Элен Макклой «Две трети призрака»

Наверное, без критиков писателям жилось бы очень скучно, критик служит неким катализатором литературного процесса или, возможно, даже его лакмусовой бумажкой. (Офф: правда, нынче во времена сетературы и любительских рецензий критик нередко совпадает с читателем или... с другм писателем:).) В свою очередь писатели не упускают возможности как бы мимоходом вложить в уста своих персонажей некую нелицеприятную двусмыслицу в сторону тех самых пресловутых литературных критиков, от чьей реакции они так зависят. Вот что мы читаем в романе Элен Макклой:

«Критик — это человек, который так впечатляюще оправдывает свои симпатии и антипатии, что непрофессионал думает, будто он размышляет и исследует... Критик — это больной человек, потому что он — литератор, но живет разрушением литературы. В книжном мире агрессию называют критикой и за нее платят деньги... Разлагая книгу на части, критик убивает ее прежде, чем рассмотрит в микроскоп. «

New York, New York... Офисы в Манхеттене и загородные дома в Коннектикуте, пятидесятые годы, упоминания о совсем недавней войне, издательский бизнес…

Повествование разворачивается так, что в каждой новой сцене — новое измерение, и все оказывается совсем не так, как кажется. Важное становится малозначительным, а на первый план выходит нечто совершенно иное. С замиранием сердца — и с удовольствием- ждешь, куда же заведет нас тщательно выверенная задумка автора?

Если понимать под детективом привычные образцы построения сюжета типа Агаты Кристи или однообразные слаженные действия команд бравых копов по телеку, то в данном случае криминал тут довольно нестандартный — он лишь добавляет изюминку к и без того запутанной интриге. Внешне ничем не примечательные разговоры приобретают зловещий оттенок, если напряженно пытаешься угадать, кто — тот самый злодей, который скрывается под личиной благопристойности, хладнокровно намечая для себя очередную жертву.

Трудно поверить, что автор — женщина — написано в традиционной бойкой суховатой американской манере, когда нет излишней психологической и эмоциональной углубленности, но при этом присутствует этакий циничный налет знания жизни и ее экономической составляющей, и, повторюсь, много занимательных деталей жизни литературного мира, которые знакомы автору «как свои пять пальцев».

Как раскрутить книгу? (В середине двадцатого века речь, конечно, шла только о печатных тиражах и о классической тройке “писатель — агент — издатель») . Любую ли книгу можно раскрутить? Чем должны обладать книга, чтобы стать бестселлером? Отражается ли в тексте книги личность и биография автора?

Ко всем этим вопросам в книге возвращаются иного раз под разными — и что особенно приятно, парадоксальными — углами зрения.

«Потому издательское дело и попахивает спекуляцией, что нет точного критерия. С самого начала рукопись оценивается субъективно в зависимости от вкусов и капризов издателей. можно рассчитать литературный успех, но коммерческий — никогда. У высоколобых хотя бы есть литературная мода. У публики нет и этого.»

Роман нельзя считать чисто американским, он хорошо читается, что называется, “по обе стороны Атлантики» и содержит отсылки, к примеру, к песне о Роланде, лорду Байрону и к писательской судьбе Пруста и Стивенсона.

Кстати, одного персонажа в этом романе сравнивают с Каспаром Хаузером (нюрнбергским дитя). Действительно, в середине ХХ века человечество еще помнило Каспара Хаузера, это было важной метафорой для него. Сейчас в мире такой переизбыток информации, что на этом фоне история и образ Каспара Хаузера давно лишились особой выразительности.

Элен Макклой, словно розочку на торте, венчает свой роман детективной разгадкой, спрятанной не где-нибудь, а... в литературной цитате английского классика, известной лишь образованным людям. И мотив преступления обусловлен не чем-нибудь, а особенностями литературного процессса — о, это чрезвычайно изысканный литературный замысел, на мой взгляд!

И хотя один из персонажей ворчливо говорит про написание детективов:

«Детектив может написать любой человек. Это такая же работа, как у слесаря или плотника. Я всегда считал, что авторам детективов надо платить жалованье, а не гонорары.»

- тем не менее, перефразируя известный мем Николая Озерова о футболе, замечу, что «такие детективы нам нужны»:)