Павел Далецкий «На сопках Маньчжурии»

Автор попытался впихнуть в одно произведение идеи, которых хватило бы на три-четыре самостоятельные книги. И на пользу это не пошло. Получился эпос со множеством героев и постоянными временными скачками. И вроде и не сказать, что какая-то линия лишняя, но всего так много и всё так перепутано, что получилось…

… нечитабельно. Есть такое понятие…

Напряжение от необходимости помнить сотню персонажей (подчас с весьма созвучными фамилиями) и разбираться в их взаимоотношениях в какой-то момент перевешивает удовольствие от чтения. А когда романтика и экзотика собственно Манчжурии сменяется на столичные революционные кружки – обидно и горько. Вместо глобальной картины русского (китайского, японского, маньчжурского, таёжного) быта – стремление к соц утопии, все до единого не бедняки – подлецы, все до единого положительные персонажи – социалисты, которые хотят революции даже не ради народного блага, а ради революции как таковой. Как же это узколобо, при том-то замахе, на который решился автор! Даже в системных «Хождениях по мукам» и «Как закалялась сталь» персонажи были разноплановей.

А при такой ангажированности закономерен вывод, к которому пришёл автор: царские генералы проиграли войну только потому, что они царские. И ведь при этом прекрасно описано, что в изменившемся мире изменились и правила войны, но командование, от поручика до генерала, всё ещё, как говорится, «готовилось в предыдущей войне» — не по грязи на брюхе, а под пулями на коне, ни в коем случае не пригибаясь, потому что это будет бесчестием. Не о победе думали, а о чести! Даже лучшие мыслили так, что говорить о худших, для которых армия – это балы и парады? Да и сложно думать о победе, когда речь идёт о столь далёких от Петербурга и столь чуждых землях. И не нашлось генерала, дерзнувшего дерзнуть и не побояться взять на себя за свою дерзость ответственность. И во всём, конечно, виновато самодержавие, а вот будет революция и… Как будто не самодержавие родило Скобелева и Кутузова, как будто в Красной Армии наряду с гениями не было бездарей.

Да и просто тяжело читать, как офицеры радуются собственным поражениям, потому что они близят конец самодержавия. Противно читать, как герои радуются чужой, и даже собственной гибели, потому что она кому-то на что-то должна открыть глаза. А в ситуации, когда «притесняемый представитель прогрессивного рабочего класса» раз за разом начинает буянить, не внемля вежливым просьбам кабатчика / дворника / кондуктора, не слушая вежливого обращения полиции, сам первый лезет в драку с жандармами, нередко с оружием, за что законно получает по морде – как можно раз за разом трактовать эту ситуацию как беспричинную агрессию царского режима к простому невинному прохожему?

Что удалось – так это взаимоотношения людей, простые бытовые ситуации. Как люди реагируют на поступки других людей. Влюблённость, любовь, доверие, обида, ревность, прощение, понимание и непонимание – ситуации и психология поведения людей в них описаны отлично.

Ещё у книги есть один важный исторический момент: выросло целое поколение (уже даже не одно!), которое воспринимает японцев мирным тихим народом, трудолюбиво собирающим лучшие в мире телевизоры в тени сакуры… Но таким тихим этот народ сделала атомная бомба, этому миролюбию всего семь десятков лет! А до того многие века Япония была милитаристской державой, жадной до чужих земель и по-звериному на чужих землях жестокой, а японцы – фанатиками (и хорошем, и в плохом смысле), умеющими воевать и умирать. (Не в обиду Японии и японцам это будет сказано, но у каждой страны есть своя роль в историческом процессе, и из песни слов не выкинешь.)

Словом, впечатление двоякое. Хотелось прочитать о русско-японской войне, а пришлось читать о разборках большевиков с меньшевиками. Хотелось исторической оценки, а она свелась к тому, что всё большевики – хорошие, а все не большевики – плохие. Хотелось целостной картины о мало мне известной страничке истории, а получились прыжки от героя к герою, за которыми терялась суть. Хотелось интересных человеческих судеб, и отчасти они прозвучали, но подчёркнуто интересными эти судьбы автор сделал только потому, что это судьбы революционеров. Под конец и вовсе окрепла уверенность, что книга была не о судьбах людей, а о судьбе революции.

Хотелось другого. Хотелось большего. Обидно, что получилось то, что получилось...