Майк Гелприн «Чёртовы куклы»

Мир, в котором расплачиваются временем..

С первых же страниц мне показалось, что идея взята из американского фильма «Время». Но, покопавшись в интернетах, я понял, что сия повесть была написана на четыре года раньше фильма, так что всё норм.

Несмотря на то, что концепция такого мира мне не до конца понятна. Колбасу покупаешь в магазине за час времени. Зарплату на работе тоже временем выдают? Кто вообще распределяет часы и имеет право добавлять и отнимать время? Мне кажется я с моим аппетитом проел бы и пропил всё своё время жизни за один год:) Тут шесть героев тоже сумели провафлить все своё драгоценное время, не дожив до седин. А чтоб срочно заработать себе годик-другой ввязались в опасную авантюру.

Концовка оказалась неожиданной. Я даже сначала не понял, как же так... а потом прояснилось. Хорошая история.

Вещь эта распадается для меня на три части, о каждой из которых напишу отдельно.

1. Мир. Предельно неправдоподобный, антиутопичный. Я не могу себе представить механизм, который может создать такой мир. Который позволит включить в него каждого человека. Пометить чипом под сердцем. Вернее, я могу его представить, коль представил автор, но я ни секунды не верю в возможность его реализации. Такая попытка залила бы планету кровью и завершилась ничем. Ибо есть ещё гордые нации, неиспорченные христианской всепокорностью. А как заставить ещё?..

Также мысль в самом деле приравнять время и деньги кажется мне несколько пошловатой. Учитывая, что за последнее время я встречаю её в текстах не впервые.

2. Сюжет и Интрига. Первого нет, есть перечисление однотипных событий, во вторую я тоже не верю. О каждой из кукол, если читатели помнят, Организация очень много знает. В предложенном Мире это может быть только тогда, когда Организация и сидит на распределении времени. Следовательно, хитрая эта комбинация с Чёртовыми Куклами бессмысленна по определению.

3. Собственно, и Мир и Сюжет нужны автору только для раскрытия героев. Вот это — хорошо, это — удачно. За строчками встают живые люди с разными характерами. Они меняются, они проходят от отчаяния к надежде и снова через беспросветность к решимости. Герои автору удались. Это примиряет с однообразной композицией и скучноватым развитием событий. Я даже не чувствовал обычной неприязни к герою-вояке.

Финал, несмотря на некоторую нарочитость и пафосность, а, может быть, как раз благодаря им — чрезвычайно хорош. Я перечитал три раза и все три раза на меня подействовало. На меня, циничного немолодого человека, который и сам знает уже, как красиво и значительно располагать слова. Браво!

Последнее.

Не уверен, что автор вербализовал для себя эту мысль. Мне она кажется основной в произведении. Главной, хотя скрытой и неявной.

За жизнь нужно драться, даже если срок её исчислен.

«Время — деньги», «я потратила на тебя лучшие свои годы, мерзавец!..», «пять лет жизни не пожалел бы, чтобы взглянуть на это» — привычные идиомы, внезапно обретшие буквальный смысл, придвинувшиеся так близко, что между текстом и читателем искрит электричество, шелестит по коже мурашками, завывает внутренней сиреной: спасайся кто может!

Только теперь поняла, почему автора периодически одолевают ошалевшие от перспектив кинодеятели: текст «Чёртовых кукол» настолько визуален и перенасыщен адреналином, что руки чешутся воплотить его на экране… понятно, и почему прожектёры впоследствии пропадают бесследно: ведь, если вчитаться, не так-то это просто, — слишком многое в сюжетах Гелприна можно передать словом, и только словом.

В мире, где развивается действие этой головокружительной повести, время обращено в «звонкую монету», стало средством платежа и обменным фондом, вот только банкротство — смертельно.

Нищие временем шестеро, смертники на грани разорения — «чёртовы куклы», пути которых от развилки жизни и небытия мы видим синхронно. Они, эти стёжки — стежки — нити, сплетаются сначала в неразборчивый пёстрый ком, чтобы стать потом замысловатым плетением, прочной верёвочкой: той самой, которая совьётся петелькой для этого бесчеловечного мира и загадочной Организации, которая вроде бы и под Государство копает, а на самом-то деле хрен редьки не слаще.

Проблемный поиск жизненно необходимого понимания между очень разными людьми, захлопнутыми в ловушке Организации, которая держит их на коротком поводке одного дня, подсвечен, словно сполохами, внезапно вспыхнувшими страстями. Смертельная опасность — мощный афродизиак, не нами замечено, и тут дополнительный плюс автору, не опустившемуся ни до пошлости, ни до банальщины.

С замиранием сердца следишь за гибельным слаломом сюжета, мимоходом успеваешь восхититься мастерски выписанной злодейкой Сциллой (многозначность имени шедевральна!), волнуешься, спешишь к финалу… И вот тут смысл начинает колебаться маревом над раскалённым повествованием, потому что вроде бы пасторально-умиротворяющую заключительную часть можно толковать двояко: и как настоящее (будущее) героев, и как видение перед неизбежной трагедией…

И Валет. Ах да, Валет. Они так и не узнали его настоящего имени.

Высший балл.

Повесть читается на одном дыхании, отвлекаться по ходу чтения очень тяжело. Приключенческая составляющая захватывает, герои вызывают сопереживание, безумно интересно, с какой целью таинственная Организация вербует героев. Цель эта начинает смутно просматриваться после объяснений Стаканом механики банковских афер. Но все равно хочется знать детали, хочется, чтобы герои выжили, при этом понимаешь, что шансы на выживание практически нулевые. И становится безумно жаль несостоявшихся жизней. Когда перевернута последняя страница и любопытство к событиям повести удовлетворено, начинаешь осознавать знакомые моменты в сюжете, где-то такой мир уже встречался, некоторую скомканность повествования, повторы, особенно в эпизодах вербовки, где с героями происходит практически одно и то же. Понятно, что оно именно так и происходит, но сцены первого собеседования Димона и Маринки с Координатором все равно воспринимаются, как дубли. «Пролог» в начале каждой главы тоже вызывает недоумение. Финалу не хватает искренности, это единственный эпизод повести, в котором не возникает сопереживания героям. Но в целом произведение замечательное. Его не просто читаешь, в нем живешь.

Абсурдный гротеск. Так бы я назвал способ, выбранный автором для реализации своей идеи. В совершенно нереальном мире происходят совершенно заурядные события. Лишь ударная концовка выделяется из множества разговоров – соло, вдвоем, втроем… вшестером. В небольшом круге света поочередно появляются герои в разных сочетаниях. И я не могу оторваться от разговоров, разговоров. В первой главе комментирует происходящее автор, грустно и любовно знакомя с персонажами. Со второй главы он отходит в тень, уступая сцену героям в полное распоряжение.

Мир, доведенный либералами и демократами до гротеска, — кошмарен. Беззащитность, дошедшая до предела, — палачом выступаешь ты сам. Ни соломки, ни ковриков-подушек. Неосторожность, необдуманность – и твоя жизнь скукожилась до обрывка шагреневой кожи. А не повезет – так и сразу хана. Мир без права на ошибку. Тираны наблюдают с раскрытыми ртами: во как!

Может, это правильно, что мир сей в принципе невозможен. Сколько тираний и диктатур ни старались, сколькими эпидемиями и морами смерть ни косила, но численность росла, то быстрее, то медленнее. И срок жизни потихоньку рос. А здесь упал ниже сорока. И если учесть, что каждому какая-то хрень вживлялась под сердце, то ясно, что давно бы уже снесло такое жизнеустройство.

Невозможность мира не раздражает. Он за сценой, смутно проступает странными тенями. И небрежность в его начертании вполне к месту – детали не важны. Мы поняли, в каком болоте оказались. Так близко с героями, что слышны шорохи втирающихся тел, словно пытающихся спрятаться друг в друге от этого… А их переживания, страхи просачиваются сквозь мои поры. И уже не всегда разделяю, где я, где они. Чувствую, как уходит страх, уступая место чему-то еще более глубокому. Что всегда со мной, но где-то там, далеко. Так далеко, что уж и забываешь о нем.

Какой же молодец Валет! Давно чувствуется в авторе неравнодушность к зекам, ну и ладно. Его (Валетова) среда издавна приближена к сварганенному миру. Он знает – что делать, как выкарабкиваться. И пусть этот представитель человеческий выдвинулся вперед, именно он пробудил во мне, в нас то забытое. Отчего мурашки, отчего гордость.

Идиллия в конце, где-то на склоне у ручья пасутся хороводом кудрявые барашки. Ну да, ну да – это мне отдышаться, я и не успел подумать плохого.

Спасибо, автор. Встряхнул, пробудил.

Создаётся впечатление, что создатели фильма «Время» (2011) с Джастином Тимберлейком без стеснения всё позаимствовали из «Чёртовых кукол» (2007) Майка Гелприна: и так называемые «карты жизни», и обеспечиваемые ими жизненные ресурсы, и имплантрированные контрольные индикаторы, и саму идею жизни лишь в пределах оплаченного лимита. Но, если напрячься, можно вспомнить что-то подобное и у литературных предшественников Гелприна. Например, в рассказе Роберта Шекли «Кое-что задаром» или в рассказе Г.Л.Олди «Цена денег». Очень давно придумано и никем не оспаривается крылатое двусловие «Время – деньги». Автор уверенно использует выросшее из этой фразы фантастическое допущение «Время жизни – за деньги», разворачивая картину большой любви и верной дружбы отчаявшиеся героев в отчаянных обстоятельствах. И у него отлично получается.

Добро пожаловать в мир будущего, где время — универсальная валюта! Здесь декларируются равные права, но фактически правящая элита обрела бессмертие, а жизнь остальных может оборваться в любой день, как только закончатся средства на счёте...

Мне очень жаль, что «Чертовы куклы» не попали на глаза голливудским продюсерам. Говорю без всякой иронии! В 2011 году сходную идею воплотил на экране сценарист и режиссёр Эндрю Никколл (фильм так и называется — «Время»). 4 годами ранее появилась повесть Майка Гелприна, и она лучше по всем статьям. Сравнивать фильм и книгу не совсем корректно, но « Чертовы куклы» так написаны, что это почти готовый сценарий.

Эта история читается действительно на одном дыхании. Если автор описывает некую тайную организацию, то её цели будут скрыты так долго, как это возможно. Если сюжет строится сразу вокруг шести главных героев, каждый из них побудет в роли рассказчика и все они достойны сопереживания. Уволенный из армии офицер, безработный врач, спившийся представитель «офисного планктона»... По терминологии школьных уроков литературы, всё это « лишние люди». Но ведь не банковский счёт определяет состоятельность человека! Считайте меня неисправимым романтиком, но по-моему куда важнее другие категории. Например, умение любить, верность слову, дружба и взаимовыручка. Герои Майка Гелприна, которые в обычной жизни не подали бы друг другу руки, вынуждены действовать сообща. Чтобы выжить, понадобятся им и те качества, что я упомянул.