Марина Палей «Дань саламандре. Петербургский роман»

Стандартный для Палей роман тематически содержит материала на повесть (навроде «Кабирии»), но за счет объемных авторских размышлений несколько подраздут. Опять-таки в центре образ стерильной совершенно некоммуникабельной рассказчицы, люто ненавидящей чавкающую плоть жизни и окружающих, доводящей и культивирующей свою одинокость до психического заболевания. Судя по интервью автора, образ вполне автобиографичный. Набокова, помнится, упрекали в гордыне, а анализ его русских текстов Виктор Ерофеев проводил через призму поисков контактов «я» с другими. В этом аспекте Набоков сравнительно с Палей — демократичный парень из пивной. Палей заведомо постулирует мерзость всяких контактов с не-я, а любые общения чреваты драмой, заведомой расплатой, падением. Проза ее в этом смысле однообразна, заведомо ограничена тематически.

Довольно забавно, что с аберрированным зрением Палей все-же пытается писать о поисках любви ( как в «Клеменсе», так и в «Саламандре»), но и любовь выходит уродливая, перекошенная и дикая. Что вышло бы, если Гоголь написал «Бедную Лизу» или иной роман о любви? Текст очень плотен, страницы, посвященные типажам абортмахерши и сторожицы, прекрасны, но именно этот роман — «текст» с ненужным набоковским рассказом-вставкой, самоценностными рассуждениями о сексе и проч. Еще раз — Палей выдающегося таланта писательница с едким пером. совершенная в своей мизантропии, обязательная к чтению именно из-за совершенства инструментария. Пишет она медленно и с тщанием