Сергей Кузнецов «Подобно тысяче громов»

Не так, чтобы очень понравилось – написано все же слабовато. Но впечатлил программный отказ привносить в прошлое какой-то смысл из дня сегодняшнего. Как писал товарищ Кузнецова по цеху: «Life… is tale told by an idiot, full of sound and fury, signifying nothing».

Обдолбанный пропагандист веществ – чудесный Посторонний, позволяющий расширить врата восприятия, столкнуть разные пласты ушедшей реальности в калейдоскопическом подобии сада расходящихся тропок. Однако никакого особого смысла ни в прошлом, ни в настоящем нет: мы живем со своими тараканами, ищем чего-то, врастаем в свое время, перерастаем его и вместе с ним попадаем в зубы лангольерам.

И все-таки хорошо, что тетрагидроканнабиол не вызывает привыкания.

Неожиданно понравилось. При всей условности детективной линии, отсутствии претензий на психологизм, в романе автору точно удалось каким-то образом внятно изложить «дух времени»: через наименование песен, примет быта, образа жизни, ценностных ориентиров, предмета иронии. Наркоманская субкультура как-то мимо меня прошла, а все ощущение правдивости в изложении реалий чую. Не всю дорогу, но местами у Кузнецова есть прямо отдельные закругленные фразы и обороты, которые уместны и у раннего ( лучшего) Пелевина. Сочные персонажи второго ряда ( мой любимец — Вася Селезень), незабываемая сцена с глюками относительно печатной машинки. Сам же сюжет с цветиком ( при всем символизме использования мотивов катаевской сказки) не ахти, сценка с глюками насчет Семи Королевств как раз не впечатлила. Еще Пепперштейна вспоминал и если уж в книге Кузнецова есть детективное начало, то по жанровым аспектам все же чуть предпочтительней Пентагона и Свастики. Раньше Кузнецова не читал, впечатлен и решительно настроен читать далее.

ПОДОБНО ТЫСЯЧЕ ГРОМОВ, он же СЕМЬ ЛЕПЕСТКОВ. Время — 1994, сквозная тема — «вещества», они же наркотики.

Много деталей, которые передают ощущение ранних девяностых.

У Кузнецова, мне кажется, к прочтению обязательно всё.

ПОДОБНО ТЫСЯЧЕ ГРОМОВ, как и вся трилогия ДЕВЯНОСТЫЕ: СКАЗКИ — оправдавшаяся заявка на победу.

Закономерно, что после сильной трилогии ДЕВЯНОСТЫЕ: СКАЗКИ последовали гениальные ХОРОВОД ВОДЫ И КАЛЕЙДОСКОП: РАСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ.

Конечно, она не заслуживает десятки. Не абсолютный шедевр. И перегруз персонажами, и перебор с «паланиковскими» повторами фраз, и вторая сюжетная линия – напрочь искусственная, невнятная и нарочито приторочена к основной белыми нитками (за ради «скрытого смысла», о котором Юлик Горский говорит что-то вроде: «для того он и скрытый, чтоб остаться непонятым»), да и второй финал… неубедителен (по крайней мере, для меня). Но книга настолько пронзительна ощущениями юности… именно «ощущениями», потому что лично мои 90-е были совсем другими. Роднит, разве что, головокружительное ощущение свободы, всепоглощающей, безграничной, чуть-чуть страшной. Отсюда моя очень субъективная десятка.

Мне кажется, что эта книга будет интересна узкой прослойке читателей – сегодняшним 40-50-летним, плюс-минус, — вот только читать бы они ее стали лет десять назад. Кстати, книга-то вовсе не о 90-х. О эпохе напоминают лишь разбросанные кое-где знаковые названия-мнения-фразочки да мегабайтность жестких дисков. Но название трилогии – «Девяностые: сказка» — неотвратимо делает хорошую книгу очень недолговечной.

Очень хочу в этом ошибиться.

О чем же книга? Снова о рефлексии, ностальгии, погоне за ускользающими отблесками детской мечты. Поиске ни то истины, ни то смысла — в лабиринтах города, в водоворотах финансовых потоков, в эшероховском пространстве психоделиков, в трансовых ритмах эйсид-хауса. Детективная составляющая нужна не больше, чем в «Что делать?» Чернышевского. Но даже с ее помощью, этой условной детективной нити, раскрывается интереснейшая философия об Истине и истинах, разница между которыми – всего лишь в «фильтре» по ту сторону глаз их нашедшего; и если встать на верную точку зрения – так ли уж важна та истина, которую искали? Нет ли другой, существующей чуть в стороне, на периферии зрения; той, что несравнимо важнее?..