Лев Гумилёв «Древняя Русь и Великая степь»

«Фантастическая история или богатыри-прогрессоры»

Сложная история у России, странная, мрачная, трагичная. Но интересная. На самом деле она у многих народов точно такая же. Древние англичане с французами жили не менее интересно, чем и наши предки. Так или иначе, но история как наука, дело известное, не просто собирания фактов. Это еще и их систематизация в исторические законы. У всех знаковых историков, правда, получались эти константы своими. Не только, правда, историки над выведением этих законов трудились. Философы, социологи, экономисты... И не-совсем-историки. И да, речь у нас про Льва Николаевича Гумилева и его «Древнюю Русь и Великую Степь».

Давайте для начала определимся с тем, как подходить к самому писателю-исследователю, а потом уж к его работе. Кстати, что книга результат кропотливых трудов, что ее создатель личность отнюдь не бесталанная, а эрудированная и крайне интересная (некий пролог к его дальнейшей возможной критики). Далее я постараюсь подсказать потенциальному читателю «Руси и Степи» как относиться к этой книге. Поэтому я предлагаю напомнить всем, что существует несколько способов познания (в самом широком смысле) мира. Есть наука — собирание фактов в систему. Существует философия — осмысление фактов в системах или систем в фактах. Соседствуют рядом с ними религия — придание системной осмысленности и искусство — творение смыслов в системах (и фактах). Это все наскоро слепленные дефиниции, но остановимся на следующем: наука есть системность из собираемых фактов, философия же является осмыслением их. Задача философии все осмыслять, заполнять смыслом. И коль мы вспомним, что в силу тяжкой и ужасно непростой судьбы Лев Николаевич (Гумилев) не получил системного знания, но науку — этнологическую, историческую, археологическую — любил, то поймем его небывалую личную эрудированность и стремление познать мир. Но даже без прочтения фундаментального труда мечтателя, пытавшегося быть ученым (имеется в виду «Этногенез и биосфера Земли»), после изучения в кратком ли виде, либо же на данном примере (рецензируемой книги) станет понятно: Гумилев-младший философ. Своеобразный, в чем-то довольно самобытный, но философ. Не ученый к счастью или к сожалению.

Почему? Да потому что хоть и пытается наш «подопытный» собрать факты довольно значительного исторического периода (примерно с распада Западной Римской империи и до окончательного падения Золотой Орды) в единую и логичную систему, но в рамки науки это не укладывается. Ниже я еще расскажу о некоторых нестыковках в тексте. Так вот, в своем стремлении к научной рационализированной системности Л.Н. выходит за границу научности. То бишь из «физики истории (этнографии/-логии)» получается «этно-историческая метафизика». И все начинается уже с «научного глоссария» Л.Н., где в априори историческом труде появляются следующие понятия: вакуума, аннигиляции, биохимической энергии и т.д. Применение некоторых слов для составления терминов вообще походят на искусственную заумь для затуманивания внимания. А большинство определений говорят ровным счетом ничего и зацикливаются друг на друге (как шуточные повязанные термины в одном из путешествий Йиона Тихого, пустые по объяснительной составляющей: сепульки — сепулькарии — сепуление — сепульки). Не верите — прочитайте сами его словарь в обозреваемой книге или «Этногенез и биосфера Земли». Также можно посмотреть печатные или видеообзоры сего (историки обычные и популизаторы стараются издавна донести отсутствие абсолютной истины в трудах Л.Н.). Но это лишь о терминах, а не сентенциях по поводу того, как нужно проводить исторические исследования. Если углубиться в эти написанные измышления автора, то получается, что ни письменные источники, ни археологические данные, ни... Все не годится. Зато исторический синтез, то бишь прозорливое щупальце воображение безусловного острого ума Л.Н. — самое то! А когда источники с археологией таки нужны и доказывают (или «доказывают») версию писателя, то эти вещи уже достоверны. То бишь для великой задачи создания единой теории образования, формирования и смерти этносов, в том числе и в этой «практической книге» (она ведь относится к «Этногенезу» именно как практика, тогда как первый талмуд Гумилева книга теоретическая), Гумилев использует невнятный, слишком диковинный и лишь размывающий смыслы терминологический аппарат и метод, который заключается в ловком жонглировании при помощи достаточно обширного личного банка знаний автора. Поэтому давайте и вправду будем относиться к этой вещи не как к науке, а как к философии. И Л.Н. добро сделаем, и себе задачу упростим.

Так о чем гласит его модель мира? Опираясь на философские изыскания досточтимого академика Вернадского, Гумилев говорит, что мир люди являются частицами биосферы, в которой есть свои законы. Эти законы систематизируют разумную жизнь, то бишь нас, разделяя нашу историю на циклы. Эти циклы находятся в научной сфере на стыке гуманитарных и естественных наук, на линии водораздела истории и биологии. Лев Николаевич предлагает нам для постижения этого таинственного зацикленного мироздания свою гумилевскую «этнографию/-логию», которая должна внести рацио в сложные и порой загадочные судьбы государств и народов при помощи смещения на историю не государственную, а этническую. Итак, этническая история, безусловно, направляемая разными явлениями, включая культурные, религиозные и экономические, да и психологические, по Л.Н. определяется биологическими мутациями, которые как раз и являются перемычкой в перетекании биологии в историю. Эти мутации есть «пассионарные толчки» — то есть возникновение в популяции (этносе) генов, побуждающих людей их наделенными к решительным действиям. В основном к военным. Он этих «пассионариев» и именует в большинстве упоминаний богатырями. Если условия будут достаточно соответствовать их распространению и усилению в исконном этносе, то данная популяция в итоге становится мощным государством (или культурой, или цивилизацией), которое быстро подминает под себя своих слабых по пассионарному духу соседей и образует ореол величия во всех сферах жизни. И такое благоденствие, соответствующие специально разработанной шкале Льва Гумилева, будет продолжаться до тех пор, пока пассионарии не растворятся окончательно среди не-пассионариев (обычных людей; их Л.Н. именует субпассионариями) или не погибнут в войнах усилившегося при помощи них этноса. Но может статься, что пассионариев на родине не примут. Тогда они усилят своим «дрейфом генов» за счет «метисации» чужой этнос, либо свой образуют. Ну, последнее маловероятно, но все может быть. Но все, конечно, обстоит сложнее: пассионарное движение в этносах повязано с фазами пассионарности других этносов, международной обстановкой, религией, экономикой и культурой, но впереди всего этого стоит именно пассионароность. Именно из пассионароности проистекает все прочее, в том числе и История с большой буквы. Развитие человечества.

Ну, вы поняли — пассионароность это как в метафизической философии Первоначало бытия. В данном случае исторического и человеческого, пусть и не всей Вселенной и не всего бытия. И теперь начнем критиковать. Ведь, действительно, бог с ним, рыхлым глоссарием, с фокусничеством в обращении исторической методологии. Но что такое гены пассионарности? Я как бы намекаю, что Л.Н. не биолог и не дай бог не генетик. Но тем не менее именно в таковых генах он увидел «движетель истории». Правда, другие биологи и генетики, даже самые антинаучные таковых не открыли и не выдумали. Нет их, генов пассионарности! Но я если б были... А почему они возникают? Исходя из каких внешних условий возникает подобная мутация, т.е. ошибка копирования генов по-современному? По Гумилеву сие, быть может, направленный в определенную точку Земли сконцентрированный луч космической радиации. Возможно от Солнца. И ладно изнасилование биологии, но изнасилование физики... Что за луч, как он может быть направлен и сконцентрирован? Как он бьет не по всей Земле и лишь в тех, кто в итоге становится богатырями? Почему происходит в результате этого именно пассионарная мутация? Каков механизм влияния диковинного космического излучения на появления генов людей «длинной воли»? И удивительно, что так часто образуемые гены пассионарности в итоге не стали доминантными генами и признаком. Серьезно, давайте поверим, что все так — лучи и гены длинной воли. Богатыри эти становятся альфа-самцами во всех сферах этноса и разносят своими эти гены по прелестным самкам. Так чего ж эти гены в итоге отмирают, не закрепляются в генной структуре следующих поколений? Откуда такая избирательность — только отцы и их дети? Это такая же логически невероятная вещь, как и ген суицида — коль бы он был, то как настоящий «генный брак», который не приводит гены к их главной задаче, копированию и переносу себя в следующее поколение, то давным-давно изжил себя. Иначе странно, что люди продолжают кончать с собой из-за гена, который не может продержаться дольше одного поколения. А никаких объективных условий для его регулярной мутации, т.е. постоянному образованию не найдено.

Но даже пустой словарь с предвзятым подходом к историческим фактам в добавок к ненаучной пассионарности ничто по сравнению с вытекающим из этого! А именно химерам. Ну, знаете, метисации разные бывают. Гумилев много видов выделяет. Есть и такие, которые убивают в итоге этнос. Это химеры, а, по сути, единственный рассматриваемый в данном ключе их пример — иудеизированная Хазария. Бедная, бедная, бедная Хазария! Бедные же и евреи, которую добрую половину увесистого кирпича Льва Николаевича играют роль серых кардиналов и иллюминатов, тайного правительства, которое чуть ли не топит пассионарные толчки и не губит все «нормальные» этносы. Да-да, Л.Н. говорит, мол, не все такие, всякое бывает. есть объективные условия, по-другому нельзя было поступать, все делалось ради выживания, но таких сносок-«оправданий» — от силы две. И они очень забавны рядом с сотней слов, мягко говоря нелестных по отношению к евреям. Но Гумилев ж только против иудаизма и торгашества. Тем не менее признаю, что именно антисемитизма открытого нет. Некоторые антииудаистические настроения, и то по большей части прикрытые. И все ж мне бросается в глаза (и не только мне). Да и многое другое колит и глаз, и рассудок, и сложившийся комплекс знаний, и логику. Например следующие фразы: 1. «пили ради веселья, а не опьянения» (неужто человек не разу не пил и не понимает, что одно без другого не мыслимо? Я бы понял, если написал пили ради удовольствия эстетическо-вкусового...); 2. Шутка про мертвецов ни к селу ни к городу в вроде бы как научной работе (перед главой 95); 3. Большая часть населения Древней Руси до ее феодального раскола называется «лицемерными двоеверами» и им вменяется распад государства (в то время как князья-пассионарии верой и правдой старались все удержать в русле единства и православия...). Ага, а убогая лествичная система и объективные законы формационной истории — это не о нас! Не царь плохой, а бояре... То есть не бояре, а народ! 4. «Разум, т.е. собственное мнение» (глава 96; когда это у нас столь сложная вещь скатилась до одной своей производной составляющей?); 5. «Механистичный эволюционизм, ныне отбрасываемый даже в зоологии и замененный мутагенезом (глава 105; да что ж вам всем Дарвин и современная его синтетическая теория эволюция противны, которая, кстати, мутагенез и включает? Но согласен с посылом невозможности полного применения дарвинизма на тело историко-общественной науки); 6. Вся глава 67 и некоторые части других эпизодов (в, повторюсь, обозначенном как «научный труд» фолианте начинается не просто неумелый обзор религиозных течений, а настоящая теологическая критика иудаизма, гностиков и прочих неугодных, а Яхве назван, хех, злым Богом и Вакуумом. Да, Ад — это космический вакуум...); 7. БИОПОЛЕ; 8. Опять же о религиях — с какого момента атеизм включает в себя шаманизм, исмаилизм и гностицизм? И по какому праву верованиям и философиям, которые доносят до нас оригинальную концепцию необходимости внутреннего развития и познания наравне с верой, автор позволяет себе называть крайне негативными в контексте книги, практическими сатанинскими и античеловеческими «антисистемами»? 9. Почему только мужчины могут быть носителями пассионарных генов? Возможность образования таковых в девушках упоминается один раз и под самый конец «Древней Руси и Великой Степи«! Но если возможны оба варианта, то почему не упоминается посреди сотни мужиков-пассионариев хоть одна баба? (нет, я не феминист); 10. Как прекрасна позиция дихотомии людей на нули и единицы, творцов и потребителей и т.д. В данном случае — на пассионариев и субпассионариев... Тех, кто творят историю, и тех, кто должен подчиняться этим творцам.

Вот так примерно обстоят дела с внутренним наполнением работы Льва Николаевича Гумилева. Да, кажется, что я всеми силами старался вас отвадить подальше от подобного творения, НО! Но я сразу сказал, что не стоит подходить к нему как к ученому. Он философом. Очень интересный, между прочим. В некотором роде продолжатель традиций русских космистов (пусть насчет данной характеристики применительно к Льву Николаевичу и есть споры), которого не стоит обвинять в антисемитизме — он чуть более «антисемит», чем Достоевский. Да, я их обоих таковыми не считаю, хотя в случае с Гумилевым стоило ему быть чуть более аккуратным на словцо. Да и язык у Л.Н. по-настоящему впечатляющий и яркий. Если отступить от его теории и быть внимательным к тем отрывкам, когда он говорит, что «с этого момента я допускаю это» или как-то так, то можно смело читать «Древнюю Русь и Великую Степь» как сборник самого широкого спектра исторических фактов обозначенного периода. Внушительный и великолепный получается в таком случае исторический роман с толикой фантастических допущений. Серьезно, давайте будет воспринимать этого настрадавшегося, умного, крайне оригинального и креативного мужчину как философствующего фантаста с багажом исторического знания! Так можно смело читать книгу и не быть стесненным опасением неверной интерпретации прочитанного. Поэтому удачи и как-нибудь почтите память этого пылкого защитника татарских и тюркских народов и борца с суеверными мнениями об их прошлом как дикарском с помощью чтения этого талмуда! Не зря ведь Гумилеву в знак уважения по усилиям в сфере укрепления межнациональной дружбы поставлен памятник в Казани. Лев Николаевич довольно изобретательно, по-своему старался предотвратить все эти национализмы и расизмы. Ему они были ненавистны, что видно в название одной главы: «Плохих этносов нет!». Не забывайте это, и все будет хорошо.

ПС. В некоторых моментах концепции Гумилева пересекаются с Хантингтоном.