Аркадий Крупняков «Амазонки»

Не знаю уж, как мне попал на прочтение данный роман, может потянуло на что-то необычное типа «исторический роман про амазонок» или обложка привлекла, или чей-то отзыв заинтересовал... Легендарные воительницы убивающие мужчин, один раз в году собирающиеся в поход за «трутнями» для 12 дней любовных утех и в расход, хорошо хоть не съедают, как тоже легендарные паучихи. А если родится мальчик, а не девочка — новая амазонка, то топят как щенков.

Эта история нормально ложится в ложе греческих мифов, но вот в формате «исторического» романа, то не могу себе представить, что должно случиться в мире, чтоб возникло и стойко существовало подобное общество. И тут дело не в том муже-, жоно- или ещё какой-то там я ненавистник или как отношусь к феминизму. Просто логически это мёртвая, нежизнеспособная концепция, которая в таком виде не могла ни возникнуть, ни продолжаться (и по автору тоже всё неотвратимо стремилось к подобной концовке). Поэтому роман хоть, вроде, и не плох, но струны моей души абсолютно не затронул, прошёл мимо меня и никто из героев сопереживать не заставил. Хотя нет, — за державу обидно: такую и тоже прос...

С самого начала идёт продолжительная раскачка (вообще событий в романе множество, но сам темп как-то у автора получается скорее неспешным чем динамичным), причём герои сменяются так, что продолжаешь гадать — так кто же из них всё же будет главным, о ком эта книга, о беглой слепой Фериде с дочкой, об амазонках, их царице или верховной жрице, между которыми длится постоянный конфликт или вот всплывает новый кандидат в ГГ — рабыня, названная Чокеей, пленная принцесса...

К тому же с самого начала никто не вызвал моего сочувствия. Вот взять тех же амазонок, впервые мы их встречаем в пленном виде, как они грузят корабль, а толпа их созерцает и обговаривает, по малейшему поводу их потчуют плетью. Вроде бы толпа выглядит отвратительно, но ведь сами амазонки были захвачены после похода на мирную деревню, которая была разграблена, мужское население вырезано, а женское — уведено в рабство. Позже мы узнаем, что собственным рабыням амазонки тоже плетей не жалеют. — И кому тут сочувствовать, сопереживать? Или та же Ферида: когда-то была самой красивой и умной гетерой в Милете. Нашла себе богатого греческого архистратега и заимела от него дочку, потом слуги его жены в награду её ослепили, а теперь она скрывается, чтоб у неё не отобрали дочку. Кто ей лекарь, если она такая умная, зачем чужих архистратегов клеить?

Вчитавшись в роман, проникнувшись атмосферой и нравами становится интересней, хотя верить больше в реальность так и не тянет. Ну всё как то оно и вроде может и быть, но как-то глупо и неестественно. И у амазонок правит бал жажда власти, верховная жрица воюет с царицей, чтобы её напрочь свергнуть и всё стяжать себе. Но ведь царица по канону кровная Ипполиты, чей храм представляет Священная? А почему Священная Атосса так легко соглашается со своим проигрышем? Почему местные никак не собрались чтоб защититься, почему они тупо отстраиваются, чтоб их снова ограбили, как там вообще ещё безлюдье не образовалось, раз амазонки поголовно всех женщин уводят в рабство, а мужчин вырезают? А разве хотя бы на каменоломне презренные мужики не были бы эффективнее в качестве рабов? И т.д. Любовь: увидел, тут же полюбил — жить больше без неё не могу, повторяется несколько раз без всяких оттенков и изысканий — тоже плоско и неправдоподобно. Поражает просто полное отсутствие ценности человеческой жизни. Причём кого бы то ни было, будь то презренный мужик, рабыня, гоплитка, амазонка или даже дочь царицы или Священной — их с равной лёгкостью в своё время могут пустить под нож. Сами такие благородные и гордые конные амазонки по роману ведут себя как бездумное стадо: в атаку — на селения, на мужиков, против своих же, против священной, против царицы, с рабынями или против них, с эллинами или против — ура, куда пошлют. Ненавидим мужиков, но сказали жениться — ура, куда пошлют; сказали богорождённая Агнесса — ура за неё, завтра её бросить в костёр (чего кстати в Фермоскире до того никогда не практиковали) — ура в костёр! И так всё.

На верховном уровне традиционно плетутся интриги и оказывается уже слепой веры в Ипполиту нет. И тут можно упомянуть единственный глубокий философский вывод из произведения, хоть он и всю книгу лежит на поверхности — даже при самой благоприятной внешней обстановке внутренние распри, козни могут свалить самое сильное и прославленное государство. Признаться были моменты, когда я даже думал остановиться на оценке 7, но ко всему прочему, я ещё и недолюбливаю открытые концовки;)

Кто желает лучше узнать как выглядит подстава, то тут этот номер тоже многократно повторяется.