Андрей Белый «Петербург»

Один из десяти величайших романов ХХ века. Теоретически «Петербург» был должен перевернуть мировую литературу, однако по причине выпадения русской литературы из мирового тренда после Первой Мировой войны остался практически неизвестен за рубежом и ошельмован на родине. Его место в мировой культуре заняли другие книги. Увы, увы, этот гениальный роман так и остался литературным памятником, вещью в себе, грандиозным шедевром, прочитанным считанным числом читателей.

Те, кто читали «Петербург» (и нашли в себе достаточно сил, чтобы дочитать до конца, ибо он невыносим, как лучшие оперы Рихарда Вагнера), считают его одной из абсолютных вершин мировой литературы за всё время её существования. Остальные просто не знают, о чём речь.

Да... Стоит учесть, что существуют две версии романа. Первая — полная, объёмная, грандиозная, проворачивающая мозги читателя, как в стиральной машине, чтобы выпустить читающего в финале книги чистым и сильно поумневшим. Вторая — сокращенная, коммерческая версия, фактически пересказ оригинального текста для тех, кому тяжко осилить оригинал, но хочется узнать «чем там кончилось».

Первый, оригинальный вариант, если кому интересно, был опубликован в 1913 году и позже — в 1981 году в «Литературных памятниках».

Замечательное по содержанию и форме произведение. Еще не деконструированный неэстетичный «Улисс» (который лично мне, к слову, не нравится), но уже не классический роман «Анна Каренина». «Петербург» — золотая середина, эталон модернистской прозы. Вопреки распространенному мнению, что Петербург сложно читать, книга пролетела очень легко и быстро. Довольно камерный и простой сюжет держит в напряжении до самого конца. Персонажи живо рисуются перед глазами. В каждом отдельном отрывке своём «Петербург» завораживает ритмической прозой и красивыми стилистическими и языковыми находками. Андрей Белый умудрился создать свой самобытный стиль письма, что позволило ему передать Петербург романа невероятно плотной, почти мифологизированной, средой. Город лежит на перекрестке времен, и старые устои того гляди будут снесены людским потоком. Процесс перехода предстоит болезненный, и Белый это замечательно передает на разных уровнях: ощущений героев, описаний улиц, контраста супрематического внутреннего мира Аблеухова и сермяжной действительности заводской толпы. Временами описания смахивают на горячечный бред, галлюцинации и сон. В бонус к этому роман забит до отказа политической сатирой и аллюзиями и отсылками на людей и персонажей эпохи. В свое время роман наверняка читался еще ярче.

Итого: Шедевр русского модерна. Белый умудрился «углубить и расширить» историю, чье содержание можно было бы уместить страниц в 15-20, в большой роман полный смыслов и символизма за несколько лет до выхода в свет Улисса. Такое ощущение, что Борис Николаевич легко справился бы и с написанием пары тысяч страниц текста без ощущения чрезмерности описаний. Как замечает он сам, он живописец огромных панорам нашего мира. Жаль, что жизнь не позволила ему развить свою литературную вселенную России до конца.

P.S. Не очень понятно, почему Groucho Marx написал, что роман был «ошельмован». О произведении хвалебно отзывалось большое количество выдающихся людей, что частично отражено в опубликованных в литпамятнике письмах. К таковым относятся Бердяев, Иванов-Разумник, Блок, Булгаков, Пастернак, Набоков, Замятин и др.

P.P.S. Аполлон Аполлонович все-таки чудесный и очень порядочный человек, болел за него, как за себя, до конца романа. Момент с Аблеуховым, отводящим девочку домой, и его встреча с женой добавляют к его портрету очень трогательные детали.