С. Джей-Джонс «Песнь теней»

«Песнь теней» — продолжение и финал истории, начатой в книге «Зимняя песнь» и повествующей о девушке, спустившейся в подземный мир, чтобы стать невестой короля гоблинов и спасти от него свою сестру.

Повествование закручивается вокруг душевных терзаний Элизабет и её брата Йозефа. Нытьё и страдания героев стали более осмысленными, читать их философские и психологические излияния интереснее, чем в первой книге. Сказалось, вероятно, развитие автора как писателя — язык более гладкий и образный. Но — автор перебарщивает. Она буквально пихает читателю в лицо гениальность, проблемы с психикой и чувство вины героини, вместо того чтобы показать их более тонко и психологично. Как будто боится, что хоть один читатель не уловит посыл романа, не поймёт заложенную в него мысль. А от повторения слов «мания» и «меланхолия» хотелось пробить себе лицо книгой. Смотри, читатель, мания, МАНИЯ, ма-а-ания! За этим буйным потоком самокопаний теряется очарование волшебства и мифологии, да сам магический мир и его законы выписаны грубо, топорно и путано.

Как и в случае с первой книгой, вторая нагнетает атмосферу и заинтриговывает началом, к середине начинает провисать и в конце окончательно теряет всякий темп и способность удерживать интерес. Роману пошёл на пользу сдвиг на второй план короля гоблинов, чей образ автор так безбожно испортила в первой книге и добила во второй, отчего он утратил всякую индивидуальность, объём и превратился в картонку, которую таскают туда-сюда и втыкают в повествование тогда, когда это угодно сюжету. А вот что на пользу не пошло, так это практически полное отсутствие этого самого сюжета и обрывочность линий персонажей. В мир выходит Дикая охота, героиню от неё спасают, она сидит на одном месте, страдает, потом перестаёт страдать, конец. Серьёзно, это весь сюжет. Она просто плывёт по течению и болтается, как какуля в проруби.

По итогу, книга получилась мрачной и эмоциональной, но затянутой и путаной. Много лишних повторений, много лишних линий, которые просто загрузили роман и усложнили восприятие его внутреннего лора. Например, чета Прохазок, вокруг которых нагнеталось столько зловещей таинственности, и про которых, в итоге, забыли. Или — Дикая охота, которая вообще не пришей кобыле хвост. Не обошлось и без штампов. Могла бы получиться красивая мрачная сказка, наполненная яркими образами и основанная на любимом автором фильме и на мифах о гоблинах и феях, но сказочность потонула в безбрежных водах рефлексии. Ощущение, что автор не смогла вовремя остановиться, а местами просто переставала понимать, что происходит, о чём она пишет и зачем.