Лев Данилкин «Юрий Гагарин»

Если вдруг спросят, какие ассоциации у меня возникают при слове СССР, то я не задумываясь отвечу....нет, ни ГУЛАГ, ни репрессии, ни НКВД....а красное Знамя Победы над Рейхстагом и улыбка Юрия Гагарина. А саундтреком выберу знаменитое, Гагаринское же, «Поехали!». Первый человек в космосе навсегда вошёл в историю благодаря всего лишь полутора часам своей жизни.....но такие полтора часа в истории нашей планеты выпадали лишь очень немногим счастливчикам, эти полтора часа без всякого преувеличения изменили мир и Лев Данилкин убедительно показал — чтоб эти полтора часа состоялись в его жизни, Юрий Гагарин проделал огромную работу, выдержал жесточайшую конкуренцию и убедительно доказал — этих полутора часов, ведущих в бессмертие, достоин именно он. Данилкин действительно не столько рассказал о жизни первого космонавта, сколько показал нам её....глазами людей, лично знавших Юрия Алексеевича. Вся книга составлена из цитат родственников, друзей, сослуживцев или просто людей, оказавшихся «в нужное время, в нужном месте». Автора в книге немного, он вмешивается лишь иногда, словно скрепляя всю эту разрозненную мозаику в единую картинку и на мой взгляд, получилось блестяще. По настоящему живой голос ушедшей эпохи....именно ушедшей, а не умершей. Потому что и Знамя Победы и улыбка Юрия Гагарина являются теми символами, которые символизируют гордость и счастье. А пока есть гордость и счастье, смерти нет.

Гагарин, я вас любила или Символ веры Третьего Тысячелетия

«Гагарин – несостоявшаяся ключевая фигура русской истории. Он был человек, которому судьбой предназначено было стать монадой, вокруг которой объединится очень сложная структура. И уже к концу жизни он во-первых осознавал возложенную на него миссию, а во-вторых был готов к ней. Именно это движение – от простого к сложному, особенно трудное при имевшихся начальных данных, почти невозможное, но компенсировавшееся везением, мы и хотели показать в книге.»

- Почитай девушке стихи.

- Тебе из своего?

- А есть свое? Конечно (крайне заинтересованно)

- Юрин Гагарин — хорошин парен. (с гордостью). Первое, оно же и единственное, В пять лет написал печатными буквами. А после Муза меня покинула.

Смеюсь, вместо того, чтобы почувствовать себя обманутой и оскорбленной. Я его понимаю. У детей моего поколения было две главных любви. Странным образом, пережившие девальвацию, которая к концу восьмидесятых сокрушила всех советских кумиров. Ленин и Гагарин. Дедушка и Старший Брат. Помню, думала прямо такими словами: никому нельзя верить, все врут, остались только Ленин и Гагарин. И даже дурацкие стишки, которыми покорял мое сердце первый муж, относились к этой паре. Совпадение базовых ценностей, если вы понимаете, о чем я.

Стоит ли удивляться, что автор эталонной биографии Владимира Ильича написал для серии «Жизнь замечательных людей» также и книгу о первом космонавте. Может быть, это маркер поколения и базовые ценности Льва Данилкина просто совпали с нашими. Хотя, в отличии от нас, он и сам не забыл, и другим сумел напомнить, кто был положительным символом Империи для ее последней генерации. Я как-то очень долго не решалась взяться за книгу. даже уже и зная, что этот автор для меня всегда чистое наслаждение; что, оставаясь возможно более беспристрастным, он бережно относится к своим персонажам и не позволяет себе запанибратского тона; что фактологическая часть его изысканий выше всяких похвал. Думаю, просто боялась прочесть нечто, что могло бы лишить последних иллюзий и окончательно разбить хрустальный шар детской мечты.

Н-ну, потому что много ведь нашлось в последнее время охотников развенчать очередной миф и ткнуть иголкой в дутый авторитет, да так, чтобы лопнул погромче и полетели клочки по закоулочкам. Приходилось слышать, что какой уж там Гагарин был герой, если Востоком управлял не он, а автоматика, что просидел весь полет пристегнутым, как манекен; а отличие от Белки со Стрелкой лишь в том, что он был двуногим прямоходящим без перьев, и всякие такие вещи. Слава Богу, никто не додумался усомниться в действительности полета, как сомневаются теперь в американской лунной экспедиции. А все же неспокойно было, воля ваша. Утешу, если кто волнуется, как я: хрустальная мечта нашего детства не разлетится осколками. Даже и напротив — закалится, как сталь. Поехали? А знаете, что есть небезосновательное мнение, будто эта гагаринская фраза — цитата из Диккенса, так-де сказал попугай, когда кошка тянула его из клетки. Угу, он много читал и постоянно занимался самообразованием, и когда Герман Титов впервые встретил Гагарина, в руках у того была хэмов «Старик и море». Но это так. К слову. Начнем с детства.

Да, деревенский мальчишка, хотя не вовсе из медвежьего угла, в польских военных летописях Клушинская битва 1610 года до сих пор обозначается, как одна из величайших побед Речи Посполитой. Хотя к моменту рождения будущего покорителя космоса эта эпическая страница была начисто забыта русскими историографами, да и неудивительно. Однако, семья была большая и дружная, отец мастер на все руки (на одну руку, инвалид Первой Мировой), мама строгая, но справедливая, четверо детей, Юра третий по старшинству. Великая Отечественная и оккупация застала его восьмилетним. Гагариных вышвырнули из дома, который приглянулся для постоя фашистам и два года они прожили в землянке. Младшего братишку Бориса чуть было не задушил немец, квартировавший в избе, повесив на дерево за шарф. Просто так, от плохого настроения. Да еще и фотографировал, как малец задыхается, хрипит, синеет. Мама, Анна Тимофеевна спасла. А отступая в сорок третьем, угнали в Германию старших брата и сестру. Они чудом вернулись в сорок пятом, успев повоевать в Красной армии, что не уберегло от поражения в правах.

После войны воссоединенная семья перебирается в уездный Гжатск, там отцу есть работа, а детям – где учиться. Мастеровитый Алексей Иванович перевозит дом и у Юры начинается новая жизнь. В которой он впервые проявляет себя безусловным лидером ребячьего коллектива. Ну и что с того, что росту невысокого. Зато ладный, спортивный, кое-каким приемам борьбы обученный старшим братом Валентином, умеющий пошутить так, чтобы все вокруг покатились со смеху. Мины обезвреживали. Довольно варварским, даже в описании, способом, но, слава Богу, все остались живы. Вступали в противостояние с местной подростковой бандой, из которого, благодаря гагаринской решимости, ловкости, смелости, вышли победителями. Он такой Тимур, оставляющий квакиным перспективу нервно курить под лестницей там, где появляется. И, судя по всему, рассказы о школьных годах Гагарина – не часть агитки. Он действительно был таким: перфекционистом, не довольствующимся вторым результатом – всегда только первый; очень спортивным, невероятно экспансивным – непрерывное расширение сфер деятельности и овладение новыми навыками; умение выбирать приоритеты и способность рискнуть уже достигнутым для продвижения к высокой цели. Он в дальнейшем все время будет это демонстрировать.

Про дальнейшее – после шестого класса едет поступать в люберецкое училище на формовщика-литейщика. Нет, это не было профессией его мечты, но ему с шестиклассным образованием (а по возрасту уже седьмой бы должен закончить, из-за войны отстал) ничего лучше не светило, а здесь форма, общежитие и гособеспечение, жили-то ведь скудно. Хотя общагу не сразу получил, двоюродная сестра била челом начальнику училища. Однако выпросили. И отучился, как всегда и везде, лучший, закончил с отличным результатом. Хотел было, вняв увещеваниям училищного физрука, поступать в рижский институт физкультуры, но отец не одобрил – что за специальность для мужика, ногами махать? И отправился в Саратов. Потому что не в каждом городе советской страны было профильное учебное заведение по стали и сплавам. А в Саратове было. И снова лучший в учебе, спорте, подрабатывает разгрузкой барж по ночам и, внимание — первый шаг на пути к мечте – поступает в Саратовский Авиаклуб (он все время читает Циолковского). Попасть нелегко, удержаться еще труднее. Я реально не представляю ритма, в котором семнадцатилетнему мальчишке пришлось крутиться, совмещая учебу в двух разных местах с работой по ночам и собственно молодую жизнь. Но он и здесь сумел удержаться, закончить с красным дипломом, отбиться от распределения в Омск, куда после практики с руками и ногами брали и – Та-Дамм! – поступить в Оренбургское летное училище.

Можете себе представить такие кульбиты? Видите себя на месте парня, которому вот открытая дорога мастером на производство и квартиру дадут, и... А что «и»? Институт Стали и Сплавов заочно и дорасти до начальника цеха? Он хотел летать. И он стал курсантом по рекомендации Обкома Комсомола. «Удивительный вопрос, почему я без волос?» — спросил обритый налысо коллега-первокурсник после посещения училищной парикмахерской. «Чтобы каждый диверсант распознал, что ты курсант» — в тон ему пропел Гагарин. Смотрите: талант импрвизатора + умение четко попадать в цель + невероятные трудоспособность, стрессоустойчивость, умение мобилизоваться для реализации поставленной задачи + естественный магнетизм, способность вовлекать в коллективные действия других людей + отсутствие боязни риска совершить крутой поворот (выпустив синицу, за журавлем стремиться) + удачливость + принципиальность (об этом ниже). Такая формула. Он ведь едва не был отчислен из училища, никак не давалась чистая посадка, а это ключевой момент летного ремесла. Справился. Он был жестоко избит тройкой курсантов, считавших себя имеющими право на определенные привилегии, и попал в лазарет, а те трое отчислены и в дисбат (как вам сусальный облик общего любимца?)

А после окончания летного, как всегда, с красным дипломом, уже женатый Гагарин, вместо того, чтобы спокойно подвизаться в гражданской авиации, просится в заполярье. И становится арктическим летчиком. Зачем, там ведь жуткие условия, никакой культуры, полярная ночь? Но там есть возможность отшлифовать летные навыки до немыслимого совершенства, и он верит, что в космос нужны будут лучшие, в числе которых рассчитывает оказаться. И оказывается отобранным в числе немногих, когда космическая программа СССР действительно открывается. Они, и правда, подбирают кандидатов из способных работать в экстремальных условиях, в числе которых полярные летчики. И снова кульбит – в Арктике огромное количество налетанных часов, неуклонный рост профессионализма военлета, перспективы карьерного роста, коллектив, финансовая стабильность. В отряде космонавтов полная неопределенность, никаких гарантий, утрата летных навыков, необходимость встраиваться в новое окружение, заниматься по немыслимой тяжести программам на невообразимых тренажерах, которые вытаскивают из адепта сверхчеловеческие способности, и высочайший процент отсева на всех этапах.

Не отсеивается, проходит все испытания, отбирается для полета. А теперь смотрите, кто там говорил про Белку-Стрелку? Кто бы из вас согласился прокатиться по горному серпантину на машине на с неисправными тормозами? Нет, не согласились бы? А если бы посмертно обещали золотой памятник? Все равно нет? так вот, первый в мире полет в космос на пилотируемом корабле обещал, в случае, если что пойдет не так, богатейший набор возможных смертей в диапазоне от мгновенной аннигиляции до мучительной от жажды. А пойти не так могло что угодно. Этого же никто еще не делал, понимаете? И ни малейшей уверенности, что все пойдет «так». А ты молод, силен, здоров как бык, у тебя красивая любимая жена, две маленьких дочки, интересная, престижная, высокооплачиваемая работа и добился ты всего этого сам с бо-ольшим трудом. Представляете ситуацию космонавта №1?

В полете все тоже далеко не так гладко проходило. как в официальных рапортах отражено. И мучительная, хотя довольно скорая (слабое утешение) смерть близко стояла. И с приземлением все было не так гладко. Но теперь не об этом. Теперь о том, чем стал для Земли этот сын плотника, прошедший через огненную смерть и вернувшийся назад. О, нет, я далека от соблазна всюду находить библейские аналогии. Да если уж к ним и прибегать, Гагарин не Мессия, но Предтеча. Космической эры, Эры коллективизма, единства, человечности — Эпохи Водолея. И он не один был, конечно. Много разных людей, от Экзюпери и Стивена Кинга (да-да) до Тейяра де Шардена и Даниила Андреева.

И, знаете, кажется мир перестал отрезать своим Предтечам головы. они уходят, проживая всякий свою, но всегда льющую на других свет, жизнь. А главное — есть надежда, что теперь и Мессию не распнем.

Зима 1942 года. Оккупированная гитлеровскими войсками Смоленская область, глухая деревенька Клушино. Мальчик восьми лет сидит в присыпанной снежным пухом промерзшей огородной меже. Ребенок боится. В этой меже он уже вторые сутки прячется от гнева страшного Черта — рослого и коренастого немца, с квадратной челюстью и взглядом бешеной собаки. Резко скрутило живот: мальчик вспомнил, как недавно тот же немец едва не удавил его младшего брата, подвесив за шарф на суку. Хорошо, что мама тогда успела вовремя — Борю удалось спасти. Но что же будет теперь? Мальчик хочет увести мысли в сторону, забыть о жутком немце и не думать о возможном наказании. Он смотрит вверх — там, в замершей синеве ночного неба, холодным светом мерцают далекие звезды. Чужие звезды на родном небе. Можно ли мечтать о том, чтобы взмыть ввысь и, подобно солнечному лучу, устремиться навстречу к ним, когда у тебя отобрали даже собственное небо? Наверное, только мечты и могут уберечь разум человека в такое время.

Не пройдет и двадцати лет, а мир изменится до неузнаваемости. Красная Армия положит конец самой кровопролитной и беспощадной войне в истории. Народ-победитель, который окажется лицом к лицу перед выжженными огнем городами и перепаханными порохом и снарядами полями, не опустит голову. Разум людей охватят волнующие стремления, и со вновь вспыхнувшим энтузиазмом они начнут творить великое — прокладывать дорогу в будущее. Не пройдет и двадцати лет, и мальчик, что той ночью прятался в меже, будет сидеть внутри огромной ракеты — символе могущества человеческого разума и технического потенциала рождающейся сверхдержавы. Он будет напевать незамысловатую народную песню и улыбаться неизвестности, а на его белом шлеме будут блестеть красной краской выведенные прямо перед стартом буквы «СССР».

Отличная книга. «Заражает» желанием узнать как можно больше о космонавтике. Задуматься о том, как мы умудрились превратить новое пространство для расширения собственного разума, в холодный чулан, который нужен только для того, чтобы запускать туда спутники с быстром интернетом для стримов «дотки» и фоток с котиками. Лев Данилкин умело поработал с мемуарной литературой и документами периодической печати, разобрался в сложных материалах, связанных с подготовкой отряда первых космонавтов. Отдельное удовольствие — наблюдать, как при помощи аккуратной работы с фактами и толикой авторской фантазии Данилкин оживляет образ Гагарина. Стряхивает с него патину бронзового памятника, и перед тобой предстает живой человек, со слабостями и привычками, с живым умом и специфическим чувством юмора. Кое-где автор явно переборщил — Гагарин становится уж слишком «живым», причем с неизбежным перекосом в сторону представлений, которые сложились о нем у самого Данилкина. Взять хотя бы историю со знаменитым загадочным шрамом, возникшим непонятно как над левой бровью первого космонавта. Данилкин, конечно, оперирует известными фактами, документами и интервью, но все же будто бы сознательно подталкивает читателя к определенному выводу.

Невозможно оторваться от глав, посвященных подготовке и самому первому полету человека в космос. Со страниц книги веет дыханием космической гонки — у меня даже пульс подскочил, наверное, пока читал о том, какие испытания космонавтов заставляли проходить раз за разом. Как-то сразу стыдно стало за подростковое увлечение супергероями и фантастикой: вы почитайте о том, как эти парни неделями жили в барокамере — вот это фантастика! Сотни тестов, проверки, испытания. Затем ошибки, аварии, гибель и снова — тесты, проверки…

Восхитила и умилила история с приземлением Гагарина. Когда закончился 108-минутный «кардибалет» (так Гагарин описывал свои ощущения во время полета), космонавт приземлился в тех краях, где некогда обучался в летной школе. Совпадение или снова фантастика? А где-то рядом спустился на парашютах космический корабль «Восток». Представьте такую картину сегодня: толпа орудует локтями — люди пихают друг друга, на бегу выхватывая смартфоны, и снимают, фотографируют, строчат твиты. Апрель 1961 года:

Разумеется, тут не обошлось без фантазии тогдашних газетчиков, но все равно, читать про реакцию советских граждан на полет в космическое пространство их соотечественника без эмоций невозможно. Какая-то странная смесь умиления, гордости, тоски и радости за тех, кто все это пережил.

Здорово написано о визите Гагарина в Великобританию. Там ему пригодилась и обворожительная улыбка, и прямодушие, и…

Завтрак у королевы: в очередной раз я восхищаюсь достоинством и каким-то неземным благородством Елизаветы II — это, пожалуй, последняя представительница настоящей аристократии на планете. К сожалению, о визитах Гагарина в другие страны Данилкин решил не рассказывать. Его понять можно: о путешествии в Страну восходящего солнца написана целая книга, а об американском вояже Ю. А. автор не стал писать из-за большого пиетета перед первым космонавтом. Гагарину в той поездке было очень тяжело — американские журналисты натурально издевались над его простотой и известной всем мечтой отправиться на Луну.

В последних главах раскручивается трагическая и загадочная история гибели Гагарина и последовавших за этим событий. Бывший редактор «Афиши» внимательно изучил все доступные свидетельства и улики — но какого-то открытия не совершил. А еще добавил пару туманных по содержанию абзацев, в которых чувствуется критика некоторых поступков Алексея Леонова. Комментировать не хочу — почитайте сами, если захотите.

В итоге это очень хорошая биография, не без недостатков и неровностей — но такие вообще разве существуют? Лев Данилкин добросовестно работает с источниками, не поет одну бесконечную оду Гагарину, но и не превращает в героя комикса. Книга написана понятным языком, с вкраплениями цитат из популярных художественных книг и фильмов — авторский текст понравится и тем, кто привык читать классические ЖЗЛ, и тем, кто фанатеет от «Звездных войн» и книг Виктора Пелевина. А мое главное впечатление от книги — это надежда; возникшая вдруг вера в то, что раз человек смог подняться до подобных гуманистических и творческих высот полвека назад, то сможет и сейчас.

Содержательная книга: для ее написания Данилкин перелопатил кучу источников, встретился и побеседовал с кем только можно и значительную часть книги организовал по вересаевскому принципу подборки цитат. Подборка осуществлена артистично, оригинально, с чувством юмора и организация материала про «узловые» периоды жизни и смерть Гагарина проведена на высоком уровне. Мне, правда, по душе больше именно часть книги с авторским изложением материала с многочисленными аллюзиями на современность, интерпретациями несуществующих возможностей развития событий, оценкой источников. Собственно, уже первая глава про детство Гагарина своего рода эталон биографии в период постмодерна: как у Набокова в «Найте» показан не столько пейзаж, сколько способы изображения пейзажа, у Данилкина показаны способы прочтения рассказов о детстве Гагарина. Высокий класс.

Подборки цитат про подготовку космонавтов, поездки Гагарина за рубеж, т.н. «Фаросский инцидент» информативны.

В эпилоге Данилкин поет осанну любым альтернативам пошлого капитализма и, в общем, подтверждает свою очевидную и в «Человеке с яйцом» условно левую ориентацию Дмитрий Быков сравнил положение Данилкина с Белинским – симпатичный недоучка с социалистическими идеями. Насчет образования и культуры у Данилкина как раз все в порядке, но Белинский не писал в ретроградных изданиях, а «Афиша», как ни крути – центральный идеологический официоз именно буржуазии, пытающийся несколько пригладить ее. В прологе Данилкин ставил вопрос: Гагарин – символ или значителен сам по себе. Символ более значителен – биограф предположил два варианта развития карьеры в случае если бы Гагарин не разбился: официозный генерал-служака или даже Президент вместо Горбачева. В эпилоге Данилкин указывает на расхождение мнений по вопросу, кто значимее «Гагарин, Титов, Келдыш» или «Сахаров, Солженицын, Синявский» и намекает, что для него ответ очевиден. Необходимо отметить, что Сахаров, например, был в первой когорте и мог в ней оставаться сколь угодно, но сознательно изменил жизнь и судьбу – уже это делает его интересней для биографа, исследующего не символ, а человека.

«Юрий Гагарин» — первый биографический опыт литературного критика Льва Данилкина в жанре «ЖЗЛ», вышедший в 2011-м году (в дальнейшем он напишет не менее интересное жизнеописание В.И. Ленина).

Скурпулезная подборка заметок в СМИ, мнений друзей, коллег и современников нашего Космонавта Номер Один, из которой вырастает не памятник, но живой человек – со своими достоинствами и недостатками, но достоинств в нем столько, что они перевешивают всё, и любим мы Нашего Юру только сильнее.

Внимательно наблюдая за своим харизматичным героем, с одинаковой яркостью являющим себя что на чаепитии у английской королевы, что на слете заполярных оленеводов, Данилкин приходит к свежему выводу: Гагарин – не только ключевая состоявшаяся фигура отечественной истории (тут особых вопросов нет). Гагарин – ключевая НЕсостоявшаяся фигура нашей истории.

Эффективный управленец, одержимый мечтой о звездах, всеми любимый – если бы не трагедия 1968-го – Гагарин, как минимум, «дожал» бы Марс, а то и дорос бы то руководителя СССР – а там бы, глядишь, всё обернулось бы иначе.

Положа руку на сердце, изрядно удивился, увидев, кому поручили писать биографию первого космонавта для серии ЖЗЛ. Не потому, что Данилкин мне был чем-либо несимпатичен, просто он куда шире известен как критик и литературовед, чем как автор жизнеописаний. Но, по крайней мере, от него точно можно было ожидать увлекательного и хорошо написанного текста. Ожидания эти, в общем, оправдались, хотя и не вполне так, как можно было предположить. Но это не единственное достоинство книги; Данилкин оказался исключительно добросоветным и дотошным автором, перелопатил сотни разнообразных источников, встречался с многими людьми, знакомыми и работавшими с Гагариным, и создал действительно хорошую биографию. Не всеобъемлющую, нет, но это не удалось сделать пока никому.

Я не зря упомянул о сотнях источников. Практически каждое своё утверждение Данилкин подкрепляет ссылкой на воспоминания или выступления самого Юрия Алексеевича, его родственников, коллег или друзей. Больше того, временами авторский текст заканчивается вообще, и рассказ превращается в сплошной коллаж из самых разнообразных цитат, выстроенных в определённом порядке. Так что ключевые события жизни героя книги мы видим буквально с точки зрения их непосредственных участников или свидетелей. Иногда для усиления каких-то моментов встречаются даже цитаты из художественных книг, не всегда связанных непосредственно с Гагариным, но всегда — с дорогой в космос. Можно, конечно, при желании обвинить автора в том, что он не столько писал свою книгу, сколько составил её из других, но вряд ли это будет справедливо. Голос биографа не теряется на этом фоне, и он вполне успевает дать собственную оценку и высказать собственное мнение. В какой-то степени эта книга мне показалась сродни самой жизни её героя; не секрет, что существует и такое мнение о Гагарине, что он, в общем-то, совершенно ничего не сделал, просто случайно оказался в нужном месте в нужное время и стал одной из советских (а то и «совковых») икон. Данилкин указывает на существование подобного взгляда, но его от этого явно коробит. Конечно, без везения судьба Гагарина не обошлась (например, он мог и не оказаться в том самом полку, куда приехала комиссия для отбора кандидатов для освоения новой техники), но он абсолютно оправдал свою удачу и по праву заслужил свой статус. Не исключено, что именно подтверждение этого факта биограф и ставил своей главной задачей.

Однако было бы ошибкой посчитать, что книга Данилкина стала панегириком космонавта. Автор, по-прежнему основываясь на прямых источниках, показывает своего героя живым человеком, обладающим массой достоинств, но и не лишённым недостатков, на которых он, впрочем, не акцентирует внимание, чем грешат многие современные «разоблачители». Биография не обходит стороной и сомнительные эпизоды вроде малоизвестного избиения Гагарина сослуживцами-курсантами в казарме или породившего множество слухов прыжка от жены из окна номера крымского санатория. Однако это лишь отдельные моменты, подробно разобранные, но не ставшие основой всей книги. Так же осторожно автор обошёлся и с главной, наверное, тайной Гагарина — тайной его гибели. Нет никаких сомнений, что он изучил все возможные свидетельства, перерыл все доступные улики и источники, но сенсационного открытия не произошло. Возможно, ещё не время...