Юлия Юрьевна Яковлева «Дети Ворона»

Юлия Яковлева «Дети Ворона»

Эта книжка позиционируется, как детская, но, на мой взгляд, от детской в ней разве что возраст маленьких ленинградцев. Остальное – это глубокая и откровенно болезненная сублимация автора на тему сталинских репрессий, написанная в стиле кафкианского мистического реализма. Полусон-полуявь, говорящие птицы, оборачивающиеся людьми, серая дымка влажного тумана и очень много ненависти.

Начинается все с того, что двое мальчишек, играя около железной дороги, получают комочек бумаги из какого-то поезда, где в дыры между досками видны человеческие глаза. Ветерок жути уже веет, да? Один из мальчиков приносит записку домой. Там просьба сообщить по указанному адресу, куда везут заключенного. Папа сжигает записку, и на следующий день на семью обрушивается трагедия – отца забирают. Есть в этом что-то от сказочного – ты не помог яблоньке, и вот результат.

Еще через день также таинственно пропадают мама и младший братишка, оставив через соседку Шурке и Тане (брату и сестре) деньги и наказ – ехать к тете Вере. Имя тут тоже явно не случайное…

А дальше начинает форменная фантасмагория в традициях «Дьяволиады», столь обильно приправленная ненавистью ко всему советскому, что начинаешь сомневаться в адекватности автора. По мнению автора книги все советские люди – тупые, серые и трусливые. Характерная цитата под спойлером:

В принципе, этого достаточно, чтобы составить мнение о позиции автора.

Но она не останавливается ни на чем. Даже пионеры-юннаты по мысли автора отвратительны, потому что помогают птицам, которые уничтожают вредителей. Понятно, что речь тут опять не про птиц.

И лишь те тени былого Петербурга, в которых еще слышится «хруст французской булки» и блеск былого величия (Эрмитаж, Петропавловская крепость, мечеть) находят у нее симпатию.

Хорошо написанная отвратительная книга. Вряд ли такое нужно ребенку, разве что, чтобы понять, насколько неприятны люди, которые видят вокруг только серое, судят обо всем однобоко и пытаются навязывать свое представление, находясь в плену зашкаливающих эмоций.

Книга оставила неоднозначные впечатления. С одной стороны, я прочитала её очень быстро, она затягивает, от неё невозможно оторваться. Но с другой стороны, несмотря на то, что я имею некоторые общие представления о репрессиях и сталинском времени, я не верю, что то время было категорически беспросветным и несчастным. Я всегда с недоверием отношусь к книгам, которые именно так изображают действительность тридцатых.

Кроме того есть ещё несколько пунктов из-за которых моя оценка снижена. Книга начинается с реалистического отображения действительности; затем появляются сказочные элементы, например, говорящие птицы; затем действие приобретает сюрреалистический характер и в конце возвращается к реализму. Сюрреалистическая часть довольно запутанная из-за того, что метафора одиночества, произвола и брошенности приобретает реалистичный характер; и эти две картины мне сложно было совместить друг с другом.

Я не знаю, насколько эта книга будет интересна детям. Половина книги окутана кафкианским сюрреалистическим безысходным мраком, а Кафку и во взрослом возрасте не всегда хватает душевных сил читать.

Я бы посоветовала эту книгу тем, кто заинтересован в знакомстве с субъективным отражением сталинских репрессий, так как субъективный взгляд не менее интересный, чем объективные исследования.

В последнее время всё больше внимания обращаю на детскую и подростковую литературу. В них ещё сохранилась яркость формы, которую я очень люблю — и которая поистёрлась во взрослой фантастике — но авторы не забывают и о идейном наполнении, подчас — совершенно недетском. Получается такая недетская детская литература (детская недетская тоже есть, но о ней в следующий раз).

“Дети Ворона” Юлии Яковлевой — пример таковой. Это повесть — первая в цикле “Ленинградские сказки” — адресована для младшего и среднего школьного возраста, как принято было говорить когда-то (не знаю, сохранилась ли теперь эта полезная формулировка), но и тех, кто давно школу закончил, может заинтересовать, ведь обращается она к большой и сложной теме репрессий. Однажды среди ночи срочно уезжает в командировку папа, потом забирают маму и маленького Бобку, и Шурка с Таней остаются одни. Ему — семь, ей — девять. За окном — Ленинград, который готовится к встрече весны и героев-папанинцев. Идёт 1938 год.

Взрослый читатель, конечно, сразу понимает, что вот он, век-волкодав, подобрался и уже готов к прыжку, но героям это всё невдомёк. Они радуются свалившейся на них свободе и деньгам (мать успевает передать через старушку-соседку кошелёк), прогуливают школу, пьют лимонад и покупают в лучшем кафе города птифуры — в общем, ведут себя как детям и положено. А фразу про то, что родителей “Ворон забрал” принимают за глупую шутку. Пока брата с сестрой не начинает выдавливать из привычной реальности. Вначале буквально — соседи по коммуналке занимают комнаты, где жила их семья. Потом Шурка и Таня становятся невидимыми для простых советских граждан, лишь такие же изгои, от которых общество избавилось, поскорее вычеркнув, пока они не утянули за собой, могу заметить их. С этого момента начинается короткое, но страшное путешествие по городу Ворона.

Самое интересное в “Детях Ворона” — зыбкий, сюрреалистичный мир, придуманный Юлией Яковлевой, который каждый раз меняется, стоит только подумать, что ты его понял. Поначалу Ворон воспринимается прозрачной метафорой, попыткой уложить сталинский террор в детские головы, затем — мрачной изнанкой привычной действительности, где можно говорить с птицами и крысами, а у стен есть уши и глаза (буквально). На самом деле верно и первое, и второе, и третье. На фоне писательница рассказывает историю о верности себе и семье, о противостоянии тоталитарному обществу, о памяти и правде. Как к этому относиться — дело только ваше. Но рассказ очень актуальный как для детей, так и для взрослых. К сожалению.