Михаил Яковлевич Козырев «Ленинград»

Прочитав отзыв Ксандера, заинтересовался словами о расхожих слухах, и решил поискать более точные сведения.

И вот, что нашёл.

В Википедии: АРЕСТОВАН 14 ИЮЛЯ 1941 года по обвинению в том, что, «написав в 1924 г. повесть „Ленинград“ с контрреволюционным содержанием, хранил её до момента ареста его и распространял среди знакомых, Козырев за время с 1930 г. по 14 июля 41 г. среди своих знакомых в гор. Москве проводил антисоветскую агитацию против ВКП(б) и советского правительства и высказывал клеветнические измышления о жизни в колхозах и развитии литературы в Советском Союзе».

Страница: http://admlihoslavl.ru/literary-ethnography/2012/575: По некоторым источникам, именно Свен донес на соавтора, что стало причиной ареста Козырева ЗИМОЙ 1941 г. в Москве.

В Википедии: Не вернулся с допроса в Саратовской тюрьме зимой 1942 — ОЧЕВИДНО, был расстрелян.

Ксандер, 10 сентября 2014 г.: ...ПО расхожим СЛУХАМ был даже не расстрелян, а забит до смерти каким-то не по уставу лютым следователем.

Страница http://lihoslavl.tverlib.ru/sites/default/files/albom/koserev1.pdf: В начале 1942 года писатель погиб в саратовской тюрьме. Родные, жившие в то время неподалеку, о его смерти узнали лишь ГОДЫ спустя.

Во всех источниках: Посмертно реабилитирован 22 апреля 1963 года постановлением президиума Саратовского областного суда.

Ни один из источников не упоминает подробностей дела о реабилитации. По РАСХОЖИМ слухам — не зря не упоминают.

Яркий пример точно и подробно задокументированных сталинских преступлений.

Ах, да. Вот что ещё вспомнилось:

Словно мухи, тут и там,

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам,

Их разносят по умам.

Dixi.

Не частая вещь: повесть Михаила Козырева «Ленинград» — простая и пронзительная, но незаслуженно затерявшаяся среди литературных опусов богатого на антиутопии века. Века, самого являвшего собой самую большую Антиутопию.

Простая — поскольку мир будущего Ленинграда до очевидности безыскусен, как и слегка приукрашенный горькой иронией язык автора. Пронзительная — потому что вынесенный писателем обвинительный приговор времени слишком уж точно попал в цель и, в конечном счете, стоил ему жизни. Осужденный за «контрреволюционное» сочинительство Козырев не вернулся с очередного допроса в Саратовской тюрьме: по расхожим слухам был даже не расстрелян, а забит до смерти каким-то не по уставу лютым следователем.

Так жизненный путь писателя, выходца из города с вполне антиутопическим названием Лихославль, завершился в застенках тюрьмы. Жизненный путь его героя — большевика-подпольщика, проделавшего путешествие во времени и переместившегося из предреволюционного 1913 в постреволюционный 1951 год, завершается в больнице для бедноты в бреду лихорадки. Два мира: один — реальный, но похожий на фантасмагорический бред, другой — бредом измышленный, зато поразительно узнаваемый: через чур уж много непридуманного оказалось в этом придуманном мире. Революция победила... и пролетариат так хорошо разгромил буржуазию, что теперь правящая элита именует себя «пролетариатом», а бесправная масса «буржуазией». И частные лица уже не смеют вмешиваться в распоряжения государства, даже если речь идет о простом подаянии нищему. И у всех теперь есть свое место, ибо все теперь состоят на учете. И... еще много всяких «И». Старое и новое, пролетариат и буржуазия поменялись местами, не изменив ничего по-существу.

За одним исключением. Когда желанное будущее стало нежеланным настоящим, герой книги не перестал быть революционером. Так же как и «писавший Гоголем» Козырев никогда по существу не был мыслителем контрреволюционного толка. Разочаровавшийся в политических целях персонаж антиутопии остается защитником более высоких идеалов — жизни и любви, запечатленной во взгляде его любимой Мэри, «самом драгоценном сокровище, оставленном на земле». Во имя этих идеалов он обращает свое оружие уже против новой, но по-старому несправедливой Системы.

Поэтому мнимо контрреволюционный «Ленинград» можно назвать одним из лучших произведений о революции и Революционере. О вечной, преодолевающей безысходность разочарования борьбе за высшую справедливость. Борьбе, опошленной и часто остающейся без награды, но бесценной и вечной. Так же как вечна сама надежда на лучшее будущее даже за пределами мрачного будущего антиутопии.

Пожалуй, именно эта надежда и отличает классическую антиутопию от современной. Перерастая политические и идеологические споры, она по-прежнему теплится в пламенном сердце любого носителя истинной революционной мечты. Революция еще не завершена, но свобода уже близко...