С чего начать?

Пожалуй, с выдержки из Википедии об авторе.

«Ольга Токарчук получила Нобелевскую премию за «повествовательное воображение, которое с энциклопедической страстью представляет пересечение границ как форму жизни»». Убеждённая феминистка, веган.

Здесь же дальше:

«Ольга Токарчук на родине входит в Партию зеленых и редколлегию леволиберального журнала, что вызывает резкую критику. Общество патриотов города Нова-Руда требовало лишить писательницу звания почетного гражданина, утверждая, что она позорит Польшу.»

Вот как! Интересненько... Только я начала читать книгу «Веди свой плуг...» до того, как открыла Википедию. Зря. Возможно, мои ожидания были бы другими. И впечатления не такими острыми...

Это было необычно, интересно и захватывающее. С каждой новой главой хотелось узнать, чем же всё это закончится.

ИТАК.

Повествование ведется от лица очевидно ненадёжного рассказчика — весьма характерный приём для детективов. Главная героиня романа Ольги Токарчук — Янина Душейко (которая ненавидит неподходящее, как ей кажется, имя), немолодая женщина, живущая в деревушке на границе с Чехией. Здесь большую часть времени почти нет людей и практически не ловит связь. Пани Душейко (весьма говорящая фамилия, не так ли?) преподает английский в начальной школе близлежащего городка, присматривает зимой за домами соседей и увлекается астрологией. Со своим бывшим учеником переводит стихи, а также страдает от неизвестных Недугов (именно так, с большой буквы в тексте пишутся многие существительные, которые предстают, скорее, как философские категории).

Пани Душейко — немного линчевская дама с поленом. Экоактивистка во времена, когда это ещё не было популярно. Чудачка. Фрик. Аутсайдер. Сумасшедшая (как считают некоторые герои романа), тогда как на деле больше других знает, что происходит в тихом с виду поселении, окруженном лесами.

Неторопливое поначалу действие понемногу ускоряется, прибавляя сюжетных ходов. Подробности жизни героини выясняются постепенно, по мере необходимости, а многое и вовсе останется недосказанным.

ГГ живёт в одиночку, людей чурается. Практически не называет других по именам, даёт им прозвища, которые лучше отражают их суть. Странно, правда? Но именно на фоне всего странного, юродивого, отличающегося привычный мир предстает во всей полноте,  обнажая все свои тёмные и несовершенные углы. Недаром здесь и Блейк (неточная цитата в качестве заглавия, эпиграфы, Блейк присутствует в повседневности и мыслях героев).

Уильям Блейк — примечательная фигура 18 века. Чудак и бунтарь, в своем творчестве он осмелился протестовать против догматов церкви и веры, прославлять «свободную любовь» и ценность всех тварей божьих. В поэме «Бракосочетание Рая и Ада» (из которой и взято название для романа) Блейк изображает Сатану борцом за свободу, источником воображения и творческого потенциала; Добро же предстает как воплощение косного, догматического застоя. Токарчук точно так же переворачивает всё с ног на голову (жизнь животного оказывается ценнее человеческой), в свою очередь бунтуя против церкви, культа охоты, патриархата, маскулинности и насилия. Этот роман определенно очень яркий и самобытный образчик экоактивизма: героиня бескомпромиссно (а иногда даже радикально) отстаивает права животных. Есть в романе и феминистическая направленность, пусть она и не выражена столь явно (героиня не высказывается на тему феминизма, но сам образ — уже апелляция).

ГГ пишет доносы на браконьеров (и не только) и ищет своих «девочек» (я не сразу поняла, кто они).

Главная героиня считает себя очень умной (ну точно умнее окружающих), чувствительной (правда, избирательно) и приобщённой к знаниям небесных сфер. При всех её достоинствах, у неё нет по-настоящему близких людей — семьи, друзей... Что совсем не удивительно, так как героиня эгоистичная и довольно двуличная особа — как в прямом (у нее бывают провалы в памяти) смысле, так и образном (призывающая ценить любую жизнь, она откровенно радуется смерти людей; дети по её вине пропускают месяц занятий, а она возмущается, когда они пропускают дополнительные часы для репетиций). Но это позже, а начинается всё со смерти соседа, который подавился костью. Далее последуют и другие смерти, загадочные и необъяснимые. Вот только у пани Янины есть четкое представление кто же это сделал, она считает, что людям мстят животные за то, что их убивают охотники и браконьеры.

Ну да, в романе поднимается глобальная тема природы и животных, отношения к ним, борьбы за их жизнь и свободу. Душейко борется за права животных, порой спокойно, а бывает и ожесточённо отстаивая свою позицию. Пани Янина читает натальные карты уже умерших и рассказывает, а точнее доказывает, почему тот или иной умер и как причина смерти связана с планетами, созвездиями, светилами. Это необычно, раньше не встречала подобного в книгах. Я абсолютно равнодушна к астрологии, не верю в гороскопы. Но, для разнообразия, почему бы не почитать...

У книги есть одно безусловное достоинство — очень красивый, насыщенный язык. Плавные переходы от темы к теме, описания природы, цитирование Уильяма Блейка и размышления главной героини (местами с «чёрным» юмором), но всё это чудесным образом придает роману некое очарование. СНАЧАЛА..

Ближе к середине книги я вдруг поняла, что происходит. Честное слово, передо мной как будто дохлую крысу бросили... Я выключила электронную книгу и несколько месяцев не прикасалась к ней. Не читала вообще ничего.

Позже, поостыв и успокоившись, я решила дочитать-таки. Вдруг я не права?

Продолжаю читать, уже будучи готовой к... чему? Не знаю, не могу подобрать слово. Да ко всему!

Чем дальше читала, тем большее чувство отвращения во мне поднималось.

История продолжается смертями ещё нескольких мужчин (важно) из округи — богатых и обладающих определенной властью (ещё важнее). Всех их объединяет то, что они были охотниками (самое важное). Версии полиции выглядят беспомощно, а Душейко утверждает (и даже пишет пространные письма представителям закона), что во всем виноваты животные — в частности, косули, мстящие людям за гибель сородичей и руководят всем личные гороскопы жертв.

Полицейский астролог! Каково?

И да, пятерых взрослых здоровых мужиков убила милая старушка Янина Душейко. Вернее, она была лишь «Орудием Возмездия» от лица невинных животных, которые сами не могли отомстить охотникам за своих поверженных собратьев. А вычислили убийцу не полицейские, а те немногочисленные «друзья», которые с ней общались. И что они сделали? Правильно, ничего. Н И Ч Е Г О !!!

Просто помогли ей сбежать в соседнюю Чехию.

Там она поселилась в тихой деревушке, где снова бродит по окрестностям, размышляет и созерцает.

Никакого сожаления, никакого раскаяния не дождётесь.

И вот какой вывод я сделала из прочитанного.

ГГ не напрасно выступала против религии и Бога-Творца. Она себя поставила на Его место. Не сравнилась с Ним, а полностью заменила. И именно она решала судьбы недостойных, по её мнению, людей доступными ей способами.

Ну что ж, такой посыл, вероятно, достоин Нобелевской премии.

То, что пишет Ольга Токарчук, нельзя назвать иначе, чем камерной вещью. Хотя ее камерность не в периоде, который фигурирует в романе. Все же начало роман берет в 1914-м году, и вьется, вьется, как река, затрагивая не только семью Михала Небесского и судьбы его детей, разливаясь не только речкой Белянкой, но и бурной Черной речкой, не обойдя историю Колоски, в которую то ли верить, то ли нет... Обтекая и другой дом, дом Флорентинки, то ли сумасшедшей старухи, то ли окунувшейся внутрь себя самой, да так и не возвратившейся оттуда. Тонкими ручейками подбегая к помещику и помещице, к ксендзу, возвращаясь к семье мельника, и вот уже течет под ногами солдат, немецких, русских.

Три поколения проходят перед нами, войны, мирное время — или называющееся таковым, но событийная канва не главное. Что же главное — время? Ну это как раз вынесено в заглавие романа. Но наверное, то, что происходит с героями, какие мысли вызывает, что им кажется и видится, что мечтается и ощущается, а уж какими словами, которые порой вгрызаются в наш мозг, да и не надо даже таких вгрызаний, словам и мыслям этим не нужно никаких усилий, они рождаются, чтоб с легкостью проникнуть и остаться в нашем мозгу, коже, в самом нутре у нас.

Магический реализм? Ну пусть будет так и безусловно это он или то, что завернуто в обертку магического реализма. Обычно, когда я читаю в этом жанре книгу, тянется сравнить ее с другими, а тут ни один автор на язык не приходит. Настолько самодостаточная вещь. Лишь об одном жалею, что слушала ее, хотя читала ее же переводчица на русский, очень певуче и медитативно, и это, конечно, в книге есть, но если читать, чувствуется, что немного на другое нацелена автор. А от книги просто нереальные ощущения. И в ней есть в то же время и жесткие моменты, даже очень неприятный осадок от одного такого. Это война, это то, что могло быть в это время и происходило. А с другой стороны настолько красивы и чувственны некоторые эпизоды. И это необъяснимо. Глазами обязательно читать, со слуха слишком мало ощущается. Для меня, например, точно.

Большой еврейский роман

«Рассказывание мира меняет мир.»

Перевод романа «Книги Якова», полное название которого в оригинале и в англоязычной версии, звучит как: «Книги Иакова, или: Фантастическое путешествие через семь границ, пять языков и три основные религии, не считая мелких сект. Рассказанные мертвыми, дополненные автором, почерпнутые из ряда книг и подкрепленные воображением, которое является величайшим природным даром любого человека. Чтобы Мудрые могли записать это, чтобы мои соотечественники размышляли, чтобы непрофессионалы обрели некоторое понимание, а меланхоличные души получили некоторое удовольствие» — стал главным событием русскоязычной литературы-2023, ориентированной на интеллектуального читателя.

Нобелиант и лауреат Букера Ольга Токарчук из числа авторов, чьи книги по определению не могут пройти незамеченными, а что до magnum opus, отдельно отмеченного Нобелевским комитетом при награждении писательницы с формулировкой: «за исполненное эрудиции писательское воображение, показывающее пересечение границ, как способ жить»,, и прошедшего в шорт-лист прошлогоднего Букера — он просто обязан обратить на себя внимание серьезной читающей публики. Расскажу о книге, которую называют великим польским романом, хотя я вижу в ней скорее еврейский, а вернее всего было бы обозначить великим польско-еврейским.

Это тот случай, когда объем имеет значение, в оригинале и английском переводе более, чем девятисотстраничный кирпич, русский вариант от INSPIRIA- 752 страницы. Согласитесь — разница существенная. Я не знаю. за счет чего произвели сокращение, бумажной книги в руках не держала, возможно экономное Эксмо просто набрало текст мелким шрифтом и разместило на странице плотнее. Одновременно с выходом бумажной версии Букмейт сделал синхрорелиз электронной и аудиоверсий, я слушала аудиокнигу в безупречном исполнении Игоря Князева и она рассчитана на, без нескольких минут, сорок часов звучания.

Действие книги разворачивается во второй половине XVIII века в нескольких странах Восточной Европы. В центре повествования реальная историческая фигура, польский еврей Яков Франк, объявивший себя Мессией. Яркая жизнь этого харизматического лидера, рассказ об особенностях его ереси, о его учениках и последователях, массово переходивших по его примеру в католицизм, однако становившихся в результате скорее отщепенцами — не иудеями, но и не католиками. O значении. которое франкизм имел для дальнейшей истории непростых польско-еврейских отношений.

На самом деле, отступничество франкистов было не первым в истории еврейства, за сто лет до Франка Шабтай Цви, так же объявлявший себя Мессией, инициировал массовый переход в ислам, и герой начинал как его последователь, примкнув к саббатианцам. Однако после отошел от них и создал свою форму учения, которое попирало основные установления иудейства, дозволяло есть запрещенные продукты, оскверняло шаббат, практиковало рискованные сексуальные практики. Община ответила на это отлучением и тогда франкисты совершили поистине чудовищное отступничество, которое после не раз становилось триггером погромов и главным аргументом гонителей евреев.

Блистательная и мишурная история Франка, в которой были скитания и заточение, богатство и дружба с королями, эта история разворачивается на фоне событий во многих городах и странах тогдашней Восточной Европы и Высокой Порты, и обрамляется пророческими видениями бабушки Йенты, которая впадает в кому в начале книги и продолжает находиться в этом же состоянии ни живой, ни мертвой до ее конца. Нетленной она пребудет в пещере, имеющей форму буквы Алеф, и столетия спустя, когда эта пещера послужит убежищем группе евреев, скрывающихся от нацистов. Линия Йенты — такое вкрапление магического реализма в роман, в целом написанный в реалистической традиции.

Основное читательское впечатление — немыслимо высокий порог вхождения. Книга не подхватывает и несет тебя, как это было, например, с калейдоскопически-яркими «Бегунами» Токарчук, но словно бы заставляет тянуть тяжко груженую баржу почти все время чтения. В отличие от «Бегунов», где в круговерти историй людей, объединенных нежеланием быть частью оседлого мира, эпизодические персонажи вызывали нежность, «Книгам Якова» не удается этого даже с основными фигурами. Ты, читатель, словно ощущаешь прозрачную, но осязаемую преграду между ними и собой. Не самое комфортное состояние, сравнение которого с самым ярким прошлогодним книжным событием, «2666» Роберто Боланьо, от каждой из частей которого буквально невозможно было оторваться, не в пользу новинки.

Тем более странно, имея в виду, что авантюрные истории трикстеров с их отрицательным обаянием, обычно интересны. Но возможно этой, повествующей о крайне непростых отношениях соседства-идентичности нужен был именно такой повествовательный стиль, ритм, темп.

«Случается, что Бог устает от своей светозарности и тишины, его мутит от бесконечности. Тогда он сокращается внутри себя, высвобождая вокруг пространство, и там из абсолютного ничего мгновенно возникает мир.»

Дебют польской писательницы, в 2019 году получившей нобелевскую премию по литературе.

Небольшой по объёму роман.

Хочется отметить слог произведения — пышно, цветисто, но при этом гладко. Видна работа над словом как у автора, так и у переводчика. Пытаясь найти примерные аналоги, решил, что стиль похож на «Коэльо с человеческим лицом». В описания вплетены глубокомысленные сентенции, но это не раздражает.

Конец семнадцатого века, Франция, правление Короля-Солнце.

Гош, немой сирота, воспитанный монахинями и умеющий находить общий язык с животными, прибывает в Париж. У Гоша, считающего слова душой вещей, есть заветная мечта — говорить.

Маркиз — из гугенотов в католики, выгодная женитьба, ветренная красавица-жена, сын. Но подлинной страстью дворянина оказывается эзотерика. Он вступает в круг Людей Книги:

«Это было тайное общество высокопоставленных особ; объединяла их идея — а возможно, предчувствие, — что мир, в котором они живут и действуют как политики или ученые, любят и ведут маленькие приватные войны, всего лишь суррогат настоящего мира. Внешняя оболочка; пробел между буквами на исписанной странице. Истина, а стало быть, Сила, а стало быть, Бог где-то в ином месте. Такое утверждение — фундамент всякой религии.»

Для Маркиза, который прошёл «путь обучения, самоограничения и посвящения, жизнь приобрела приметы Великой Перемены.»

Вероника, куртизанка. Брошенная одним из братства Людей Книги, она прибивается к экспедиции.

Сплошная философия и притчевость в обертке роуд стори, квеста за очередным макгаффином.

Наука против магии, познание против откровения, рационализм против мистики. Бог-часовщик против Бога-Любви.

Герои обсуждают эти несложные вещи так, как будто до них это никто и никогда не делал. Это очень трогательно.

Финал квеста печален. Для притчи развязка могла бы быть и более яркой и наглядной. Скомканность, практически полное отсутствие кульминации как ничто другое говорит о том, что вещь дебютная, писалась по наитию, от сердца, а не от ума.

Даже представив, что читаю эту книгу в 1993, впечатление не сильно изменилось.

Читать ради слога и рассуждений.

Если бы не концовка, оценка была бы выше.

7(ХОРОШО)

Продолжить знакомство с творчеством Токарчук после прочтения не возникло.

Полистал огромный, бесплатно доступный в литресе кусок «Бегунов». И почему всех авторов со временем, в какой-то момент творческой биографии, тянет на травелоги? Сумбурная апология страсти к путешествиям.

Красный-оранжевый-жёлтый-зелёный-голубой-синий-фиолетовый… Каждый охотник желает знать где сидит фазан...

Вот случается так, что берёшь книгу нового для себя автора, прочитываешь несколько страниц или глав и отчётливо понимаешь, что вот он, твой автор. Именно так со мной случилось шесть лет назад, когда пытливые руки взяли с библиотечной полки книгу «Бегуны». А следующий опыт общения с Ольгой Токарчук произошёл три года назад, и вновь впечатления от прочитанного выплеснулись оценкой «отлично». Так что к чтению этой книги подступался уже с полной уверенностью в будущих читательских удовольствиях.

И вновь перед нами почти герметичная история. Место действия ограничено небольшой полувымершей деревушкой в приграничье Польши с Венгрией. Круг персонажей и действующе-бездействующих лиц также весьма невелик. Да и сами события сужены и местом и временем и вовлечёнными в них людьми. Хотя события эти весьма чрезвычайны — то и дело обнаруживаются тела умерших людей, причём каждый раз их смерть загадочна и необъяснима. С точки зрения простого обывателя необъяснима. А вот с позиции человека, стремящегося и старающегося жить в единении и гармонии с природой, всё просто и понятно, ибо есть то, что объединяет всех погибших. И как бы официальные органы расследования ни стремились всё объяснять с сугубо материалистических позиций, и как бы ни искали подозреваемых среди людей, главная героиня романа всё объясняет совсем иначе — сама природа восстала на этих людей.

А что там произошло на самом деле, кто или что послужило причиной смерти погибших — это ведомо только автору. Ну и тому, кто прочитал эту книгу.

Сама книга неимоверно атмосферная, до пронзительности пронизанная совершенно особым, присущим Ольге Токарчук духом. И при погружении в эту атмосферу полностью ею пропитываешься и заражаешься и этой немудрёной философией, и мудростью жизни, и красотами природы и красотой души человеческой, и уже ощущаешь себя частицей этого мира и не хочется оттуда возвращаться в реалии своей реальности. Такова магия прозы нобелевского лауреата по литературе польской писательницы Ольги Токарчук.

Можно было догадаться, что название следует понимать буквально: «последние истории» — это истории об умирании и смерти. Смерть по Токарчук вовсе не страшна, и приходит вовсе не мгновенно. Нет никакой «земли в хрипящем горле» — а просто постепенно начинаешь обходиться все меньшим количеством вещей, интересоваться все меньшим количеством вещей, все больше принимать как должное, все больше прирастать к месту. Собственно, в естественном порядке вещей так и бывает, когда смерть является лишь логическим продолжением доведенной до точки старости.

Книга представляет собой три истории женщин из одной семьи: мамы — бабушки — внучки. Несмотря на разницу в возрасте, в каждой из них, включая внучку (которая уже вполе взрослая женщина с сыном-школьником) чувствуется какой-то налет старости и умирания, начала конца, дряхления, перехода в неживое. Причем даже не скажешь, в ком больше — во всех одинаково, что доказывает, что кровь не водица. Истории разные по сюжету, но совершенно одинаковые по духу. Героини не двигаются, и это основное объединяющее в сюжете, пожалуй. Каждая статично остается в тех обстоятельствах, в которых оказалась в начале своей истории, хотя здравый смысл говорит читателю, что вообще-то из некоторых следовало бы активно выбираться.

Бабушка тихо живет со своим только что умершим мужем. Зима, гора, никуда не пройдешь, связи нет, а труп ее вовсе не пугает, он и при жизни, похоже, не был живчиком. Мать так же «приживается» у людей, пожилой пары, у которых оказалась соверешенно случайно и не должна быть. Дочь сидит на экзотическом острове в теплом море, как будто это глухая занесенная снегом восточно-европейская деревня — так же от ее истории немного тоскливо и неуютно.

Возможно, это как раз признак жизни — попытки активно изменить ситуацию, в которой оказался. И активное перемещение в пространстве, а не только по времени, где тебя несет потоком, а ты и не замечаешь, как мимо движутся берега.

Повествование очень лиричное, приглушенное, но безусловно мастерское. И вот я пока читала, думала, ну да, это все очень славно написано, это все есть и у Кундеры, и в гораздо большей степени — у Павича, вся эта бытийность, помноженная на красивый язык и Восточную Европу. Но не на Нобелевскую премию (почему ее тогда нет у Павича и Набокова, например)? С другой стороны, все премии в той или иной степени — политизированный шлак, а Токарчук правда милая и хороший писатель вне зависимости от.

Перед нами роман, битком наполненный символическими, а может быть даже и сакральными смыслами. Впрочем, с чего это я решил, что это роман? Ведь по форме это скорее сборник рассказов и новелл, расположенных в хронологическом порядке и рассказывающих об одном конкретном месте (деревня Правек) и населяющих его людях. И с этой точки зрения это ещё и герметическое произведение. Собственно именно с заявки на герметичность книга и начинается, ибо Правек объявляется населённым пунктом, расположенным в центре вселенной. И конечно же всё действие (все действия) книги и должны происходить, случаться и совершаться именно здесь, в центре Мира. А всё остальное, происходящее во внешнем мире, доносится до Правека только лишь отзвуками и отблесками. Отзвуками и отблесками мировых войн и революций, перемен в государственном устройстве, появлением солдат то одной, то другой воюющих друг с другом армий, почтовыми конвертами с заграничными адресами и непривычными и потому красивыми марками. А весь остальной мир находится где-то там, далеко, вовне. Да и есть ли он вообще, этот самый внешний остальной мир (по крайней мере у одной жительницы Правека таковое сомнение возникает на полном серьёзе)?

Этот роман герметичен ещё и потому, что в нём рождается, действует, живёт и умирает крайне ограниченное количество людей. Ведь Правек всего лишь деревня и количество жителей в ней раз-два — и вот уже и половина списка народонаселения; три-четыре — и список закончен. Несколько семей разного уровня достатка и разной профессиональной и ремесленной принадлежности, вот вам и весь Правек. И потому центральная фигура каждого отдельного рассказа/новеллы, из которых и составлен этот роман (а всего таких рассказов-новелл более восьми десятков), то и дело повторяется, а когда старые представители семьи уходят в мир иной, то их место занимают новые представители тех же фамилий — всё меняется и всё остаётся на своих местах. А иной раз появляющиеся в повествовании внешние люди так и остаются случайными и внешними, отживающими свой срок в том или ином рассказе и уходящие.

И потому кажется, что Правек вечен — и как центр Мира, и просто как деревня, как населённый пункт. Однако постепенно мы понимаем, что с течением времени, со сменой лет и десятилетий Правек непременно движется к увяданию, к своему неизбежному концу. В деревне практически не остаётся мужчин (рождаются почти одни девочки), в деревне почти не остаётся осмысленной деятельности, и почти не остаётся людей вообще. И к концу романа мы сталкиваемся с ситуацией, что в Правеке остался всего один старый и полувыживший из ума житель. Всё, Правек умер. И умер и Мир, умерла вселенная? Раз не стало центра Мира…

Но вместе со всей сакральностью и символизмом эта книга наполнена самым обыкновенным бытописательством и прозой жизни. Потому то в этих немудрёных рассказах повествуется о самых простых жизненных событиях и происшествиях, лично значимых для каждого, с кем это что-то происходит, но не имеющих ни широкого значения, ни глубокого смысла, однако на самом деле именно вот из таких вот кирпичиков, атомов бытия индивидуального и личностного и проистекает всё Мировое Бытие.

Вообще свой отзыв я хотел начать с запараллеливания творчества Ольги Токарчук с писательством давно и нежно любимых мной Владимира Торчилина и Юрия Буйды, но предусмотрительно посмотрел свой же отзыв на прочитанную три года назад книгу Ольги Токарчук «Бегуны» и увидел/вспомнил, что собственно весь тот самый бегуновский отзыв и состоит из этих самый параллелей. Ну что же, могу только подтвердить то предыдущее ощущение, потому что и сейчас именно это сравнение пришло в голову прежде всего остального.

Похоже, чтобы стать отличным писателем, достаточно носить имя Ольга: Ольга Форш, Ольга Славникова, да и свежепрочитанный Осокин предлагает всем ждать появления Ольги... Что ж, кажется, что вот сразу и дождались, потому что к этим славным Ольгам добавляется польская писательница Ольга Токарчук.

Имя Ольги Славниковой всплыло в памяти совсем не случайно, уж больно хорош оказался литературный стиль Ольги Токарчук — и тут уже из мужской плеяды любимчиков сделали шаг вперёд Владимир Торчилин и Юрий Буйда — замечательная компания образовалась! Соединение этих трёх писательских имён произошло ещё и потому, что все эти авторы умело и охотно прибегают к жанру, граничащему как с реализмом, так и с его магическими формами. Смешение правды и вымысла, исторические сведения и восприятие реальности через своих героев (а главных героев в книге Токарчук несколько и действие перескакивает ходами шахматного коня туда-сюда от одного к другому, то и дело выпрыгивая вообще за плоскость линии персонажей и выводя в книжную реальность уже самого автора.

Вообще это больше похоже на сборник новелл (и опять мы вспоминаем Буйду с его «Прусской невестой» и торчилинскую «Время между») — некоторые кусочки текста вообще состоят из пары абзацев и являются авторскими репликами, другие занимаю уже гораздо больше места и требуют значительно большего времени на прочтение и проживание. Сразу предупреждаю, что в книге есть несколько фрагментов, которые могут для впечатлительных читателей стать камнем преткновения или неприятия — ну, там, какие-то патологоанатомические процедуры и прочие изготовления анатомических препаратов из людских тел... Однако в конечном счёте вся эта путаница смысловых фрагментов постепенно сливается в общее цельное пространство авторского замысла.

А ещё уверенно отмечаю великолепный литературный язык Ольги Токарчук (и тут уже Ольга Славникова встаёт где-то поблизости) — интересно, автор пишет на русском языке, или всё-таки на польском... хотя ведь и украинские корни есть...

В общем, с благодарностью улыбаюсь библиотекарше, посоветовавшей эту книгу при последнем визите :-)

Для меня книга «Дом дневной, дом ночной» была первой при знакомстве с польской писательницей. Мне не хотелось бы, вдаваться в сентиментальные рассуждения о содержании, поэтому я ограничусь лишь глубоким выдохом, и вновь повторю — Я отдохнула, по-женски, мудро, отдохнула вместе с этой книгой. Я вспомнила, что у каждого из нас на даче, за городом, была знакомая Марта. Мы снимали резиновые сапоги и тихим вечером наблюдали за звездами. Мы засыпали под гул цикад и остывающих автомобилей. Мы высчитывали конец света, как ни странно вместе со Львом — и как полагалось, мы все остались живы и живем по сей день. Мы верили в знаки судьбы, зная, что именно сейчас это не нужно. Мы слышали голос в телефонной трубке, и ехали в автобусе на работу снимая под столом туфли. Мы готовили грибы, сожалея о том, что не знали их названия. Мы выгуливали собак и встречались с N — на редкость ненавязчивым и естественно-существующим.

Эту книгу можно открыть на любой странице, находясь в любом месте, и рассуждать над каждым рассказом бесконечно. «Если у вас нет собаки — ее не отравит сосед», а если и соседа у вас нет — открывайте дверь, и днем, и ночью. Ваш дом всегда с вами, ваш дом — внутри вас.

Принципиально новый взгляд на жизнь, в отличие от меланхоличных деревенских пейзажей и городских фантасмагорий своих ранних произведений предлагает нам прозаик Ольга Токарчук. На сей раз, мы оказываемся во Франции 17 века, в компании маркиза, куртизанки и немого мальчика, объединенных поисками одного артефакта — Книги книг. В мире современном, да и тогда — в эпоху становления науки, пробуждения человека ото сна, поиски собственного Я не прекращались ни на минуту, облекаясь то в немых юношей, то гулящих женщин, или господ высокого общества. Барочные отражения людской мысли, мечущихся в поисках Правды, не находили отклика в таких же «путешественниках» жаждущих получить заветный ключ к тайнам мироздания, жизни и смерти, секрета изготовления серебра и золота. И на фоне столь дерзких желаний находились те, кому попросту — хотелось испытать себя. Философский камень, Золотое руно, ящик Пандоры — каждый видит Книгу по-своему. Но только в себе самих, плутая в коридорах сознания, как и герои книги, преодолевая бесконечные дороги, приводивших не всегда в нужное место, тем самым поучая, сея сомнения, в конечном счете, приведя в Эдемовский сад – кого в физическом, кого в моральном смысле. Может быть, после такого путешествия, вы откроете в себе этот могучий фолиант (или же это будет всего лишь свиток?) и в первый раз скажете себе, то, чего ранее не могли. Или просто не знали?