Корней Чуковский «Гумилёв»

Пожалуй, лучшая статья о Николае Гумилёве. Не в последнюю очередь потому, что Чуковский был хорошо знаком с самим поэтом, так что для написания этого эссе ему не нужно было опираться на чужое мнение. Ему вполне хватало своих впечатлений о Гумилёве-человеке, о его непростом характере и его отношению к поэзии.

Вечно стремящийся к каким-то далёким берегам и великим свершениям, излишне романтичный и несовременный, но при этом наделённый крепкой житейской хваткой, бесстрашный воитель и человек редкого поэтического таланта – таким запомнил Гумилёва Корней Чуковский.

Лично мне больше всего понравилась та часть статьи, которая посвящена отношению к Гумилёву со стороны литературной тусовки. Он ведь её очень раздражал своим высокомерием и манерностью. Представители богемы отвечали ему скептицизмом и насмешками, на которые Николай Степанович просто не обращал внимание, чем бесил их ещё больше. В принципе и сам поэт писал об этом достаточно откровенно (первое, что приходит на ум – стихотворение «Я и Вы»), но здесь ценно мнение свидетеля, который всё это наблюдал со стороны. В этом смысле сцена, случившаяся в редакции литературного журнала «Аполлон» очень показательна: Аркадий Аверченко пытается вывести из себя Гумилёва, намекая окружающим, что тот выдумал свои африканские приключения, а тот просто не реагирует на его хамские высказывания.

Или вот ещё свидетельство Чуковского:

«Характерно, что тот же «Сатирикон» напечатал около этого времени свою знаменитую картину «Салон ее светлости русской литературы», где представлены даже такие пигмеи, как Будищев и Рославлев, и не нашлось места для Николая Гумилева» (с)

Читая подобные строчки, возникает чувство досады, от того, что современники довольно долго относились к Гумилёву насмешливо и недоверчиво. К счастью время расставило всё по своим местам и Николай Степанович по праву занял место среди классиков русской литературы.

Итог: для меня урок этой статьи таков – не стоит судить человека по его манерам, ведь иногда и не слишком приятный в общении светский хлыщ способен и на подвиги, и на лишения. Два ордена Святого Георгия, а так же путешествия по Африке, которые Гумилёв совершал при более чем скромных средствах, говорят о том, что принципы, которые он декларировал в своих стихах, не были для него пустым звуком.