Лея Любомирская «Уши Бруну»

«Но что страннее, что непонятнее всего, это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно... нет, нет, совсем не понимаю. Во первых, пользы отечеству решительно никакой, во вторых... но и во вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это...»

Н. В. Гоголь «Нос»

Мысль о том, каково это — оказаться без ушей — промелькнула в русской литературе ещё в 1836 году. Коллежский асессор, называющий себя майором, Платон Кузьмич Ковалёв в отчаянии прикидывает, что хуже — оказаться без носа или без ушей, — и приходит к мысли, что «без ушей — скверно, однако ж всё сноснее», чем без носа.

Герой рассказа г-жи Любомирской лейтенант Бруну де Соуза Диаш наверняка не знаком с малоизвестной на Западе повестью Гоголя, поскольку, обнаружив пропажу ушей, обращается к жене с дичайшим вопросом: «Тереза, ты не видела моих ушей?». Если бы он читал Гоголя, то сразу вспомнил бы, что, проснувшись утром и не обнаружив у себя носа, майор Ковалёв не стал задавать дурацких вопросов слуге Ивану, только что подавшему в постель майору сначала зеркало, а потом и воду, а сразу оделся и «полетел» (так у Гоголя) к обер-полицмейстеру, т. е. немедленно начал принимать какие-то меры. Решительный человек был майор Ковалёв. Лейтенант же первым делом орёт на жену, а потом долго утешает её. Да, да, не она его утешает, она ещё ничего не заметила, а он её. Возможно, идея рассказа в том и заключается, что лейтенант так любит свою жену, «которая всё всегда делала наперекор мужу», что даже отставляет несколько в сторону свою трагедию, увидя женины слёзы. Но не мелковат ли такой поворот сюжета для интересной, фантастической, в духе Гоголя, завязки? У Гоголя полноценная детективно-мистическая история. Нос оказывается запечённым в хлеб (не только тараканы встречались тогда в хлебопекарной продукции) и, будучи выброшен в Неву, каким-то чудом в тот же день попадает в руки полиции при посадке в дилижанс, отправляющийся в Ригу.

Рассказ португальской писательницы кончается ровно на том месте, где повесть Гоголя только начинается. А сколько интересного могло бы приключиться с двумя начавшими самостоятельную жизнь ушами! Они могли бы, например, прикидываться сиамскими близнецами..., да мало ли чего ещё, какие фортели они могли бы выкинуть, но, может быть, мистика Лиссабона принципиально другая (сильна примесь колониального происхождения?), и она сильно отличается от мистики Петербурга?

Какие же выводы можно из всего этого извлечь? Ну, первое, это, конечно, то, что представитель португальской царицы полей супротив нашего кавказского майора-асессора всё равно, что плотник супротив столяра, ведь из начальных строк рассказа можно, не особо напрягая воображение, заключить, что уши свои этот горе-пехотинец банальнейшим образом пропил. А второй, главный, вывод, — раз уж Автор из России и пишет по-русски, — таков: далеко не все наши писатели вышли не то что из гоголевской «Шинели», но даже и до выхода из гоголевского носа не дотягивают. Достаточно иногда намёка на классику в современной литературе и сразу становится ясно, кому выходить на подиум, а кому лучше скромно постоять за кулисами.