Лев Данилкин «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Данилкин старается писать для тех, кто все знает о Ленине, и хочет модных интерпретаций его поступков, отсюда и цепкое название. Но проблема в том, что любой человек моложе 35 в принципе не поймет мешанину посиделок неизвестных людей, где нет хронологии и много опереточных сравнений с Цукербергом и Пелевином, а человеку старше такая книга просто не нужна, потому что в ней нет информации. Толстый том, но — стилем рецензента, чрезмерно мещанский, рыхлый, бесстержневой, скачущий, что особенно бьет на контрасте с резкостью и четкостью текстов самого Ленина. Крайне нелепо получается, когда Данилкин пытается понять ход мыслей Ильича или походя дает замечания о качествах Ленина-управленца. Ломается Данилкин и меняет интонацию один раз, в самом конце книги, где описывает, как Ленин заболевает. Внезапно поверхностный и многословный стиль отступает перед драмой невероятно работоспособного человека, который заперт в своем теле, Данилкин начинает писать почти сжато. Но в целом книга поразительно бесполезна. В ней нет интересных фактов о Ленине, ее структурное решение любопытно, но не работает (главы — места действия, вместо хронологии — лютый мэшап из описаний кабаков, квартир и мыслей автора). Я ценю писательское желание посмотреть на Ленина не с ракурса коммунистического памятника, а из современности, как-то иначе, но с моей точки зрения получилась довольно раздражающая работа.

Замечательная биография одного из величайших революционеров истории.Данилкин проделал колоссальную работу.Еще бы про Сталина в таком формате написал бы ,было бы круто))

Примечательная во всех отношениях книга. Она блистательно и искрометно написана. И, рискну сказать, авторский инструментарий, его сравнения, незашореная оптика мне показались интересней, чем, собственно, предмет биографии. Концептуально ничего так уж нового Данилкин о Ленине не написал, но всякого рода крохоточки, развернутые повествования о географическом укладе мест обитания создают фон. Блистательны сами по себе интерпретации ряда работ, в том числе Философских тетрадей. Идеальный читатель Данилкина должен держать в уме и матчасть, понимая без разъяснений, чем примерно Дейч отличается от Аксельрода, и быть в курсе новейших нюансов, бо Сорокина, Аль-Каиду и Пелевина автор вспоминает регулярно ( Пелевина через запятую после Беркли). Изумительно смешна реприза про «кнедлики со сливами», да много забавного. «Ленин — это Маркс на стероидах», сравнение того же марксизма с Солярисом, а все это не отменяет огромной источниковедческой работы, умения найти яркие факты. Данилкин не скрывает достаточно левых взглядов ( это и в Человеке с яйцом было очевидно), поэтому напрочь отвергает попытки свести Ленина к бандиту с большой дороги и упростить его. Такт, с которым написаны страницы об отношениях с Арманд, прямо впечатляет. При всех попытках соблюсти баланс между содержанием и занимательностью, добивал томину с трудом и если по прошествии трети книги твердо намеревался купить книгу в бумажном варианте, то после быстро к этому остыл. Штучная совершенно работа, в любом случае нон-фикшн года на русском. В оконцовке , правда, Данилкин откровенно кикснул, приписав на голубом глазу по принципу «больше некому» авторство Письма к съезду и пары поздних вещиц Крупской, ну да ладно. Книжка в любом случае выдающаяся.

https://kobold-wizard.livejournal.com/975379.html

Образ Ильича в нашей культуре неоднократно перерабатывался. Между представлением у поколения моих родителей и сформированным у меня сейчас успело народиться «поколение третьего представления», а может четвертого, пятого и т.д. В школьные годы нас уже не пичкали Лениным. Я не помню ни даты его рождения, ни даты смерти. «Ленин в детстве» не смотрел на постперестроечный мир с моей груди. Даже «Что делать?» Чернышевского уже не вызывает ни хтонического ужаса, ни брезгливости. Из-за этого незнания книга Данилкина важна для читателей моего поколения. Хотя бы как попытка. Потому что, будем честны, нынешним тридцатилетним серия ЖЗЛ известна еще меньше, чем Владимир Ильич.

Формат книги часто раздражает. Язык напоминает популярные блоги эпохи ЖЖ, а не «серьезную» литературу. Многие пассажи из книги, опубликованной в 2017ом, уже в 2021ом выглядят если не непонятными, то устаревшими. Некоторые события из конфликта на востоке Украины или «The Panama Papers» (2012) успели позабыться. То здесь, то там автор делает длинные отступления, нарушающие цельность повествования.

«Жизнеописания симбирского периода строятся по известному агиографическому канону: будущий духовный лидер обретался в сладкой неге, любви и семейном согласии; с головой погруженный в литературу, философию, шахматную игру, спорт, алгебру, древние и иностранные языки, он обгонял сверстников в развитии; в этом смысле слово «Преуспевающему», вытравленное на золотой медали Ульянова, кажется не столько намеком на «из латыни пять, из греческого пять», сколько переведенным на русский именем «Сиддхартха» в дательном падеже».

Ближе к середине книге понимаешь: такой формат вызван именно компромиссом с аудиторией. Читателя сейчас нужно раздражать, чтобы конкурировать с Ютубом за потраченное время. Автор не историк и не прозаик. Он журналист, и пользуется средствами, доступными лично ему.

В «сцене после титров» Данилкин позволяет себе немного поговорить о своем авторстве. Ключевое: «Как должна выглядеть «окончательная» биография Ленина – которая позволит нам преодолеть невроз, вызванный подавленной психотравмой?» Его ответ прост: он не знает. Поэтому вместо окончательной биографии написано «исследование «материи», «физики» Ленина – но на основе личного опыта. Что, например, произойдет при столкновении одного тела с другим: обычного, сегодняшнего, сформированного пропагандой, поп-культурой и контекстной рекламой человека – с кубометром темно-синих томов ленинского Полного собрания сочинений?»

Пятьдесят пять томов меня пугают, а ведь Данилкин прочитал/пролистал/просмотрел не только их. Литература об Ильиче в виде мемуаров, критики и художественных текстов необходима для понимания объема. Вождь прожил долгую насыщенную жизнь. Он менялся и становился все более и более неоднозначным. Многие авторы пытаются свести известный массив событий к краеугольным моментам: казнь брата, отношения с Парвусом, потрахушки с Арманд, Брестский мир и т.д. К чести Данилкина, часть таких «абсолютов» он приятно развенчивает. Мол, не стоит упрощать и уж тем более идти на поводу у любителей жареных фактов. Многие эпизоды, например, расстрел царской семьи, были результатом множества, в том числе и случайных, событий, а не четко срежиссированного плана.

Часть важных обстоятельств, связанных с долгими взаимоотношениями с другими людьми, автор позволил себе опустить. Во-первых, объем издания ограничен. Во-вторых, этим отношениям часто посвящена уже не одна книга. Наконец, в третьих, разговор о некоторых личностях в жизни Ленина грозит скатиться в хрестоматийные срачи. Слишком больными остаются, например, темы Сталина и Троцкого. Они появляются как персонажи, но их в книге куда меньше, чем могло бы быть.

Итого: Пять лет работы воплотились в 900 страниц, насыщенных фактами, именами и ссылками. Дочитав их, понимаешь, что ни о какой святости или приговоре герою речи идти не может. Как минимум, потому что эта книга – лишь начало возможного большого пути к пониманию сложной фигуры Ильича.

1. Время от времени появляются новые адвокаты у большевизма вообще и у Ленина в частности.

Психологические мотивы у этих адвокатов, наверное, бывают разные, а метода, в сущности, одна: очернять дореволюционную Россию, не гнушаясь явным фальшаком («1200 погибших в Кровавое воскресенье», «не был ли ГУЛАГ всего лишь конвейеризацией технологий, разработанных в царских тюрьмах?», «Бабушкин расстрелян как собака без суда» и т.п.) — и ИЗБИРАТЕЛЬНО РАБОТАТЬ С ФАКТАМИ, описывая то, что случилось после февраля 1917-го.

Ужасы раннего капитализма Данилкин описывает страстно и пылко, но когда дело касается большевицких зверств, то у него вдруг включается холодное, марсианское отстранение, как будто речь идёт не о смертоубийстве, как будто не кровь проливалась, а водица подкрашенная.

«Террор при Ленине, Дзержинском и Троцком не был самоцелью; это была смазка, позволявшая большевистской государственной машине продвигаться в выбранном направлении, преодолевая естественное трение – сопротивление людей, которые, тоже по естественным причинам, не желали видеть эту машину у себя во дворе… Чтобы распоряжения – обычно имеющие под собой разумные основания и соответствующие научной теории коммунизма – выполнялись, требовались показательные казни, децимации и прочее: расстрелять десять кулаков, попов, коррупционеров-чекистов, врангелевских офицеров; когда выяснилось, что эффект от этой грубой «смазки» есть, она стала щедро, к такому быстро привыкаешь, применяться – и для увеличения эффективности администрирования, и как наказание за саботаж».

СМАЗКА! ПРЕОДОЛЕНИЕ ЕСТЕСТВЕННОГО ТРЕНИЯ!

2. Лучшая часть книги – её первые главы: история семьи Ульяновых, детство-отрочество ВИ, становление ВИ как революционера. Когда действие переходит в XX век, автор становится гораздо менее убедительным.

3. А литератор Данилкин умелый и талантливый, кто бы спорил.

И технология у него интересная. Понятно, что невозможно писать ориентированный на массовую аудиторию нонфикшн так, как это делалось 20-30-40 лет назад. Понятно, что надо искать новые формы.

4. Итого: имеем яркую, хорошо написанную и в основе своей неправдоподобную публицистику.

Личность Ленина оставила заметный след в моей жизни.

Бабушка его обожала — дочку, мою маму, назвала Лениной. Для бабушки, ее братьев и сестер, Ленин был олицетворением новой жизни, добра и социальной справедливости.

Я училась в школе, где директором был бывший «политический», отмотавший 20 лет в Гулаге. Для него Ленин был идеалом, и он построил «свою» школу, прославившись на весь Союз, обучая и воспитывая учеников «на примере жизни и деятельности» вождя. Школа была — загляденье по тем временам, светлая, ухоженная, полы паркетные, большой музей ВИ, английский со второго класса, биография и литературное наследие Ленина чуть ли не с первого, в старших классах — странное полугодовое действо «Ленинский зачет — отчет перед Ильичем».

Многие цитаты просто заучивались наизусть (кстати, они запоминались легко и прочно), нескольких из моих одноклассников они буквально спасли на вступительных экзаменах в вуз. Когда абитуриент начинал с вдохновенным лицом наизусть шпарить «мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции...» — рука препода тут же выводила пятерку, а он сам с придыханием спрашивал: «Где вы учились?»

И — гордый ответ: «В средней школе № 2 имени Владимира Ильича Ленина города Кисловодска!»

С Львом Данилкиным мое знакомство началось с биографии Александра Проханова, и, наверное, это был мой первый опыт прочтения нескучного и оригинального жизнеописания, вышедшего из-под пера отечественного автора. Кроме того, мое отдельное спасибо Льву Александровичу за давнюю похвальную рецензию на книгу О. Курылева.

«Пантократор солнечных пылинок» увлек сразу. Интонация и способ препарирования эпохи и личности пришлись мне по вкусу, вкрапление забавных эпитетов и эпизодов вполне уместны, но не чрезмерны.

И главное — в книге отсутствует рыхлость, она не распадается на куски, это оригинальное, авторское повествование и осмысление, без удручающих компиляций и выбешивающих цитат на пол-страницы (частенько в «ЖЗЛ» такая фигня встречается).

Есть кое-где ошибочки и/или опечатки в английских фразах (вместо now — how), но не портящие впечатления.

P.S. И я бы с удовольствием посмотрела сериал Netflix или HBO об агентах «Искры». И чтобы обязательно там был Бабушкин с малиновыми волосами:))

Асилил одну главу, на большее меня не хватило. Подержу паузу, может еще захочется под настроение. Критик Лев Данилкин, известный прежде всего искрометным (хорошее слово, спасибо коллеге prouste, написавшему первый отзыв) стилем и всеядностью, нашел достойную тему. Как было справедливо отмечено «концептуально ничего так уж нового Данилкин о Ленине не написал» да и фактов новых почти нет, так блесточки, штришочки, деталюшечки. И постоянно он скачет по временам и эпохам не сообщая ничего конкретного. Получилось малоинформативно, многозначительно и многословно. По форме это сильно напоминает роман Д. Гранина «Вечера с Петром Великим» — тот тоже пытался создать впечатление неизмеримой гениальности Петра не жалея сил и красок.

Но больше всего меня убил стиль

Во как завернуто! Не то что «могли бы пристрелить» или «орала как резаная».

Оценку поставлю, если дочитаю хотя бы до середины.