Александр Зиновьев «Гомо советикус»

Так понимаю, «Гомо советикус» – вторая (но не последняя) программная вещь Александра Зиновьева после «Зияющих высот». Недаром здесь персонажи-роли носят такие же, как и в ЗВ обобщенные имена собственные: Писатель, Нытик, Шутник, Вдохновитель, Энтузиаст, Профессор… Роднят романы и самоповторы, абсолютно неуместные длинноты и прочие необязательные огрехи, при в целом сочном, хорошем языке.

Зато у «Гомо советикус» есть единый и непрерывный сюжет, в противовес нескольким сюжетным линиям ЗВ, не только дополняющим каждая каждую, но и мешающим друг другу – пересекающимся и повторяющимся.

Читать «Гомо советикус» легче чем ЗВ, хотя не скажу, что приятнее или веселее. Но годных, шикарных, звонких цитат в книге не меньше, притом, что по объему он уступает опус магнум Зиновьева. Собственно, я и отзыв решил написать большей частью, ради возможности что-то процитировать. Процитировать умного человека, на протяжении жизни резко менявшего отношение к СССР.

О чем роман? Это книга об эмиграции (о тех, кто уехал из СССР), для эмиграции (больше для тех, кто только хочет эмигрировать) и (внимание!) против эмиграции. Песня об одиночестве человека, оторванного навсегда от Родины, желающего вернуться, но понимающего, что «возвращаться некуда, возвращаться незачем, возвращаться некому». Эмиграции достается больше всех, на нее даже примеряется роль советских прапорщиков из анекдота, заброшенных в армию США. Но не меньше издевается автор и над «совком», и, как сейчас принято говорить, над «коллективным западом». При этом отмечает, что «гомо советикус не есть деградация. Наоборот, он есть высший продукт цивилизации».

К сожалению, мое поколение (дети начала 70-х прошлого века) – последнее, которое, пусть не полностью, но может понять и книгу, и о чем в ней идет речь, и местами даже оценить ее. Время этого романа практически завершено.

И, как обещано, цитаты:

«…в положении глухонемого, которого вытолкнули на сцену оперного театра и сказали: пой, что хочешь и как хочешь. Хорошо еще то, что театр оказался пуст…» (о наших эмигрантах, дорвавшихся до свободы творчества).

«Показать, что эмиграция плохо, – значит сработать в пользу советской пропаганды. А хорошо – значит лгать». (Дилемма писателя-эмигранта, которому на Западе не о чем писать).

«Эмиграция вообще есть диктатура бездарности»

«На Западе борются с терроризмом, а в Союзе борются с возможностью его появления. Тут лечат болезнь, а там занимаются профилактикой».

«На самом деле, господа, мы гораздо хуже. Мы ухитрились разгромить в свое время могучее государство, созданное представителями высшей расы гомо сапиенс, и создать свое могучее государство, в страхе перед которым вы тут уже давно наложили в штаны» (о гомо советикус).

«Главным театром военных действий будет все-таки Западная Европа. Такова наша воля. И мы ее навяжем миру» (О следующей после ВМВ большой войне).

«Наши ведущие диссиденты не могли допустить даже мысли о том, что, кроме них, в России еще кто-то способен бороться против «режима», да к тому же бескорыстно и без расчета на известность на Западе».

«Такой (как на Западе) демократии и в Советском Союзе в избытке. А вот настоящей диктатуры и там, увы, большой дефицит».

«Он (русский народ) уже имеет свою историческую ориентацию. Лишь катастрофа может изменить ее. И вообще, судьба русского народа не есть проблема русская. Это проблема тех, кто боится того, что русский народ проявит свои скрытые силы и будет сражаться за достойное его масштабов место в истории человечества».