Александр Герцен «Былое и думы»

Книга для читателя непростая. И это не только из-за её огромного объёма (вполне сопоставимого с «Войной и миром» Толстого или «Тихим Доном» Шолохова) и почти полностью повествовательного текста. Дело в том, что это произведение не только и даже не столько мемуарная литература, сколько достаточно сложный конгломерат из зарисовок жизни и нравов того времени (приблизительно от 1820 по 1867 годы), многочисленных портретов известных деятелей того времени (Огарёв, Белинский, Грановский и т.д.) частично современному читателю знакомых, а частично давно уже и прочно забытых и, наконец, рассказа о собственной жизни Александра Ивановича Герцена.

Сразу стоит сказать, что прочитать эту книгу сразу, за один присест, просто немыслимо — слишком уж она однообразна и поэтому быстро приедается. А вот знакомится с повествованием небольшими кусочками вполне приемлемо, хотя его текст далеко неравноценен — если, например, картинки из жизни того времени и интересны, и познавательны, а отдельные портреты (того же Белинского) весьма и весьма любопытны, то история жизни самого Герцена, его мысли и переживания, часто оказываются скучны и неинтересны. А что уж говорить о некоторых портретах деятелей того времени, о которых мы и слыхом не слыхивали....

Как итог — книга отнюдь не для легкого развлекательного чтения и браться за неё следует только в том случае, если ты твердо уверен, что действительно хочешь побольше узнать о той далекой и не всегда понятной нам жизни.

«Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия воспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!»

(А.С. Пушкин)

Наконец в практически археологическом капании в корнях революционного древа нашей истории подобрался к очередному известному имени. На минуточку, к одному из зачинателей и усердных, преданных своему делу, садоводу этой раскрывшейся во всей своей красе лишь в Октябре яблони. Поэтому позволю себе дерзость использовать знаменитые строки из послания Чаадаеву Пушкина, притом, в отличие от обозреваемого автора, сразу в эпиграфе. Да, наконец я поделюсь своими мыслями, переполненными искренним пиететом, о, наверное, первом вольнодумце России. Разумеется, вольнодумце в русле социалистическом, левом, демократическом и свободолюбивом, что, собственно, и характерно для нашей страны. Конечно, конечно же, я сегодня поговорю об Александре Ивановиче Герцене, о котором пора уже сказать нечто большее, чем расплывчатые дифирамбы затянувшегося вступления.

Итак, Герцен — один из первых духовных вождей и теоретиков революционного мышления в России. Заставший трех императоров, Победителя, Идиота и Освободителя, Александр Иванович прожил интересную жизнь хотя бы потому, что лицом к лицу встречался и знавал таких вершин свободной и справедливой мысли, как Фурье, Прудон, Белинского, Огарева и многих других. Разумеется, и сам занимал место ни чуть не слабее и не менее значительное среди подобной плеяды. Образовеннейший человек, гегельянец, но вместе с тем и народник. Один из первых отщепенцев в русских верхах (правящем классе), который поверил в русский народ. Подлинный народ России, а не в эфемерные идеи буржуазного общества. Хотя прошел разные стадии увлечений теми или иными идеями. Но Александра Ивановича, на мой взгляд, превозносить чрезмерно и поклоняться ему не стоит. Какой бы он не был голос свободы, но кроме заявлений его наследие имело мало практических свершений. Повидав много революций, свою он так и не попытался организовать. Да и в народ не ходил, пусть и старался во время вынужденной работы в «фабрике подписей» как-то улучшать или хотя бы не отяжелить жизнь крестьянина. Но кроме отсутствия реальных действий, кроме издания журналов и участия в кружках, серьезных теоретических трудов Герцен не оставил своим последователям, взявшим эстафету русской революционной пассионарности. Также у меня, довольно свободомыслящего человека, вызывают некоторые негодования интимные нотки, живописуемые в «Былом и думах».

Однако, сколь бы мало действительных свершений в бытие материальном и научном не сделал Александр Иванович для революции и социалистического-демократического движения в России и мире, его художественное наследие, безусловно, оказавшее влияние на мир, его образ как вольнодумца, над котором и бог не властен, истово верующего в русский народ и идеи социализма, должны служить примером для подражания и изучения революционного опыта. И начать можно как раз с данной работы, «Былого и дум». Надеюсь, что мы с вами не попадем под злой Рок, под который попал Герцен. Надеюсь, что мы-таки увидим звезду пленительного счастья, о которой так грезил и в кою так по-настоящему уверовал Александр Иванович Герцен.