Павел Шушканов — доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин, кандидат юридических наук с детства пишет книги. В начале пандемии в столичном издательстве «Пять четвертей» вышла его повесть «Карантинная зона», задуманная автором ещё в возрасте 13 лет. В 2021 году повесть вошла в каталог «100 лучших новых книг для детей и подростков». Главный герой произведения — журналист Богдан Авдеев отправляется на стажировку в аномальную зону «К», где пространство искажено, а растения порой не отличить от животных, — чтобы разобраться, что там происходит. Я тоже беру блокнот, диктофон и отправляюсь на встречу с писателем Павлом Шушкановым — «исследовать» его «Карантинную зону» и другие произведения, которые написаны в Брянске

и популярны во всей стране.

— Павел Александрович…

— Просто Павел. Вы же сейчас с писателем говорите или с доцентом?

— С писателем. Почему для вас важно эти две профессии разграничивать?

— Потому что они не должны мешать друг другу. Научная статья строго формализована, и если так же написать рассказ, его не возьмёт издательство. И наоборот, приёмы из художественной литературы в научной статье — ненужная вода. В голове у меня два шаблона, которые не смешиваются. А чтобы для себя это как-то «узаконить», в литературе я отказался от отчества — везде на обложках и в аннотациях я Павел Шушканов.

— Одно другому не мешает?

— Несколько лет назад я возглавлял кафедру гражданско-правовых дисциплин. В университет уходил рано утром и возвращался вечером, работал по выходным. Казалось бы, времени ни на что не должно было оставаться, но именно в этот период написаны все повести и рассказы, которые за последние два года вышли в свет, — «Карантинная зона», «Ложная память» и другие.

Загадочный фонтан и другие тайны «Другого Брянска»

— Павел, в разных издательствах вышло несколько ваших книг, литературные журналы охотно печатают ваши рассказы. А о чём была первая изданная книга?

— Это был сборник городских легенд «Другой Брянск». Книгу начал писать в середине «нулевых», издана была в 2011 году, с тех пор переиздавалась несколько раз. Сборник до сих пор охотно покупают в цифровом формате, хотя некоторые факты из него уже устарели.

— Как родилась эта книга и какая история лично вас особенно впечатлила?

— Было время, когда в Брянске не использовался Малыгинский мост — постепенно он обрастал легендами. Наслушавшись рассказов о нём, я решил посмотреть на необычный артефакт в центре Брянска. Потом начал искать другие подобные места. Их описание

легло в основу краеведческих статей, с которыми я победил в местном журналистском конкурсе. Статьи охотно публиковали, а когда историй собралось много, я собрал их в книгу.

Пожалуй, самая удивительная для меня находка — многоуровневый бункер двадцатых-тридцатых годов, который некогда располагался в роще «Соловьи». Предположительно, он был частью инфраструктуры первого брянского аэродрома. О том, что бункер старый, говорили даже обороты речи на табличках, например, «раздевальня для личного состава». Про это место мало кто знал, записей я не нашёл даже в архивах. Вся информация, которая сейчас есть об объекте в открытом доступе, — из моей книги.

А одна городская легенда после публикации перестала таковой быть. Поговаривали, если долго гулять по роще «Соловьи», можно найти заброшенный фонтан. После выхода книги набралась небольшая фан-группа, которая захотела эту легенду проверить, — и они таки нашли фонтан! Оказалось, во время реконструкции парка от части объектов отказались, остатки облицованного плиткой фонтана занесло землёй — всё банально, никакой мистики.

Дойти до финала

— Первая книга вышла в свет в 2011 году, но писать вы начали гораздо раньше — в 11 лет. С чего всё началось?

— Быть читателем и писателем — два взаимосвязанных процесса, одно без другого не получается. Я рано научился читать. Недалеко от нашего дома в городе Уральске в Казахстане был маленький книжный магазин, и продавцы выдавали мне книги, а родители за них потом расплачивались. Я читал много литературы — в начале 90-х это было единственное развлечение. И однажды пришла в голову мысль: а может, попробовать самому? Помню, как я аккуратно оторвал тетрадный листочек, положил перед собой на стол, поставил единичку в углу, написал заглавие, первую строчку и с тех пор, с 1991 года, больше не останавливался — пишу каждый день.

— Как придумываете сюжеты для повестей и рассказов?

— Сюжет — это точка, которая постепенно начинает обрастать мыслями. Некоторым сюжетам нужны неделя-две, чтобы полностью дойти до финала, некоторым — 10–15 лет, как это было с «Карантинной зоной».

Иногда отправной точкой бывает яркое впечатление, иногда просто сон. Сюжет обрастает деталями, «подложкой», на фоне которой разворачиваются события. Но даже после этого не стоит браться писать, надо выждать ещё месяц, чтобы появились связи между героями.

Для меня это как шахматная партия, где фигуры-герои расставлены в шахматной задаче. Одни влюблены, другие ненавидят друг друга, и я решаю, как поступить с этой комбинацией. А после того, когда написал первую главу-полторы, герои начинают жить собственной жизнью.

— И всё-таки что может стать этой точкой?

— Однажды я ехал в электричке и увидел в окно дачный кооператив с маленькими участками. И мне пришла мысль: а вот если бы наш мир был настолько крохотным, что каждый участок стал отдельным государством, были бы между хозяевами войны, территориальные претензии, если бы весь мир оказался дачным посёлком? Это размышление легло в основу книги «Год акации», пока не опубликованной.

А первые абзацы «Карантинной зоны» — детское воспоминание. Там герой переплывает реку, оглядывается и понимает, что это не река — океан. В детстве я много времени проводил на озёрах и один раз во время разлива, оглядывая «большую» воду, представил, что это океан. «Карантинная зона» во многом про забытые ощущения. Многие смотрели в детстве фильм «Чародеи» — сюжет забыт, а ощущение научного института, который находится «где-то там», осталось. И я хотел добиться, чтобы у читателя была отсылка к чему-то такому, что он видел, что ему близко.

Критиковать нельзя хвалить

— Пользователи охотно делятся отзывами на ваши книги в Сети. Читаете? С какими претензиями точно не согласны?

— Кто-то написал: «Ну, это не Пелевин». Конечно не Пелевин — это Шушканов. Я категорически не согласен с тем, как читатели равняют литературу под свой вкус и оставляют негативные отзывы, если произведение выходит за эти рамки.

— Но хвалят-то вас гораздо больше. Каким был самый приятный отклик на вашу литературную работу?

— Когда один критик сравнил меня с братьями Стругацкими. Не в смысле подражания, а что это хорошая литература, которая обходится без чернухи и при этом держит до конца внимание читателя. Мне это было приятно.

— Студенты ваши книги читают?

— Иногда даже отправляю им неопубликованные рукописи, если нет обязательств перед издательством. Но самую интересную реакцию наблюдал три года назад, когда мне дали группу как куратору. Я пришёл знакомиться, студенты сидели в большой поточной аудитории. Спросил: «Знаете, кто я?» — полагаясь на ответ: «Заведующий кафедрой». А студенты отвечают: «Знаем! Вы — писатель!»

— В издательствах редко выходят сборники рассказов или повести современных писателей, а вы свои истории именно так и называете. Почему?

— Рассказы и прежде публиковали редко. Рэй Брэдбери из своих рассказов сделал «Марсианские хроники» и назвал их романом. На всех моих книгах написано «повесть», хотя по объёму это романы…

— А в чём тогда разница?

— В моих историях один главный герой, и всё закручено вокруг него, в романе — много героев и больше связей между ними. Мне очень повезло с издательством. Они не сдавливают рамками — ни цензурой, ни полётом мысли.

— Как началось это сотрудничество?

— Я подавал две повести на конкурс и проиграл, но через некоторое время позвонил редактор — мне предложили выпустить книгу. При этом в других издательствах требовали что-то переписать, убрать, например, лишить героя вредных привычек.

— На сайте издательства написано, что оно рассчитано на детей от 7 до 17 лет. Разве в детской и подростковой прозе у героев могут быть вредные привычки?

— Пропаганду курения я крайне осуждаю, но показывать, что у человека есть слабости, — это нормально. Я вам больше скажу, надо быть честным с читателем, с подростком тем более. Другое дело — как ты это показываешь.

— Что главное в книге для детей, чтобы нравилась юным умам и была для них полезной?

— Самое главное — чтобы она была интересной. И в ней не должно быть никакого нравоучения, но чтобы закрыв книгу, подросток подумал и сделал свои выводы.

Что касается литературных приёмов, интересны книги с историями внутри истории. Когда хочется вернуться к понравившемуся эпизоду: открываешь книгу и перечитываешь заново.

— Павел, что вы читали в возрасте аудитории вашего издательства?

— Я очень люблю Герберта Уэллса. Помню, когда мне было лет семь, я сидел на летней веранде в дождь, мама принесла мне толстую книжку Уэллса и сказала: «Почитай, интересно». До сих пор читаю и периодически перечитываю.

— Сколько идей у вас сейчас в разработке?

— Два десятка.

— Это будут фантастические произведения, как «Карантинная зона»?

— Жанр для меня вообще значения не имеет. Если есть идея, я могу под неё подложить любой фон. Ведь самое интересное в любой истории — взаимоотношения людей. И если более удачными для этого будут «декорации» городского фэнтези, наложу этот фон. Если будет интереснее рассказать с точки зрения современной прозы, реализма, расскажу так.

— Не боитесь так потерять часть аудитории, которая ждёт от вас фантастических произведений?

— Не разочаровать читателя помогают серии: в «Искажении» я печатаю только фантастику. Кстати, у меня было много «читательских заявок» на продолжение «Карантинной зоны».

— И её открытый финал к этому располагает…

— Да, можно серию написать, раздуть до многих томов. Я сказал категорическое «нет». Это рассказанная история. Она тем и интересна. Если вы по ней соскучились, её можно перечитать.

— Здесь уместен вопрос: насколько писательская работа прибыльна в материальном плане?

— Когда работаешь с издательством, получаешь гонорары, роялти. Можно ли на это жить? Да, можно. Если сделать своей профессиональной деятельностью, это может стать основным доходом. Для меня это не хобби, а вторая работа. Хотя для меня она главная.

Брянск из рассказов

— Откуда писатель берёт реалистичные детали для книг?

— Из жизни. Рядом с центральным рынком есть букинистический магазинчик. Я его очень люблю и во многих рассказах и повестях упоминал: как живёт этот магазинчик вне времени, как выглядят потёртые корешки, пахнет старыми книгами, а гостей встречает печатная машинка 50-х годов. Так создаётся уютная атмосфера повести, в которую хочется возвращаться.

— Как Брянск проникает в ваши произведения?

— В моих рассказах много брянского. Например, рассказ «Ювелир». Я шёл из университета в сторону Кургана, наклонился завязать шнурок и увидел написанное краской объявление «Ювелир». В тот же день написал рассказ, где описывался Брянск 50–60-х годов. Пошёл бы другой дорогой, рассказа не было бы. И так во многих историях. Я люблю Брянск, хотя здесь не родился. Мне нравится этот город.

— А какая повесть или рассказ в большей степени о вас?

— Студенческая повесть «Академический год» — о преподавателе в провинциальном вузе. Только не в плане описания событий из жизни — здесь я наиболее близко подошёл к герою по мировосприятию и по характеру. Я ассоциировал себя с ним.

— С чего начинать знакомство с писателем Шушкановым?

— Как-то я участвовал в онлайн-семинаре по обсуждению современных книг, в том числе и моей. Я был инкогнито. Один говорит про мою книгу: здесь я понял то, а здесь — ничего не понял. На что ему отвечают: «Ты неправильно читаешь Шушканова. В его творчестве есть определённая последовательность». А дальше целая теория. Я, честно, заслушался.

Если брать фантастическую литературу, у меня есть маленький рассказ, который называется «Короткие волны», с него началась социальная фантастика ближнего прицела. А из реалистической прозы для первого знакомства посоветую рассказ «Ювелир», «Кружок астрономии» и один из последних — «Букинист», он недавно вышел в электронном журнале «Камертон».

2022г.