Лидия Чарская «Тасино горе»

В начале двадцатых годов советская критика обрушивола громы и молнии на творчество Лидии Чарской. И, как я теперь вижу, все эти погодные аномалии были вполне заслужены. Слащавая сенитментальность ползёт с каждой страницы, кажется простые слова Чарской вовсе недоступны: видим ручки, ножки, головки, губки. И только волосы почему-то остались волосами. А жаль, если бы у красотулечки ещё и волосики были, заплетённые в жиденькую косичку, текст обрёл бы признаки совершенства.

Морализаторство зашкаливает все мыслимые пределы, дидактика отравляет всякое слово. А ведь это двадцатый век, в круг детского чтения вошли Пушкин и Ершов, специально для детей писал Льдов. И тут вдруг Чарская, да ещё такая модная, что её пришлось в двадцатые годы специально сокрушать.

Но есть в повести один забавный момент. Все помнят директора кукольного театра Карабаса Барабаса из сказки Алексея Толстого. В повести Коллоди также есть персонаж с огромной бородой, но персонаж проходной и в высшей степени положительный. Он дарит Пиноккио пять золотых и больше в повести не появляется. А вот у Чарской главный негодяй повести «Тасино горе» господин Злыбин, директор цирка, с громким голосом, большой бородой и непременной плёткой в руках. Вам он никого не напоминает? Кстати, господин Злыбин, судя по всему, гениальный человек. Кошка Милка пробыла в его руках два дня и стала демонстрировать такие фокусы, что Куклачёву остаётся удавиться от зависти (кстати, сцена, где хозяйка находит Милку, один в один списана с «Каштанки» Чехова). А Тася через неделю занятий со Злыбиным научилась танцевать на проволоке и делать кучу других кунштюков. Получается, что плётка идеальное орудие обучения.