Рэй Брэдбери «После бала»

Дедушки тоже разные бывают.

Вот сравнить этот рассказ с одноименным рассказом Толстого. Там герой ничего хорошего о молодости сказать не мог, ни о прошлой, ни о нынешней. Для героев же Брэдбери самое страстное желание, возможно единственное, вернуть молодость хоть на миг.

И с каким же бесподобным мастерством Р.Б. умеет создать настроение!

Этот рассказ можно прочитать не меньше, чем тремя разными способами.

Способ номер один: реалистический рассказ. И тогда мы получим историю о старении, о белых перчатках скрывающих вздувшиеся вены («ничто так не выдаёт возраст как руки») и о тщетном стремлении назад в прошлое. Впрочем, о таком ли тщетном. Добрый Брэдбери оставляет героям утешение: в темноте каждому столько лет, на сколько он себя чувствует, и белые перчатки уже не нужны. Грустный, трогательный, светлый рассказ.

Способ номер два: фантастика. И тогда путешествие назад сквозь годы становится реальностью, а сам рассказ — перепевом чудесного «Запаха сарсапарели». Только машиной времени служит здесь не старый чердак, а трамвай (о, у Брэдбери со времён Гринтауна/Уокигана особое отношение к трамваю). И так же как в «Сарсапарели», для возвращения, кроме машины времени, требуется ещё кое-что — верить. Светлый, добрый, радостный рассказ.

Способ номер три: мистика. Для этого нужно сосредоточиться на ощущении исчезающего веса и на странной невозможности у героев произнести своё/услышать чужое имя (тех, кто забыл, что это значит, отсылаю к ле-гуиновскому «Слову освобождения»). Мрачный, готичный, жуткий рассказ. Тем более жуткий, что автор ограничивается парой недомолвок, оставляя остальное больной (здоровая — здесь не помощник) фантазии читателей. Что в этом случае скрывают белые перчатки, я не хочу даже представлять...

Невесомый и грустный, туманно-завуалированный, но в то же время открытый рассказ из сборника «Полуночный танец дракона». Реализм, вызывающий как чувство досады, так и закономерную вообще при чтении Брэдбери оптимистичность — как таковой обман самого себя, оттенённый надеждой. «После бала» — это все те «после», наступление которых оттягиваешь всеми правдами и неправдами, все те «после», которых в обход своей совести не хочешь видеть. Осторожное касание деликатной темы старения как способ вернуться молодость. Образно.

+9

Тему романтики и самообмана Брэдбери затрагивал уже не раз, к ним вернулся и в одном из своих последних рассказов «После бала». Хотя нельзя с точностью сказать, обманывают ли себя герои или играют в некую обоюдную игру, цель которой заключается в незамысловатом отрицании старости. В любом случае эта магическая недосказанность здесь привлекает куда больше, чем что бы то ни было еще.

На внутреннюю атмосферу работают и возвышенные образы — белые перчатки, бал, ночь и даже поездка на трамвае напоминает некое волшебное путешествие. Жаль, что ради исключения Брэдбери не отказался от фирменной лаконичности, чтобы глубже романтизировать ночное свидание, хотя образность и символизм, по прежнему, на высоком уровне.

И вот только эти странные предложения: «Пиши — и только. Когда напишешь, узнаешь о чем» заставляют задуматься, не пытался ли сим странным писательским отступлением Брэдбери оправдаться за общую безыдейность, потому как такие лирические произведения ему не свойственны, хотя в своем небольшом, но очень вдохновенном эссе «Радость писать» обозначал, что всегда придерживался именно такого метода.

Итог: рассказ, сочетающий в себе контраст старости и молодости, трогательный, но не более того.

Совершенно прелестная вещь. Врезалась в память с первого прочтения.

Очень тонко и лирично. Потрясающе соткано настроение. Чудесно! :appl:

Да, вселенская тоска и сверстники автора в произведении это понятно не всем возрастам... Хотя и в относительной молодости, когда был написан «Вино из одуванчиков», тоски и подведения итогов было тоже с достатком...

Трогательная история. На старости лет Брэдбери стал сентиметальным (см. также Пижама для кошки). К фантастике это поизведение вообще никакого отношения не имеет. Но за производимое впечатление — 9.