 рублей пошёл требовать с бедоносца!

Всё то у него просто, и люди все добрые, и жил будто в облаках витал!

Жаль в этой ситуации жену его Харитину Макаровну, которая и хозяйство ведёт, и работает, и пытается концы с концами свести, как говорится, и всё мечтает мужа своего перевоспитать, чтобы хоть немножко тот в разум вошёл. А Егор Савельевич, божий человек, всё никак не менялся! Всем помогал, не требуя платы с людей за работу. За что не один раз был бит сослуживцами. Смеялись над ним да потешались, а тот будто и не замечал ничего

“И ещё были тятькины правила. Простые: никому и никогда никаких правил не навязывать. И он не навязывал. Он всегда жил тихо и застенчиво: всё озирался, не мешает ли кому, не застит ли солнышка, не путается ли в ногах? За это бы от всей души спасибо ему сказать, но спасибо ему никто не говорил. Никто.”

У каждого односельчанина свои проблемы, и каждый думает о себе, о своей выгоде, а Полушкин о своей выгоде и не думал никогда! Он о других думал и переживал!!!

Линия второстепенных героев не менее интересна, так всё поменялось для Нонны Юрьевны, когда в посёлок приезжает новый лесничий- Чувалов Юрий Петрович. Юрию Петровичу очень уж понравилась Нонна Юрьевна, а та в свою очередь, являясь классным руководителем Коли Полушкина, хотела помочь отцу Коли Егору Полушкину, хоть как-то.

Никак Егор Савельевич не мог найти своё место под солнцем, чтобы и люди над ним не потешались, и душа бы его радовалась, за дело, которым он живёт!

Нонна Юрьевна про Егора говорила: “ Когда человек не понятен, то проще всего его объявить чудаком”

Заступалась за него, когда была в этом необходимость. Будто она одна его понимала. Тогда и решил Юрий Петрович, взять Егора лесником в этом глухом посёлке. Чему в обычный день, Егор Полушкин бы обрадовался, и что угодно пообещал бы и сделал, чтобы этим самым лесником стать.

Мне кажется, этот момент поворотным в судьбе Полушкина. А вот куда этот поворот выведет, рассказывать не буду.

Очень понравился образ Коли Полушкина, ведь он отцу правду говорил: “Смеются над тобой тятька, а ты всё стерпишь!”

На что у Егора Савельевича был всегда один ответ: “А сто смеются, так пусть себе смеются в полное здравие. На людей обижаться не надо. Последнее это дело- на людей обиду держать. Самое последнее”.

Так и жил Егор Полушкин по этому принципу. Человеческому принципу. И вещам правильным старался научить сынишку Кольку.

Вообще удивляешься на сколько ярко и живо Борис Васильев передал атмосферу сельской жизни и характеры героев романа. Все их горести, проблемы, беды..., ведь Борис Васильев по большей части военный писатель-публицист. А здесь... Экранизацию романа я, конечно, видел гораздо раньше, ещё в подростковом возрасте, мама кассету с фильмом подарила, и наказала непременно посмотреть. Какого же было моё удивление, когда уже взрослый, купив сборник Бориса Васильева, обомлел, увидев среди повестей знакомое название: “Не стреляйте белых лебедей”.

Концовка романа, конечно, трогает до слёз!!!

Так и осталось “Лебяжье озеро” “Чёрным”!

Эх Егор Савельевич, Егор Савельевич, как же так?!

Автор повествует нам, рассказывая о последнем дне перед выходом на пенсию лейтенанта милиции Семёна Митрофановича Ковалёва, бывшего фронтовика, оттрубившего четверть столетия в милиции в должности лейтенанта, о огромной человечности души прежде всего.

На протяжении всей повести читателю предстоит увидеть отношение Семёна Митрофановича к совей работ, к своим “подопечным”. К своей службе и жизни в целом. И наоборот, отношение людей к Семёну Митрофановичу.

Так, скажем, заступая на службу в свой последний день перед выходом на пенсию его вызывает его руководитель комиссар Белоконь, фронтовой товарищ Семёна Митрофановича и спрашивает о том, все ли дела у него раскрыты, нет ли незавершённых дел?! Можно сказать уговаривает его остаться, и момент окончательного решения, дюже здорово показывает отношение руководства к Семёну Митрофановичу: “- Рука свинцом наливается, Сеня веришь? — вздохнул комиссар. _ Будто моя собственная половинка на пенсию уходит... И размашисто расписался...”

Вот так, прибыв в своё отделение и доложив, как положено, о своём выходе на пенсию, он получил сутки на закругление дел в своё распоряжение.

Да и “подопечные” своего участка к нему относились, я бы сказал, с жгучей любовью и уважением!

К всякому Семён Митрофанович умел обнаружить подход, решил он каждого обойти, перед выходом на пенсию, дабы передать своих “подопечных” своему приемнику: “Старшему лейтенанту Степешко Степану Даниловичу, которому немногим больше 30 лет, а уже был в звании старшего лейтенанта, что косвенно показывает, что Степан Митрофанович не гнался за званиями и регалиями, работая на своём месте, а уж за 25 лет, мог дослужиться до полковника, я думаю спокойно.

Ему было важно вовсе другое- человеческий аспект службы, добросовестность, справедливость, желание помочь людям, нравственная сторона вопроса.

Так, скажем, придя к первому своему подопечному- Бызину Геннадию Васильевичу, который строчил доносы на всех и вся, не исключая из этого списка даже свою дочь.

На сколько же описано всё человечно! С душой...

Честно, даже посмотрев фильм по этой повести, хотелось плакать.

Как Степана Митрофановича все провожали на пенсию, не хотели верить, и отпускать его до последнего:

«Расстаёмся мы сегодня с нашим Семёном Митрофановичем», -говорил, держа в руке стакан, Кирилл Николаевич. Почему же мы так с ним расстаёмся? Что он нам- сват, брат, сосед хороший? Отчего же происходит это? Да от того, что душа в нём есть. В Митрофаныче нашем. Есть душа, товарищи неверующие!”

Вот оно, отношение людей к нему, вот оно признание и человеческая любовь!

Много добра сделал Семён Митрофанович за свою жизнь- женой взял вдову с тремя детьми, специально, так как:

“-Двадцатилетняя- она и без меня не пропадёт, товарищ капитан. А тут детишки. Младшие то конфет в обёртках сроду не видели. Вот ведь какой факт получается...”

Над концовкой вообще разрыдался...

Печальная история о том, чем заканчивается несоблюдение инструкций, при задержании опасных бандитов. Ведь не подкрепления не позвал Семён Митрофанович, не уведомил коллег, правда, казалось бы, случайная встреча в автобусе... Может оказаться и не случайной, а отлично продуманным планом лиходеев...

Вот такой, добрейшей души человек был, Ковалёв Семён Митрофанович!

Эх, кто же знал, что этот день будет самый последний?!......

Главной идеей повести Бориса Васильева “А зори здесь тихие” является возможность показать подвиг женщин во времена Великой Отечественной Войны. Образ девушек-зенитчиц надолго отпечатывается и в памяти, и в сердце читателя!

Место действия повести- север, пограничная территория, отряд девушек-зенитчиц, присланный на подмогу старшине Васькову Федоту Евграфовичу, взамен “пьющих” мужиков. Девушки не нюхали пороха, в глаза не видели немцев, и тут внезапно ушедшая в самоволку Маргарита Осянина натыкается на разведчиков диверсионной группы в лесу.

Так начинается повесть о подвиге девушек-зенитчиц, защищавших свою родину!

Маргарита Осянина солдатская вдова с ребёнком, потерявшая мужа пограничника на второй день войны, и записавшаяся добровольцем на фронт, чтобы быть поближе к тому месту, где убили её мужа. На первых страницах повести, автор постепенно начинает знакомить читателя, с личной жизнью каждого из главных героев повести,

Так Евгения Комелькова- дочь офицера, умевшая и ездить верхом, и стрелять из разного вида оружия, но в то же время влюбившись в в женатого офицера, стала его любовницей. Чтобы избежать огласки, и не создавать ненужных проблем отцу на фронте, её решено было направить в группу старшины Васкова.

Елизавета Бричкина- дочь лесника, из Брянской области, вынужденная ухаживать за тяжело больной матерью. Встретив однажды охотника в доме отца, девушка нашла в нём понимание, и сочувствие. Лиза Была трудолюбивой девушкой, которая верила в светлое будущее и не боялась трудностей. Однако вере в светлое завтра было не суждено сбыться.

Попав на фронт в отряд к зенитчицам, влюбилась в старшину Федота Евграфовича, но в открытую ему не признавалась, в то же время, Федот Евграфович выделял Елизавету больше всех, повторяя, что она самая толковая его помощница. Тоже был влюблён в Елизавету.

Соня Гурвич- родилась и жила в Минске в семье врача. Была отличницей в школе и университете. Семья жила небогато. В университете познакомилась с однокурсником, в которого влюбилась, но война вносит свои коррективы. Однокурсник уходит на фронт добровольцем, подарив Соне на память тоненькую книжицу со стихами Александра Блока.

Соня, узнав о войне, пошла на фронт добровольно, и так как хорошо знала немецкий язык была рекомендована переводчиком, но из-за нехватки зенитчиц, её направили в 171 разъезд, вместе с отрядом зенитчиц к старшине Васкову.

Познакомившись с Соней, старшина Васков отметил, что таким девушкам не место на фронте, и настоящий солдат из неё вряд ли получится.

Когда Федот Ефграфович, спросил Соню про семью... “А ты случайно не сирота?”- Соня ответила: “Пожалуй да, сирота!” Находясь на фронте, она больше всего переживала за свою семью, и надеялась, что им удалось скрыться от гонений.

Образ Сони Гурвич показывает бесчеловечность и жестокость войны. И командир всё-таки оказался прав, в том, что ей не место на фронте. После гибели Сони Федот Евграфович произносит такую речь: “А ведь могла бы родить сыновей, дочерей, те в свою очередь родили бы внуков, правнуков, а немец перечеркнул одним ударом ножа ни одно поколение”

Повесть небольшая, немногим больше 100 страниц, но в ней выливается вся боль, и подвиг советского народа, защищавших свою, нашу с вами Родину!

И безусловно, задача девушек, сохранять семейный очаг, рожать детишек, формировать будущие поколения, а не отнимать жизни противника на войне, идти против своей природы!

Характер каждой из пяти девушек-зенитчиц — это собирательный образ тех женщин, которые в войну защищали свою Родину, ради будущих поколений!

Читая эту повесть, я плакал, здесь невозможно не плакать, будто заново вместе с героями переживаешь события тех лет!

Читать обязательно, особенно нашему поколению, и читать своим детям, чтобы помнили!

“Шли бои местного назначения” вроде описанного в книге. А сколько таких Рит, Жень, Галок, Лизавет и Сонь погибало каждый день, разных возрастов и всех национальностей? Для меня история молодых девчонок, которые впятером вместе со старшиной противостояли шестнадцати головорезам, навсегда останется актуальной и злободневной. Чтобы в очередной раз убедиться: у войны не женское лицо, но если женщина захочет — она горы свернет. Не пускайте женщин на ненужный героизм, и не потому что они слабые и не справятся, а потому что сильные и убьются.

Пять девчонок, пять прерванных жизней. Никогда не забуду слова мамы о том, что героине “Четвертой высоты” Гуле Королевой было за что любить Родину: и в кино снималась, и спортом занималась, и в “Артеке” отдыхала, и в хороших санаториях лечилась. Тут же... реально, что особо хорошего от Родины видели сирота Галя, солдатская вдова Рита, офицерская любовница Женька (чуть в большей степени, чем остальные), Лиза из глухого села, дочь бедного врача, скромная еврейская девочка Соня? Но когда стало надо — без раздумий пошли защищать Родину. Не могли, не умели и не хотели иначе.

Девчонки... У Риты Осеевой фамилия “говорящая” — она ось, стержень, вокруг которого “вращаются”, к которому словно “крепятся” остальные девушки. Таких как Женька я не понимаю, но только потому, что не умею как они — и в бой, и в танец, и в омут с головой. За Соню было особенно горько: мы с нею похожи. Смерть Лизы стала моим ночным кошмаром — у меня фобия увязнуть в трясине, мерзкой противной жиже, которая затягивает и не отпускает, пока не станет могилой. И да, парни, умеющие сказать влюбленной малолетке “Доставай листочек, будем делить на нуль”, вы великолепны! За Васькова обидно: его семья с Лизой не создалась, их дети не родились. Щемяще больно за Галю, выдернутую из мира детских фантазий о доме и семье в страшную военную явь.

К книге я обратилась после просмотра фильма 1971 года, остальных киноверсий опасаюсь: трудно повторить шедевр, а в свете последних тенденций в кино — тем более. Трудно удержаться от соблазна добавить что-то, где уже все сказано, приукрасить реальность. А реальность книги не нужно приукрашать: в ней нет ничего лишнего, она уже целая и цельная.

Как мы боимся, что нас поймут неправильно! И чем важнее для нас тема, тем выше этот страх. И, боясь увидеть непонимание в лицах посторонних, мы предпочитаем вообще не говорить о самом важном. А если приходиться – прячемся за словами. За казненными фразами. Но казенные фразы тем более путь к чужому сердцу не пробьют! Оттого и пустота в глазах у тех, кого силком сгоняют слушать эту казёнщину…

Сама себе задаю страшный вопрос: как смею я осуждать героиню-ветерана? А вот смею! Ведь она человек старше, опытней, мудрее, сильнее, ЛУЧШЕ меня, но отказывает мне в том единственном, что на самом деле важно, именно в том, что и должна мне передать!

Нет, женщина-ветеран не виновата. Есть в истории подлинный антигерой – муж! Он подавил свою жену, он внушил ей, что он умный, а она дура, и на этом основании он лучше неё знает, что в её жизни было важное, а что нет, о чём вспоминать, а что воспоминаний не стоит; это он выбирает для неё слова, которыми она должна говорить о себе. Нет, конечно, он делает это не со зла, и она так безоглядно верит в него не по глупости своей, а потому что… потому что… Просто так сложилось… И это хорошо, что сложилось именно так – ведь они счастливы друг с другом!

Господи, как же всё сложно…

Глубокий рассказ с тяжёлым послевкусием.

Ну, вот и всё. Из нокаута, в который отправила меня эта повесть, возвращаюсь к жизни. Я снова могу спать по ночам (правда, снится пока только Искра), того и гляди скоро смогу читать другие книги. И значит можно попытаться написать более-менее внятный отзыв. Но я этому не рада. Если уже не так остро – значит, потеряла я что-то и истончилась та ниточка, которая связала на миг мою прожженную циничную душу с чистыми душами ребят из этой книги…

«Спасибо» фильму. В кавычках. Он отрезвил и снова заставил мыслить критически. Вместо новенькой — с иголочки! — школы какие-то руины с осыпающейся штукатуркой. Почему? Потому что не положено то время представлять с иголочки, а не в руинах? Странное дело: вот, вроде бы и почти дословно, а всё с ног на голову. Потому что дело не в словах, а в том, что человек в них вкладывает. Герои Васильева вкладывали душу, а что могли вложить перестроечные детишки, науськанные перестроечными режиссёрами? Слова, сказанные в книге, казались необъемлемой частью времени и самих людей, но те же самые слова, произнесённые в фильме, звучат глумливым передразниванием.

Поэтому, впервые в жизни, закрыв последнюю страницу книги и по привычке тут же посмотрев фильм, начинаю книгу с начала. Чтобы стереть фильм из памяти, чтобы только образы книги остались в душе.

Удивительно, но в книге совсем нет политики! Идеология – да, но не в плане насаждения коммунистической идеи, а в плане воспитания лучшего в молодых людях. И это сработало! Ведь кого мы видим в конце? – не озлобившийся и возненавидевших «кровавый режим» волчат, которые с радостью примкнут к Власову, а взрослых личностей, знавших, что они сильны и их совесть чиста, героев, отдававших жизнь за Родину. И стали они такими не вопреки [суровому времени и комсомольскому воспитанию], а благодаря [им].

Мальчики не боятся потерять зубы в драке за правое дело, но не смеют даже посмотреть прямо на понравившуюся девочку, а взрослеющие девочки стесняются собственного тела и стыдятся заговорить об этом даже с ближайшей подружкой. Когда дети сталкиваются с несправедливостью, они не бояться встать против обладающего властью человека и в лицо ему сказать, что он неправ. Когда у друга случается беда – они поддерживают его, даже не задаваясь вопросом, что им может за это быть. (Так же, к слову, ведут себя и взрослые, поэтому об атмосфере тотального страха говорить смешно.)

И это не художественная выдумка – они действительно были такими. Целое поколение! Не сказочные Данко с аллегорическими сердцами в руках – а настоящие, с живыми сердцами, бившимися не за себя, а за истину, за совесть, за справедливость. Тем страшнее, что война выкосила это поколение… Но придись война не на них, а на других: не таких искренних, не таких бескорыстных, не таких дружных, – смогли бы мы победить? (Да, да, именно МЫ! Не безликие «они», или «Красная Армия», или «Советский Союз»! Потому что те, кто пеняет нам на это наше «мы», того и хотят, чтобы мы перестали понимать себя частью собственной страны и её истории!)

Герои получились очень живыми и очень противоречивыми, а отношения между ними – правдивыми. Любовь Вики и Искры, в которой они так и не посмели друг другу признаться (да, не дружба, а именно любовь, не нужно опошлять это слово). Или эволюция взаимоотношений Искры и Саши:

Искра…

Улыбнись мне, товарищ…

Читать обязательно.

История обычного мальчика, который стал МУЖЧИНОЙ за несколько дней и остался им до конца, несмотря ни на что. Всю вторую половину книги плакала без остановки. Невозможно остаться равнодушной к тем событиям, которые описывает автор.

Душераздирающая книга.

Произведение оставило двоякое впечатление.

С одной стороны читается легко и с интересом, не оставляет равнодушным.

С другой — главный герой Полушкин бесит от начала и до конца. Вроде хороший человек, творческий, но из-за его «доброты» страдают его самые близкие люди: жена и сын. Из-за его попустительства жестокие убийцы и контрабандисты остаются безнаказанными.

Повесть, конечно, мощная, патриотизма куча, а харизматичный старшина (ярчайший пример настоящего воина и мужчины) придал ещё больший колорит, но некоторые моменты реально заставляли не сопереживать героям, а натурально гневило меня. Когда-то смотрел сериал, кусками, обрывочно, мелкий ещё был, боялся смотреть подобное, а прочитав первоисточник, удивился мастерству писателя показывать переживания героев. Это всё классно, вопросов нет, но (спойлер) смерти всех героинь просто ставили в недоумение. Лиза ладно, забыла слягу, потому и утонула — с кем не бывает. Но другая вместо того, чтобы отражать нападение врага — застрелилась (не помню как звали). Тут меня вообще пробило на злость. Не знаю, либо я такой, что ничего не понял, либо так реально создаётся трагедия и драма? Если бы героинь каждую вырезали, пытали, мучали, издевались, как это подобает фрицам, то я бы всем сочувствовал, а так — жизнь, наверное? Зато момент в хижине, где Васков немцев в заложники со словами «Лягайт» брал, сделан вообще прекрасно, а фильм 72го года отлично передал весь шарм повести.

Да, классика военной литературы, основанная на реальных событиях, но... как-то ещё больше печали осталось после прочтения. Может, на это и рассчитано.

Самыми страшными словами в повести неожиданно оказалась

На старости лет Васильев решил обратиться к несвойственному для себя жанру. Для того чтобы показать себя с новой стороны. Показать себя историком и философом. И это честолюбивое желание сильно навредило роману. Здесь мы видим совсем не того Васильева, которого мы любим, который без пафоса и без надрыва умел рвать душу так, что выть хотелось. Над этим романом выть не хочется, и герои вызывают не сочувствие, а раздражение. Почему? Потому что они ничего не делают, а если и делают, то сами не понимают, зачем. На одну страницу хоть каких-то событий приходится пять-десять страниц философствований. С некоторыми размышлениям хочется поспорить, некоторым хочется аплодировать стоя, но и те, и другие обесценивает их полная оторванность от прикладного действия.

Первую часть герои только и делают, что наносят друг другу визиты и при этом философствуют. Очень хотелось их встряхнуть, чтобы они перестали рассуждать о жизни и начали жить. И они попытались. Во второй части герои дружно отправляются на войну, но даже в перерывах меж атаками продолжают философствовать, а не жить.

С исторической точки зрения главы о войне интересны и достаточно подробны, но в контексте данного романа этих подробностей переизбыток. Поясню: в романе «В списках не значился» герой обороняет Брестскую крепость. И речь в романе о Брестской крепости. Автор не описывает бои под Киевом или Смоленском, потому что они не касаются сюжета и героя. А здесь автор описывает в том числе и те бои, в которых не принимает участия ни один из героев. Война – и есть сам по себе герой романа? Если так, то просто уже перебор… Два десятка главных героев, сотня эпизодических, плюс философия, плюс война, плюс история…

Кстати об истории. Для того чтобы написать качественной исторический роман, мало изучить учебник военной истории с названиями полков и фамилиями полковников. Есть такая историческая дисциплина: история материальной культуры. Грубо говоря, это история вещей и быта. Васильев более-менее разобрался в том, что касается военной стороны, но в отношении мирного быта он заметно «плавает». Только общие слова. Когда Васильев писал о ХХ веке, он понимал, о чём пишет, он знал, чем живут его герои и чем их занять. А здесь герои не заняты ничем, кроме разговоров, как будто Васильев просто не знает, чем мог быть наполнен день тогдашнего офицера, или юнкера, или студента, или барина; автор буквально не знает, чем занять руки героев. И тогда он занимает их войной. Всех. Мужчин и женщин, дворян и крестьян, молодых и стариков, идейных и безыдейных…

Что в сухом остатке? Интересный сюжет потонул в отвлечённых материях, а из массы героев достойны симпатии только единицы (Тая, Захар). Остальные же разделилась на три части: тех, кто равномерно отталкивал от себя всю книгу (Василий, Беневоленский), тех, кто всю книгу бесил, но под конец исправился (Федор, Варя), и тех, кто всю книгу вёл себя более-менее адекватно, но кончил по-идиотски (Гавриил, Маша).

Подводя итоги, оценку ставлю невысокую. Но оценка моя субъективна. Напиши эту книгу какой-нибудь неизвестный мне Иван Иванов, может быть, мне и понравилось бы. Но написал её высоко ценимый мною Борис Васильев. И я ожидала от этого романа встречи с любимым автором, только в новой исторической эпохе. А это совсем другой Васильев. Те, кто любят, когда старые знакомые (авторы) открываются новыми гранями, могут быть в восторге. Я же люблю, когда старые знакомые (авторы) верны себе.

P.S. Думаю, найдётся немало желающих провести аналогии между тогдашней геополитической ситуацией и нынешней. Для одних это будет поводом истерически кричать о невыученных уроках, для других – поводом с гордостью измышляться об исторической миссии России. А дело в том, что история нашей страны слишком длинна и ничего нового в ней произойти уже не может. Всё повторяется лишь с поправкой на прогресс. История идёт по спирали. Это не хорошо и не плохо. Это закон истории.

История поручика Леонида Старшова, попавшего в Красную армию. Именно попавшего. Он с равным успехом мог оказаться и у белых, и чуть не оказался там. Мог и погибнуть в самом начале, во время охоты на офицеров. Уцелел. Уцелел не только в 1917 и 1918, но и в 1930, и в 1937. хотя к коммунистической идее как таковой относился индифферентно. Старшов всю жизнь воевал за свою страну и старался при этом сохранить жизнь своих солдат, а о том, чтобы доказать собственную идейную чистоту, думал мало. Возможно, потому и уцелел при всех чистках.

Главный герой получился очень хорошо. А вот остальные представители рода Олексиных вышли какими-то однобокими. Автор пытается рассортировать их по типам, поставить оценки. Характеры и даже судьбы героев, живых и уже покойных, отличаются от того, что известно по другим книгам. Тогда, и раньше, и позже, автор пытался понять всех героев. Здесь старается всех оценить. Сама картина революции получилась нестандартной, интересной, но оставляет двойственное впечатление. И красные, и белые выглядят карикатурно. Не все, но многие. Скорее, те и другие были по-своему правы, но этой правоты в романе не видно. Ни у тех, ни у других. Возможно, дело в эпохе, когда шла работа над книгой. Годы очередной российской революции. Мне трудно вспомнить книгу тех лет, которую хотелось бы перечитывать 30 лет спустя.

Помню, как в 13 лет ошеломил меня фильм, и как потом сразу же побежала в библиотеку. Купить было и негде, и не на что, и я от руки переписала библиотечный экземпляр от корки до корки; многие эпизоды до сих пор помню наизусть. Долго считала книгу Любимой. Потом, конечно, появились другие Любимые, но эта оставалась Главной. За годы эмоции сгладились, а рана на душе затянулась, но остался шрам, напоминавший о тех эмоциях. А недавно, задумавшись, я с удивлением обнаружила, что то потрясение, та запавшая в душу история до сих пор во многом руководят моей жизнью.

Перечитывать боялась: боялась, что по взрослым оценкам та чистота детского восприятия померкнет, опошлится. Нет. Всё оказалось даже сильнее, чем я помню.

Тогда, в 13, я вынесла из этой книги, что в тяжёлое время женщины тоже становятся солдатами и не уступают по смелости мужчинам. Тогда мне это казалось главным: если понадобиться – смочь так же. Хоть умом я и понимала, что автор совсем обратное имел в виду – что женщине на войне не место. Но понимать умом и чувствовать сердцем – не одно и то же. Теперь я ясно вижу, что это и имел в виду Васильев – да, женщины на войне не должны умирать. И чтобы донести до читателя эту мысль – что женщины не должны погибать! – должны были погибнуть его героини. По второму прочтению уже к середине книги стало очевидно, что все девушки погибнут – у них не было ни единого шанса выжить! И, чёрт возьми, я не прощу этого Васильеву! Я не прощу ему слёз себя-тринадцатилетней, так беззаветно влюбившейся в Женьку и не понимавшей, что она была создана дядей автором только для того, чтобы погибнуть и разбить мне сердце…

Об этой книге сложно писать. С одной стороны, любая ее критика кажется кощунством , а с другой – мне показалось, что это вещь на уровень слабее, чем «А зори здесь тихие» и «Завтра была война». Не нашла эта книга во мне отклика. Не трагедия, не борьба в ней описанная, а именно книга.

Васильеву прекрасно удаются мелкие бытовые эпизоды, мирные зарисовки, а война в его изображении – кажется непонятной и сумбурной. Разумеется, не мне судить об этом, и я не никоим образом не хочу сказать, что что-то изображено не так. Думаю, правильно все, и точно. Но у меня общей картины почему-то не сложилось. Но может так и было задумано? Ведь Коля первый раз в этом городе, первый раз в крепости. На войне — первый раз! Ему всего 19 лет! Он точно также, как и читатель не имеет почти никакого представления о расположении объектов. Он точно также никого здесь не знает. Возможно. Тем не менее, мне здорово мешало отсутствие ориентировки на местности. Персонажи обнаруживались то в костеле, то в крепости, и мне было совершенно непонятно, где рассредоточились немцы, где находятся наши, куда они выбираются за патронами, за водой. И все время было непонятно — где же люди? Где наши солдаты? Где гарнизон? Кажется, Коля почти все время был если не один, то максимум, с несколькими бойцами. Это мешало, но, наверное, это не главное.

Мне показалось, что вся книга — это рассыпавшаяся мозаика из множества эпизодов. Внезапное нападение. Попытки немцев запугать и заставить сдаться. Раненые, умирающие, а вода только для пулеметов. Смирение со смертью. Женщины, таскающие кирпичи, и выдавшие девочку. А могли ли спасти? Сошедший с ума молоденький лейтенант. Оставленный в живых немец с детскими фотографиями (я злая, я бы убила). Пленные. И все мысли вокруг. Старая еврейка, уходящая умирать, чтобы ни на секунду не стать обузой. И сколько было таких, кто уходил на верную смерть, не только, чтобы остались жить другие, а чтобы не обременить собой. Кто отдавал свои последние минуты, чтобы не пропали они впустую. «Если ты жив, то кто-то погиб за тебя». Сбереженное знамя. Кулек с картошкой. Кажется, что из этих эпизодов все отлично складывается. Даже из перечисления. Но почему-то при чтении это не так, все рассыпается.

А еще мне показалось, что в книге почти нет живых персонажей. Нет, не потому, что все умерли, а слишком уж легкими штрихами набросаны. Не успеваешь поймать ни характер, ни индивидуальность, ни черточку какую узнаваемую. Но может и это умышленно. Какая там индивидуальность, когда каждая секунда может стать последней. Не для тебя, так для бойца, что рядом. Когда тут присматриваться? Когда психологические портреты рисовать. И опять, если в «А зори были здесь тихие» рассказ шел как будто бы от лица Васкова, здесь мы словно смотрим на происходящее глазами юного лейтенанта Коли Плужникова. Может потому и обрывочно, и сумбурно. Но зато честно.

Основная линия книги – это то, как война всего за несколько месяцев (да, почему месяцев, наверное, недель даже) превращает вчерашнего бодрого мальчишку в сурового Мужчину и Солдата. Это стержень. Но мне его почему-то не хватило.

Самой интересно оказалась линия Мирры. Как ни странно, но получается, что война подарила этой девочке то, что в мирной жизни с ее ногой, она, наверное, никогда бы не получила. Нежную любовь, заботу, предвкушение рождения ребенка, почти семью. Хотя, кто знает… А еще подумалось, что не зря на военную службу призывают очень молодых ребят. Только в юности кажется, что все впереди, мир бесконечен, а ты сам почти бессмертен.

Впрочем, защитники Брестской крепости бессмертными и остались. Как минимум, в сердцах своих потомков. В наших сердцах. Вечная им слава. Вечная память.

Вдохновившись замечательной повестью «А зори здесь тихие» которую прослушала запоем, решила, что хочется продолжить знакомство автором. Оказалось, что несмотря на название, эта книга вовсе не о войне! Она про старшеклассников последних довоенных лет. Иными словами, это отличная школьная повесть. Внутри много всего. Это и взаимоотношения между учителями и учениками, и отношения в семьях, и попытки перевоспитания, и вросшее намертво комиссарство, и попытки либерального подхода нового директора, и самые обычные девчоночьи мечты.

Основных конфликтов два. Первый – это чтение школьниками стихов Есенина, который вроде и не был никогда запрещен, но печатать до войны его толком не печатали. Сейчас кажется, ну что там такого может быть в этих «Дай, Джим, на счастье лапу мне…». Но не в 40м году. Кроме того, наверняка и из-за флера некоторой нелегальности стихи Есенина казались особенно прекрасными. Запретный плод, как известно, сладок. Классная руководительница крайне отрицательно отнеслась к декламации, и в обычной школьной жизни появилась новая тема — может ли хорошее быть неодобряемым?

Второй – судьба крупного конструктора, которого внезапно забирают ночью вроде как по обвинению в растрате. Его дочь остается совсем одна, да еще и с клеймом – дочь врага народа. Одноклассники, которые раньше не особенно общались с Викой, как сказали бы сейчас, «золотой» девочкой, у которой было все, начиная от пирожных к обеду до домработницы и подвозившей ее в школу машины, сплачиваются вокруг девочки, с которой случилась беда, и которая оказалась не такой уж и отстраненной. Ведь это именно она принесла Есенина... Всем немного чужая и при этом самая свободная. Обычный признак одиночества?

Иными словами, это книга о необходимости нравственного выбора, о свободе, взрослении и смелости. И школьники оказываются в ней храбрее и честнее взрослых. Что, впрочем, неудивительно, ведь они еще так наивны.

Книга отличная. Умная, яркая, психологичная советская проза в лучшем её воплощении.

Что меня удивило из бытовых мелочей — оплата за обучение в школе. Первый раз попадается эта информация. Погуглила.

Действительно, в 1940 году была введена плата за обучение:

С 1 сентября 1940 г. (и по 1956 год) в 8-х, 9-х и 10-х классах средних школ плату за обучение установили в следующих размерах: в школах Москвы и Ленинграда, а также в столичных городах союзных республик — 200 рублей в год; во всех остальных городах, а также в селах — 150 рублей в год. Аналогичную плату за обучение распространили на учащихся техникумов, педагогических училищ, сельскохозяйственных и медицинских школ и других специальных средних учебных заведений.

Те, кто имел в процессе учебы 2/3 и больше оценок отлично, а остальные не ниже четверки, за учебу не платили. Это касалось средних классов школы, техникумов и вузов.

Было ли это дорого? С одной стороны, 20 руб в месяц — приличная сумма. С другой — не разорительная.

Интернет пишет, что средний размер ежемесячной заработной платы в 1940 году- 300-350 руб., в 1954 г. — 700-750 руб.

Услышала кусочек книги по радио, и внезапно захотелось прочитать. Надо признать, что я никогда не любила книг о войне и всю жизнь старательно их избегала. Потому что в таких книгах всегда все умирают. Я даже прогуляла школу, когда надо было писать сочинение по «Молодой гвардии» (кажется, это была единственная не прочитанная мной книга из школьного курса). Но, наверное, наконец-то доросла до этой темы.

Конечно, сначала был фильм. Я имею в виду советский (российский римейк даже и смотреть не хочется). Он совершенно прекрасен, несмотря на всю его душераздираемость, и потому основательно мешает независимому восприятию текста (у меня так и не вышло это изменить). Все равно видишь персонажей именно такими, какими они оказались на экране. Никакого замещения не происходит.

Но вернемся к книге. Она удивила меня с нескольких сторон.

Неожиданно оказалось, что это очень короткая повесть. Почему-то я думала, что в тексте будет гораздо больше деталей и подробностей, чем в фильме. Но нет. Скорее наоборот. Фильм, пожалуй, даже раскрасил и оживил эту страшную историю, придал девушкам гораздо больше индивидуальности, добавил эмоций в достаточное сухое в общем-то повествование.

Книга написана очень простым, лаконичным и даже скупым языком. Здесь буквально нет ни одного лишнего слова. Словно телеграмма отбита. Отбита в камне… Наверное, потому, что рассказ идет вроде как от имени старшины Васкова. Между прочим, старшине всего 32 года, а ведь он кажется чуть ли не старцем по манере поведения, как минимум, умудренным опытом солдатом… И очень напоминает «очарованного странника» Лескова своей русскостью, смекалкой и порядочностью. Вот вроде бы очень простой человек Федот Евграфыч. Четыре класса образования плюс Устав. Но сколько такта, сколько мудрости он проявляет по отношению к девчонкам. Чтобы не испугать, не обидеть, подбодрить.

Стоит ли читать книгу? Однозначно. Как ни странно, книга воспринимается легче, чем фильм.

Книги Бориса Васильева — это истории обычных людей. Это книги о невероятно храбрых, сильных духом людях, стоящих на смерть за свою родину, за свой дом.

Такую литературу всегда непросто читать. Но это делать нужно непременно, потому как память человеческая коротка, и постепенно вместо слов «никогда больше» начинают звучать слова «можем повторить». Вот именно для того, чтобы не повторялся весь этот ужас, и нужны подобные книги, которые пробирают до слез, до дрожи.

Как только повеяло подступающей перестройкой, так и вышла повесть Бориса Васильева, а за ней и фильм Кары, достаточно близкая экранизация.Теперь видно. что спорная идейность просто залита чувствами и эмоциями, причем, такого уровня, что критиковать их как-то рука не поднимается. Поэтому перейду к двум не самым основным конфликтам, ведь надо отдать должное писателю, конфликтов здесь достатолчно.

Образ единственного явно отрицательного героя Валендры. Так это же и есть идеальная Советская власть, во имя которой и жили наши герои. Ведь Валендра все делала строго по заветам партии, во имя общества. Хотела порядка, утвержденного вышестоящими товарищами, доносила на склонного к самоупраувству директора, искореняла сорняки в виде врагов народа. Так и другие к этому стремились, душа-директор с гордостью вспоминал о порубленных россиянах-белогвардейцев, у которых были другие идеалы. Папа Вики без зазрения совести жил по-барски, неудивительно, что все допускали его воровство. Мама Искры — та же Валендра, в куда больших масштабах, хоть иногда и проявляла человеческие чувства. Школьники погибали за Родину, а Родина осыпала наградами их ровесника, ставшего депутатом и директором завода, а пушечному мясу с идеалами предоставила братские могилы, без гробов, а зачастую и без идентификации.

И второй вопрос. Кто виноват, что только за несколько лет войны советских граждан погибло куда больше, чем всех её врагов. Ведь они были такие сильные, самоотверженные, крепкие. Из-за репрессий? Да нет, в повести двоих прижали слегка и отступились. Валендр было много? Так и они не на стороне Гитлера стояли. Где поворотный момент, убивающий поколение и по итогу страну к 1984 году написания (год, кстати, тоже знаковый). Уж не из Искры возгорелось пожирающее пламя, которая делила мир только на белое и черное. Вот только один эпизод — арестован папа Вики и об этом пошел слух по школе. Иди, Артем, набей морду тому, кто его пустил. Неважно, что Артему, который дрался больше по другим, личным мотивам, чуть политику не пришили и в лагерь не законопатили, а его оппоненту, кстати, обыкновенному комсомольцу (как ни пытался Васильев направить вектор неприязни, называя того бездельником) повредили челюсть. Просто Искра так захотела, будто бы иначе никто бы не узнал об аресте чуть ли не самого известного человека в их городе.

Много спорных моментов в достаточно прямолинейной повести, поэтому такие произведения нужно читать в соответствующем возрасте, но это уже далеко не тренд.

Одно из лучших произведений о войне. Настолько сильное, что пробивает не только первое поколение современников (таких книг немало и ассоциации ещё яркие), но и ещё несколько более поздних. Да, уже многое в двадцать первом веке воспринимается по другому. Физический труд практически ушел из жизни большинства, и интересы девушек, сильно изнеженных и неприспособленных к войне с точки зрения старшины Васкова, кажутся, наоборот простыми и незатейливыми. Но это только оболочка, и тонкий слой цивилизованности очень быстро сотрёт жизнь. Особенно это становится понятно тем, кого затронула новая война.

Даже удивительно, что её развязали люди, выросшие на хорошой советской литературе и хорошем российском кино. Видно, что посылы Бориса Васильева прошли мимо. оставив только «Ура, наши победили, можем повторить»

Не можем.Не так уж много среди гаджетных романтиков бывалых Васковых, готовых лечь в землю за свои иделы молодых двадцатилетних девчонок. И не надо, чтобы их жизнь ломала и делала боевой единицей.

Зори должны быть тихими.

Невероятная, развесистая клюква. В этом тексте нет ни одного живого места — ни продуманных и мастерски выполненных характеров, ни исторической правды, ни хорошего русского языка, ни хорошего сюжета... Борис Васильев просто не мог этого написать. Писательское чутьё не позволило бы. В повести о событиях XI века есть фрегаты, шхуны, адмиралы, каюты, командиры... Персонажи картонные, язык тоже картонный. Всё время в текст врываются клише партийных собраний. Горькое разочарование и полное недоумение: как? откуда? почему? Такое не должно было попасть в печать.

Эту книгу гордо величают как «Женское лицо войны». Я прочитал её буквально за сутки ещё в Апреле 2021.

В процессе мне вспоминались отрывки из чб фильма со сценами привалов и прохождения болот, которые я мельком видел в юности. То есть чем всё кончится я знал заранее, так как ещё тогда получил от родителей спойлер.

Ком в горле стоял от первой до последней стр. Отдельно хочется отметить кинематографичность данного произведения.

Можно бесконечно рассуждать кто был бОльшим злом: немцы или «наши», Гитлер или Сталин, национал-социализм или коммунизм… Но если говорить непосредственно о ЛЮДЯХ, то ясно одно: никто не заслужил того что пережили герои этой повести. И дело ни в муках или тяжелых условиях, нет. Напротив, «Зори» лишены неких кровавых описаний битв или голода.

Знаете, хочется взять эту прекрасную книгу и предложить прочитать каждому кто сейчас хочет и «может повторить».

Всем советую!

Я думаю, многие опытные читатели имеют схожие требования к историческому роману. Он должен быть захватывающий, атмосферный и реалистичекий.

С первым у «Вещего Олега» все хорошо — все вокруг интригуют, стрелы свистят, яд в кубки подливается, золото варягов грабят и перевозят. Со вторым элементом напряг. Очевидно, что Борис Васильев с бытом того времени не знаком. Вот, почитаешь «Уральские сказы» Бажова, к примеру, и полное впечатление, что автор — современник Емельяна Пугачева или Ермака, колорит плещется в каждом абзаце. А здесь обычные давние времена, детали не мельче вечевого колокола Новгорода, да и тех немного. А вот с третьим пунктом — сплошная беллетристика. Все персонажи сугубо книжные, нереальные. Князья и конунги ведут себя как Завулон с Гесером. каждое слово просчитывая на десять шагов вперед. Герои помельче — сплошные функции. Тот меткий, то коварный. тот жестокий. И ни шагу в сторону. Это у Булгакова невозможно однозначно определить, каковы Воланд или Мастер, хорошие или плохие, жестокие или простоватые, а тут у всех большими буквами характеристики на лбах написано. Никто не ведет себя под действием плохого/хорошего настроения или просто самодурства, стрелы летят точно в яблочко, наши рубят не наших (правда, кто тут наши — славяне, русы или роги, без ста граммов медовухи не определишь).

Да и реальные исторические события здесь почти не затронуты. Так, на уровне, конунг нагрубил князю, князь казнил холопа, аристократы местного розлива того любили, того ненавидели.

В-общем, тема Олега с погонялом Вещим раскрыта не больше, чем в знаменитом стихотворении Пушкина, в котором тоже непонятно, какая ж такая змея смогла прокусить сапоговую кожу.

Как славно быть ни в чём не виноватым, совсем простым солдатом, солдатом…

Небольшая по объёму, да и по масштабу изображаемых в ней событий, военная повесть. Наверное, совсем рядовая и обычная, если бы не одно «но». В этот день закончилась война. И уже официально-торжествующий голос Левитана возвестил всему миру, что враг сложил оружие и наступил мир. Мир во всём мире…

Как бы не так. Соединение немецкий войск не желает выполнять решение своих же ОКВшных властей о прекращении сопротивления и рвётся всеми своими мотопехотными, артиллерийскими и бронетанковыми силами на запад. Не хотят тевтоны сдаваться русским «дикарям», но готовы с почётом передать свои моторизованные шпаги в руки наших союзников. В руки английских и американских генералов. Лишь бы не русских.

И потому совсем ещё молодой, самый молодой в Красной Армии, 29-летний генерал вынужден отправлять в последний, встречный бой своих пехотинцев и разведчиков, своих танкистов и миномётчиков, своих чудо-богатырей. И горят убитые фауст-патронами тридцатьчетвёрки, корчатся в предсмертных муках и умирают солдаты, выполняя свою последнюю военную работу. Казалось бы, зачем держать, возьми и пропусти эту свору недобитков! Но генерал одной короткой фразой объясняет это и своим офицерам, и нам, читателям.

А после окончания боя уже идёт всё то, что должно идти после боя — похоронная команда собирает наших, оставляя трупы врагов на завтра, медсанбат обрабатывает последних раненых, командиры составляют последние боевые сводки. И тут же одновременно и параллельно празднуется праздник, первый раз, стихийно и потому без фанфар празднуется День Победы. И автор сумел передать читателю и всю торжественность этого дня, и одновременно всю его хмельную разудалость и разухабистость, показывая нам картины веселья то в одной группе выпивающих офицеров, то в другой кучке торжествующих солдат, и даже не исключая, а, скорее, намеренно, подводя читателя к сценам фронтовой горячечной любви. И, касаясь этой темы, через образ недотроги-связистки раскрывает всю светлую чистоту и непорочность настоящей женской и девичьей любви.

Совсем короткая повесть. Но если попытаться войти внутрь всех переживаний, мыслей и чувств её героев, то ощущение холодка вдоль позвоночника возникает и не оставляет тебя долго-долго…

Начало просто великолепное. По крайней мере, для меня с моей эмоциональностью. Девятнадцатилетний безусый лейтенант: он молод и полон сил, он счастлив и влюблён, а вокруг мир – такой прекрасный, каким может быть только для девятнадцатилетнего юноши. Он счастлив уже от того, что «хрустит», у него планы, у него вся жизнь впереди… И только я знаю, что этим планам не сбыться, что миру вокруг него осталось считанные недели, дни, часы…

Но вот дальше произошло странное. Я читала и не могла отделаться от ясного ощущения неправдоподобности. Будь это написано не тогда признанным гением лейтенантской прозы, а теперь … да, киношники бы сценарий с руками оторвали, а вот критики в пух бы и прах разнесли! Но что дозволено Юпитеру…

Соответственно, итоговое впечатление таково, что любовно-приключенческого романа в произведении больше, чем жестокого натурализма лейтенантской прозы. Это не плохо, просто непривычно и неожиданно. Возможно, лучший вариант для школьников: динамика, любовь, яркий героизм, и в то же время все ужасы войны. Но я из школьного возраста выросла и блокбастерами давно не увлекаюсь.

Не самое сильное произведение жанра. Не самое сильное произведение самого Васильева.

Сказки всегда заканчиваются хорошо. Нет, не так… Сказки всегда заканчиваются! Вот, жила-была Золушка. Тяжёлая история о тяжёлом Золушкином житье-бытье, и счастливый финал: Золушка вышла замуж. Занавес… Сказка закончилась – началась жизнь. Кто задумывается о том, что всё самое интересное и самое тяжёлое будет происходить уже после того, как отгремят свадебные колокола?

Мы мифологизировали Войну, начав воспринимать её сказкой. Тяжёлой, со слезами на глазах, но сказкой: будет май, будет победа! Опустится занавес… Много ли мы знаем о том, что было потом, после того, как занавес опустился, как после победы для бывших фронтовиков началась реальная жизнь? Помнят, конечно, внуки своих прошедших войну дедушек и бабушек, но ведь не все, ох, не все внуков после себя смогли оставить! Одинокие, войной себя сжегшие, так и не сумевшие после фронта душу на мирный лад вернуть…

Двадцатилетняя девочка, оставившая на войне своё здоровье, свою любовь, своё женское естество, будет медленно стареть, превращаясь из лихого комроты в парализованную бабку с тяжёлым характером. Никакой героической романтики – жестокая монотонность несложившейся жизни. Переломанная судьба человека, растратившего всего себя во имя жизни и счастья кого-то другого, себе ни кусочка от этого счастья не приберёгшего.

Вдохновившись военными фильмами, показанными к Дню Победы 9 мая, я решил почитать что-нибудь сходной тематики. Выбор мой пал на повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие...»

Произведение было написано в 1969 году, вызвав большой резонанс среди читателей. В короткие сроки повесть стала одним из самых популярных произведений о Великой Отечественной войне. Несмотря на небольшой объем, у Бориса Васильева получилась искренняя и проникновенная книга.

Говоря о сюжете можно особо не бояться спойлеров, т.к. экранизация известна практически любому жителю нашей страны. Однако, чтобы не перегружать рецензию, всё же не буду излишне углубляться в подробности. По словам автора, повесть основана на реальных событиях – рассказе одного из знакомых автору солдат. Правда, главным героям пришлось поменять пол, что сделало отряд женским.

События происходят в мае 1942 года в небольшом селе, расположенном вдали от активных боевых действий. Тишина и покой быстро расслабляют местный гарнизон, который постепенно погружается в разгул и пьянство. Мрачный и принципиальный старшина заваливает начальство рапортами, и личный состав меняют. Только вот история повторялась раз за разом, и командование пошло на нестандартный шаг – прислало два отделения женского артиллерийского взвода. Старшина Федот Евграфович Возков – личность довольно интересная сама по себе, но ещё лучше он раскрывается в окружении солдат-девушек. Федот Евграфович не оценил подход начальства, но поделать ничего уже не мог. В женском коллективе Возков чувствовал себя очень неуютно, привыкнув всё делать по уставу. Девушки же уставом частенько пренебрегали, с чем старшина никак не мог смириться. При всём при этом Возков признавал, что девушки были отличными зенитчицами и даже сбили несколько самолетов. Особенно отличилась младший сержант Маргарита Осянина – доблестный солдат и вдова, муж которой героически погиб в первые же дни войны. Однажды под утро, возвращаясь из самоволки из ближайшего города, Маргарита в лесу натыкается на двух немцев. Прибежав в село, она доложила обо всём Возкову, который в свою очередь передал рапорт начальству. Старшина получает приказ взять пятерых бойцов и выследить немцев, по возможности взять одного в плен. Возков вместе с младшим лейтенантом Осяниной, красавицей Женей Комельковой, дочкой егеря Лизой Бричкиной, скромницей-фантазеркой Галей Четвертак и переводчицей Соней Гурвич отправляется ловить немцев. Однако в ходе погони выясняется, что немцев не двое, а шестнадцать. Фашистский отряд пробирается через фронт, чтобы взорвать важную железную дорогу, тем самым ослабив снабжение советских войск. Шесть против шестнадцати – неравный бой. Отряду Возкова предстоит совершить практически невозможное. Удастся ли им победить? Если да, то какой ценой?

Борису Васильеву очень хорошо удалось передать психологию персонажей. Каждому из героев посвящён небольшой отрывок из прошлого, что позволяет лучше раскрыть характер. А вот враг в повести обезличен, что не характерно для современной литературы. Здесь немцы всего лишь вражеские боевые единицы, которые должны быть уничтожены. По рассказам участников войны, именно так и ощущались фашисты: они не люди, они – враги. Убивать так гораздо легче, иначе можно просто сойти с ума.

Автор очень умело выстроил контраст между началом и серединой-концовкой повести. Веселье и беззаботность плавно перетекают в трагичность и безнадежность. Поначалу война также есть, но она где-то далеко, и вдруг неожиданно враги приходят к самому порогу. Автор описывает смерти буднично, и как раз от этого становится страшно. Мы понимаем, что это не рядовой случай – подобное творится повсеместно.

Поднимается немаловажный вопрос о смысле подвигов и героизме. Отряд немцев стремится к хорошо охраняемому участку железной дороги, и, скорее всего, там его и остановят советские войска. Так стоит ли идти в бой против превосходящих сил противника, жертвовать жизнями пятерых девушек? Сами герои также не воспринимают свой поступок как подвиг – они просто выполняют приказ, буднично и повседневно. И таких подвигов были сотни и тысячи каждый день. Вот что такое война на самом деле.

Итог: Книги о Великой Отечественной войне сложно отнести к легкому чтению. Однако это наша история, наша трагедия и наша гордость. «А зори здесь тихие...» – один из ярких представителей подобной литературы. Читать такие книги необходимо, ведь с психологической стороны это яркий и сильный конфликт, а с художественной стороны это прекрасно написанная повесть не о персонажах, а о живых людях.

Это не мы живём в Глухомани, это глухомань живёт в нас

Такой вот «обнадёживающий» вывод формулирует главный герой книги в последние минуты своей жизни. И этими же словами заканчивает свой роман его автор, писатель Борис Львович Васильев. Чтобы было понятно, откуда что берётся, просто нужно глянуть в «послужной», т. е. библиографический список автора. Уже первым своим историческим романом «Офицеры» Борис Васильев решительно ворвался в ряды маститых писателей — книга написана масштабно, умно и привлекательно. Но чаще имя Васильева вспоминают в тесной связке с его книгами «А зори здесь тихие...», «Не стреляйте в белых лебедей», «В списках не значился» и «Завтра была война», и не только из-за удачных и ярких экранизаций, но и просто из-за неоспоримого литературного дарования автора и острой болезненной ранимости читателя перед содержанием и смыслом этих (и других) книг Бориса Васильева.

Роман «Глухомань» написан Борисом Васильевым на переломе эпох (издан в 2001 году). Тут и переход в новое столетие и даже в другое тысячелетие, тут же и переход в другую Россию, ибо закончились недоброй памяти 90-е и возникла надежда на какие-то перемены. Однако книга не возникает вдруг и по щелчку пальцев автора, и значит идея этого романа и весь центр его создания как раз и пришёлся на эти самые пресловутые 90-е буйные годы.

Однако начинается роман ещё в последние годы советской власти, т. е. в начале 80-х, когда главной и основной вехой и приметой времени стала Московская олимпиада. А затем автор так и ведёт нас по времени, год за годом и событие за событием. Что-то происходив в стране и со страной, и что-то происходит в жизни и с жизнью главного героя романа, офицера-запасника, волею судьбы сначала прошедшего боевое крещение в одной из тайных военных африканских командировок и затем попавших на номерное полусекретное патронно-макаронное предприятие, расположенное в небольшом городке с громкоговорящим названием Глухомань.

Череда личных событий и чехарда событий социально-политических в романе тесно связаны, ибо специфика производства естественным образом вызывает интерес у разного рода криминальных персон и структур — патроны калибра 7.62 всегда найдут своё применение.

А тут ещё эта афганская тема, мимо которой пройти в 80-х было просто невозможно. И довольно остро стоявший и затем миной взорвавшийся национальный вопрос, приведший в конце-концов к распаду Союза и отложению бывших союзных республик. Все эти острые и злободневные тогда (и не утратившие своей злободневности и сейчас) темы и проблемы подаются Васильевым вместе и одновременно и тесно увязываются в один плотный событийно насыщенный узел. И вот этот конгломерат: национальная тема, финансово-материальное неравенство и социальная разделённость общества, возведение золотого тельца в центр ощущения благополучия и устроенности в жизни, появление откровенно национально-фашиствующих сил и идеологий, готовность торговать всем и вся во имя денег и власти (ибо с началом чеченской компании возник вопрос — откуда у боевиков оружие и боеприпасы нашего, отечественного производства? И один из вариантов ответа предлагается автором) и готовность любой ценой добиваться своих личных шкурных интересов — вот все эти названные (и ещё и некоторые неназванные, но присутствующие в романе) темы и находятся в романе в постоянной динамике, в тесном взаимодействии и развитии, сталкиваясь и оттесняя одна другую, конкурируя друг с другом и создавая остросюжетную композицию этой книги.

А в конце этого романа автор приводит своего главного героя к точке принятия крайнего решения, ибо вопрос только так и стоит — или Я, или Они…

Книга очень острая, весьма болезненная для восприятия и осмысления, и длинным послевкусием и послемыслием. И вот этот вопрос-ответ-открытие, сформулированное Борисом Васильевым как ответ на вопрос «Почему мы так живём?» и вынесенное мной в заглавие рецензии/отзыва просто предлагает читателю задуматься в том числе и о своём месте и о своей роли в этом сложном динамичном мире.

Хорошее произведение. Единственный вопрос:

«Век необычайный», называется книга, и название как нельзя точно передаёт её содержание. Эта книга – срез истории нашей страны, периода под названием Советский союз. И одновременно с этим это рассказ о собственной жизни автора в это непростое время.

Вся книга очень неспешная, с большим количеством отступлений и отвлеченных размышлений. Васильев прожил в Советском союзе почти всю жизнь и имеет свой взгляд на многие вещи. И, читая об этом, сам задумываешься о том, что правильно, а что нет. Где-то соглашаешься с автором, а где-то пытаешься поспорить. Но одно могу сказать точно: к мнению Васильева я готов прислушаться, потому что он все, о чем говорит, испытал на собственной шкуре. Голод, репрессии, война, окружение и выход к своим, фильтрационные лагеря... И «Дело врачей» с последующими гонениями на евреев, коснувшиеся его самым прямым образом. И вот его позицию я ставлю намного выше, чем мнение людей, заставших лишь последние 10-15 лет советской власти и не прошедшие всего того, через что прошёл он.

Кроме того, он рассказывает о своей семье, её истории, большая часть книги посвящена его родителям. Рассказывает о начале творческого пути, о первых взлетах и падениях. И о тех хороших людях, что встретились на его пути и помогли ему в тот или иной момент. Рассказывает о своей долгой и богатой на самые разные события жизни.

На самом деле, в этих четырех абзацах я не передал и десятой части того, что есть в этой небольшой, но такой значимой для меня книге. Это вообще сложно передать – нужно просто взять и прочитать, ибо «Век необычайный» достоин этого. И, я уверен, что, прочитав его, вы не останетесь равнодушным.

Психологический, военный и философский роман одновременно. Автор попытался сделать вещь в духе классики тех лет, о которых пишет. В духе Толстого, Тургенева, Гончарова. При этом мало того, что стилизация получилась интересной читателю своего времени. И нашего времени тоже. Конечно, до классиков далеко, но выше литературы среднего ранга.

Ближе к концу романа и во второй книге, «Господах офицерах», главной темой становится война на Балканах. До этого она служила скорее фоном для изображения героев. Тут нельзя не высказать восхищения. На мой взгляд, лучший из романов о той войне. Автору удалось совместить взгляд сверху, из штабов, и картину войны глазами рядового бойца. При взгляде из боевых порядков она выглядит одновременно героической и кошмарной. При этом к противнику и автор, и большинство героев испытывают уважение.

Главная философская тема — идея свободы. Тема, которую в годы написания романа не очень приветствовали. Требовали, чтобы разговор о ней шёл с марксистских позиций. Ну, хотя бы имелась соответствующая отписка. Автор сумел проигнорировать эту установку. О свободе говорят почти все герои, и все по-своему. Все понимают её как свободу не для себя любимого, и не для прогрессивного класса, а для всех — для всего человечества, в крайнем случае, для своего народа. И все понимают это слово по-разному. Согласиться с ними трудно, но послушать интересно. Бесконечные диалоги о свободе — одна из самых увлекательных тем романа. Автор позволяет выговориться каждому и, по возможности, никому не даёт заключительного слова.

Слушая бородатых мальчиков, невольно сравниваешь их идеи с тем, во что они вылились. Очень скоро по всему миру возобладают всё-таки борцы за свободу конкретной нации или класса. Через три-четыре поколения это выродится в борьбу за максимальную свободу для себя лично и для своего бизнеса. Когда и этим наедятся до отвала, начнётся борьба за несвободу под лозунгом ещё большей свободы. Но они, люди XIX века, в этом не виноваты. Они честно хотели счастья для всех и отдавали за это свои и чужие жизни.

Один из немногих авторов военной драмы и тем более одно из немногих произведений, что я читаю и перечитываю. Наверное, исключение из всех правил. Это — особое исключение, потому что что автор, что и его произведения — это единая молитва о героизме и вечной славе.

Легендарная и бессмертная военно-психологическая драма. Элегия героизму. Невозможно читать и не плакать...

Небольшой, но очень неоднозначный рассказ, оставляющий тяжелое послевкусие.

Рассказ представляет собой своего рода суд, но не суд в прямом смысле этого слова, а «суд по совести», где судьей-совестью выступает милиционер. В качестве обвинителя — дед, ветеран войны, пенсионер, символ старшего поколения; с другой стороны — дети, решившие для «будет что вспомнить» угнать колхозных лошадей. Хотя на самом деле обвиняются не столько дети, сколько обвиняется сама система государственного воспитания, бездушный бюрократический аппарат в лице начальника лагеря.

Удивлен, читая в отзывах на других сайтах в адрес детей и воспитателей слова «нелюди», «недочеловеки», «как могли до такого довести» и пр., хотя в произошедшем воспитатели виноваты лишь тем, что не уследили за вылазкой детей. Это детский оздоровительный комплекс, куда дети приезжают на одну смену — дней 20, чтобы отдыхать, играть, купаться в море и т.д. И они хотят, чтобы отдых этот запомнился, поэтому порою способны вытворять такие вещи, что на голову не натянешь, не задумываясь о последствиях. По себе знаю. И то, что на подобные выходки способны дети-отличники — это проблема точно не пионер-вожатых и даже не учебных заведений, а прежде всего родителей, которые любые выходки детей зачастую сбрасывают на недостатки и несовершенство учебно-воспитательных заведений, учителей, воспитателей, но не пробелы в семейном воспитании. Это актуально сегодня как никогда.

Но в рассказе акцент ставится не столько на этом и не столько на детях, а больше на проблеме заботы государства о ветеранах, которые в те годы стали никому не нужны. С одной стороны пыль в глаза и пафосное «Никто не забыт, и ничто не забыто», в то время как реальной заботы о ветеранах нет и им остается спиваться да искать утешения в друзьях-животных. Человечность на самом-то деле не в количестве грамот, вымпелов, участий в олимпиадах или знамён передового лагеря, а в количестве добрых дел, поступков, которые бы приносили пользу окружающим, а не вредили. И не в количестве цветов на обелиске, хотя и это важно, а в действительной и в действенной заботе о тех, кто ее действительно заслужил потом и кровью. Система же не способна сочувствовать, сопереживать. Даже в концовке начальник так и не прочувствовала момент, а ее жест неуместной щедрости лишь довершил трагедию одинокого человека.

В рассказе сконцентрировано много информации для размышления, и размышления эти хоть и тяжелые, но полезные.

Что у нас там с хронологией? Пишет в 60-х Борис Васильев пьесу под названием «Танкисты». Пьеса не заходит, зато ложится в основу сценария снятого в 71-м году фильма. Фильма, ставшего легендой, который наизусть знают миллионы людей, в том числе и я. А данная повесть (на первой странице чётко стоит именно это слово «повесть» !) с киношным названием, издаётся через 24 года после съёмок, хотя на последней странице и стоят цифры «1970».

И я в непонятках.

Очень похоже на то, что через 24 года автор решил написать книгу по фильму, причём настолько близко по диалогам и настолько сухо по описаниям, что создаётся впечатление, что он просто отнёс в издательство киносценарий. Из нового – только смакуемые репрессии, много детальней всех остальных эпизодов.

Но даже если предположить, что повесть действительно написана ДО фильма, то зачем было так долго ждать для публикации? Не год, не два, а четверть века. Не верю, что не пускали: с его именем, если бы захотел – напечатался бы и раньше. Но за 24 года – всё – время ушло.

И вот я искренне не понимаю – зачем? Чтобы напомнить о себе, потому что фамилию сценариста в титрах помнят не все? Или чтобы на волне обругивания почившего СССР и своё слово вставить о страшных тридцатых?

Нет, слова из песни выкинуть можно, а вот вставить новый эпизод в старый фильм – нельзя. Он снят раз и навсегда, и в отличие от многих экранизаций, которые живут наряду с книгами-первоисточниками, этот фильм сам стал первоисточником. А любой интересовавшийся человек и без данной приписочки знает, что по изначальному сценарию должно было быть 2 серии, включавшие и репрессии, но пришлось резать, и вовсе не потому, что худсовет не устроили репрессии, а потому что не позволял хронометраж.

Да, я плакала над многими эпизодами, но только потому, что в глазах стояли кадры из фильма. Трогали они, а не бумажные рубленые фразы.

Чего я ждала от повести, изначально зная хронологию? Сама не знаю. Как минимум, чего-то нового. Я ошиблась. Изначально хотела приписать, что рекомендовать могу только тем, кто не знает фильма (если такие найдутся), но понимаю, что те, кто не знает фильма, не имея перед глазами живой игры Ланового, вряд ли этим топорным текстом впечатлятся. Увы. Жаль.

Роман написан прекрасным языком, за что и ставится оценка. Большое количество исторических неточностей, начиная от боя в конном строю, чего в то время не делали ни варяги, ни славяне и заканчивая всякой магией типа «славянской вязи» и мифического «славянского меча», который «длиннее и уже варяжского» (оба народа, как и большая часть Европы того времени использовали абсолютно идентичные мечи каролингского типа) и общим описанием быта, которое плавно переносит героев в эпоху лет на 300-400 позже описываемых событий.

Полностью согласен с предыдущим отзывом, позволю себе лишь немного прояснить детали. Даже если отвлечься от слишком вольной интерпретации исторических персонажей, автор, претендующий, чтобы произведение рассматривалось как исторический роман, должен хотя бы почитать историческую литературу по региону и времени, о которых он пишет. Если в первой книге серии, имеющей также огромное количество недочетов, еще можно на них закрыть глаза, так как они будут видны только человеку, который занимается историей Руси профессионально или в качестве серьезного хобби (как например, конная сшибка дружин варяжских родов, чего не было, так как не варяги, ни славяне не воевали в конном строю в то время, так как не имели достаточно средств на вооружение и обучение такой дружины), мифический «славянский меч», который «длиннее и уже варяжского» (обе стороны в то время использовали идентичные мечи каролингского типа) и т д, но данная книга вывела ляпы на качественно иной уровень.

Начинаются они с названия, так как в то время термин «королева» не существовал в принципе, так как Карл Великий несколько десятков лет назад закончил свое правление и его имя еще не могло стать нарицательным.

Второй очевидный ляп — упоминание некой таинственной «славянской вязи» на бересте. Про славяно-вендские руны не писал уже, кажется, только ленивый или нормальный историк, но чтобы назвать вязью.

Третье — представление хазар в виде кочевников, что неверно в то время. Хазарский каганат — существенно более богатая и развитая по сравнению со славянскими племенами держава, уже давно не была кочевой, а представляла собой один из крупнейших центров культуры и ремесла.

Наибольшее раздражение вызвал рассказ Ольге византийского раба о якобы участии того в «поединке чести» с любовником императора на турнире, проводимом по правилам поздних европейских. Византия — не феодальной государство, к тому же унаследоваашее развитое римское право, что делает такие поединки вымыслом автора, мягко говоря. К тому же, само описание техники боя средневекового рыцаря с ударом в забрало (помним, Византия, восточный тип ламеллярного доспеха со сфероконическим шлемом с бармицей или маской) и т д. После этого произведение было отложено в дальний угол и забыто.

Резюме: роман может быть рекомендован только любителям Трехлебова и сериала Дружина с прыгающими аки ниндзя рыцарями. Не ожидал настолько халтурной работы от такого именитого писателя

Не думал писать отзыв... Просто вот только что кто-то написал написал отзыв из одного слова: «Плакал». А еще кто-то ему тут же минус влепил.

Своим плюсиком я его компенсировал, но осадок остался...

За что — минус? За отзыв из одного слова? А если это то самое, единственно верное слово? Вложить все свое впечатление от повести, все эмоции в одно слово — это ведь постараться нужно.

Думаю, что для Бориса Васильева такой читательский отзыв, возможно, и подороже многих критических статей был бы. Он же писал — не для критиков, а для читателей... А раз — слезы на глазах, не лучшая ли это награда?

Тем более, по тем временам — это не мейнстрим был. Авторам т.н. «окопной прозы» еще как доставалось от «высокой критики». За то, что «они войну описывают со своей «кочки зрения». Ну да, спрятались себе в окопчиках — только из-за кочки на войну и поглядывают. Отсиживались, так сказать, в окопах Сталинграда...

Ну а тема «женщины на войне» — по тем временам, вообще почти и не поднималась. И «А зори здесь тихие» — был настоящий прорыв.

«Литературные генералы» писали про Ставку Верховного Главнокомандования и про командующих фронтами. А чтобы ТАК написать про девчонок, попавших в жернова Войны, — нужно быть десантником, с его «кочкой зрения»...

Но вернемся к отзыву из одного слова — «плакал». Вот я даже позавидовал автору — его внутренней свободе. Я бы как-то не решился такой отзыв написать — как душу наизнаку вывернуть... Хорошо, что кто-то смог...

Плакал.

Трагичная история.

Описываются советские времена с плановым учетом, партсобраниями и борьбой за нравственность. ГГ-ня — серая мышка Клавочка, которой даже имя свое не нравилось. Оставшаяся одна на всем белом свете, свято исполнявшая последний наказ матери, скрупулезно распределяющая копейки от зарплаты до зарплаты и все еще верившая в чудо любви.

«Женщину можно лишить любви, но лишить ее надежды на любовь еще никому не удавалось. Сколько бы раз она ни обманывалась, сколько бы раз ее ни обманывали, женщина упрямо будет верить, имея один шанс из тысячи. Так уж она создана»

По-советски много философии, но от этого повесть не становится хуже.

Всему приходит свое время. Молодость не думает о старости, а она — не за горами, не успеешь оглянуться... А в старости страшнее всего одиночество.

Короткий, но такой цепляющий за живое рассказ заставит вас задуматься. О неприкаянности одних, чувствующих себя ненужными, и готовыми все отдать ради внимания и ласкового приветливого слова. О черствости других, удивляющихся, что старик еще жив, и отстраняющихся от необходимости заботиться. О сочувствии третьих, в достатке имеющих своих проблем, но не потерявших совесть и человеческое достоинство.

«Говорят, жизнь потому дорожает, что не относится она к предметам первой необходимости»

«Теперь уж редко кто помнит, что старичьё — самый благодарный народ на свете. Погладь их мимоходом, слово ласковое скажи — и они, как псы, за тобою ходить будут, у порога от любви и нежности сдохнут. Забыли мы в суетливой ежедневности и о ласке, и о благодарности, и о самих стариках. У порога, говорите, от любви и нежности сдохнут? Так они же все равно сдох… Ну да, это самое, а отчего — вскрытие покажет. Вот так-то, уважаемый автор, думайте, что пишете. Какое нынче-то у нас тысячелетье на дворе?»

«Прежде всего нужно иметь дерзость при знаниях и таланте, а остальное все приложится… Расчет и дерзость.»

Хороший исторический роман, рассказывающий о судьбе неординарной личности, знаковой фигуры эпохи – военачальнике Михаиле Дмитриевиче Скобелеве. Конечно, в наличии довольно вольное толкование некоторых событий, но придираться не буду, не так уж много авторов осмеливаются взяться за тему событий происходивших в Туркестанском военном округе, во время Русско-турецкой войны, Ахал-текинской экспедиции, да еще делают это столь старательно, пытаясь создать произведение высокого качества.

Умный, бесстрашный, решительный, нестандартно мыслящий, при том умеющий на славу погулять, часто пренебрегающий дисциплиной и субординацией дерзкий Михаил Скобелев являлся человеком чести, офицером, способным горы свернуть на своем пути. Он прекрасно зарекомендовал себя на службе в Туркестане и на Балканах. Скобелева обожали подчиненные и ненавидели соперники, карьеристы и недалекие офицеры. Человек, сумевший взять Кокандское ханство, тот, благодаря кому была взята после долгих безуспешных попыток Плевна, тот, кто обеспечил продвижение Российской империи на Восток... Печально, что судьба отвела ему всего тридцать восемь лет жизни, ведь этот достойный продолжатель дела Суворова мог еще многое сделать для Отечества.

Книгу о выдающемся стратеге Скобелеве я прочитала на одном дыхании, настолько захватило меня повествование. Однако должна предупредить, что в романе множество батальных сцен, обсуждений сражений и подготовки к ним, а если вам не хватает терпения, либо просто такие темы не интересны, то за книгу лучше не браться.

P.S. Выдающийся русский художник Василий Верещагин прошел практически тот же путь, что и Скобелев, только не с саблей в руке, а с кистью и красками, запечатлевая на холсте баталии, сцены из жизни солдат и местного населения тех мест, где проходила русская армия. Верещагин и Скобелев были хорошо знакомы (Верещагин даже написал мемуары «Скобелев. Воспоминания о Русско-Турецкой войне 1877—1878 гг.»), потому и образ художника занял достойную нишу в романе.

Повесть в целом обычная: жизнь Клавочки, её соседи по коммуналке, сотрудницы отдела по перекладыванию бумаг, небольшая личная жизнь и далекая Марковна из города Пронска. Вот только заглядывать в последние два абзаца повести не стоит, и даже когда дочитаешь.

После прочтения данного произведения, у меня только один вопрос к автору: «Зачем этот бред нести в массы?». Это именно тот случай, когда жалеешь об отсутствии цензуры в современных издательствах. Утверждая, что сохранена историческая достоверность, автор сумел все перевернуть с ног на голову, оставив подлинным лишь имена исторических деятелей. В каком больном воображении могла родится мысль, будто один из первых русских князей имел нетрадиционную ориентацию? Моя высокая оценка была обусловлена относительно неплохой художественной подачей.

Бередящая душу книга.

А сколько правильных слов в ней!!! И кто их говорит — «бедоносец«! Есть такой тип — божий человек, вроде и не дурак, но и умным никто не назовет. Над таким смеются и всерьез не воспринимают. А как Егор сыну объяснял житейские мудрости — позавидуешь, не каждый такие слова подберет. Нашел Егор свое место — лесником в любимом краю, да не любят таких правильных... Вот и вспомнилась мне «Калина красная» — так же обидно за героя.

Это произведение явно из разряда обязательных к прочтению, рекомендую!

Рассказ поднимает две социально-значимые темы. Первая — неосознанная детская жестокость и осмысленное лицемерие взрослых, которые этих детей воспитывают. Вторая — отношение к престарелым ветеранам. Обе темы раскрываются хрестоматийно: на противопоставлении «плохих» и «хороших» персонажей, из которого следует мораль.

Получается такая прямолинейная воспитательная агитка. Вот мальчишки девяти-десяти лет. Они не умеют думать и заботиться о других живых существах и нечаянно обрекают на голодную смерть лошадей. Вот директор и физрук пионерского лагеря — герои отрицательные. Их совершенно не интересует моральная сторона поступка ребят и тот опыт, которые дети должны были бы из него извлечь, они озабочены только показателями лагеря и формальной стороной дела, ветеран войны — переживший тяжелую контузию, в преклонных уже летах, беспомощный и одинокий — не вызывает в них ни капли сочувствия. Вот сельский участковый — герой положительный.. Он пытается привлечь внимание к деянию мальчишек, с воспитательной целью, хочет поговорить с детьми, объяснить им что-то важное про эту жизнь и ответственность человека за свои поступки, он заботится о своем беспомощном односельчанине, и делает это с уважением и добротой, по велению сердца, потому что «дети и старики всем родня». Вот ветеран войны. Во время войны он был разведчиком, героем, а ныне повредившийся рассудком вследствие контузии одинокий неопрятный алкоголик.

Беспомощный ветеран войны и гибель лошадей заставляют взрослых людей раскрыть глубинную суть своих характеров. Мальчишки-виновники не у дел, они уже уехали из лагеря и ничего не знают о том, как страшно закончилась их игра. И не узнают, наверное.

Всё понятно. Всё разложено по полочкам. Всё абсолютно правильно. И именно эта правильность мешает. Соглашаясь с автором в этических оценках, начинаешь думать о странном. А почему «великолепная шестерка»? Мальчишек-то четверо. Директора пионерлагеря и физрука к ним добавили? Может быть. Для еще одной параллели разумно: взрослые воспитатели лишены нравственных устоев и прививают детям эгоизм и равнодушие. Где мальчишки ухитрились лошадей привязать так, что местные жители не смогли их найти? Ведь если дети угнали лошадей покататься, а потом пешим ходом вернулись в лагерь, то лошади были где-то неподалеку от лагеря. Почему их не нашли? Не в катакомбы же их завели, где-то в лесочке к деревьям привязали... И как-то эти мелочи сильно подтачивают доверие к рассказчику. Всё правильно написано, но в деталях видна небрежность, а когда правильно и о таких вещах, небрежности быть не должно.

Главное же, я не смогла представить себе мальчишек, которые, с одной стороны, не понимают, что лошадь живая и ее нужно кормить, а с другой, обладают достаточным опытом обращения с лошадьми, чтобы на них скакать, то есть умеют приладить седло, уздечку, удержаться верхом, когда лошадь в движении. На мой взгляд, это несовместимые качества. Если ребенок умеет обращаться с лошадьми, он знает, что их надо кормить. А если не знает, то никуда верхом не ускачет.

И еще один момент, чисто личный. Не люблю я такие истории, потому что муть со дна души поднимают они. Понимаю умом, что дети в таком не виноваты. Но ничего не могу с собой поделать — доминирует агрессивная неприязнь к детям, погубившим доверявших им животных.

Рассказ категорически не мой. Хотя, наверное, в школьной хрестоматии такое произведение было бы уместно.