Вальтер Скотт «Гай Мэннеринг, или Астролог»

«Откуда этот дар

Прозренья вещего? И почему

Вы ночью нас в степи остановили

Пророческими страшными словами?» (Шекспир, «Макбет», обращение к ведьмам)

В основу этого, одного из интереснейших романов Вальтера Скотта, легли пророчества и предсказания. Автору было угодно вложить схожие прорицания о судьбе знатного младенца в астрологические выкладки благородного джентльмена и гадание цыганки, а затем рассказать о том, как они сбываются. Предсказания их относились к потомку древнего шотландского рода, ранее известного как Мак-Дингауэи, а позднее Бертрамы или, по названию поместья, Элленгауэны.

События, приходящиеся на вторую половину 18 века, охватывают значительный отрезок времени — от рождения до взрослых лет того самого «потомка». Они даны с большими промежутками, так что скучать за каждодневным жизнеописанием Бертрама и других знаковых персонажей не придется.

Хотя в сюжете нет ярких сцен восстаний и политической борьбы, к которым частенько обращается Скотт в своем творчестве, в качестве исторического фона, роман увлекателен. В нем столько сценок «о временах и нравах», что скучать не приходится. Разнообразие шотландских типажей полностью захватывает внимание. Тут и эпизоды из жизни юридической братии (известной и близкой Скотту профессии), и разбирательство мирового судьи, и описание провинциальных тюрем. Эпизоды из жизни цыган, контрабандистов и прочего «нехорошего люда». Сцены быта мелкого йомена, с его честным трудом, попойками, драками, тяжбой за клочок земли, охотой на лис и рыбалкой с острогой и фонарем. Или рассказ о проявлении старой вражды одного знатного рода к другому из-за того, что древнему предку пришлось вести под уздцы лошадь предка этого рода, что унизительно по мнению его потомка. Весьма примечательный отрезок повествования не без иронии описывает шотландские похороны, в нашем случае — похороны не любимой никем покойницы. Включая борьбу за несение гроба и немедленные жадные поиски завещания всей мало-мальской родней и знакомыми сразу по окончании церемонии.

Интересны и разнообразные комментарии, от описаний сложности составления гороскопов до пояснения шотландских традиций, вроде приготовления «гронинг-молта и кенно».

«Сила наша в правоте» (девиз Мак-Дингауэев — Бертрамов из Элленгауэна)

«Кто силен, тот и прав» (девиз Глоссина, разорившего Бертрамов)

«... будь я на вашем месте, я предпочел бы старый девиз: по-моему он лучше»

Меня удивили девизы, так похожие на то, что мы слышим и видим сегодня. Ведь «Сила наша в правоте» — это та самая «Сила в правде» Сергея Бодрова, ставшая девизом сегодняшних реальных событий. А «Кто силен, тот и прав» — то самое «по праву сильного», о котором рассказывается у Вордсворта в замечательных строках «Могилы Роб Роя», включенных Вальтером Скоттом в роман «Роб Рой». Принцип противостоящий выражению «Сила в правде».

Подводя итог, «Гай Мэннеринг, или Астролог» — отличный историко-приключенческий роман, который с удовольствием читается и сегодня. Живой, динамичный, многогранный, с интереснейшими описаниями социальной среды второй половины 18 века.

Этот роман Скотта нельзя назвать в полной мере историческим (основные события происходят в дни, когда сам Скотт был ребенком, а в прологе — за двадцать лет до того).

Если современный писатель родивший в 1980 году напишет роман о 1986 годе — будет ли это «историческим» романом?

Тем не менее, дистанция есть, и время, о котором Скотт пишет для него самого уже успело превратиться в «старое доброе». Легкая ностальгия, идеализация старого жизненного уклада довольно ощутимы в «Гае Мэннеринге» (как часто бывало у Скотта формально «титульный» герой тут не главное действующее лицо). Скотт вообще был очень добрым, потому Шотландия у него — лучшее место на земле, населенное лучшими людьми. А грубость нравов и суровость быта (во-многом еще средневековых, повседневное ношение оружия еще не вышло из употребления, а полы в домах все так же земляные) овеяна романтическим флером.

В центре сюжета — скитания Гарри Бертрама (а вовсе не Гая Мэннеринга, который появляется в прологе как астролог-недоучка с невнятными предсказаниями, а возвращается в роман уже в роли своеобразного deus ex machina, разбогатевшего в Индии, знаменитого на всю страну военачальника).

Рожденный в семье верно идущего в разорению лэрда, Гарри в детстве не ведал никаких забот и хлопот. Господского сына любили и баловали всей округой.

В пять лет Гарри стал свидетелем убийства — контрабандисты расправились с местным таможенником, который взял его с собой «посмотреть на корабли». Но на мальца рука у преступников все же поднялась, вот они и похитили Гарри, определили юнгой к себе на корабль.

Через двадцать лет, многое повидав и пережив, но еще совсем молодым человеком, Гарри возвращается на родину, чтобы разузнать о своем прошлом — история, которой его потчевали преступники-усыновители, (что он якобы сын их погибшего товарища), явно не сходится.

История о том, как Гарри нашел свою семью, доказал собственное происхождение и вернул фамильное имение, развивается достаточно неспешно. Будут и перестрелки, и штурм имения распоясавшимися бандитами, и тайное пребывание в логове злодеев. Но все эти события перемешаны с семейными сценами, эпистолярными вставками, зарисовками нравов и пейзажей.

И — не скучно!

Потому что мир, описываемый Скоттом это для него был недавним прошлым, а для нас — совершеннейшая экзотика. Совместные загонные охоты, многолетние судилища из-за клочка земли размером «только овечке прокормиться», вопросы чести решаемые на дуэлях, поручительство «уважаемых людей» под которое можно освободить из-под стражи подозреваемого в тяжком преступлении, вольные нравы местных цыган (которые здесь такие как «Большом куше», а не как в «Будулае»), не просыхающий, но в любом виде сохраняющий идеальную каллиграфию, судейский писарь...

Как обычно Скотт наполняет книгу множеством колоритных персонажей. Доброта автора всех их делает до невозможности обаятельными. Как и всегда они чуть театральны, но это вообще характерно для классической литературы. Кроме того, быть может на самом деле, во времена до появления массовой культуры и транслируемых СМИ моделей поведения, индивидуальные особенности личностей расцветали сильнее? Рассеянный до невозможности, совершенно беспомощный в быту, но поражающий всех своими знаниями и верностью ученикам, чудаковатый учитель Сэмпсон. Выпивоха-адвокат Плейделл, комически волочащийся за двумя девушками, которые ему во внучки годятся, а во время застолий разыгрывающий сценки из Шекспира. На куртуазном языке XVIII столетия беззастенчиво троллящая сурового отца Джулия Мэннеринг. Силач-фермер Линдсдейл, готовый расшибить голову соседу в споре из-за того самого пятачка земли, но призревающий сироту, от которой отвернулись все аристократичные родственники. Сам Мэннеринг, образованный человек, как будто стоящий по своему развитию выше остальных провинциальных сквайров, но в полной мере разделяющий предрассудки насчет сословных мезальянсов и готовый убить человека из-за намека на ревность. Напыщенный баронет Хэйзлвуд, усиливающий любую мысль троекратным повторением сильных, выразительных, броских эпитетов... Все они предстают как живые.

Несмотря на наличие крепких экшен-сцен (а и штурм тюрьмы или драка с цыганами вполне адреналиновы) и характерные для романтизма, ходы, вроде зловещей великанши Мег Меррилиз, бродящей по книге с туманными пророчествами и проклятиями, иногда роман начинает напоминать творчество Джейн Остин, которая успела высоко оценить талант Скотта. Столь высок процент словесных пикировок и того, что именовалось «очерком нравов».

Гарри Бертрам не так условно-бесцветен, как это обычно случалось с центральными героями Скотта. Все-таки парень был и матросом и торговым агентом и военным, так что жизнь его закалила и придала характер. Злодеи в книге совершенно приземленные — обычный главарь местной ОПГ и коррумпированный представитель властей, его покрывающий, а не демонические фигуры, вроде Вепря из «Квентина Дорварда» или Берли из «Пуритан». Наверное потому, в них легко веришь.

Уютное старомодное чтение, в котором тщательно выписанный второй план порой важнее центральной интриги, а бытовые подробности без малого трехсотлетней давности ценны сами по себе.

Роман «Гай Мэннеринг», хотя и написан с приближением к традиционному шаблону (зловещие предсказания, присвоенное имущество, появление утерянного наследника, которому в итоге достаются красавица и наследство), однако построен на прочном фундаменте шотландского общества времен юности Скотта и содержит ряд блистательных сцен из жизни простонародья.

В романе «Гай Мэннеринг», Скотт развертывает необыкновенно богатый реалистический типаж. Это целая галерея шотландских типов самых разнообразных социальных слоев, но преимущественно типов мелкой буржуазии, крестьянства и деклассированной бедноты. Ярко конкретные, говорящие сочным и разнообразным народным языком, они составляют фон. На этом фоне немало ярко комедийного, но рядом с комическими фигурами многие плебейские персонажи художественно равноправны с героями из высших классов.

Вальтер Скотт — мастер исторического романа. Советую всем.

Наверное, правильнее было бы назвать роман «Генри Бертрам», поскольку именно его жизнь описывается в романе и вокруг него весь круговорот событий. Второй роман Скотта немного скучен, как и первый, даже независимо от того, что персонажей, приключений и интриг в нем больше, чем в «Уэверли». Тем не менее, написан умело, замечательно прописан характер каждого из персонажей романа. Отчетливо чувствуется суровая прибрежная погода Шотландии. Отлично читается при мерзкой осенней погоде.