Борис Зубков, Евгений Муслин «Хлеб»

Очень простенько и на удивление наивно. Это скорее даже не рассказ, а небольшая зарисовка, весь смысл которой можно передать всего одной фразой, вызывающей у современного читателя лишь улыбку: Главный Химик Всемирного (!) Института Синтетического Хлеба, любящий Природу и Простой Труд, на досуге (!) сам выращивает рожь/пшеницу в поле и вручную выпекает из полученного зерна хлеб (!).

Может быть в те далёкие 60-е такой рассказ и был оправдан: роботы роботами, но и руки в лености оставлять не след, но, думается, уже и в то время такое произведение приносило немного радости любителям фантастики. Тем более было с чем сравнивать — в середине 60-х уже во всю развернулись братья Стругацкие, Станислав Лем практически уже написал всё, чем мы зачитываемся даже сегодня, издательство «Мир» начало выпуск прекрасных сборников англоязычной фантастики....

В советское время таких рассказов-притчей или рассказов-легенд о великих ученых, которые любят простой физический труд и попутно совершают великие открытия было предостаточно. А потому и неудивительно, что авторы, мастера журнальных публикаций, не прошли стороной такую политически правильную тему. Хотя начало рассказа написано довольно поэтично, но именно поэтому и не верится в происходящее, не верится истинности поступков: рекламирует синтетический хлеб, а для себя готовит настоящий, правильный, здоровый, экологически чистый...

Рассказ, конечно, прост и понятен, и косит под притчу, недаром у главного героя нет имени, есть лишь безличное «человек» и «Главный химик». Ах, как я верил этому рассказу, когда был городским мальчишкой, не видавшим, как растёт хлеб! Теперь знаю, что и авторы тоже городские мальчишки, в жизни не видавшие поля. Всё поэтичное описание сельского труда -- на деле представляет собой сплошную череду нелепостей. Под комментарий просится каждое действие самозванного хлебороба, каждое без исключения! Начиная с того, что рукоять к мотыге не делают из свежего дерева (тем более, ясеня) и кончая тем, что муку не мелют из непросушенного зерна.

Ну а концовка становится понятной в ту минуту, как у кострища появляется медведь. Раз зверь не боится огня, значит, он привык питаться на помойках.

Написано хорошо, — ярко и поэтично. А концовка все портит. Не содержанием своим, а исполнением: как-то примитивно «в лоб», словно другой рукой написано. Если была задумка создать эффект контраста и за счет стиля, то авторы переусердствовали, на мой взгляд.