Мишель Уэльбек «Расширение пространства борьбы»

В этом романе, как и в других произведениях Уэльбека, нет героев. Протагонист отражает всё западное общество. Или, по крайней мере, его страдающую часть, ту, которая обделена несправедливой системой экономическо-сексуального распределения. Являются ли эти части системы разными выражениями одного механизма – неизвестно. Но сходство поразительное. Либерализм проник как в экономику, так и в половые отношения. Относительно гармоничное бытие в один момент заменилось жестоким состязанием и конкуренцией, в которое оказалось вовлечено всё общество. Освобождённая от правил и норм сексуальная жизнь, так же как и освобождённая от законов и государственного вмешательства рыночная стихия породили поразительное социальное расслоение, невиданное ещё в истории. Питирим, как же ты не увидел, что кроме политики, экономики и образования есть ещё кое-что; ещё один тип стратификации? Разве надо особенно всматриваться, чтобы увидеть, что одни получают десять особей противоположного пола, а другим из-за этого не достаётся ни одной? При этом у последних может быть куча денег, высшее образование и армия подчинённых работников.

Уэльбек, ярый противник потребительского либерализма, видит выход из ситуации. Экономику может облагородить система, запрещающая менять работу. Это гарантирует, что каждый сможет более-менее удобно устроиться в своей экономической нише. В сексе всё схоже: «при системе сексуальных отношений, запрещающей адюльтер, каждый с большим или меньшим успехом находит себе место в чьей-нибудь постели». Где-то на фоне этой идеи рдеет флаг социализма, где государство регулирует справедливое и гуманное распределение материальных благ. Почему то же самое нельзя распространить и на другие блага физиологической ступени потребностей? За примерами ходить далеко и не надо. Ещё в прошлом (а в некоторых странах и сейчас) родители одним своим авторитетным решением связывали две судьбы десятком цепочек, одна из которых касалась и секса.

В дальнейшем Уэльбек, однако, разочаруется подобном консервативно-социалистическом идеалике и для спасения сексуальной жизни европейцев предложит что-то совершенно другое: сначала биотехнологии, а потом и свободный рынок.

Почему решил прочитать: дебютный роман известного человеконенавистника и певца одиночества

В итоге:

Герой – мизантроп, нытик и социофобушек.

А также сексист:

«Я заснул и не услышал окончания беседы, но мне приснился кошмар. Две толстухи прогуливались по коридору мимо отдела обслуживания, задирая ноги кверху и распевая во все горло:

Я гуляю с голым задом

Не для ваших жадных взглядов!

Мохнаты ноги выставляю,

Потому что так желаю!»

...

«Может статься, любезный друг-читатель, что вы сами – женщина. Не расстраивайтесь, такое случается. Впрочем, это нисколько не повлияет на то, что я собираюсь вам сказать. У меня широкий охват.»

Расист

«В вагоне, недалеко от меня, стоит негр в наушниках и пьет из бутылки «J and В». Он покачивается в такт музыке, с бутылкой в руке. Животное, и притом – опасное животное.»

Не любит вообще никого:

»...я терпеть не могу дантистов: я считаю их корыстными, алчными тварями, чья единственная цель в жизни – вырвать как можно больше зубов, чтобы купить себе «мерседес» с люком в крыше.»

Из положительных черт героя можно отметить любовь к чтению, курение, наблюдательность и робкие попытки сочинительства.

Уэльбек из тех, кто всю жизнь мусолит одну тему, пишет один роман. А в случае с «Расширением пространства борьбы» и «Серотонином» получилась ещё и сюжетная перекличка-закольцовка. И в дебюте, и в последнем на данный момент романе фигурирует министерство сельского хозяйства, фермеры, протесты и нехватка секса.

Уэльбек устами своего героя в «РасширениИ пространства борьбы» прекрасно высказался о всём своём будущем творчестве:

Жанр романа не приспособлен для того, чтобы описывать безразличие или пустоту; надо бы изобрести какую-то другую модель, более ровную, более лаконичную, более унылую.

Даже когда автор пытается эпатировать, получается это у него уныло:

»...женское влагалище – не просто дырка в куске мяса, как можно было бы заключить по его внешнему виду, а нечто гораздо большее (знаю, знаю, продавцы в мясных лавках используют эскалопы для мастурбации… что ж, пусть их! Это не сможет остановить полет моей мысли!).»

Это была последняя попытка читать Уэльбека. Зачем себя мучать? К тому же я уже прочитал его самые известные вещи: «Элементарные частицы», «Покорность» и тайскую «Платформу». Теперь вот дебют закончил.

Написано хорошо, но нагоняет тоску и уныние.

7(ХОРОШО)

Конечно, трудно читать книги, беспристрастно и смело описывающие реальность. Однако, подобные произведения никогда не исчезают из памяти.

Уэльбек критикует современное общество, в основном сексуальную свободу. И он прав. Ведь свобода нашего времени — это не та поэтическая свобода, за которую борются с мечом в руках. Свободы либерального общества буквально СВАЛИВАЮТСЯ на нас с рождения, и от них бежать некуда. Можно сказать, современное либеральное общество а-ля «гламурный киберпанк» прямо таки ПРИНУЖДАЕТ нас быть свободными, пользоваться своими правами (желательно, расталкивая локтями окружающих), даже если мы не считаем это для себя приемлемым. Формальный либерализм на деле превращается в скрытый тоталитаризм.

И с этим ничего нельзя поделать! Неясно, с чем бороться? Нам сказали: «Вот вам ваши права и свободы, никакой морали, никаких ограничений — творите что хотите!» Этим нас как бы обязывают ХОТЕТЬ. А если мы не хотим? Как можно хотеть того, к чему тебя принуждают? Общество сексуальной Несвободы — вот лучшее название. Хитрость в том, что нам дали право быть сексуальными, но отняли право быть НЕсексуальными.

А нам скажут: «Чего ты недоволен? Сам виноват!»

Ибо общество сексуальной свободы есть и общество тотального равнодушия. Словно какая-то ужасная незримая сила высасывает из людей чувства. Легче приказать горе сдвинуться с места, чем найти действительно доброго, чуткого, деликатного человека, который мог бы тебя понять, дал бы утешение. Когда вы в последний раз слышали добрый, искренний смех, а не злое дребезжащее блеянье?

Если к нам и пытается кто-то проявить сочувствие и понимание, то делает это так деланно и неловко, будто механически, что становится еще хуже. Тем более все эти неуклюжие попытки любить и быть любимыми на фоне холодных и жестоких человеческих отношений — как мертвому припарка. Поцелуи не имеют вкуса. Объятия не вызывают никаких эмоций.

Вот представьте. Вы приходите на работу и говорите: «Я чувствую себя таким одиноким. Мне плохо. Я не знаю, как жить дальше. Мне очень больно и грустно». Что вы услышите в ответ? «Не парься. Найди девушку, переспи с кем-нибудь». И как-то в такой ситуации неловко говорить, что ты хочешь совсем не этого, что ты тоскуешь по родственной душе, без которой жизнь попросту не имеет смысла.

О чем не спросишь — в ответ только и талдычат: «Найди, девушку, найди девушку, найди девушку. Переспи, переспи, переспи».

Переспал. Не понравилось. Ничего не изменилось. Чувств не было, нежности не было. Ерунда какая-то.

И ЭТО ставится во главу угла!

Д.Г. Лоуренс: «Когда современный человек участвует в половом акте, он зачастую лицедействует, изображает то, чего от него ждут.

Сегодня многие люди живут и умирают, так и не познав настоящих чувств, несмотря даже на то, что они, как говорится, «жили чувствами».

Сентиментальность, поддельные чувства стали своего рода игрой, каждый старается изо всех сил перещеголять в этой игре ближнего своего.

Любовь, как никакое чувство, в наши дни обманна. Если относиться к ней легко, как к развлечению, то с любовью все в порядке. Но если принимать ее всерьез, то непременно потерпишь катастрофу».

Наше общество, в котором вся эта пошлость сочетается с культом потребления — а значит, в почете жадность, грубость, расчетливый прагматизм — докатилось до того, что сказать о ком-то: «Он добрый, искренний, отзывчивый и верный человек» — значит дать этому кому-то худшую рекомендацию, которая только возможна! А самая лучшая рекомендация — «Он сексуальный и жестокий». Очень хорошо, если еще и богатый. И плевать, какой он человек!

Отто Вейнингер: «Культ ресторанного Диониса уже так крепко овладел миром, что даже умный и тонкий человек вынужден притворяться безмозглым филистером».

В «любви», как и в карьере, побеждают не те, кто обладает высокими душевными качествами, а самые наглые, грубые и подлые.

Впрочем, нет ничего плохого в том, чтобы быть сексуальным и в чем-то наглым. Плохо то, что кроме этого, больше ничего НЕТ. Потому что добро и искренность, ласка и нежность не в почете, а значит, добрых и ласковых людей будет все меньше. И даже девушки, жалующиеся на пошлость и неромантичность современных отношений, усерднее прочих играют в сексуальные гонки, и они же самые жестокие и расчетливые, из кожи вон лезут, чтобы стать такими. Когда вы в последний раз видели мать, которая не кричит на своего ребенка и не бьет его?

В любви никому не нужна ваша душа. Не нужны ВЫ. Как и во всех прочих областях жизни, в отношениях важны НАВЫКИ. Умение нравиться, производить лживое впечатление, ослеплять фальшивым блеском. Корчить из себя «мачо» или «стерву», или черт-те-что. Любовными победами хвастаются, как новой машиной или дамской сумочкой. Сначала это нравится — что тобой хвалятся, как товаром. Чуть опосля хочется чего-то поважнее. А этого ЧЕГО-то и нет. Любили не тебя, а твою оболочку, твои деньги, твое тело. Использовали и выбросили. С тобой теперь скучно, нечего с тебя взять. А смысл жизни ведь в том, чтобы развлекаться. Ну-ка, быстро, развлекай других! И прячь слезы.

Э. Т. А. Гофман: «Ужас в том, что у человека есть душа, но не имеет никакого значения, есть она или нет.

Предположим, девушка любит юношу, который занимает место судебного чиновника. И этот юноша бросается с моста в реку.

Девушка не будет тосковать о нем ни минуты. Ведь можно быстро найти себе другого юношу, занимающего ту же самую должность.

Девушка не любила душу этого юноши. Она любила судебного чиновника. Кого-то, кто воплотит в жизнь ее мечты о семье, достатке и респектабельности. Этим «кем-то» может быть любой, и неважно, какая у него душа».

Меня просто поразила радиопередача Аллы Довлатовой, где обсуждали, что самое важное в жизни. Ведущая и гости сразу выяснили — деньги и секс. Какой-то мужчина позвонил на передачу и с волнением сказал: «Нет, не только деньги и секс важны, важен еще внутренний мир человека».

Как над ним потешались! Как глумливо высмеивали!

Откровение Иоанна Богослова: «И в последние дни земли будут править насмешники, не любящие бога и любящие удовольствия».

Последние дни уже наступили.

Развлекайтесь и наслаждайтесь свободой!

«Младенцами мы одерживаем свою первую победу, когда хватаемся за что-то в этом мире, обычно за палец матери. Потом мы выясняем, что этот мир и вещи этого мира хватают нас, и всегда хватали. С самого начала.» (с) Борхес

Под впечатлением от сексуальной революции XX века Мишель Уэльбек в 1994 году написал мгновенно ставший популярным роман, в котором рассматривает сексуальную свободу с непривычной точки зрения. В широком понимании такая свобода — это раскрепощённость, продиктованная новой эпохой, а на деле — это состязание людей всех возрастов и всех классов общества без исключения, то есть вечная борьба. Постоянно вести такую борьбу совсем непросто, и тем более не стоит заниматься расширением её пространства.

В среде всемирной раскрепощённости нет места людям, не сумевшим вовремя приспособиться к новому образу жизни. И главная проблема заключается в том, что эти люди быстро привыкают к роли стороннего наблюдателя на «празднике жизни». В скором времени неприспособленность становится не виной обстоятельств, а внутренним психологическим барьером. «Я оторван от всего; отныне я — пленник внутри самого себя» — заключает главный герой в конце романа.

По правилам сексуальной свободы, даже психолог воспринимается как хитрый соперник, а книгу, как и прежде, можно сравнить со своеобразной экскурсией по мыслям писателя, где фактически роль психолога — у вас. Все рассуждения автора основываются на общественных явлениях и потому воспринимаются без нравоучений и ненавязчиво.

Такая щепетильная тема, как сексуальная свобода, не может не вызывать полемики в обществе, так как затрагивает абсолютно всех. Понимая это, в начале романа Уэльбек завязывает диалог с читателем, помогая ему в будущем превратиться в спор на почве согласия/несогласия с рассуждениями автора. Таким образом, читатель проводит самоанализ, которого и требовалось добиться. Чтобы начать думать о будущем, нужно разобраться с настоящим. И это достойная причина не обходить этот роман стороной.

«Расширение пространства борьбы» — это роман о человеке, дошедшем до середины жизни и заблудившемся в сумрачном лесу. У него нет интересов, стремлений, близких, друзей. Его одиночество — хроническое чувство, которое разъедает, как кислота, изнутри. Он не в состоянии ни жить, ни умереть. Всё обрыдло: никчёмная, абсолютно бесполезная, хотя и престижная работа программиста; люди, окружающие со всех сторон, но не дающие никакого тепла и смысла; города, неважно провинциальные или столичные, где никто никому не нужен; врачи, не интересующиеся тобой по-настоящему. Ему тридцать лет, но единственное что он умеет — это курить и заниматься самокопанием, даже самоедством, я сказала бы.

И это герой нашего времени, понимающий, что он проиграл в этой борьбе, не выжил в расширенном пространстве:

Я оторван ото всего; отныне я — пленник внутри самого себя. Божественного слияния уже не произойдёт, цель жизни не достигнута. Два часа пополудни.

Неутешительный итог. Что это? Кризис среднего возраста отдельного человека или кризис среднего возраста нашей цивилизации? И как пережить его, этот кризис?

«Мы прокляты нашей свободой» Жан-Поль Сартр.

Расширение пространства борьбы, это есть не что иное, как увеличение степени свободы. Любая свобода подразумевает борьбу, а расширенная свобода имеет характерный атрибут – прагматизм, который тесно связан с индивидуализмом западного человека.

Сексуальная революция это лишь условное название, она пересмотрела все традиционные устои общества и вошла во многие сферы деятельности. Поэтому вопросы в произведении поставлены значительно шире сексуальной свободы.

Этот экзистенциальный роман написан о том, что единственное, что может пробудить современного человека от безысходности, бездумности и бесцветности это его страх. Страх для экзистенциалистов это наивысшее достижение человека. Развязка романа является подтверждением этой мысли.

Роман понравится читателям, интересующимся социально-психологической стороной жизни.

Замечательный образец «унылой повести».

«Унылой» не потому, что сам текст таков, а потому, что жизнь множества людей такова, в том числе и главного героя, о чём он без прикрас и говорит.

«Повести» — потому, что критериям романа «Расширение пространства борьбы» не отвечает, но в данном случае это и не минус.

Произведение, в которое можно глядеться как в зеркало собственных мыслей и чувств и вздыхать.

И которое хотелось бы написать самому, не будь оно уже написано.

Произведение, которое стоит прочитать, но которое сложно рекомендовать к прочтению, — кому понравится ещё и читать про жизнь цвета мокрого асфальта, а не только её проживать? :)