Анатоль Франс «Боги жаждут»

«Благими намерениями выложена дорога в ад» и «революция пожирает своих детей». Эти два изречения очень точно характеризуют роман. События четвёртого года Великой Французской революции предстают без прикрас. Нету воодушевлённого пафоса. То есть он есть, но лишь немногие до сих пор им охвачены. Главный герой, пылкий сторонник революции и республики, недоуменно отмечает, что люди утратили запал и неохотно участвуют в политической жизни страны, размениваясь на повседневные заботы. Нету идеализации этого периода. Ведь для многих революция стала великим потрясением, а якобинский террор унёс множество жизней совершенно неповинных людей. Просто потому что они подвернулись под параноидальный каток революционного правосудия.

Исторические события в романе идут фоном. Главный герой вовлечён в них, как член трибунала, но лишь как винтик новой строящейся, неустойчивой системы. А вокруг продолжает бурлить жизнь. Соотечественники, родные, друзья и знакомые главного героя подстраиваются под изменяющиеся реалии, преодолевают нужду, ищут новое место в жизни. В этом винегрете есть место всему тому, что было задолго до революции и будет по прошествии многих лет после неё: любовь, алчность, духовные и творческие поиски, верность, сомнения, споры. В этом роман ценен: он не о подвигах революции, а о людях и об их страстях.

В конце мы видим переменчивость толпы, попирающую тех, кого ранее носила на руках. Эта суровая данность в очередной раз подтверждается. Революция, зреющая в умах — есть нечто идеальное, мало имеющее общего с практическим его воплощением. Ломать старые порядки и привычки в надежде, что люди изменятся с изменением политического строя — грабли, на которые наступают революционеры. Реальность же такова, что идеальный замысел недостижим. Когда для его достижения, преобразователи мира избавляются от инакомыслящих, лозунг «свобода, равенство, братство» становится насмешкой над самим идеалом. Но всегда можно прикрыться «во имя Республики!» Правда, всегда это прикрытие работать не сможет.

Заслуга автора в том, что он не симпатизирует ни одному из героев. Он стоит в стороне от политических раздоров, беспристрастно, без морализаторства показывает революцию и трагедию отдельных судеб. И в финале демонстрирует непреложную истину о том, что жизнь всегда берёт своё. Несмотря ни на что.

На мой взгляд, это лучшая книга Анатоля Франса и лучший роман о Великой Французской революции. Большинство книг Франса сводятся, в конечном счёте, к монологу или диалогу в духе ироничного скепсиса. Чтение их доставляет настоящее наслаждение, даже если не соглашаешься ни с одним тезисом автора. В этом романе автор постарался оживить мир, ставший историей уже для его современников. Скепсиса здесь хватает, но немало и пафоса. Пафос оправдан – речь идёт о 1793. Скепсис тоже оправдан, если вспомнить об итогах Первой республики. После этого у трёх поколений европейцев республика ассоциировалась с войной, голодом и террором. Только правнуки поняли, что прямой зависимости тут нет. С другой стороны, если бы люди Первой республики смогли бы увидеть Вторую, Третью и все последующие вплоть до сегодняшнего безобразия, для них бы это стало настоящим шоком.

Главные события революции остаются за кадром. По разу появляются Марат и Робеспьер, не говоря ни слова. Во времена Франса историю Великой революции знал каждый сколько-нибудь образованный европеец, и повторяться не имело смысла. Революция показана глазами обычных французов. Каждый старается выжить в это страшное время, и выжить, не теряя человеческого достоинства, и защитить свои представления об этом самом достоинстве. Хотя понятия о нём у всех разные. И каждый по-своему прав, что опять же нехарактерно для Франса. Прав нищий художник, ставший членом Революционного трибунала. Права его сестра-эмигрантка. Прав откупщик-эпикуреец, потерявший всё состояние, но сохранивший спокойствие духа и любовь к жизни. Прав преследуемый властями монах, сохранивший веру, доброту и любовь к людям. Права девочка-проститутка, поразительно чистая в своей наивности.

Конец романа печален. Революция пожирает и своих детей, и врагов, и нейтралов. Так оно и было. Почти никто из активных участников этих событий не дожил до 40 лет. Сентиментальные, напыщенные, жестокие, отважные, абсолютно уверенные в своём призвании осчастливить человечество, они погибнут, уступив место более прагматичным своим ровесникам. Вот эти поддержат все власти, сколько их ни сменится в эту бурную эпоху, заработают на войне, голоде и терроре и хорошенько попинают упавших.