Елена Чудинова «Побѣдители»

Признаться, друзья, к жанру альтернативной истории, да ещё и не сдобренному попаданцами, отношусь с немалым трепетом.

Потому мимо книги Чудиновой пройти не мог.

Название через «ять» буквально шептало: «Съѣшь ещё этихъ хрустящихъ французскихъ булокъ, да выпей чаю».

Съел. Выпил. Докладываю.

Мои ожидания встретить хорошую, годную замену изрядно опостылевшим книжкам про товарища Сталина, в очередной раз побеждающего бесчисленные фашистские, англо-саксонские, японские и жидомасонские полчища, не оправдались.

Книжка вышла безнадёжно девочковой, вплоть до того, что целая отдельная глава была посвящена одевашечкам и обувашечкам главной героини, а вал душевных терзаний персонажей временами перехлёстывал и мою голову, и всякую меру. И хотелось отложить чтение, чтобы вцепиться в спасительный томик свежего Поселягина или в ещё какую не тонущую субстанцию.

Автору было мало сделать героиней саму себя, так по сюжету она ещё и влюблена в самого государя, а он в неё, но им не суждено быть вместе, ибо над ними довлеет долг и прочие железобетонные обстоятельства.

Отдельные места в тексте содержат сноски, из которых понятно, что вот такой-то персонаж (зачастую присутствующий всего в трёх с половиной абзацах) это реальная личность, знакомец автора, и на самом деле (для стопроцентной гарантии опознания его близкими), ему тут столько-то лет.

Надо сказать, такое поведение и в опусах начинающих графоманов пошло выглядит, а уж тут эти «приветы любимой тёще с капитал-шоу поле чудес» и вовсе превращают книгу в какой-то фанфик девочки-подростка, написанный для сестры и мамы.

Но перейдём к сюжету.

В нём мы видим Белую Утопию.

Утопия Чудиновой сложилась в результате двух событий:

а) победы белого движения, под предводительством Колчака;

б) последующего и повсеместного монархического ренессанса в Европе, который привёл заключению «Священного союза» между христианскими монархиями, принёсшего народам мир (утопия), нравственность (утопия же!) и процветание, не отягощённое излишними военными тратами (и снова – же!!).

Реалистичностью такой мир отнюдь не блещет.

Чтобы получить картину тихого и благостного ХХ столетия, автор скрестила нынешнюю европейскую сытость с выдуманной высокоморальностью христианских монархий.

Откуда она взялась? Не ясно.

В реальной истории христианнейшие государи столетиями грызлись между собой, опустошая войнами Европу и устраивая дружеские вояжи с грабежами и убийствами к своим соседям по глобусу.

Для вящей мирной благостности, Чудиновой пришлось обойти молчанием Японию, Турцию и Балканы, каковые в мире Победителей, очевидно, сидели тихо, как мыши под веником, и никому не докучали.

А чтобы укрепить нравственность персонажей книги, пришлось напрочь вычеркнуть из реальности самое чудовищное порождение Сатаны – Телевидение.

Ибо какая же в людях может быть нравственность, когда рядом Оно?

Телевидение у Победителей отсутствует не из-за технологической отсталости – тамошний 1984-й это почти что наш 2000-й – в нём есть «панели» – домашние видеотелефоны, по которым транслируют новости и репортажи с мест. Вдобавок, наука того мира даже «почти сумела победить рак», что лично меня впечатлило более всего прочего.

Для обоснования отсутствия телевидения автор изобрела могучий обоснуй: подруга главной героини делится своей идеей – транслировать по «панелям» ролевые постановки, на что Чудинова жмёт плечами: кому это нужно, если фильму можно смотреть на большом экране?

О, наивные жители Утопии! За сотню лет до вашего рождения ушлые газетчики додумались публиковать в своих изданиях кроссворды и светские сплетни, анекдоты и гороскопы, объявления и некрологи, заметки о путешествиях и даже творения популярных писателей, тем самым наглядно доказав, что аудитория средств массовой информации широка и разнообразна, и нуждается не в одних лишь только новостях.

Надо ли говорить, что от всего этого до теле- и радиовещания, в привычном нам виде, один шаг?

И вот так в этой книге всё.

Тут и вычурная речь героев, в лексиконе которых, как столетние коряги из реки, торчат выражения «таксомотор» или «пластические массы». А ведь автор наверняка знает, что и до революции русская речь не гнушалась адаптировать подобные слова в более удобные формы, например, конно-городская железная дорога была легко и просто переименована в «конку».

Тут и

Тут и

Словом, чем ближе была концовка, тем более Утопия теряла всякую привязку к действительности, превращаясь в нелепую сказку.

Что в итоге? Инфантильная мелодрама с претензией на «наш ответ большевистской сволочи».

Как человек, симпатизирующий белым господам, скажу, что чем такой ответ, уж лучше никакого ответа вовсе.

Не смог дочитать, но отзыв просто вынужден оставить. Итак, от хруста французской булки просто взрываются барабанные перепонки. Книга являет собой набор «белых» штампов в абсолюте. Я очень сомневаюсь, что Россия смогла бы вообще остаться единой страной в случае победы разнородных белых армий, поддерживаемых Антантой, которой процветающая Россия нужна не более, чем Украина Евросоюзу. Но у Чудиновой Россия не только в исторических границах, но и с пресловутыми проливами под контролем. Я себя отношу к тем еще антисоветчикам, но банальнейший курс истории в школе (который, кстати, был вполне в духе времени слегка белореваншистским) дает убедительно понять, что мысль о подобном даже в случае чудесного монархического избавления не пришла бы в голову ни одному вменяемому деятелю белого движения. Еще более весело осознавать, по ходу прочтения (прослушивания в моем случае), что культурной революции в этом мире не случилось. Можно понять, дескать экономический марксизм победили, а культурный в этой связи и головы не поднял, но ведь общество и без коварных планов мировой закулисы (если она вообще есть, хех) эволюционирует, рождает новые идеи, парадигмы, подходы и т.д. У Чудиновой ничего этого нет — Россия и мир застыли даже не в начале двадцатого века, а где-то у Александра Третьего. Опять же, монархистов среди белого движения было не так уж и много, плюс народ по Царю-Богоносцу, прямо скажем, не тосковал. Более востребованными были достижения Февраля, которые смял Октябрь, но ничего этого вы в этом опусе не почувствуете. Причем показанный социум настолько слащавый и приторный, что невольно сомневаешься в том — шла ли здесь история до Революции тем же путем, что и наша? В реальной Российской Империи, я уверен, поморщили бы носы, читая невероятно чинные разговоры между ласково именуемыми собеседниками. Вердикт — аляповатая сказочная монархическая агитка, дискредитирующая нашу историю.

Не могу себе представить более нелепой и смешной (или сложной — при серьёзном подходе) темы для романа, чем утопическая хроника альтернативной Российской Империи после восстановления монархии.

Автор неуклюже наступила во все самые крупные лужи:

тут и героиня, мятущаяся институтка, однако зовущая монарха запросто Ник (и прочих членов царствующего дома конечно тоже знающая запросто);

тут и её друзья, основными проблемами которых является выбор к примеру между любовью к конкретному человеку и конфессией христианства (хорош однако срез общества?);

тут и демонизация революционеров, и идеализация белых офицеров (персонально выведен Колчак, но упомянуты многие) — это само собой один процесс;

тут и полное отсутствие авторской иронии, что по нынешнему времени трактуется как авторское слабоумие.

Я слушал произведение в аудио-формате, и просто извёлся, когда читающая актриса (автор?) пропевала песни вроде «Полюшко-поле» с текстом, измененным в соответствии с авторской идеологией (певице внимали с умилением члены императорского дома, а то!) — знаете, в середине 90-х в среде толкиенистов, к которым я да, имел честь принадлежать, подобные поделки уже считались свидетельством крайне дурного вкуса. Но автор довольно заметно топит за художественный вкус, ох.

Язык изложения при этом на удивление стилизован под начало 20 века, впечатление создаёт, тут автору плюсик.

Резюме: инструмент для изготовления несчастных женщин из романтических девочек 11-ти лет, для остальных — абсурдная и непонятная драма, которую легко проиллюстировать кадрами бросающих друг-другу в лицо тортами кинокомиков начала 20-го века. Иными словами — фэнтезийная девачковая проза, легко порхающая вокруг героинь и совершенно не касающаяся той или иной реальности: принцессы не какают, принцессы переживают и обсуждают свои переживания с другими принцессами.

Предлагаю обсуждаемый Хруст французской булки в качестве эталона (почти недостижимого, вроде единицы измерения электрической ёмкости Фарад), реакцию вызывает страшнейшую.

Наконец удалось дочитать, а точнее дослушать аудиокнигу «Победителей». При переходе с Мадейры на Санта Марию в первый день меня разбила морская болезнь, так что выворачивало и так и хуже уже не стать не могло. Но оставим лирику. Определять сие произведение как «белую утопию» в корне неверно, это никакая не белая утопия, а в чистом виде розовая мечта Чудиновой о паралельном мире в котором ей хотелось бы жить и кем бы ей там хотелось бы стать. Естествнно мечте не нужно быть сколько нибудь реалистичной или правдоподобной — мечта же. В сей мечте нашли отражение весьма своеобразные взгляды автора на идеальное с ее точки зрения политическое устройство, а так же и ее религиозные воззрения тоже несколько нестандартные. То, на что у Чудиновой взглядов нет в книге остуствует — бесполезно искать в ее описаниях идеального мира или «ретрспективах» что то об экономике или социальном устроействе ее идеального общества. К плюсам можно отнести то, что мечта Чудиновой в целом весьма миролюбива и некровожадна. Никаких пылающих лондонов и вашингтонов, а в России нет смертной казни даже для террористов покушавшихся на Государя. Публичные казни большевиков в «прошлом» понять можно, хотя тут наличествует примитивизация — большевики у Чудиновой абсолютне зло стремившееся лишь к власти и лишеное прочих идеалов, что при всей моей нелюбви к большевизму неправда.

Вне «политико-исторического» контекста мы имеем доволько «классический» женский роман с элементами детектива. Далеко не худьший, передать чувства и эмоции у Чудиновой получается.

Заключение — могло бы быть значительно хуже, измени Чудинова пропорции мечты, лирики и политики в своем романе в пользу последней.

Альтернативно-исторический роман Е.П. Чудиновой для меня раскладывается на несколько составляющих. Они связаны с двумя фантастическими допущениями и стилем книги.

1. Фантастическое допущение № 1. В 1919 году полки Юденича вошли в Петроград. К 1920 году усилиями разных белых армий под общим руководством Колчака Гражданская война в России закончилась поражением красных. Позднее у нас была восстановлена монархия. Роман повествует о Российской империи 2.0, какой она стала к середине 1980-х. Это своего рода «русский антиОруэлл». Идея, на мой взгляд, вполне разумная и полезная. Во-первых, в течение Гражданской войны, полагаю, у белых была пара реальных шансов закончить вооруженное противостояние победой. Я не симпатизирую красным, социализму, революции, и т.п. И, во-вторых, думается, хорошее дело: посмотреть, чем могла стать Россия, если бы она вернулась к христианским монархическим устоям, но с учетом того горького опыта, который был ею получен после самоубийственного революционного кризиса, а также нескольких лет чудовищной Гражданской войны. То, что Чудинова показывает возможности позитивные -- политическую стабильность, экономическое процветание, взлет культуры, разумный государственный строй, в рамках которого монархия (хотя и не самодержавная в узком понимании этого слова) отнюдь не пустое место и играет роль чрезвычайно важного агрегата в «политической машине» страны, -- все это очень привлекательно и радует взор. Для русского народа тут проложен гораздо более удобный, гораздо более комфортный маршрут, нежели продирание сквозь стальные тернии СССРЛаг. Некоторых научно-технических новинок, которые к середине 1980-х уже были в СССР, в Российской империи нет, однако разница не столь уж существенная, она не имеет стратегического значения, материальное благосостояние народа, включая его нижние слои, намного лучше, нежели было в реальности-1, экономика не стоит на месте. Более того, народ поднялся до высот большей цивилизованности, более высокого уровня личной и общественной культуры, и это выглядит а) весьма привлекательно; б) вполне мотивированно, т.е. следует из тех социально-политических схем, которые заданы в качестве основного вектора развития страны. Обо всем этом я ничего, кроме самых положительных слов, сказать не могу. Весь этот комплекс идей вызывает у меня полнейшее сочувствие.

2. Фантастическое допущение № 2. В Европе возникает своего рода «второе издание Венской системы». Оно в первую очередь опирается на политический процесс во Франции, где также возрождается монархия, притом не без влияния России. Союз монахов-христиан распространяется почти на всю Европу, а к концу романа — еще и на Северную Америку. Все это, конечно хорошо, хотя и намного более фантастично, нежели победа белых в России. Но отчего не помечтать в фантастическом романе? Где же еще? Вот только конфессиональная составляющая новой «Венской системы» — не какая-либо одна разновидность христианства, а некая политическая уния католицизма с православием. Допустим, в 19 веке элементы подобной «унии» порой приносили России успех (а порой приводили к тяжелым хлопотам). Но в романе о новой Российской империи 20 века слишком сильный упор, сделанный на авторизированную главную героиню-католичку (Нелли Чудинова), приводит к тому, что устройство и история полукатолического «Священного союза-2», превосходит по интенсивности описания собственно православную тематику в России. Она едва-едва обозначена. Каковы отношения Русской Православной церкви и государства? Какова ее роль в обществе? А Бог весть. Она, вроде бы, Церковь большинства, а сказано о ней -- с гулькин нос. Разумеется, неудобно было героине-католичке рассуждать на темы церковно-государственного устройства России... Но ведь эта героиня — плод творчества автора, литературный персонаж. И, следовательно, он сделан именно таким потому, что автор заранее поставил тематику православной Церкви и православной веры куда-то далеко на периферию своих творческих интересов. Сие лукавое умолчание режет глаз и вызывает раздражение. Обо всем в состоянии России сказано в подробностях, только вот слона на самом видном месте обошли и почти что не заметили...

3. Стиль романа: мне чрезвычайно трудно было дочитать до конца, поскольку именно литературная составляющая книги является ее слабым местом. Роман-трактат в принципе, по формату, -- чтение неспешное. Для того, чтобы создавать читателю дополнительный стимул дочитать вещь до конца, автору подобного произведения хорошо бы придать сюжету дополнительную динамику. В данном случае произошло нечто прямо противоположное. Роман написан чудовищно тягуче, с перебором всевозможных родственных и дружеских связей главной героини, с огромными описательными пассажами, с весьма длительными уходами в сторону от основной сюжетной линии. Книгу просто-напросто тяжело читать, это сильно осложняет освоение разумной и полезной части ее идейной составляющей.

Ну и сволочи же мы. Не дали сбыться ни одной из двух сказок. Нет нам ни светлого мира коммунистического будущего «Полдня», ни прекрасного и справедливого монархизма «Гравилёта Цесаревича». А всё, человеческий фактор, будь он не ладен. Далее, по роману.

Сюжетная интрига, как я заметил выше, заимствована у Вячеслава Рыбкова, почти буквально. Справедливая монархия. Где-то там, в мире снов, существует альтернативная вселенная победившего большевизма, полна уродства и насилия. Ментальное проникновение между мирами.

Однако, линии альтернативной истории, компактного детектива, и мягкого политического триллера в романе не главные. Главным образом, перед нами качественный женский роман. Сердечные переживания, мелодрама, девичьи шепотки и наряды. Все действия и диалоги пронизаны непреодолимой женской энергией. Вместе с тем, сценизм высок и колоритен. Автору гораздо важнее показать псевдоисторический колорит придуманного времени, глазами героини, нежели развивать сюжет романа.

Персонажи живы и динамичны. ГГ Чудинова несомненно писала с себя, вернее со своего «идеального образа».

Линия исламофобии, по сравению с «Мечетью Парижской Богоматери», усиливается и мотивируюется. Прибавляется американофобия. Демонизация демократии. Демонизация большевиков и, вообще, левых.

Русофильская линия занятно комбинируется с приязнью к евреям.

Я назвал роман качественным, потому что, не смотря на аллергию к жанру, прочёл на одном дыхании, причём с полезным «послевкусием».

В качестве ехидного замечания — если бы наш «человеческий фактор» допустил бы идеальную монархию, он допустил бы и идеальное коммунистическое общество.