Сельма Лагерлёф «Деньги господина Арне»
- Жанры/поджанры: Мистика
- Общие характеристики: Религиозное (Христианство ) | Психологическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Европа (Северная Европа ))
- Время действия: Эпоха географических открытий (15-16 века)
- Сюжетные ходы: Жизнь после смерти
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
Драматические события произведения разворачиваются во второй половине XVI века на западном побережье Скандинавского полуострова. Совершено зверское убийство. И когда выясняется, что живые не в состоянии найти убийц, на помощь им приходят мертвые, требующие отмщения. В детективный сюжет вплетается мистика.
Повесть впервые вышла в 1903 году в серии «Iduns romanbibliotek» (в Стокгольме).
Входит в:
— сборник «Skrifter av Selma Lagerlöf», 1933 г.
— антологию «Антология мировой детской литературы», 2003 г.
- /языки:
- русский (8)
- /тип:
- книги (8)
- /перевод:
- Е.Торнеус (1), М. Благовещенская (2), М. Тевелев (5)
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
Мета, 11 июня 2015 г.
Преамбула
Впечатлившись трилогией Сигрид Унсет «Кристин, дочь Лавранса», я решила, что было бы неплохо почитать что-нибудь еще у номинантов и лауреатов Нобелевской премии по литературе. Работы многих первых победителей спустя столетие затерялись в Лете, но кое-что таки удалось найти в аудиоварианте. И, наверное, не случайно, что практически все эти сочинения представляют из себя пухлые трехтомники. Поскольку я пока не готова осваивать новую эпопею, знакомство с ключевыми произведениями временно откладывается. Но среди прочего я нашла озвученной и эту повесть, так что не замедлила с ней ознакомиться.
Фабула
Данная повесть — невыносимо душная романтическая чушь. Поначалу меня даже немного забавляла присутствующая чертовщинка, но автор не может выдать ничего сильнее, чем ни к месту поминаемые усопшие, сквозняки и рыдания невидимого призрака.
— Эти кружки так холодны, будто я беру их из рук холодного мертвеца.
Когда я читала монографию Патриции Лайсафт о беан-ши, от некоторых приведенных «свидетельств очевидцев» действительно становилось жутко. Во всех этих коротеньких рассказах была соответствующая обстановка: ночь, дорога вдали от поселка, люди, ютящиеся в доме, за порогом которого ходит неведомое, а над всем этим — стенания плакальщицы из потустороннего мира. В этой же повести соответствующая обстановка редко когда воспроизводится должным образом. Ну и чего можно бояться в шумном кабаке или посреди бела дня на людной улице?
Монологи и диалоги здесь таковы, что их можно сразу отправлять в столярную мастерскую в качестве заготовок для работы. А следом посылать и всех персонажей, но уже в театр марионеток. Эти деревянные болванчики, почему-то являющиеся действующими лицами, неестественностью и отсутствием жизни способны дать фору любому манекену.
Любовная линия, фальшивая, как и все кругом — отдельная печаль. Мне аж как-то неловко стало за деву, когда она втрескалась в антагониста до состояния «люблюнимагу» после пары бесед. [Здесь должен быть портрет Сансы Старк с надписью «Ты только улыбнулся мне, а я уже придумала имена для наших шестерых детей» — зачеркнуто.] Ох, уж эти непуганые романтические девицы, готовые бежать в никуда с первым встречным!.. кавалером. И я молчу про ответные чувства воздыхателя, учитывая его осведомленность, это что-то совсем запредельное.
Ближе к финалу тотальная надуманность происходящего начинает просто удушать. Среди этого чада автор еще пытается заигрывать с читателем посредством демонстративных подмигиваний и громкого шепота, мол, а ты догадался, кто есть кто? Не надо быть разумнее хлебушка, чтобы разгадать череду столь «тонких» намеков. Лучше бы личности трех господ оставались для читателя такой же тайной, как и для девушки, хоть бы какая-то интрига была.
В общем, я искренне надеюсь, что сага о Лёвеншёльдах окажется куда более живой и интересной. Нельзя же давать премии за подобную банальщину, в самом-то деле.
Аудиокнигу слушала в исполнении Маргариты Ивановой. Чтение хорошее с технической точки зрения, но мне недостало эмоций, музыки или еще каких-нибудь украшательств, способных скрасить общую тоскливость книги. В итоге не могу отделаться от ощущения, что повесть шла не три, а все четыре с половиной часа.