Вячеслав Бакулин «Печеньки»

Мерзкий рассказ. Не в плане качества написания — здесь всё как раз нормально. Меня не смутили жаргонизмы (они были в тему), повествование шло плавно, разбитое на несколько встреч-эпизодов, маленьких картин жизни, выживания и безнадеги.

Но вот в плане ощущений от рассказа… Да, мерзко. Отчасти, наверное, так и задумывалось автором — серые грани безнадеги, отчаявшиеся люди, походя разрушающие чужие жизни и надежды. Всё возрастающее ощущение, что всё ещё ужаснее, чем способна воспринимать героиня своим воспалённым мозгом (и финал показывает, что это действительно так).

В общем, перед нами чернуха — полнейшая, вытесняющая из рассказа почти всё остальное. И оставляющая крайне неприятное впечатление — повторюсь, безотносительно качества написания самого текста.

Ну, это — вообще полный мрак. Откровеннейшая чернуха. Махровейшая. Изображение жестокости заради изображения, без малейших попыток осознания чего бы то ни было, окромя самой «картинки».

Такой, весь из себя, подростково — кризисно — предпенсионный гимн одной-единственной, более чем настойчивой и более чем сомнительной, истине «мир — жесток, и люди — очень недалеко ушли от скотов». Даже относительно «положительные» персонажи — воспринимаются исключительно сквозь призму лютой серой безысходности, лишь очерчивая массивную тушу мастодонтального пьедестала оной истины.

Все вышеизложенное — конечно же — исключительно ИМХО, одно только ИМХО, и ничего кроме ИМХО. И я вовсе не отсекаю тебе дорогу к самостоятельному восприятию сего чтива, уважаемый потенциальный читатель. Упаси, Господь — кому-то чего-то навязывать. Просто — в голове не укладывается: ЗАЧЕМ было лепить оную чернуху? Цель?

Меня всегда слегка начинает телепать, когда я вижу в сборнике, претендующем на некую избирательность (Лукин и прочие там не зря) «произведение», в котором регулярно появляются словесные обороты вроде «Не ссы, прорвемся», «Надо похавать» или «Ох, мать, что-то мне кисло». Если автор по своей наивности думает, что подобные жаргонизмы придают его творению некую правдоподобность, то он глубоко заблуждается. Быдлячество — не признак жизненности, а все остальное в рассказе на нуле — очередная малопонятная эпидемия и попытки выживания молодой семьи, заразившийся мужчина которой ( О, чудо!!!) все никак не помрет, а даже наоборот. Если подобные поделки включают в сборники с заголовком «Лучшая фантастика 2016», значит, в этой самой нашей фантастике с качественными текстами дело швах. Пойду похаваю, и попробую Лукина почитать, а то мне что-то кисло...

Все, кто хоть как-то высказался о «Печеньках» на ФЛ, их разметелили в мелкое крошево. Красиво, кстати, разметелили. А вот мне понравилось. Отличный психологический рассказ. Романа-катастрофа через призму модерна. Первое только фон. Важнее второе. Даже его кажущиеся бессмысленность и незаконченность, рваность выстраивания всех четырех эпизодов, на самом деле, тщательно продуманы. И не менее тщательно воплощены. Бросающаяся в глаза нарочитая жестокость соседствует, стоит только немного подумать, с потрясающей философской мягкостью.

P.S. Великая сила слова: грубые речевые обороты в тексте в глаза бросаются, но, вроде бы, на месте. Хотя и необязательны. Они же, приведенные подряд в отзыве montakvir7511, и впрямь вызывают физиологическую неприязнь.