Георгий Марков «Строговы»

Сама по себе, как один-в-поле-воин, книга не плоха. Но книга в поле не одна, а если вы читали хоть одну советскую книгу о начале ХХ века – все остальные на одно лицо. Я хотела прочитать про мужика и увидеть его глазами вехи эпохи, но на месте мужика оказался безлико-образцовый не по времени сознательный (и жену не бьёт, и водку не пьёт) революционер, а вехи истории (Русско-Японская война, Первая мировая, весь 17-й год) благополучно опущены за скобки.

Линия ГГ, с кочующими из книги в книгу взглядами, тезисами и поступками обезличила роман, зато я с удовольствием наблюдала за остальными героями и их линиями. Самое сильное впечатление – образ Анны. Противопоставление их с мужем взглядов на жизнь сделали для меня книгу. Представляю, как этот образ трактовался раньше: домостроевская баба тянет мужика, как камень на шее, олицетворяя мещанские взгляды, а он, революционер, устремлён в будущее. А я вижу ситуацию глазами именно Анны: она хочет выбиться в люди, жить хорошо, и не грабежом или жульничеством, а своим трудом. Она умная и работящая, она на своём горбу тянет хозяйство, но муж оказывается к хозяйству не способен, любую работу он считает хомутом. Вольный он, видите ли, человек – от плуга в тайгу его тянет, охотиться да клады искать. Итого: он работает мало, соответственно и живёт плохо, и, не занятый работой, он занимает себя размышлениями о том, отчего же он живёт так плохо. Само собой: царь виноват!

Nota bene. Есть на селе кулак-кровопийца. Перед каждым чёрным своим замыслом он от пуза кормит и до пьяна поит всё село. Сельчане, за глаза кляня кровопийцу, с удовольствием пьют, потом приключается сход, на котором коварные кулацкие планы открываются, и по толпе ползут пьяные выкрики: «Опять обманул (ик!), кровопивец! Мы горбатимся на него, рук (ик!) не покладая, а он, нехороший (ик!) человек!» И так – раз за разом. Ненавидят, вдрабадан напиваются за счёт того, кого ненавидят, потом обижаются, что напоил, а потом ждут, когда тот снова бочку вина на площадь выкатит. Вот честно, после таких эпизодов вся жалость к тяжкой крестьянской доле пропадает…

Под конец безликая, но серьёзная книга и вовсе оборачивается соц утопией в худшем проявлении: добрый дедушка-Ленин раздал каждой бабе по мужику, каждому мужику по земле и каждой земле по трактору; неурожаи отменились как класс, земля сама родить стала, а мужикам осталось только сидеть в тенёчке да советскую власть благословлять за правильно указанный путь…

Что-то этим летом прорвало на отзывы по «Строговым». Не знаю, читал ли кто-нибудь до меня купленное в восьмидесятых годах издание (также без упоминания Сталина, если что), но я волне доволен книгой, хотя, пожалуй, и не так сильно как «Хребтами Саянскими». Возможно, в силу некоторой читательской неопытности я воспринимаю «Строговых» слишком буквально, в соответствии с генеральной линией Партии. Что ж, сюжет действительно дискретен. События книги происходят примерно в 1898—1920 годах и периодически происходят скачки до нескольких лет длиной, между концом первой и началом второй части проходит вообще около пяти-семи лет. Роман Сартакова, описывающий примерно то же период, что и первая книга «Строговых», имеет вчетверо больший объём, там нашлось место и описаниям Русско-японской войны и событиям Первой русской революции (в Сибири), но у Маркова книга больше про деревню.

Как хорошо, когда на книгу уже есть отзыв. Можно сверить впечатления, можно найти точки для полемики.

Роман написан ёмко. Иногда это играет в плюс, иногда — нет. Описания природы прекрасны. Чеховская ёмкость, точный подбор слов, акцент на существенных отличиях — всё это даёт живую картинку. С описаниями одежды, домов чуть хуже, просто потому, что я, как читатель, некоторые слова не визуализирую сходу. Плохо всё остальное: сбивчивые, куцые мысли героев, газетный стиль действий, рваный ход повествования. Жизнь деревни не течёт перед глазами, а пробегает. Возможно, это неплохо для детской книги, но я предпочитаю иное.

Образы... да, яркие и неоднозначные. Захар — отец Матвея, недалёкий пчеловод; Анна — жена Матвея, мечтающая о крестьянском достатке; дед Фишка, влюблённый в тайгу охотник. За героев Маркову смело можно ставить 10.

Но то, как они ведут себя в революционной обстановке, меня удивило. Почти без раздумий принимают программу авантюриста Ленина, верят каким-то проходимцам, каторжным. Тут же влезают в какие-то советы, ревкомы. Явно не «Тихий Дон». Чем ближе к концу, тем детсадовее становится книга. Апофеоз — партизаны в Москве у Ленина (кстати, Сталина в романе нет вообще, в моём варианте текста).

В целом роман напоминает подборку очерков. Я развития, выкукливания не заметил.

К Георгию Маркову и его «Строговым» я подбирался давно. Что б не соврать, так года этак с 2012. Тогда же и скопил его толстые романы и эпопеи. В надежде выделить когда-нибудь для них время, и таки прочитать нечитанное и перечитать уже знакомое и полузабытое.

По стилистике и содержанию этот роман можно отнести к тому же типу, что и ивановские «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов», да ещё «Угрюм-река» Шишкова. Так же автор рассказывает своим читателям историю одной семьи в нескольких её поколениях на протяжении более двух десятков лет. И если у Иванова временные рамки будут пошире, то объясняется это более поздним временем написания книг, потому что Строговы написаны в 30-40-е.

С учётом датировки написания поводов придраться к автору и обвинить его в неумеренной советской патетике и героике найдётся немного. Вообще до середины 550-страничного романа практически никакого эсдековского окрашивания в книге нет — обычные для литературы подобного рода описания становления и жизни небогатой простой работящей семьи. И только потом уже появляются законспирированные большевики и прочие революционеры, и начинается эта политизированная составляющая книги. И опять-таки, ведь из истории России слов не выкинешь, и период этот на самом деле был и события были — и стачки-забастовки, и беспредел деревенских богатеев, и обнищание крестьян в годы I-й мировой, и партизанщина и военные столкновения с карательными отрядами колчаковской армии...

Суть не в этом, а в том, что автор довольно мастеровито и основательно пишет нам быт сибирского крестьянства в начале 20 столетия. Марков создаёт яркие образы как положительных книжных героев, так и отрицательных, да и персонажи второго плана получаются сочные и яркие. Причём и те и другие подаются не готовенькими с пылу с жару, а автор показывает, как происходит вызревание будущего ярого бандита и мироеда, и как из простого крестьянского паренька вырастает убеждённый сторонник советской власти, командир партизанской армии... И наблюдать за этими процессами интересно даже не придерживаясь тех или иных политических взглядов и убеждений, но просто когда видишь, как из яйца, проходя все стадии, вылезает в конечном счёте бабочка... или бледная моль.

Можно по-разному теперь относиться к книгам с выраженной советской тематикой. Однако для объективности — автор сумел вставить в свой роман фамилию Сталин только один раз в самом конце книги, причём довольно бегло и без напора и пафоса. Помните — написано в 30-40-е? И Сталин — всего один раз, да и то мимоходом...

В общем, я ни разу не пожалел, что взялся за чтение этой эпической книги. И читал с увлечением, и мыслебродство в сером вещество продолжается...