Геннадий Прашкевич «Предчувствие гражданской войны»

Выйдя в Большой Космос, человечество столкнулось с теми, кого ранее называло «братьями по разуму». Только вот братьями они по-настоящему не стали, и разразилась первая в нашей истории звездная война. Правда, противника своего люди так и не увидели — все сражения проходили вне поля зрения землян так, что назад на базу никто еще не возвращался. И вот, наконец, одному кораблю это удалось, точнее, его аварийной шлюпке: семеро десантников с боевого крейсера Sagrada familia (Святое семейство) счастливым образом избегли смерти, чтобы известить человечество о величайшей в его истории ошибке...

Сюжет, надо сказать, настолько силен и нестандартен, что я сразу же решил поставить «семерку» произведению, даже не прочитав его полностью. Мало кто описывал Первый Контакт таким образом, как это сделал Прашкевич. Язык изложения сей истории, конечно, весьма мудрен и фигурален, из-за чего половина читателей явно потеряет желание дочитать ее до конца, но объяснение такой особенности дается именно в самых последних строках.

Какой-то восточный мудрец справедливо заметил, что самый страшный наш враг — это тот, кого мы сами же себе и придумали. К сожалению, люди слишком уж доверяют своим собственным суждениям (или суждениям своих кумиров). Сломать подобный «лед» ахти как сложно! На это уйдут не годы, а десятилетия. Но делать это необходимо для того, чтобы в будущем не превратиться в изгоев Большого Космоса.

-----------------

РЕЗЮМЕ: история человека (?), который попытался исправить ошибку Первого Контакта, приведшую к межзвездной войне. Ибо любая война — это способ решать естественные проблемы неестественным путем.

Огромное число нестыковок. Отсутствие логики повествования в деталях — как симптом чего-то бОльшего, чем просто неряшливость. Текст — вполне себе редактирован, грубых ошибок нет, посему — один большой вопросительный знак: зачем это все вообще.

Но есть три плюхи — просто чемпионских. Необъяснимых вообще никак:

*** платиновая карточка посмертной медали с «льготами» для героя, которую взять в руки может только оный герой (никто иной, включая ближайших родственников). Посмертная медаль. Это вообще — как? Кто будет пользоваться-то?

*** в ходе краткого и трагического боестолкновения боевой корабль исчез, десантный бот полностью потерял работоспособность (все, больше там никого не было). Вся Земля смотрит видеозапись сражения. Это — что?

*** оперативника посылают на корабль, вернувшийся из небытия (предварительно установлена связь, реализованы меры по отправке оного оперативника). И только уже на корабле оный оперативник понимает, что прошло там, по корабельному времени — не 17 месяцев, а 18 часов. Кто там у них в спецслужбах? Первоклассники?

Таковых плюх — десятки. Много десятков. В массе своей материал сильно смахивает на горячечный бред. И стиль изложения — такой же, бредоподобный. Рваный ритм, обрывистые фразы, скомканные эмоции.

***

Ей-Богу — не понял: что это такое вообще?

Единственное утешение — да, это точно не мейнстрим, не боллитра, это — точно — Фантастика. Хотя — ежели подумать хорошо — утешение какое-то слабенькое. Фантастика — мягко говоря — более чем странная. Если не сказать хуже

очень неряшливый текст. в самом начале говорится об аварийном модуле, а затем оказывается, что модуль самый что ни на есть штурмовой, десантный, с тремя аннигиляторными пушками — едва ли не главным оружием межзвёздного крейсера. и коммодор велел атаковать врага, и доблестные десантники атаковали. а их всего семеро на гигантском боевом корабле. и крейсер исчез в прожженной ими дыре, а модуль затерялся в пространстве-времени. но кто-то снял всю эту битву со стороны и передал на землю, и там эту картинку крутят во всех барах по миллиону раз. кто зафиксировал эти события и уходящий в дыру крейсер? только не модуль — он сам там в кадре, да и отловили его спустя три месяца.

или загадочная медаль Дага. высшая награда планеты! даётся только героям и только посмертно. мечта каждой вдовы! но эту великую награду почтальон проталкивает в прорезь двери в обыкновенном конверте — никаких тебе церемоний, речей и прочего. представляете — звезду Героя России кидают в почтовый ящик? но и это не единственная нелепость. оказывается, медаль Дага нельзя взять в руки! то есть её может держать в руках только сам герой, но таковых нет, поскольку медаль выдаётся обязательно посмертно. вот жена-вдова вытряхивает из конверта то ли карту героя, то ли самоё медаль — там нормальная для такого текста путаница — и она висит в воздухе. наш ещё не умерший герой берёт её в руки. но если бы он к тому времени уже умер — что делать с такой медалью вдове, которой запрещено её трогать? и ведь в других случаях именно так и происходит: герой мёртв, а трогать его медаль никому невозможно: такова программа. зачем такую медаль передавать семье? болтаться в воздухе? эти благоглупости в тексте перемежаются мизантропическими ремарками: на Земле, похоже, остались одни дегенераты. как эти идиоты строят межзвёздные корабли — непонятки. неряшливость характерна и для общего замысла повести. всё живое во вселенной — родня, мысль простенькая, но что конкретно случилось в данном случае, почему десантники то ли замёрзли, то ли сварились, кто такая Аша и доктор У Пу — загадка не для детей. увы, создалось впечатление торопливой и непродуманной до конца вещи.

Честно говоря, произведения Прашкевича последних лет десяти для меня были загадкой. Сразу оговорюсь, что и воспоминания и очерки о фантастах — я читал с большим удовольствием, но вот собственно жанровую прозу — я не понимал. И тут меня настигло озарение с чьим творчеством можно Прашкевича соотнести. Читается все достаточно трудно, подразумеваются вторые и третьи смыслы, куча цитат (в том числе, не всегда подходящие к месту байки из Сети), при этом я не всегда понимал для кого пишет Прашкевич — для читателя, для себя или для редакций журналов... Гипотеза о том, что для меня, как для читателя, после прочтения первой трети любого произведения обычно пропадала. И тут озарило — это как новая волна 60-х, та самая фантастика для размышлений. Олдисс, Муркок, Элиссон и проч. И Новая волна была и закончилась очень давно. А Прашкевич пишет сейчас, но его тексты у меня воспринимаются также — странно, непонятно, достаточно мастеровитые, и в чем-то стильные, и форма почти всегда превыше содержания. Круто, но на любителя. Я Новую волну уважаю, но перечитываю что-либо крайне редко.

Самое обидное, что если бы автор написал что-нибудь жанровое тем же простым языком и с тем же чувством юмора, каким он писал мемуары... Но мне кажется, что это уже за гранью фантастики.

Лично для меня текст абсолютно не читаем. Это мое первое знакомство с творчеством автора, после которого пропало всяческое желание читать что-то еще. Сравнить его я могу только с некоторыми произведениями Стругацких (кои для меня тоже остались загадкой). Я понимаю, что это своеобразный стиль изложения, который имеет место быть и некоторым нравится. Но такая литература не по мне. Как правило, люди читают фантастику, в том числе и НФ, чтобы расслабиться, потешить воображение, насладиться историей и т.д. Если мы ищем чего-то из области философии, сопряженное с неким глубинным смыслом, то идем в совершенно иные отделы книжных магазинов.

Конкретно не понравились сухие диалоги, постоянные скачки в повествовании без явного смыслового разделения (первые несколько строк повествуют нам об одном, а следующие три совершенно неожиданно перекидывают в другую обстановку). Очень проблемно целиком и полностью погрузиться в историю, которую пытается подать нам автор. Просто взбесила цитата с БашОрга (когда гопники подсказывают, как правильно вязать. Я сомневаюсь, что автор является первоисточником этого перла). Если не получается придумать что-то стоящее самому, так брать это из интернета — верх идиотизма, на мой взгляд.

Читал через строчку и постоянно смотрел, сколько страниц оставалось до конца. Уж извините, но такое не по мне.

Где я видела Кэла. Кто еще жрал «филзу» без специальной техники дыхания. Кто еще удостоился звания «человек-эксперимент». Да это же Дядёк. Если вы посочувствовали Дядьку, значит и Кэл не останется для вас пустым местом. Предыдущий оратор замечательно выразился о стиле, единственное, что я могу добавить — мне очень понравилась повесть.