Хавьер Мариас «В час битвы завтра вспомни обо мне...»

Очень сложно тут сказать что-то действительно внятное. Вроде бы и книга интересная и написано как бы интересно, но черт возьми, о чем она? О жизни? Смерти? О том, что любовь нечаянно нагрянет, а мы все на самом деле люди и нам свойственны ошибки? А ещё никто на самом деле не знает что такое любовь? В общем читала я ее читала и вот как-то не прониклась, но написано интересно с повторением одного и того же из уст разных героев, как стабильное данное, которое автор всеми силами жаждал донести до читателя. Пойми мол, услышь. Но перед читателем встаёт вопрос, а начерта ему это данное, что ему с ним делать-то? И вот главное, почему автор решил, что читатели и без него не знают, как важно рассказать свою правду так, чтобы все в говне, а только они в белом? И даже не важно, а что именно так они и делают. И? Нет ответа на этот вопрос, есть просто данное про это. И так в принципе выглядит вся книга. То есть вот мол как думают люди, указывает автор, но если читателю не 11 лет и он не жил в бункере, то для него это не открытие. И автор не говорит что с этим делать, он просто рассказывает об очевидном. И вот ты читаешь и задаёшь вопрос: «И?» — а ответов нет, выводов нет, и ты всю книгу и-каешь без толку, а в конце закрыв сей труд, остаёшься только с интересно описанной повседневностью и головами людей. Все.

Старики, которые жаждут внимания, величества, у которых болит голова и вечная бессонница, потому что всегда надо что-то делать, ассистентки, которые, конечно переживают за величеств, но большей частью все же за себя, поэтому искренние просьбы не видят. Любовники, которые никогда не хотели ответственности, бывшие мужья, которые все что-то думают, мучаются и видимо на что-то надеются и не всегда на хорошее, а когда оно у бывших жён происходит, как-то спохватываются, а мол они, а как же они-то? Любовники, которые будут рвать рубашку на груди уверяя в любви, а на самом деле, даже не знают что это, потому что сожалеют не о смерти той что люби, а о том, что теперь нужна мать оставшемуся сыну, а тут ведь могло быть так удобненько...

Казалось бы, мол кто все эти люди, выдумка ведь какая-то. А нет. Все они самые обычные люди, которые упёрты в себя, которым важно остаться в белом. Которые не хотят нести ответственность. Все нормально, все обычно, мир остался стабильным и даже не покачнулся.

Так как я брала книжки по темам игр, надо со вздохом рассказать, что ДР не было. То есть сей день упоминался и было осознание людей, что мертвые остаются молодыми, что взрослеют живые и младшая сестра может стать старшей. Что нельзя быстро привыкнуть и не вспоминать и можно вдруг сказать «ей исполниться 33», хотя она уже покоится в могиле.

И я надеялась действительно на написание книги, ну про биографа ведь в одной из подборок отметили книгу. А нет. Литературный негр был. Но не было биографии, была подготовка речи для величестве на какую-то встречу, которую отменили. И этот литературный негр сам писал сценарии, но как-то вот не везло его сценариям с экранизацией. Но взглянуть на мир «призраков» было интересно, ведь действительно их никто не знает и главное, и не узнает никогда, такова специфика работы «призрака» при лице с властью, чаще всего именно с властью.

Читать ли книгу? Я в принципе не любитель подобного. Ну вот раз в год, я требую совета и получаю его. Погружаюсь в это и понимаю, что не-не, больше не надо, одного раза в год достаточно чтобы проникнуться, узнать новое имя, прочитать не зачитанное и снова вернуться к чему-то что радует. Такое все же надо любить читать постоянно или получать от книги истинное наслаждение)

Скажу честно, книга читалась непросто, а в начале скорее не нравилось. Стиль Мариаса — ветвистый, многословный, избыточный — ну определенно не сложнее, чем у Пруста (главного, наверное, вдохновителя испанца), но иногда манерный. Впору говорить о пустословии, тем паче, что Мариас испытывает средиземноморскую тягу к «красивостям» и сентенциям. Порой автора совершенно заносило и посреди вольных ассоциативных зарисовок повествователя начинались всякие кундштюки типа того, что можно умереть в носках, можно умереть с пеной на лице, можно помереть в ванной и на горшке и проч. Или: В этот час брадобрей вышел из квартиры. А проститутка смотрелась в зеркало и проч. Акынские штучки.

За вычетом маньеризма и чрезмерной тяги к цитированию Шекспира (собственно и в названии романа), книга Мариаса понравилась. Это такая импрессионистическая проза, попытка воссоздать из обрывков воспоминаний какие-то фрагменты мозаик, объединенных преимущественно промискуитетными склонностями героя. «Вспоминая моих грустных шлюшек» роман мог называться с тем же основанием, что и «Соглядатай» и, естественно, «В поисках утраченного времени». Вольные тасовки женщин и связанных с ними воспоминаний, ситуативные зарисовки, намеренная незавершенность сюжета придают роману очарование сродни тому, которое присуще, например фильму 2046 Кар Вая. Уже по упомянутым авторам ясно, что Мариас находится в очень почтенном направлении , традиции и качеству подхода к стилю. Если упомянуть еще и об определенном сходстве романа с «Музеем невинности» Памука, то, пожалуй, читать испанца или нет, могут решить как поклонники упомянутых мэтров, так и лица с иными литературными пристрастиями.