Чак Паланик «Рэнт. Биография Бастера Кейси»

Ну вот как так? Буквально первая страница романа:

«Тут еще эта эпидемия, ну его! В аэропорту теперь после металлоискателя температурный контроль, как во время атипичной пневмонии. Правительство говорит, многие и понятия не имеют, что заражены. Можешь себя прекрасно чувствовать, но если датчик пикнет, мол, температура повышена, загремишь в карантин. А если пожизненно? Без суда, без всего.»

Потрясающе своевременно!

А дальше про торговлю автомобилями! Тоже в самый нерв! Но это уже личное.

Синхронистичность, она же «совпадения», в полный рост!

Мне осталось прочитать четыре романа из четырнадцати, написанных Чаком. И все из середины его библиографии. От «Призраков» до «Кто всё расскажет». И вот на «Призраках» я споткнулся, ещё не начав их читать. Книга много толще, чем это обычно бывает у Паланика; состоит из новелл, как я не люблю; и эксплуатирует крайне неприятные темы, включая каннибализм. Долго решался, но всё-таки решил скипнуть «Призраков» и перейти к «Рэнту».

«Рэнт» всего триста с небольшим страниц и напрямую относится к фантастике!

Как пишет сам автор: «Книга написана в жанре устной биографии, то есть состоит из рассказов самых разных свидетелей. Когда многие люди говорят об одном и том же, они неизбежно противоречат друг другу.»

Городок Миддлтон, одноэтажная Америка. Макондо Паланика. Все жители с прибабахом, но Рэнт самый странный. Неглупый пацан с идеальным нюхом и мазохистским желанием быть покусанным разным зверьём. Чем-то похож на Том Сойера, живущего в конце двадцатого века: то меняет золото из найденного клада на молочные зубы, вызывая в городке инфляцию; то подсовывает детишкам в «Доме Ужасов» на Хэлоуин настоящие, а не имитированные сердца, глаза и мозги животных; то подбивает одноклассников на эрекционный демарш, чем ставит в тупик весь педсостав школы. Вместо Бэкки Тэтчер у Рэнта почти всё женское население городка.

В романе тот уровень паланиковской «грязи», что я могу терпеть: сопли, вырванные зубы целыми бидонами, прокладки и презервативы, детальные описания автокатастроф, подростковая эрекция и определение меню и событий в жизни партнёрши по вкусу её выделений. К счастью, Паланик в «Рэнте» нечасто притворяется справочником по болезням (из-за детального описания разных хворей я даже забросил его «Удушье») и не скатывается в сплаттер-порно.

Начиная со второй трети в повествовании внезапно появляются нейротранскрипты — запись переживаний других людей, аналог фильмов во вселенной «Рэнта». Как и в реальности, кто-то любит ванильные, бессмысленные фильмы/транскрипты, а кому-то подавай сложный артхаусный продукт: переживания глупенькой девочки на Хэлоуине, пережитые под кислотой и записанные. Затем на эти дорожки накладывается синдром Дауна, алкогольная фетопатия и переживания собаки. «Отличный продукт... который стоит своих денег». Экстремалы ценят последние переживания гибнущих людей... Начитаешь понимать, что реальность романа альтернативна нашей. Неожиданно.

Поигравшись с нейротранскрипторами, Паланик полтома рассказывает нам об игре городских низов — автосалки.

Между делом доводит до сведения, что жизнь в городе разделена на День и Ночь, и что Дневные и Ночные никак не пересекаются. Элои и морлоки: Начало.

А ещё в обществе прогрессирует эпидемия бешенства.

Когда уже устаёшь гадать, к чему бы всё это, начинаются рассказы о путешествиях во времени, парадоксе дедушки, правке временной линии, просветлении и обретении божественности.

Резюмируя: если бы не приверженность Паланика грязному, физиологичному реализму, мог бы получиться крутой конспирологический тайм-панк.

На деле же вышел оммаж «Машине времени» Уэллса, написанный заложником своей эпатажности.

»...один разносчик коронавируса, более известного как атипичная пневмнония, ранее страдал от заболевания почек, что позволило ему инкубировать и передать огромное количество вируса.»

«Если можно посадить под замок всех своих врагов, не обвиняя их в преступлениях и не вызывая адвоката, — это называется карантин. Врачи стали новыми судьями и присяжными. Болезнь — новым оружием массового уничтожения.»

За неожиданную эпидем-актуальность — плюс балл.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Паланик в очередной раз дал понять, что во многом его романы надо читать «ко времени». Ознакомившись с «Рэнтом» в те далекие годы, когда читать подобную литературу было уделом «избранных», отделивших себя от масс оранжевыми обложками контркультурной «Альтернативы» и «кинофильмами не для всех», я, честно сказать, не впечатлился, возможно потому, что был молод, и повествование «Рэнта» было неспешным. Теперь, когда Паланик выходит уже не в одной серии с новым оформлением, для нового поколения, смиряешься, и перечитываешь снова, осмысляя и таинственно улыбаясь.

«Рэнт» — это та самая книга, которая нужна поклонникам «Бойцовского клуба», если бы они хотели прочитать его «лайтовую» версию. Это рассказ о человеке, который изменил мир, в принципе, меняя лишь себя. Структура романа — это его клиповость, этакий мокьюментари-фильм с мнением различных персонажей об одних и тех же событиях. Но именно из этого и выходит та самая кульминация, которая так не понравилась в свое время никому. Когда все ждали триумфа этакого нового «тайлера дердена», а получили нечто другое. Но никто ничего подобного и не обещал.

В целом, прочитать подобное стоит тем, кто уж очень зациклен на тематике коронавируса. В этом ключе — роман актуален как никогда. Но зато — это и великолепный образец антиутопии и социальной фантастики. Почему? Прочитайте сами)

И вот, наконец, вышел «Рэнт», десятая книга, и первая, которую я купил, когда понял, что в сети электронную версию в ближайшее время не найти. А прочитать-то хочется.

Мастер не обманул ожиданий. Как всегда. Может быть, даже скорее всего, ужасы реализма, «жуткие» примеры из жизни маленького американского городка и не вызовут у отечественных читателей тошноты или, хотя бы, неприятия, которое появлялось при знакомстве с предыдущими книгами. Не отпугнут ни акции по сбору окровавленных прокладок и грязных презервативов, разносимых ветром по окрестностям, ни сопли, скатанные в шарики и прилепленные над изголовьем кровати (да и кто не делал этого в детстве?).

Допустил ли писатель огрех, уменьшив «критическую массу» ужасов в новой книге, сделав их обыденными, почти смехотворными? Или сделал это специально? Вспоминая вырванные смывной трубой бассейна кишки и каннибализм, сваренных заживо в гейзере человека и его пса и превращение мужчины в женщину, сгнившие от гангрены из-за обморожения губы и дёсны, — все примеры из прошлых книг, — можно придти к выводу о намеренности такого хода. И для англоязычного читателя это будет ещё более заметно. Паланик вовсю старался сделать эту книгу особенной, выделяющейся среди прочих — даже за счёт уменьшения «трэшевых» элементов. Но выделяющейся лишь для постоянных читателей. Уж они то заметят, что кровищи и гноя стало меньше. И будет искать другие «капканы», те детали, посредством ввода в повествование которых Чак возвратил гармонию обычного для него «уничтожения» окружающей, нудной и опостылевшей действительности.

Старые приёмы до поры до времени спрятаны в нижний ящик стола. На вооружение взято кое-что помощнее, понезаметнее. Но линия, которую я посмею назвать лирической, так же тонка и полна очарования, как и во всех предыдущих трудах гения контркультуры.

Герой, «Рэнт» Кейси (чьим прозвищем стал звук рвоты), не бунтарь, не фанатик-революционер с пламенным взглядом. Создаётся впечатление, что он просто устал от жизни, уже ко второму её десятку. Как это мне знакомо, хоть он и обычный «советский» панк, а я представитель несколько иной субкультуры. Ему ничего в общем-то и не нужно. Лишь бы не трогали. Не указывали. Не навязывали. Но — всё это происходит. Человеку не дают жить спокойно, так, как того хочется.

Рэнт проводит ночи в компании, разъезжающей на побитой машине, участвует в игре «кто-разобьёт-чужую-машину». Его уколы — укусы пауков и змей, его наркотики — их яд. Сделать инъекцию элементарно — достаточно сунуть руку или ногу в дыру в земле. Его работа — уничтожение вредителей, фактически — непрерывный кайф, доза за дозой попадают в кровь. Его подруга — калека, безумная «водила» в свадебном платье, с ожогами на лице от резко сдёргиваемой при очередной аварии фаты. Его отец — он сам, переместившийся во времени и соблазнивший собственную мать. А заодно и бабушку, и прабабушку. Так что его дед и прадед — тоже он сам.

Книга составлена из безжалостно перемешанных бумажным миксером кусочков интервью разных людей, знавших Рэнта или бывших свидетелями событий, в которых ему довелось участвовать. В переводе особенности речи рассказчиков теряются, кажется, будто говорит одно существо — то противоречит себе, то вдруг начинает рассказывать о себе со стороны. При чтении от этого эффекта надо абстрагироваться, и вникать в Историю — историю с большой буквы, — и в то мировоззрение, которое автор хотел донести до читателей.

В своих фантастических идеях Паланик не нов — перемещения в прошлое напомнили мне «Сад Времени» Брайана Олдиса, а сегрегация населения по времени суток, в которое различным классам позволительно вести шумную уличную жизнь — «Мир Дней» гения «новой волны» (с которой, кстати, неразрывно связана нынешняя «контркультура) Филиппа Хозе Фармера. У последнего, правда, разделение было по дням недели, каждый гражданин мог выходить из своего саркофага лишь в определённый день. Чак лишь немного изменил старую придумку. Так ведь он и не ставил своей целью выдать что-то новое, какое-то оригинальное фантастическое изобретение. Он использовал фантастику лишь как метод, — метод передачи того, что теперь его беспокоит.

Эта книга стала на мой взгляд второй по настоящему «протестной» книгой Паланика, и куда более зрелой. В первой, «Бойцовском Клубе», бунт был направлен против обыденности потребительского общества, его стабильности, что более напоминает стагнацию. Кто-то может сказать, что там герои действовали «от лени» — не желая жить «нормальной» жизнью среднестатистического клерка, образовывали тайные общества, целью которых являлась борьба с обывательщиной. Тогда Паланик ещё толком не определил врага и причины его ненавидеть. Видно что-то сильно изменилось в обществе, раз Чак наконец-то дошёл до кондиции.

В новом труде герои действуют потому, что иначе не могут. Потому, что класс «дневных», захвативших себе солнечный свет, решил, что если первый этап обворовывания прошёл безнаказанно, можно проводить в ночную жизнь и следующие. Можно превращать людей в управляемых кукол, бездумных и безмозглых, не умеющих мыслить, и лишь потакающих инстинктам, — даже не истинным, человеческим, а наведённым дневной технократией, — можно вставить им штырь в затылок и заставить наслаждаться в мире грёз чужими реальными ощущениями. И выглядит это ещё более цинично оттого, что настоящие чувства записаны с «элиты» общества. С «дневных». Которым можно хватать людей и по навету ли, по подозрению ли, запирать на долгие-долгие годы, до самой смерти, в четырёх стенах. Как узнаваем реальный мир в книге Паланика!

Но ведь ночные автохулиганы, готы, панки, — все они не так уж просты. Они могут ответить узурпаторам солнечного света таким террором, что те застонут во всю силу своих слабых глоток. И утром на многолюдных проспектах могут оказаться сотни и сотни истекающих слюной безумцев, жаждущих лишь человеческого мяса, и распространяющих свою заразу между обильными воздаяниями своему голодному желудку. А по ночам, манифестируя начало сопротивления, огненными кометами понесутся по улицам горящие машины со смертниками-фаталистами внутри.

Посмотрим, что Чаки выдаст через пару лет. У меня есть кое-какие догадки. Впрочем, они — не ваше дело. Вы ожидайте, чего хотите. Хоть новый «Дневник Тёрнера», куда более литературный, а потому более выразительный и действенный, хоть новую сводку «заветов Ильича».

А завершу я эту небольшую статью заключительными словами «Рэнта». Словами, которые маленькими гвоздиками прибили улыбку к моему лицу на несколько десятков минут:

«А вам всем, неудачникам хреновым, — счастливо сдохнуть!»

Нечто неопределённое. Это уже не тот Паланик, каким он был в прошлых работах. Но это не делает роман хуже. Пуской он отступил от своих традиций. Попробовал нечто совершенно новое. На первый взгляд непопулярное, редкое. Он рискнул и не прогодал. Ибо работа выдалась весьма успешной. Конечно, есть в ней некоторые недочёты. Только всё это ерунда в свете множества плюсов. История о человеке, совершенно сумасшедшим в глазах простых людей, готовом на то, что они считают недопустимом, и о его последователях. Рассказ о человеке со всей его необычностью умеющего приягивать людей, самых разных. О том, что он делал то, что считается нельзя и с ним ничего не случалось, наоборот, он становился сильнее: от чего возникает вопрос — а почему собственно говоря это делать нельзя?! В любом случае это просто история, но, если хорошенько вдумываться в неё, вживаться, чувствовать героев, буквально переносишься в тот мир и чувствуешь всё то же, что и они. Некоторые моменты романа дают слабину, но зато остальные будут восхищать, заставлять забыть об оплошностях, как будто их и нет. Прочтение этой книги оставит много разных эмоций: от восторга, до негодования и лёгкого шока :super:

Когда-нибудь перед любым деятелем искусства встанет ужасное слово «самоповтор». Их не избежать, а умело маскировать удается далеко не каждому. Так Лукъяненко уже не раз перемывали косточки за любовь к похожим образам, кочующим из книги в книгу, а режиссер Тарантино сделал такие вот повторения частью стиля. Не избежал повторений и Паланик. Со времен шедеврального «Бойцовского клуба» прошло много лет, за которые написано порядка десяти романов и выявить похожие черты уже не представляет труда. Это и безумные главные герои занимающиеся черти чем, блеклые, но очаровательные в своей таинственности героини, общество со всеми недостатками, как предмет едкой сатиры и черной иронии, пророки и лжецы, беглецы и бродяги. Сюда можно отнести и сюжет, который не раз преподнесет сюрприз и перевернет все с ног на голову, встречающиеся удивительные способности у отдельных граждан и переход сюжета в недалекое будущее. В этом весь Паланик, и сколько бы он не переставлял и не варьировал эти образы, ничего сверхоригинального со времен «БК» он так и не написал, но доказал, что качество его романов стабильно, и каждый из них хорош, чтобы порадовать поклонника этого необычного автора. «Биография Бастера Кейси» тому подтверждение.

Структура произведения специфична — это как документальная передача, где нескольким десяткам людей дают слово и они, каждый независимо друг от друга, рассказывают историю Рэнта. Где-то за кадром остался журналист, задающий вопросы, чтобы это был не хаотичный пересказ, а полноценная история. Впрочем, некоторый беспорядок остается и придает дополнительное очарование — несколько людей рассказывают свою точку зрения параллельно, прерываемые друг другом. Такое построение стало для Паланика еще одной возможностью показать «тараканов» людских, ведь порой человек говорит неправду, пытается реабилитироваться в глазах окружающих, как мать Кейси, или выставить Рэнта негодяем, как делает это Шериф, либо напротив показать кумира, как некоторые автосалочники. Другие вообще несут чушь, добывая себе минуту славы, однако все странности и недомолвки прояснятся к концу, автор не раз заставит читателя пожалеть о невнимательности. Из-за сумбура портрет Рэнта вырисовывается с трудом, четкие контуры он обретает только к концу, когда все шокирующие детали биографии раскроются.

Начинается все с того, что Рэнт Кейси умер. Обстоятельства, разумеется, не указаны, но некие автосалочники едут в родный город Бастера Кейси, чтобы увидеть родину кумира, а возможно и... спасти его мать от таинственного убийцы. В детстве Бастер рос необычным ребенком — он стремился к настоящему, даже если настоящее — это кишки, кровь и бешенство. Он не нуждался в деньгах, ибо однажды однажды на улице незнакомец подсказал способ, чтобы найти огромное количество старинных монет, которыми Рэнт устроил в Миддлтоне настоящую инфляцию. Своим поведением мальчик не отталкивал — он был очень искренним, не боялся правды, хоть и осознавал, что все взрослые врут детям. Этим он напоминает животное, с которыми впоследствии будет тесно связан, Рэнт диковат и немного наивен, но в искренности своей он жесток и готов устроить новую глобальную эпидемию, чтобы люди оторвались от фальшивых эмоций. Любовь и ненависть для Рэнта равнозначны.

В идейном содержании книги стоит сумашедшая теория, намного фантастичнее, чем антиутопическое общество. В ней-то и кроется интрига, которая свяжет все странности. Говорить о ней — значит портить впечатление о книге, поэтому стоит лишь уточнить один из минусов с ней связанных. Выдвинув эту теорию, в конце автор не выдержал темпа и стремительная развязка, перенасыщенная подробностями о неожиданном устройстве вселенной портит все впечатление о книге.

Итог: тем кому ценен сам стиль Паланика — придется по вкусу, но это далеко не лучшая из его книг.

Прочитал Паланика Рэнт. Чтож, Паланик не то чтобы себя реабилитировал, но вполне на уровне. Очень занимательное развлекательное чтиво. Жаль, что без фирменной паланиковской злобности, и на революцию не сподвигает, и вообще, окружающий мир ненавидеть сильнее я не стал... Это, конечно, минусы (для Паланика). А в остальном — прочел запоем и другим советую!

Вот и еще один Паланик. Иной и все тот же. Не стоит ожидать от давно известного автора откровений и неожиданностей. Я и не ожидал. Мне хотелось немножко порвать мозг, погрязший в рутине, шокирующими образами извращенной паланиковской действительности. Хотелось свежего и оригинального взгляда с изнанки мэйнстримовской культуры. Хотелось именно того, за что я люблю и ценю Паланика. И он оправдал мои ожидания. Более того, я получил даже несколько больше, чем ожидал. В далеко не самом большом по объему тексте автор сумел объединить значительно большее количество идей, концепций, сюжетных линий, структурных изысков, нежели ему удавалось в ранних романах. Очень интересно наблюдать, как автор развивается от книги к книги — или не развивается. Благодаря Рэнту я понял — и очень порадовался — что Паланик еще очень далек от банальности, занудности и самоповторов. Безусловно, авторский стиль, особая литературная ниша, которую он занял как ниспровергатель культурных паттернов и табу, сохранились в неприкосновенности, и это хорошо. Паланик делает то, что у него действительно получается, и не собирается от этого отказываться. Но в рамках этой ниши он ищет, он экспериментирует — с сюжетом, с формой, с персонажами. Рэнт сравнительно сложен именно с формальной точки зрения. Своеобразная дань литературным авангардистам и новой волне, роман представляет собой паззл, лишь на последних страницах складывающийся в цельную картину. Причем в равной степени как по построению текста, так и по сюжету. Паланик заигрывает с антиутопией и мессианством, киберпанком и путешествиями во времени — явно стараясь совместить максимальное количество штампов всех этих жанров в непротиворечивое целое. Рэнт и есть в значительной степени литературная игра, забава автора, который уже сказал миру все, что хотел, и теперь лишь шлифует свое мастерство. И нельзя не отметить, что не только с содержательной, но и с формальной точки зрения в этом романе Паланик достиг немалых успехов в раскрытии своих талантов.

Вердикт: интересно. Очень интересно. Если иметь в виду форму. Идейное содержание же ничем особенным на фоне других романов Паланика не выделяется.

Когда я прочел аннотацию в магазине, то подумал, что роман — вымышленная биография панк-рок-звезды, который сошел с ума и пошел убивать людей =). К счастью, все оказалось гораздо интереснее.

Сразу скажу, что роман мне понравился, можно ставить его в один ряд с «Дневником», «Удушьем», «Уцелевшим»... Паланик все такой же мастер интриги, изобретатель необычного сюжета с неожиданными поворотами и ударной концовкой, в этом он остался верен себе. Герой — также традиционный для автора — одиночка, живущий, мягко говоря, перпендикулярно обществу. Родом из маленького городка, любимое занятие в детстве: давать себя укусить разным паукам, змеям, койотам. В отрочестве: мимоходом заражать женщин и девушек бешенством (отнюдь не метафорически). В юности: становиться богом.

Несколько характерное уже для сегодняшнего времени социальное расслоение по времени суток (день, как правило, принадлежит обычным гражданам, ночь — не самым успешным слоям общества) в паланиковском будущем закреплено законом. «Дневные» живут в общем-то обыкновенной жизнью, тогда как у «Ночных» есть «автосалки». Гонки по ночному городу с обязательными столкновениями с другими гонщиками — не ради смерти и увечий, конечно же, а для острых ощущений. Но потом выясняется, что главная цель участников — не какой-то там выброс адреналина, а колоссальная трансформация человека...

Помимо основной фантастической идеи (о которой — тс-с-с!), есть в романе и некоторые другие, из разных областей жанра. Тут и нейропорты, убившие кино-литературу, благодаря которым человек может испытывать ощущения других людей (как в фильме «Странные дни», например), и кровожадные «зомби», жрущие обычных людей, и еще по мелочи. Но дано все это незначительными мазками, мне показалось, что без них книга бы не очень много потеряла, а Паланику просто захотелось выплеснуть пришедшие ему в голову идеи [в большинстве случаев не очень оригинальные — ну или назовите их «реминисценциями» =)]. Стоит сказать, что и социального протеста, долбания общества потребления стало гораздо меньше.

Интересна форма книги — фрагментарное повествование ведут несколько десятков человек, как бы говорящих «в камеру». Это его родители, друзья, враги, школьные учителя, спасатели, полицейские, ученые и т.п. Каждый — от случайного попутчика до подруги героя — добавляет свои кирпичики в историю. Рассказ о Рэнте скачет во времени туда-сюда, переключается на его предков, отклоняется для исторических экскурсов и т.п. Ощущение, что едешь по ухабам, но нить цельной истории в любом случае не теряется, это не «Призраки», где на тонкую нить общего сюжета нанизаны разнокалиберные рассказы. Я люблю необычные формы.

Слабоватый роман. Конечно, Паланик молодец: он шикарно экспериментирует с жанром «романа в письмах», создавая уникальный по стилю «роман в интервью». Все говорят по-разному, все замечают разные детали. И в начале кажется, что всё будет необычайно круто, не хуже, чем в «Удушье» или в «Невидимках». Но нет. Всё сводится к малообъяснимой и довольно избитой уже сюжетной линии о возвращении в прошлое и зачатии самого себя (Франсис Карсак, классик мировой фантастики, это уже очень чётко описывал). Кажется, Паланику не хватает сюжетов. «Призраков» он коммуниздил с «10 негритят», «Рэнт» тоже не отличается оригинальностью. Хотя набор всяких уродцев и извращений – чисто паланиковский. Мне жаль, что он не может написать ничего подобного своим великим романам – «Невидимки», «Уцелевший», «Удушье» и «Колыбельная». Но всё же будем ждать, может, он вернётся. 4/10.

Кто не любит «панков по жизни»- после этой книги не начнет их любить. Но хотя бы понимать — будет.

Гиены, блин, вносят вклад в разнообразие видов. Хоть я их и ненавижу. Если бы Паланик писал о животных, то только о гиенах. Еще раз удивляюсь мастерству автора так сказать о соплях и укусах мерзких тварей, что мне, чистюле, эта книга показалась на редкость красивой.

когда читаешь — не оторваться... стиль и содержание на высоте.. но вот концовка (развязка) несколько помоему перезапутана... слишком много наворотов, что голова кругом и некоторые вещи даже не догоняешь:) Но в целом книга очень хороша!

книга восхищает по крайней мере необычным взглядом на исторический процесс развития человечества, культуры и религии... только за это Паланику уже можно поставить высший бал!!!

Книга отличается от предыдущих его творений, это говорит о том, что автор многогранней, чем казался ранее,

интересно, что Чак Паланик создаст далее?

По-моему, слабовато. Первая половина — типичный Паланик, талантливый, завораживающий и шокирующий. А потом началась полная муть.