Вячеслав Козляков «Борис Годунов. Трагедия о добром царе»

Надо сказать, что неподготовленному читателю за книгу Козлякова браться, может быть, не стоит. Разумеется, академических познаний не требуется, но но общее представление о государственном устройстве России шестнадцатого века, как и о деталях правления Ивана IV, иметь желательно. Автор, конечно, помнит, что пишет научпоп, а не фундаментальную монографию, но всё же с первых страниц погружает читателя в подробности генеалогических древ, родственных связей, распределения интересов и сил в боярской думе и так далее. Причём подзаголовок книги изначально настраивал на какой-то полухудожественный тон, но эти ожидания были обманчивы.

Тем не менее, слова «Трагедия о добром царе», само собой, стоят в книге не случайно. Вообще, Годунову не слишком-то повезло в исторической памяти. Ближайшие сохранившиеся источники создавались под покровительством Романовых, мягко говоря, не питавших к покойному царю добрых чувств. Соответственно, и позднейшие исследователи опирались в первую очередь на них, к тому же образ тирана-детоубийцы был упрочен и одной из самых известных пушкинских трагедий. Любопытные параллели с памятью о Ричарде III, кстати сказать, вырисовываются. Но речь не об этом. Автор этой книги, очевидно, задался целью максимально подробно изучить жизнь, деяния и, насколько возможно, мысли и желания царя Бориса Фёдоровича, основываясь на как можно менее предвзятых источниках — письмах, приказах, разрядных книгах и прочих официальных документах. Более поздние же воспоминания, летописи, исследования подвергаются тщательному анализу с целью понять и показать, каким же на деле был первый русский монарх, не происходивший из рода Рюрика, вне привычного субъективного, во многом художественного образа. И Козлякову это прекрасно удаётся: его «Трагедия» — это история умного и талантливого, но в некоторые (зачастую самые важные) моменты неудачливого правителя, поданная одновременно увлекательно и детально. Автор подробно рассказывает о достижениях Годунова как до восхождения на трон, так и в период царствования, об удавшихся и неудавшихся замыслах; не обходит при этом стороной и сомнительные моменты вроде суда над Романовыми. Гибели царевича Дмитрия посвящена отдельная глава с разбором всех имеющихся свидетельств; вывод, впрочем, ограничивается тем, что правду о произошедшем в Угличе установить уже вряд ли когда-то удастся.

О Смуте в нашей историографии писали много, что неудивительно. Но этот период, один из определяющих в истории России, будет и впредь привлекать внимание историков. Если следующие книги Козлякова написаны на таком же уровне (а нет никаких оснований полагать иначе), то они, думаю, могут считаться едва ли не обязательными для тех, кому интересна история этого времени.