Василий Головачёв «Перезагрузка»
Пастухи человечества, всеземной Союз Неизвестных, находит способ «перезагрузить» «запрещённую реальность» и вернуть в неё магию, сделав её эффективным инструментом воплощения своих чёрных замыслов. Для этого необходимо отыскать ещё несколько Великих Вещей и, когда их соберётся сорок, активировать магические артефакты, разрушив законы, установленные анархом Матвеем Соболевым. Помешать этому, казалось бы, не по силам никому, но в отчаянной попытке не выпустить Зло из клетки «запрещённой реальности» Василий Котов и его соратники по «Стопкриму», а с ними и другие воины добра и света, выходят на новую битву.
Входит в:
— цикл «Запрещённая реальность»
— журнал «Подвиг 2016'07», 2016 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 288
Активный словарный запас: очень высокий (3259 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 65 знаков, что гораздо ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 45%, что немного выше среднего (37%)
Номинации на премии:
номинант |
Созвездие Аю-Даг, 2016 // Премия "Созвездие Большой Медведицы" |
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
udav1011, 9 марта 2016 г.
В боксе есть такой замечаетльный персонаж как Рой Джонс, а в современной фантастической литературе — Василий Головачев. Волею судеб теперь они оба являются гражданами одной страны, но их объединяет не только одинаковая вишнево-коричневая книжечка с двуглавым орлом. Оба они не умеют вовремя останавливаться, и это печально. Оставим Роя Джонса в покое, речь сейчас не о нем, и сосредоточимся на мэтре отечественной фантастики.
Цикл «Запрещенная реальность», бесспорно, является одним из самых мощных циклов российской книжной фантастики. В свое время, по моему мнению, он сумел стать чуть ли не новым словом в жанре, и уж тем более новым словом в библиографии автора. Василий Васильевич ловко переключился с космической фантастики на так называемую «псевдореальность», за что ему честь и хвала. И все бы хорошо, но даже некогда свежая, яркая и кажущаяся, на первый взгляд, бездонная идея, приедается, иссякает, надоедает, в конце концов. Роман «Перезагрузка», входящий в цикл «Запрещенная реальность», является прямым продолжением романа «Возвращение Стопкрима». Немудрено, что он в очередной раз доказывает ненужность, абсолютную нецелесообразность продолжения некогда классного цикла произведений. Особенно продолжения, выполненного в стиле позднего Головачева, когда один его боевик походит на другой процентов на 70. «Перезагрузка» в этом плане наитипичнейший боевик позднего ВВГ. Легко читается, придуманная некогда Вселенная никак не расширяется ни вглубь, ни вширь. Сюжет не изобилует невероятными поворотами. Он линеен и прям, поэтому о концовке можно догадаться по прочтении страниц тридцати-сорока. И в соответствие с лучшими традициями позднего Головачева роман в высшей степени политизирован. Я понимаю, это веяния эпохи, непростая политическая ситуация в мире, и все в таком духе, но когда «украинским вопросом» смердит с каждой страницы книги, становится реально тошно. Старые, уже поднадоевшие ляпы товарища автора никуда не делись. Все также бравые спецназовцы носят клички, словно собаки, никуда не делась небрежность Василия Васильевича при работе его со сторонней информацией, вводимой в текст. Так герой книги Роберта Ландлэма бывший агент ЦРУ Борн оказывается почему-то Джеймсом, а не Джейсоном, а известная марка пистолетов «Глок» — отчего-то немецкой, а не австрийской. Ну, и все в таком духе.
Подводя итоги прочтения мной романа «Перезагрузка» хочется сказать следующее. Как самостоятельное произведение данный роман ничем не выделяется среди подобных позднего Головачева. Он типичен, создан по одним и тем же стандартам. Но как часть цикла — он совершенно не нужен. Впрочем, как не нужен был и предыдущий.
Seryi-84, 11 сентября 2020 г.
С каждым новым «творением» Головачёв пробивает новое дно в своей биографии. Некогда Писатель № 1 для меня превратился в какой-то кремлёвский рупор бреда. Где же фантастика, мэтром которой некогда являлся ВВ? Сплошная политика тем более неуместная, поскольку автор в ней совершенно ничего не понимает, и, видимо, маразм всё-таки нагнал на старости лет.